Есть на земле одно волшебное царство, до того древнее, что люди позабыли имена (его) Первых Королей. Замки там построены из лунного света, над их башенками и крышами шелестел ветер. Меж Замков, снами ветра, дремал сад. Там, под сенью его ветвей, на рассвете танцевала и пела принцесса. Красота её была подобна закату солнца над вершинами гор, и лик её сиял, словно вечерний луч.
Она бежала в сафьяновых туфельках меж заросших, густых трав, чтобы только взглянуть на него.
Сегодня он уезжал на войну.
Строгим отцом ей не дозволялось ни подходить к нему, ни заговаривать с ним. Да только прикажешь ли сердцу не любить, ибо никто не властен над ним.
Порой разум и пошатывать может, так как это требует многих затрат. как эстетического, так и морального плана. Давай решим проблему с играми. Игры могут вдохновлять.
- Знаешь, Фендис, я ненавижу тебя. Возненавидела ещё тогда, в Мраморном зале. У тебя было всё: любовь народа, отца, любовь человека любимого мною. Но сейчас передо мной расстилаются сотни дорог. Моё имя будут помнить в веках, а ты будешь править долго, мучительно долго. И однажды ты устанешь от своей власти, люди возненавидят тебя. Останется только одна из нас. Та, что будет вечно молодой и прекрасной. Та, у которой было все по-настоящему. Любовь её народа и её рыцаря. Мне жаль тебя, Фендис. Войны прекратятся, засухи уйдут в прошлое, а ты будешь долго править. Мучительно долго.
Туман, густо покрывающий обрыв на Парящем Острове рассеялся. Внизу можно было разглядеть не города, как всегда, мечталось ей, а море. Море из ликующих людей. Оно бурлило и пенилось. Люди надрывно кричали и ветер донес до собравшихся крики большинства тех, кто всегда оставался внизу.
- Да здравствует Королева Илирай! Да здравствует наша любимая Королева!
Ильрис подняла руки, приветствуя кричащую толпу. Она не была уверенна видят ли её подданые, но всем сердцем была с ними. Крики стали громче, натужнее. Казалось, это кричал целый мир, который она так и не успела до конца познать.
- Да здравствует Королева Илирай, обещанная звёздами! Да здравствует наша любимая Королева!
Фендис шокировано переводила взгляд с девушки на изумленных придворных.
- Видишь, я говорила тебе. В их памяти останется только одна. Настоящий правитель понимает сердце своего народа.
Илирай подошла к краю обрыва. "У меня будет целая вечность для сожалений. Целая вечность, чтобы сожалеть обо всем сотворенном, но сейчас...".
Она улыбнулась, и глядя на Фендис, сделала второй в своей жизни шаг вниз к простирающейся бездне и бушующего моря из людей.
- Да здравствует Королева Илирай, обещанная звёздами! Да здравствует наша любимая Королева!
Ветер подхватил её и унёс далеко-далеко.
"Интересно, если бы здесь был Гислейн, спас бы он меня, как в предыдущий раз? Бросился бы за мной сейчас? Знаешь, однажды я хочу своими глазами увидеть Эскал, Эол, Камдас, искупаться в Эфесовом море и все то, что покажешь мне только ты".
Она уходила под свист ветра и голос своего народа, славившего её. Ведь лучшего правителю и пожелать было нельзя. Так наверняка подумал бы её дедушка...
Сгустились тучи, над Феллавией пошел долгожданный дождь.
~
Когда Илирай бросилась вниз с обрыва, он чуть было не помешал исполнению её долга. Сильвар отдал бы все на свете, чтобы ещё раз схватить дорогого друга за руку и не позволить ему повторить ту же судьбу, но он знал, что таков ход времен.
Первый, неписанный закон Времен гласит - чтобы не происходило в прошлом или будущем, никогда и ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в ход событий, пытаясь что-то изменить.
Фендис, опозоренная, разочарованная в гневе бросилась прочь с площадки, на которой проходила церемония. Королева была безмерно горда и избалованна. Она никогда не понимала и не чувствовала сердце собственного народа так, как это умела Илирай - глубоко проникнуть в суть их страданий и бед, уметь утешить и в трудный час подарить надежду. Народ всегда лучше знает, кто его Королева.
