когда я приехала из отпуска, я испытывала много вины
мне казалось, что я не провела достаточно времени со своей семьей, не уделила им внимание
я чувствовала себя виноватой, что это я испортила наше общение, не включилась
не пожертвовала сном, не воспользовалась резервными силами, выбрала отдохнуть (ничего себе)
они заплатили столько денег (за свою поездку), а мы как будто не были вместе
я думала я сделаю вывод, переверну страницу и пойду дальше
но ничего не срасталось
...
несколько недель тишины сделали свое дело
я продолжала думать о поездке, разговаривая о ней с Вадиком и моей парикмахеркой, немного писала в чат гпт
я, незаметно для себя, собирала выводы по маленьким кусочкам
1) мое ощущение, что мы не пообщались - ложное. у нас просто не было глубокой связи
у нас ее никогда не было. родители всегда были такими и воспитывали нас также. за это время изменилась я и мое понимание качественного общения. для меня важно общение с человеком о нем самом, о его чувствах, переживаниях, слабостях, боли, счастье, о его успехах и впечатлениях, о последних событиях и значимых изменениях. всего этого родители никогда не давали мне и не дали сейчас. они в *цатый раз рассказывали истории про своих друзей, которые я не единожды слышала и даже сама проживала. папа юморил и перетягивал внимание на себя. мама была холодной. и я не испытываю никакой обиды или боли из-за этого, ведь они всегда были такими. главное, что спустя несколько недель я перестала чувствовать вину за то, что мы общались так поверхностно. для них это норма. они всегда так общаются и им больше и не надо. они не готовы пустить никого дальше. т.е. они провели время со своей уехавшей дочерью как умели. а мне уж тем более этого достаточно. я проводила с ними почти все время с утра и до вечера. мы на самом деле много болтали и плавали вместе. просто разговоры были поверхностными и о чем-то постороннем.
а когда я уставала - я загорала или уходила отдыхать/спать в номер. я не обязана жертвовать своим сном (и главное не чувствую вину за это), ведь этот отпуск был и для того, чтобы я отдохнула и набралась сил.
2) у папы множество ограничений в голове, в соответствии с которыми он сам живет, но он прямо не требует, чтобы я, его взрослая дочь, жила в соответствии с этими ограничениями. мама же использует свои убеждения в качестве инструмента контроля и манипуляций.
поэтому, казалось бы, несмотря на то, что у нас абсолютно разные ценности, папины убеждения меня не ранят, а мамины пробуждают во мне спектр негативных эмоций от боли до гнева.
в папином подарке, который я не буду носить, но который он привез мне, заранее подумав обо мне и выбрав его, я чувствую заботу. "моей девочке давно никто не дарил украшения" - эта фраза пропитана теплотой, мягкостью, заботой и любовью.
"ты носишь велосипедки? у меня есть костюмчик, новый, я только бирки срезала, приходи померь к нам в номер" - в этой фразе мамы, которая резко засуетилась и решила подарить мне одежду после того, как мама Вадика сюрпризом привезла ему несколько адиковских вещей, я чувствую желание сохранить свое эго за счет меня. я чувствую контроль, тот же самый, как когда мы ездили на рынок за новыми джинсами и стоя на картонке и меря джинсы, которые мне не очень-то и нравились, я была вынуждена согласиться взять их, потому что мама совместно с продавщицами наседали на меня. в этом нет заботы. и хотя папа тоже не знает мои вкусы, именно с маминым "псевдоподарком" я жестко чувствую пропасть между нами. этот костюмчик должен стать заплаткой на мамином самоощущении "я не хуже другой женщины, я тоже привезла ей одежду". и не важно, что это бабулькина пижамка с вайлдберис и я такое не ношу. эта вещь не предназначалась мне. забрать ее, носить, положить на полку - это все равно, что получить еще одно напоминание о том, что меня не любят. меня не знают. это словно метка, которая должна припоминать мне, что я опять не выбрала себя, что я опять пожертвовала собой ради чужого счастья.
но я не пошла мерить его к ним в номер. и я не приняла его. я не хочу обижать себя, чтобы сохранить мир любой ценой. и за это я тоже больше не чувствую вину.
даже в новой компании, с людьми, рядом с которыми нужно держать марку и выглядеть не хуже, кому нужно демонстрировать витрину своих и моих достижений, из нее прорывалось ее внутреннее я.
ее фразы, ее вопросы, возгласы, ее вслух сказанные убеждения пропитаны токсиком и отравляли меня, словно тряпка, пропитанная бензином и приставленная прямо к лицу.
"ты серьезно что ли?",- брошенное в ответ на то, что я лучше Вадика говорю на английском. сомнение смешанное с пренебрежением.
"год?", - воскликнула она, когда папа распрашивал о моих волосах и восхищался ими, а я сказала, что еще год не буду делать эиртач. в этом коротком слове я слышала изумление, как будто если я год не буду делать эиртач, то я стану неухоженной подзаборной бомжихой. хотя мои волосы мягкие, блестящие и не похожи на стог сена (в отличии от ее) и я хожу на уход каждые два месяца.
"одну дочь родили умной, а вторую красивой, но у нее случился синдром отличницы",- тут вообще занавес. как обосрать сразу двоих и еще и забрать себе наши достижения в интеллекте/внешнем виде.
"я же тебе обещала", - демонстративно сказанное Вадику, когда при плохом самочувствии она пошла с нами в аквапарк. эта фраза кричала в меня, будто написанная капсом и жирным шрифтом. в детстве мама сказала мне "мы пойдем куда-то", кажется это был парк аттракционов. и после того, как у нее не получилось, а я расстроилась и много раз повторяла "но ты же обещала", она сказала мне: "Я больше никогда ничего не буду тебе обещать" т.е. вместо того, чтобы признать ошибку или просчет или хотя бы доступно объяснить ребенку обстоятельства, почему не получилось, она просто решила никогда мне больше ничего не обещать, чтобы я больше не могла притянуть ее за слова и мы действительно так жили. она еще несколько раз за жизнь подчеркивала, что мне больше ничего не будет обещать.
"если они примут решение вернуться, вам ок, что они будут жить в нашем городе?" - спросили мои родители родителей Вадика еще до приезда в Египет. я не знаю, кто конкретно это был, может и папа выдал базу, но это тоже режущее меня заявление, показывающее, насколько в разных вселенных мы живем. в моей - это равносильно смерти. меня вероятно посадят в тюрьму за все, что я сделала, поддерживая Украину. ментально я неспособна жить в российском обществе по многим причинам и лучше целенаправленно лишу себя жизни, чем вернусь туда. в их вселенной - все еще существует надежда, что мой осознанный выбор, моя многолетняя любовь к Чехии и Брно - временная глупость. и для меня будет лучше, если я вернусь.
нет, не будет. и за это я тоже больше не испытываю вину.
я все еще испытываю много вины за то, что не звоню.
поход к парикмахерке мне очень помог.
кому выгодно, чтобы я испытывала эту вину? кто управляет мной через нее?
ее рассказ о ее собственном разговоре с матерью, в котором она спокойно и холодно отказала ей в приезде в Чехию, в котором она сказала: "Нет, приезжать не нужно. Я взрослая женщина, я занята, у меня работа и свои дела" словно холодный душ вытащил меня из пучины моего виноваченья. такое простое предложение. я ведь тоже взрослая женщина с работой и делами.
а не маленькая девочка, которая должна жить так, как вы хотите.
и я больше не буду.
