сегодня люсеро не надо было повторять дважды, и поэтому, как только он слышит заветное «пожалуйста, давай сбежим куда-нибудь...» молниеносно начинает лихорадочные сборы. вся ситуация, развернувшаяся в их комнате несколько минут назад, оседает в душе беньи камнем, а в голове начинают складываться картины – быстро, хаотично, в ярких вспышках, как кадры на старой киноплёнке. среди них, словно алое пятно на старой ткани, проскакивает одна гениальная мысль: лас-вегас. бегство, которое не было бы исчезновением, но шагом в сторону, шансом на передышку, на то, чтобы заткнуть эту всепоглощающую пустоту, которая уже начала сворачиваться змеёй внутри фреда – беньи видел это в его глазах. знал подобное чувство так хорошо, что сводило желудок в попытке исторгнуть из себя желчь. знал, ведь на первом курсе в вирджинии сам прошёл через нечто подобное – пережил тяжелейшее расставание, которое ощущалось именно как конец ебаного мира. та любовь выжгла люсеро дотла, исказив его представления о нормальности отношений и всяких границ дозволенного, заставив еще долго плыть по течению, едва различая, что происходит вокруг. и теперь, пока фред приводил себя в порядок в душе, полу-защитник не мог допустить, чтобы с другом произошло тоже самое. беньи метался по комнате, торопливо комкая рубашки и непонято откуда взявшиеся галстуки в дрожащих руках. он безуспешно пытался засунуть поглубже воспоминания, пробуждающиеся в нём. те, что будто старая, не до конца зажившая рана, снова начинали ныть, напоминая ему о себе. люсеро бездумно запихивал всё, что попадалось под руку в свою тренировочную сумку, не имея представления о том, что им в принципе может понадобиться на время их небольшого (ли?) путешествия. обычно сборами занимался более ответственный из их парочки, но этот пункт сейчас не был в его приоритете, а потому беньи с горящим от гнева лицом и бегающими глазами метался по комнате вихрем: тело отчаянно требовало движения, словно предчувствуя, что сейчас ему предстоит совершить важный рывок, чтобы не дать самому родному в мире человеку увязнуть в липком отчаянии. в этом безумном танце, где не было ни музыки, ни порядка, только звуки молний и треск ткани, отрешенное лицо фреда выглядело уж слишком инородно. в добавок ко всему, тот успел подобрать с кровати собранную сумку, а потом внезапно уронил ее, выходя из дома, словно забыв о ней в какой-то момент. беньи спешно бросился подбирать её, а затем усадил лучшего друга на переднее сидение дорогущей феррари, словно послушную марионетку. в багажнике обнаружилось пол-ящика пива, видимо, осталось после какой-то бурной вечеринки и было брошено там на хранение, на всякий случай. что же, случай настал…и в руке фреда оказалась одна из таких малышек. беньи прыгнул за руль, стремительно выворачивая с подъездной дорожки их дома и выжимая педаль газа на полную. за их спинами разворачивалась бесконечная ночь, которую они оставляли позади, а впереди… впереди ждал лас-вегас – город огней и забвения, иллюзия, в которой можно было растворить гнетущую боль.

тишина, воцарившаяся в машине, заполняла все её небольшое пространство – холодная, густая, под стать осенней мгле, что уже распространилась в округе. беньи не знал, что сказать. его грызла одна настойчивая и неприятная мысль, бившая набатом по голове, под стать пиликающему телефону на соседнем сидении, на который без устали приходили сообщения.

почему я не предвидел то, что происходит сейчас? мог ли я распознать эти тревожные знаки раньше, когда без устали улыбающаяся блондинка так внезапно заполнила все пространство рядом с (моим) фредом? ...если бы не был так поглощен собственной болью? ...всегда ли белла была той, за кого себя выдавала?