И народ сказал своё слово. Илирай тоже была принцессой, обещанной звёздами.
Он с тоской смотрел на густой туман, клубившийся вокруг Острова. Дождь закончился, все разошлись вслед алым юбкам Фендис. И снова Илирай была права. Она будет править долго, очень долго. Но память о ней исчезнет, растворится в потоке времен. Своим острым, эльфийским слухом он услышал последние слова своей Королевы.
~
- Брат, ты долго будешь здесь стоять? - Фендис ежилась на промозглом холоде, вперемешку с бесконечным дождём. Дождь теперь шёл почти каждый день, питая и возвращая некогда благодатные земли Феллавии. Но Гислейн не слышал её. Рыцарь вымок до нитки, но так и ни разу не пошевелился с тех пор, как пришёл к обрыву. Он до крови сжимая руки, неотрывно глядел в одну точку. Когда Сильвар освобождал его из тюрьмы, то сказал, что вернувшись в свой мир, Илирай скорее всего забудет о нём. Для неё это было лучшим выходом, чтобы избежать страданий и жить дальше. Его разум был в чем-то согласен с магом, но он не хотел, чтобы его Илирай забыла о нём. Забыла так, будто её никогда не было рядом с ним.
- Брат... я прошу тебя, давай уйдем.
Он знал, что нигде на земле не сможет её удержать. Она была вольным ветром, проходящим сквозь миры. Была его Королевой. Неужели он никогда больше не увидит её?
- Брат! Гислейн! Как твоя королева, я приказываю тебе сейчас же собирать вещи и уехать со мной во Дворец Солнца.
- Прости, Фендис... в этот раз я не смогу поехать с тобой.
- Почему? Почему... неужели ты так сильно любишь её? Я ведь простила тебе то, что ты сделал и вернула тебе титул Королевского рыцаря.
- Дело не в прощении или титуле.
- Тогда в чём же? Скажи мне,- почти кричала юная королева, хватая Гислейна за грудки. Она трясла его, но он оставался, как и всегда, невозмутим.
- Я могу быть Рыцарем только для одной Королевы. И это моя Илирай, никто другой не может быть моей Королевой,- Гислейн легонько отстранил от себя плачущую Фендис,- Да, я так сильно люблю её. И поэтому не могу поехать с тобой в этот раз.
- А как же долг моему отцу?
- Он уже уплачен. Уплачен мной и Ильрис. Уверен, что вокруг найдется много достойных рыцарей, желающих защищать тебя. Если бы в тот момент я думал так же, как и сейчас, всего этого можно было бы избежать.
Фендис долго и неотрывно смотрела вслед удаляющейся фигуре. Она уже не одну сотню раз пожалела о том, что однажды оставила эту девченку на попечение своему брату, а занялась ею сама, будучи поглощенной бременем государственных забот. Возможно, тогда бы они не сошлись настолько близко и он не полюбил бы её. Вечность на сожаления, вечность на одиночество и скорбь. Но она ещё не готова была сдаться так легко...
~
- Ты принёс? - Гислейн злобно зыркнул на только что пришедшего человека в чёрном плаще. Сильвар откинул капюшон, бросив рыцарю пузырек с зельем.
- И долго ты будешь просить меня готовить их?
- Столько, сколько потребуется,- прорычал юноша, зубами срывая пробку. Зелье имело мутноватый зелено-синий оттенок. Её глаза были прекрасней. Если это единственный из существовавших способов увидеть её, что ж, пускай. Гислейн залпом выпил содержимое, не обращая особого внимания на вкус.
- Слушай, ты решил себя заживо похоронить здесь? Я же сказал тебе, что она жива, но не помнит тебя.
- Мне достаточно просто увидеть её.
- Дурак. Зря я рассказал тебе об этом способе и об этом зелье. Теперь ты никогда от меня не отстанешь.
- Раз пришел, то свали точно так же. Или не мешай.