беньи вырос в окружении женщин и всегда относился к ним с безмерным уважением. он никогда не опускался до оскорблений, унижений или притеснений прекрасной половины человечества. и, возможно, имел привычку бессознательно оправдывать каждую, встречающуюся у него на пути. а потому чувство вины подкатывало в горле комом, как нечто горькое и неизбежное. беньи понимал: им уже никак не изменить прошлое. и поступок беллы навсегда перевернёт картину мира его любимого человека. но всё ещё есть возможность, призрачный шанс помочь джонсону пройти через это. не исправить, не спасти – просто быть рядом и подставить плечо там, где ещё можно было предотвратить полный крах. он вздрагивает, выдернутый из своих размышлений, когда телефон фреда летит в машинную панель, а сам он озвучивает буквально те же, слова, что проносились у него в голове. люсеро необходимо несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. и он сосредоточенно вглядывается в мерцающие огни впереди, как будто ища ответ в полосах фар, что тянутся вдаль, в чернильную пустоту дороги. он не был мастером размышлений, а в особенности красивых слов, а потому нервно вздыхает, подбирая слова – мы все видим только те части людей, которые они хотят нам показать – об этом люсеро знал не понаслышке: ведь сам продолжал вести социальные сети так, словно ничего не происходило, в те моменты жизни, когда внутри рушился мир. – она… – беньи запинается, внезапно осознавая, что больше не может называть эту девушку по имени. словно та потеряла преимущество быть когда-либо названной – думаю, что пыталась быть кем-то лучше рядом с тобой, понимаешь? или просто играла роль, которая ей самой казалась настоящей – парень пожал плечами – ты любил, и доверял всецело. это абсолютно нормально, что ты видел её другой. – люсеро на секунду показалось, что он говорит не своими словами. а теми, которыми когда-то давно успокаивал его фред. он сбавил скорость, боясь, что фантом джексона снова заполонит его мысли. всё же, какая забавная штука – жизнь - это не твоя ошибка, что она оказалась не тем человеком, за которого себя выдавала.

на этих словах телефон на панели снова ожил, привлекая к себе внимание настойчивой вибрацией, отскакивающей от пластмассовой поверхности. белла, казалось, не собиралась сдаваться — от чего её отвратительная мордашка то и дело появлялась на экране. гасла и загоралась в бесконечной пулемётной очереди звонков и сообщений. фред напряженно сверлил айфон взглядом, а беньи кожей чувствовал, насколько он на самом деле сейчас был зол. но больше – устал, и с каждым новым звонком нервы обоих натягивались всё сильнее, как струны, готовые вот-вот лопнуть. с раздражённым вздохом люсеро решительно свернул на обочину, резко нажав на тормоза, отчего телефон джонсона скользнул по панели, и тому пришлось спешно его ловить. фары выхватили из темноты пустынный участок дороги, и только далёкие огни были видны впереди. – разреши-ка – с деланным спокойствием беньи выдернул телефон из ладони фреда, который даже не сопротивлялся, слишком истощённый, чтобы спорить. на экране всё ещё светилась фотография девушки, не давая покоя. а потому люсеро не колеблясь, открыл дверь, вышел из машины, чувствуя, как ночной воздух холодит его лицо, и медленно положил телефон на асфальт прямо перед передним колесом своей «феррари». краем глаза тот заметил, как друг, сидящий в салоне стиснул зубы, мгновенно осознав, что тот собирается сделать - словно этот маленький акт освобождения одновременно пугал и утешал его. однако, беньи снова сел за руль, решительно завёл машину, а после, не раздумывая ни секунды, резко тронулся вперёд. глухой треск раздался под колёсами, когда хрупкий корпус телефона сдался под тяжестью сотни лошадиных сил. но это не удовлетворило беньи в полной мере, отчего тот остановился, дал задний ход и снова переехал уже не издававший ни единого звука телефон, добивая остатки, словно не было ни сожаления, ни малейшего сомнения в правильности поступка. когда парни в последний раз взглянули на то место, где лежал телефон, от него остались только осколки, которые поблёскивали на асфальте, как разлетевшиеся под светом фар крошечные звёзды. – если честно, - тихо заговорил водитель, не отрывая взгляда от дороги. – на этом месте я представлял её шею. – рваный смешок сначала робкий и неловкий вскоре перерос в откровенное хихикание – представь, как она сейчас истерит, увидев «отключённый абонент» на экране? – спросил беньи, насмешливо растягивая слова – и через пару мгновений оба парня внезапно расхохотались. смех, глубокий и до боли нужный, поднимался из самой глубины, как рвущийся из долгой тьмы свет. они оба смеялись до слёз, откинувшись на сидения, без оглядки, будто впервые за много недель. люсеро включил на магнитоле какой-то альбом тейлор свифт и до лас-вегаса они добрались в самой благоприятной для этого атмосфере.

лас-вегас-стрип встречает их неоновыми огнями, бесконечными магазинами в вперемешку с ресторанами и отелями-казино. выбрав для заселения первый попавшийся отель со свободной парковкой, парни целенаправленно двигаются на ресепшен. и по счастливой случайности им попадается один из лучших отелей семикилометрового бульвара - тот, в котором персонал встречает на входе шампанским с лёгкими закусками, отчего у беньи непременно бурчит в животе – они так и не успели поужинать после потрясающе сыгранного матча. – ой – внезапно булькает люсеро, вспоминая о том, что фред на кухне как раз занимался  готовкой. а поскольку ему запрещено появляться в этой части квартиры, пока все не будет приготовлено, он даже не подумал о том, чтобы прибраться там перед отъездом. а значит креветки и полу-варёные макароны так и остались дожидаться своего часа на чистых столешницах – кажется у фифи с лэси сегодня тоже праздник желудка – виновато смотрит он в сторону фреда, подписывая анкету-соглашение на заселение, а после сиюминутно опрокидывает бокал шампанского, который портье настойчиво подсовывал ему всё это время в попытках отобрать дорожную сумку. они забирают ключ-карту, отправляют сотрудников отеля самостоятельно разобраться с их единственным багажом и двигаются в сторону улицы – ночной клуб? – заманчиво вопрошает беньи у друга – еда, напитки танцы и свободаааа – последнее слово он выкрикивает в пустоту, вскидывая руки над головой. и к нему присоединяются, подбадривающими выкриками, постояльцы и отдыхающие, находящиеся поблизости. люсеро готов был поддержать любое желание джонсона, при чем не только сейчас, а в принципе, по жизни: неважно, чего бы тот не захотел. даже если это был бы прыжок с парашютом с высотного здания. но перекусить и выпить сейчас, если честно, хотелось в первую очередь.

телефон вибрирует на панель машины, а фред сверлит его взглядом из-за всех сил стараясь не схватить его и посмотреть сообщения. какой в этом смысл? там будет одно и тоже, просто в разных вариация. он виноват. он плохой. это он предал её, а не она. он отвратительный. и остальная грязь которая лилась из нее последние часы на него. фред только не мог понять, почему она до сих пор оставалась с ним? если нашла ему замену. для джонсона белла с ним находилась в отношениях по неизвестной причине. на секунду фред думает о том, что она была с ним из-за денег, но быстро отметает этот вариант. не может быть такого. джонсон никогда не признавался ей в том, что он богатый, действительно богатый, что может никогда в жизни не работать. и вообще никто не знает, кроме беньи. и за три года отношений она никогда не просила у него. он сам давал. дарил подарки, возил её куда она хочет. делал ее счастливой. неужели она сделала из него дурака? конечно, сделала, когда изменяла за его спиной и подозревала его в измене. и выкрутила так, что причина краха их отношений – это он. фредерик джонсон.

пиво начинает проникать в его организм. учитывая, что в хорошем случае его сносит с двух бутылок, а сейчас он с пустым желудком и разбитым сердцем – то одна бутылка дает ему легкое опьянение. в голове начинает шуметь, заглушая мерзкие и обидные слова беллы.  