Рыцарь лёг на заранее постеленный плащ, рядом со своим алым мечом, воткнутым в землю там, где сделала свой последний шаг Илирай. Эффект зелья состоял в том, что выпив его, человек мог увидеть во сне того, кого хотел. Иногда, при особо сильном эффекте, он мог даже заговорить с тем, к кому вошел в сон.
Сильвар присел рядом. Думы его были мрачны и невеселы. Казалось, этот упрямец готов сутки напролет стоять у обрыва, с утра до ночи, а затем без оглядки броситься вниз, только бы найти её. Фендис умоляла его остановиться, пока не обратилась с просьбой к нему, Сильвару. А он знал один очень лёгкий, но рискованный способ попасть в чей-то сон. Нужно было смешать несколько редких ингредиентов, шепнуть пару слов и зелье готово. Он думал, что Гислейн успокоиться со временем, примириться и перестанет искать Илирай, тревожа её покой. Но он все не хотел успокаиваться...
- Я просто не хочу, чтобы ты хоронил себя заживо, всего-то. И Королева этого тоже не хочет.
- Какое мне теперь дело до Королевы. Я больше не рыцарь и уж тем более рыцарь для Фендис.
- А ты изменился, все больше напоминаешь её своим упрямством. Знаешь, её дед тоже в своё время был таким. Однажды он...
Но Гислейн больше не слышал бессвязной болтовни мага. Он стоял посреди гостиной со старинными часами, стрелки которых никогда не двигались. В антикварном кресле спала Илирай, утонув среди горы сваленных на таком же антикварном столе, учебников. Она была в той же "вульгарной" и странной одежде, что и во время их первой встречи. Гислейн нежно улыбнулся, коснувшись завитков золотых волос. Он так часто перебивал и гладил их, что знал каким оттенком, отливал каждый из них.
- Давно не виделись, высочество. Ты совсем не изменилась, даже ни на грамм не поправилась.
- Ты кто? - перепуганная девушка сбросила груду книг со стола.
- Это просто сон, принцесса. В этом сне ты свободна и вольна делать все, что тебе вздумается.
- А, это ты черноволосый незнакомец с алыми глазами. Ты так часто снишься мне... Кто ты?
- Никто. Просто странник.
- Скажи хоть как тебя зовут.
Когда её голос зазвучал вновь, легкой, бархатистой веселостью, он не сумел сдержать себя. Хотя столько раз клялся Сильвару, что сдержит обещание и не наделает глупостей. Гислейн провел пальцами по её лбу, погладив невидимый глазу шрам.
- Откуда ты знаешь, что там...
- Ни от куда, принцесса. Простою знаю. Сегодня я пришёл к тебе ненадолго.
- И ты скоро снова уйдешь?
- Это же только сон,- юноша мягко прижал Илирай к плечу, ощущая тепло, исходившее от её тела. Ему хотелось сделать так ещё раз, только в реальности,- Только сон, принцесса.
- Почему мне кажется, что я знаю тебя, но не помню?
- Потому, что Илирай... я
- Ты хочешь угробить его? Я просила помочь ему, а не добивать ещё сильнее. Ты же маг, ты можешь наколдовать какое-нибудь зелье забвения.
- Думаешь, я этого хочу, Фендис? Он сам мне не дает покоя. Если хочет похоронить себя заживо, пускай хоронит. Не мешай ему.
- Я только хочу уберечь его.
- Каждый имеет право выбора, не лишай его этого права.
Гислейн не успел договорить, слыша не родной голос Илирай, а перебранку между советником и королевой. Его вновь вернули к реальности без возлюбленной. Вечерело, солнце почти ушло за горизонт.
- Вы не могли бы заткнуться?
- Гислейн, ты уже проснулся. Я принесла ужин.
Рыцарь мрачно глядел на Сильвара. Ему не принесло утешение то, что он увидел её. Даже если она была счастлива и была в полном порядке.
- Ну, как там Её Величество? В порядке?
- Скажи мне, маг, почему она помнит меня? Ты же говорил, что она всё забудет.