и слова самого близкого и дорогого, родного, человека медленно проникают в него. и разумом он понимает, правда понимает. и разумные слова беньи, и даже свои мысли, но сердце и что-то другое не дают ему успокоиться. как зуд, распространяются внутри, по вене, медленно проникая и отравляя его.

- но как я мог не заметить? – фред поворачивается к беньи, отвлекаясь от сверления взгляда телефона и смотря на друга, тот крепко держит руль, на секунду глаза задерживаются на его пальцах, - я же был рядом с ней. в отпуске уже начинало проявляться это, а просто игнорировал, надеясь, что у нас все наладится, почему я просто не закончил это? -  почему то признаться ему о том, что отпуск прошел в жарких ссорах – было стыдно. когда она забирала его телефон, чтобы фред не мог написать беньи, ставила условия. и в конце концов ультиматумы. и говорить, что причиной этих ссор был сам беньи – тоже было неприятно. не дай бог, люсеро примет еще на свой счет, а фред не мог позволить такого. потому что беньи ни в чем не виноват. он самый потрясающий человек и его единственная семья. и если белла не могла понять это, точнее спустя два года отношений начала ревновать – что ж, эта ее глупость. беньи тот, кто был с ним в самый мрачный час, стоял с ним плечо к плечу, когда гробы опускались на шесть метров под землей. он тот, кто лежал с ним на его пустой кровати в пустом огромном доме. кто заставил его подняться и оказаться там, где он сейчас. с целью в жизни. и она эта знала. и все равно предала его.  испоганила то, что между ними было, сделав из этого что-то мерзкое, грязное и уродливое. он размышляет об их отношениях, глядя на двигающие огни на дороге. переосмысливая все то, что между ними было за три года. пытаясь найти, где белла изменилась превратившись в это? или всегда была такой и скрывала перед ним? может она с самого начала видела в беньи соперника, но мирилась пока не вцепиться глубоко в сердце фреда? так все было? тогда как он проглядел это? до беллы, с девушками эта всегда видно было. они сразу пытались обозначить территорию и убрать с дороги люсеро и фред никогда не жалел, что выбрал его, а не её.

но, к сожалению, алкоголь в крови не заглушает сам телефон. потому что, конечно, она не может остаться игнорированной – поэтому начинаются звонки. и каждый звонок начинает действовать ему на нервы. фреду не просто грустно, но он злится.  что она заставила его так себя чувствовать. заставляет верить в правдивость ее слов.

резкая остановка заставляет фреда дернуться и спешно поймать телефон. и прикасаться к нему противно, будто он обжигает. но беньи вырывает телефон из его рук, спасая его и выходит из машины. фреду бы удивиться, что же делает люсеро, но ему все равно. у него нет сил бороться, а ему он доверяет. хуже беньи не сделает. осознание начало приходить, когда беньи опускается перед машиной – он не может быть серьезно. но, конечно беньи. серьезно. это в его духе. и вернувшись в салон, беньи несколько раз проезжает по его телефону. два раза. чтоб наверняка. и, фред не может не почувствовать, как от этого действия что-то внутри него освобождается.

фред не может сдержать улыбки, глядя на то, как беньи поддерживает его. и хотя джонсон знает, что люсеро бы никогда не причинил вред какой-либо девушке, даже той, которая разбила сердце его лучшему другу, его словами поддержки успокаивают фреда.

- бедная ее соседка, которая терпит эту истерику, - поддерживает хихиканье джонсон. а дальше салон машины наполняется смехом. и фред впервые за последние несколько часов чувствует свободу. что он может быть собой. рядом с ним. и мрачность, которая сидела внутри фреда отходит на второй план.

они доезжают до лас-вегаса не отвлекаясь больше на негативные факты [беллу] и останавливаются возле отеля. выходя из машины, фред вдыхает ночной воздух. здесь дышится по другому. полной грудью. они заходят в отель, фред оглядывается, чуть задерживая взгляд на друге, думая о том какой он шикарный. на стойке регистрации джонсон протягивает карту, чтобы оплатить их номер.

-  черт, -  беньи напоминает ему о том, что фред, фред, оставил беспорядок на кухне, - ну зато они не останутся голодными пока мы не вернемся, -  джонсон правда не знает, когда они вернутся. может завтра утром? но находясь здесь хочется спрятаться от внешнего мира. а это его желание.

- пошли, я сегодня согласен на все, -  соглашается с другом фред. они берут такси, добираясь до ночного клуба, который погуглил люсеро [эта его сфера, он отвечает у них за развлечения]. они кушают, фред пьет шоты текилы, которая бьет ему в голову, дальше какой-то красивый фиолетовый блестящий коктейль. берет за руку беньи, таща его на танцпол и прижимаясь к нему, растворяясь в громкой музыке и неоне. вечер проходит яркими вспышками.  они покидают первый клуб и идут в другой. там тоже алкоголь льется рекой и бедное трезвое тело джонсона в полнейшем ахуе от количества спиртного в его теле. но фреду все равно. в его голове пусто. он счастлив, когда танцует с рукой люсеро на своем плече.

они решают дойти до следующего клуба пешком, чтобы проветрится после потного клуба и проходя мимо фонтана, фред видит счастливую парочку: девушка блондинка радостно визжит и обнимает парня, стоящего перед ней на колене. эта картина преследует его в следующем клубе. алкоголь больше не помогает спрятать разбитое сердце и страх. страх, который таится в нем глубоко внутри и прямо сейчас он вылез наружу. липко окутывает его, шепча ему в ухо то, что фред прячет глубоко в себе и игнорирует. и он тянет беньи на улицу, потому что музыка давит, а толпа людей душит его.

они сидят на какой-то лавочке на улице, посреди лас-вегаса, фред прижимается к беньи, пряча лицо в его руке [слезы]:

- а что, если я останусь навсегда один? – бормочет он, - только ты один в этом мире понимаешь меня. ты моя родственная душа, люсеро, - он смотрит в карие глаза друга. он правда немного двоится, но два беньи еще лучше. так фред никогда не останется один.

- я всегда буду одиноким, - всхлипывает фред, прячась в объятиях друга. и это последнее что он помнит четко.

дальше чернота.

джонсон просыпается от того, что в его рту сухо как в пустыне сахара, а голова раскалывается так, будто у него сотрясение. надо встать. но фред чувствует, что если пошевелится, все его внутренности выйдут наружу. он открывает глаза, щурясь от яркого света в номере [он надеется, что он там. вместе с беньи. а не потерялся и уснул где-попало. потому что он не может вспомнить как добрался до кровати]на его талии покоится рука беньи. и на его пальце что-то блестит. фред зажмуривает глаза, так как это светит ему прямо в глаза. а после осознание бьет ему в его похмельную голову и он распахивает глаза. эта левая рука беньи и там блестит обручальное кольцо. он поднимает свою левую руку, и это дается ему неимоверных усилий не блевануть прямо в кровати. ужас наполняет его. что они вчера сделали? потому что на его пальце тоже обручальное кольцо.

фред подскакивает с кровати и тут же жалеет об этом. весь его желудок взбунтовался. подожди, желудок, у нас тут кризис.

-люсеро! – будит его джонсон, толкая, но фред знает, что это бесполезно, а каждый толчок, только еще больше усиливает его тошноту и желание блевануть. фреду удается растолкать беньи до такой степени, чтобы тот хотя бы открыл глаза и фред в ужасе кричит:

- мы женаты!! -  а после бежит в туалет, чтобы очистить свой желудок.

доброе, блять, утро.