- Что ты сказал?
- Я сказал, что она помнит.
Сильвар наколдовал несколько книг, повиснувших в воздухе. Маг перелистывал страницы своих книг с бешеной скоростью, затем изрек:
- Ни в одной книге об этом ни слова. Больше не появляйся в её снах, не заставляй её вспоминать. Ради её же блага.
Маг щелкнул пальцем и исчез вместе с книгами.
- Мерзавец остроухий.
- Ты не мог бы поесть хоть немного?
- Сегодня я покидаю Феллавию, Фендис,- поднос с едой с грохотом упал на траву.
- И куда ты направишься?
- Ещё не знаю. Возможно, в Эол, обратно домой. Или на самую границу Эскары. Куда угодно.
- Черт возьми, принц, какого черта твоя распутная наложница приглашает всяких зевак ко двору? - нахмурился халиф, поудобнее устраивая телеса на троне, — Приструни её, или мне придется сделать это самому! Где это видано, что бы женщины из гарема свободно встречались с другими мужчинами, да ещё и в этих самых стенах!
- Я понял отец, такого больше не повторится,- Ортис смиренно поклонился, ожидая, когда отец доест финик из пиалы и отпустит его. Великий Халиф жестом повелел сыну уйти.
- Илирай! - принц услышал звонкий смех во дворе кафеса. Принцесса была не одна, её окружала толпа зевак с перьями, бумагами и холстами в руках,- Что здесь творится?
- О, женишок решил почтить свою наложницу посреди дня,- девушка благодушно улыбалась. В такие моменты, её улыбка напоминала закат на исходе летнего дня. Ортис смягчился. Всё-таки, она была так не похожа на других обитательниц гарема. Она не любила ни украшения, ни драгоценные ткани, которые он посылал ей в подарок. И всякий раз, когда евнух приходил с очередным подарком, она отсылала его обратно.
- Это архитекторы, писатели и поэты. Я решила организовать что-то вроде салона (!). Ты слышал выражение, что путь к вечной жизни лежит через искусство? Многие из них хотят написать обо мне поэму.
- Салона? Нет, не слышал ни разу. Кому принадлежит данное изречение? Ты же понимаешь, что женщины из гарема не могут свободно передвигаться за пределами дворца Халифа.
- Салон - это подобие кружка самых известных деятелей эпохи. Думаю, найдется немало талантов ижелающих сюда попасть,- Илирай пожала плечами, когда Ортис присел рядом с ней на мраморную скамью,- Изречение принадлежит мне самой. Ты же понимаешь, что я не простая женщина из гарема, а королева, которая может свободно передвигаться за стенами дворца.
Она была поразительно умна. Даже слишком. И завоевать её расположение оказалось гораздо. Сложнее. Если он хотел заполучить сердце этой женщины, вместе с ним и трон Феллавии, придется пойти ей на эту маленькую уступку, как-нибудь успокоив отца. Решив, что она одержала маленькую, но победу, Илирай лучезарно улыбалась. Её искренней, настоящей улыбки Ортис не видел уже очень давно. По ночам она с каким-то сумасшедшим упорством упражнялась с мечом и луком, или выполняла задания Братства Скрытых в Тенях, надеясь завоевать свое место среди их гильдии. Братство было не простым кланом убийц, они существовали во времена Империи, на протяжении тысяч лет, бережно храня свои секреты.
Есть на земле одно волшебное царство, до того древнее, что люди позабыли имена (его) Первых Королей. Замки там построены из лунного света, над их башенками и крышами шелестел ветер. Меж Замков, снами ветра, дремал сад. Там, под сенью его ветвей, на рассвете танцевала и пела принцесса. Красота её была подобна закату солнца над вершинами гор, и лик её сиял, словно вечерний луч.
Она бежала в сафьяновых туфельках меж заросших, густых трав, чтобы только взглянуть на него.
Сегодня он уезжал на войну.
Строгим отцом ей не дозволялось ни подходить к нему, ни заговаривать с ним. Да только прикажешь ли сердцу не любить, ибо никто не властен над ним.
<3