в комнате ощущается напряжение - можно резать. тео чувствует, как его кровь кипит – тронь обожжешься. в этом и была сила элли и слабость теодора. она так залезла под его кожу, внедрилась, пустила корни и как бы он не старался избавиться от нее [как это первая сделала она год назад] не получалось. тренировки не спасали, не смотря на то, какие они изнурительные были. на других девушек он даже не мог смотреть. а их прикосновение вызывали отвращение и желание смыть это с себя. он правда пытался, те, редкие и тайные вечеринки на которые «псам» удавалась попасть, его загадочная аура привлекала много внимание девушек – но они все были не элли. клин клином не выбивается.

мысль о том, что он не нужен элли была обжигающей. оставляя после себя такие раны, которые нельзя было вылечить. и не смотря на то, что это она пропала, игнорировала его, он все равно следил как гребанный мазохист.

а сейчас она сидит перед ним, аркури впервые понимает, что это не его гребанный сон, а жестокая реальность и делает его виноватым. что он не боролся. ну, что за стерва. это была ошибка приходить к ней, спустя столько времени. надо было двигаться дальше. также вычеркнуть её из жизни как это сделала она. но он гребанный идиот, который любит наступать на грабли и причинять себе боль – и посмотрите где он.

но вся его злость в секунду исчезает, когда он видит боль на её лице и слышит ярость в ее голосе, что отшатывается, убирая руки. что, блять, он сделал?  что произошло за эти мгновения?

но то как она утыкается в его грудь, прячась, ища утешение, заставляет его злости в конец утихнуть и прижать к себе, в крепкие объятия. видеть узявимость элли – это редкое явление, как падающая звезда. и последнее он не видел никогда. поэтому он молча дает её свое тепло, свою любовь, понимая какой это редкий момент. и не решается нарушить тишину: все колкие слова исчезли из его головы.

- какой травме? – потрясенно спрашивает теодор. он первый раз слышит от травме. а он следил за ней с того момента, как ушел из дома. и её интервью про уход из гимнастики потряс его, особенно учитывая, что элли была золотой жилой для франчески и он не понимал, как она согласилась отпустить ее. но он никогда не думал, что элли травмировалась. нигде в интернете не говорилось об этом. возможно франческа заплатила кучу денег, чтобы это не вылезло наружу. а может элли врет? франческа искусный учитель лжи.

но смотря в её расплавленное серебро, блестящее от слез, он понимает, что это правда. его элли правда травмирована. она не лжет.

- а где мне нужно было искать тебя, когда ты просто перестала игнорировать меня? не отвечая на сообщения? звонки? – тихо спрашивает он, стараясь не вспыхнуть от ее обвинений, - я караулил возле школы и дома тебя.

но все его оправдания сейчас бессмысленны. он правда облажался. и он ничего не мог поделать, наблюдая за тем, как свет его жизни смотрит на него разочарованно и покидает эту комнату.

в следующую секунду, как дверь закрывается, он вспыхивает как спичка, начиная кружить в комнате. какая-то мебель летит в стенку, разлетаясь на части, а костяшки его пальцев окрашиваются в кровь. он стоит, тяжело дыша, запустив руку в свою идеальную укладку и понимает, что он проебался. его самый страшный страх исполнился, а он недостаточно верил в элли, чтобы бороться за них.

из помещения он вылетает, не обращая внимания ни на кого. громко хлопает машиной, разбудив майло.

- у нас с тобой появились дела, и хочешь ты этого или нет, но ты мне поможешь в этом. для начала есть у тебя знакомый хакер? – заводя машину, бросает он своему напарнику и выезжая с этого проклятого места. боже, он убьет ебанную франческу, если в этом замешана она. 

эпизод закрыт

_26.08.2024

назойливая таргетированная реклама то и дело выскакивает заманчивой плашкой на экране телефона беньи люсеро, но он кликает на неё не с первого раза, постоянно отвлекаясь на бесконечные переписки в директе и посылание уморительных рилсов людям, которых искренне считал своими друзьями. но когда всё же переходит по ссылке, ведущей на сайт некой калифорнийской сплетницы, всё внутри него холодеет. беньи бегло пробегается по первому и единственному посту глазами, а затем, не веря прочитанному, проходится по тексту снова и снова. пальцы сами собой тянутся к двум боковым кнопкам его смартфона для того, чтобы сделать скрин. одновременно с тем, чтобы отправить его в групповой чат своей университетской команды по лякроссу, он нетерпеливо кричит джонсону, чтобы тот бросал заниматься, чем бы там ни было и срочно тащил свою задницу в их комнату. и противореча собственному призыву, сам подскакивает с кровати и бежит другу навстречу.

полузащитник «охотников» мог по кусочкам воспроизвести в памяти тот самый весенний матч, на котором капитан их команды, тим бриджерс, получил травму ноги. на что ссылалась неизвестная дамочка из интернета, рассказывая о том, что у «охотников» якобы больше нет капитана.  люсеро пересмотрел ту запись игры как минимум с  десяток раз, плюс обладал сверхъестественной памятью в области того, что касалось спорта (но только в этом). он помнил даже такую мелочь, как солнце прекрасно клонящееся к закату, заливало всё оранжевыми и розовыми оттенками; как «неуловимый» тимми был полон решимости с самого начала их матча, произнеся вдохновляющую речь про их упорные тренировки, пережитые моменты боли и радости, что привели их к этому полуфиналу. после чего все «охотники» готовы был выложиться на полную и, видит бог, так они и поступили, когда свисток судьи разорвал тишину, а игра началась.

беньи рванул вперёд за считанные полу-секунды, чтобы завладеть мячом – скорости и ловкости, отточенных за последний год тренировок, хватило для того, чтобы совершить опасный манёвр. он ловко провёл мяч мимо двух сопернических защитников, и оказавшись в опасной близости к воротам противника, передал мяч ближайшему нападающему – харперу хиллу, который тут же нанес точный удар, открыв счёт. лучшего начала для полуфинала и желать было нельзя, команда взорвалась радостными криками, чирлидеры и трибуны взвыли в оглушающей поддержке. «орлы», команда противников, не стали долго церемониться и тут же ответили яростной атакой, отчего беньи пришлось изрядно попотеть, стараясь остановить их. первым тревожным звоночком стало его собственное столкновение с главным «орлиным» нападающим. люсеро сначала сцепился с ним клюшками в борьбе за мяч, а после, ринувшись на опасный перехват, и вовсе применил допустимый силовой приём, врезавшись в парня на ходу. этой искры хватило для начала потасовки, по результатам которой нападающего «орлов» всё же удалили на две минуты, отчего «охотники» получили преимущество и трой андерсон, второй нападающий, принёс им ещё одно очко.

«орлы» были обозлены. играли на редкость грязно, постоянно создавая нетипичные обстоятельства, заставляя «охотников» меньше идти на риск, больше присматриваться друг к другу, менять тактику на ходу. но ближе к середине матча непредвиденное всё же случается. тим решил перехватить инициативу и начать стремительную атаку, что для защитников является редкой возможностью – лишь при успешном перехвате и моментальном прорыве линии обороны соперников. и это был тот самый решающий момент, про который можно сказать – всё или ничего. и, к сожалению, не он один мыслил такими же категориями. а потому защитник «орлов» врезается в бриджерса со всей своей разгромной силой из крепких мышц на полном ходу, а тим падает на землю, схватившись за ногу. его боль и отчаяние отражается на лицах каждого из товарищей по команде, а медики выносят вердикт – капитан не сможет продолжить эту игру.

но «охотники» не сдавались – беньи до сих пор мог ощутить фантомную боль в ногах от тех молниеносных перехватов чужих передач и напряжение в пальцах от нанесённых ударов по воротам. оставалось всего пять минут до конца матча, когда счёт был равный. и, конечно, люсеро не мог просто так сдаться, а потому начал решающую атаку - из последних сил он обошел одного защитника, затем второго. и когда перед воротами оставался только вратарь, беньи делает финт, заставляя того броситься влево, а сам отправляет мяч в противоположный угол. время как будто замедлилось, пока мяч летел к цели. и вот, наконец, раздался звук сетки, взволнованно трепещущей от удара.

но тут раздался свисток.

судья поднял руку, указывая на нарушение: один из игроков «охотников», защитник из запасного состава, оказался в зоне вратаря, и гол был отменён. на последних секундах «орлы» разыгрывают мяч: тот самый задира-нападающий, сцепившийся с люсеро, прорывает их собственную защиту и отправляет мяч в ворота. свисток судьи возвестил конец матча, а беньи стоял на поле, глядя на радующихся соперников, и чувствовал, как его переполняет горечь поражения. команда стекалась к своему травмированному капитану, который, несмотря на травму, пытался поддержать своих товарищей, подбадривая словами о том, что они и так далеко продвинулись для их первого игрового сезона. и хотя удача в этот раз была не на их стороне, «охотники» знали, что сделали всё возможное. они проиграли, но не сломались. по крайней мере на тот момент дело было именно так.

а сейчас беньи не знал, что и думать. если верить ненадёжному источнику из интернета – один из них всё же сломался тогда. и был сломан, когда уверял всю команду, что он в порядке? сломан, когда отмахивался от постоянных расспросов беньи о его самочувствии? сломан, когда перестал отвечать на какие-либо звонки, читать сообщения в чате, выбрав уединение? их капитан был сломан каждый день этого лета, когда его игроки занимались своими делами?  и вместо того, чтобы поделиться новостями или своими чувствами со своей командой, он был один на один со своими сомнениями и решениями по поводу будущего?

_31.08.2024

в последнюю субботу ушедшего лета фред решает сжалиться над люсеро и дать ему возможность хорошенько выспаться. к тому же ближе к вечеру состоится их командная встреча на яхте – и лучше быть там бодрыми и свежими, ведь с этими парнями никогда не знаешь наверняка, как продолжится и чем окончится вечеринка. но традиционную пробежку они всё же не отменяют – беньи уже начинает сходить с ума по поводу предстоящего сезона игр, а потому неожиданно даже для себя самого тащит их в тренажерный зал после импровизированного марафона вокруг кампуса. люсеро ведёт себя ещё более нетерпеливо, чем обычно – он давно не видел свою команду всю вместе, особенно в такой расслабленной обстановке, и это вызывает в нём особую радость. что выливается в ежечасную бомбёжку их общего чата, в котором беньи буквально ведёт отчёт о том, насколько скоро они все встретятся вновь. он прерывает свою интернет-атаку лишь для того, чтобы насладиться тостами с авокадо и кофе, который ему по-хорошему в данном эмоциональном состоянии противопоказан. и джонсон знает, что попробуй он напрямую упрекнуть в этом беньи, то заранее проиграет  войну, а потому поступает хитрее, спрашивая – ты помнишь, что обещал ребятам заехать за ними? – получая утвердительное хмыкание – и что в нашем кабриолете лишь два передних сидения? – на что беньи рассеяно отставляет кружку в сторону, даже не донеся её до рта. ему требуется пару дополнительных минут, чтобы разобраться в логике своего собственного предложения. и приходит к выводу, что очень здравомысляще хотел оставить феррари в гараже, чтобы не возвращаться за ней на причал на следующий день. и что, вполне вероятно, хотел разбавить приятную поездку до яхты какой-нибудь вместительной новой машиной, взятой в каршеринг, за рулём которой не сидел ранее. он тут же снова хватается за свой телефон, открывая приложение, чтобы посмотреть какие есть рядом интересные предложения, а фред подменяет его американо газировкой, чего беньи уже не замечает.

«порше кайен турбо» ярко-красного цвета паркуется рядом с живописным парком, где они условились забрать троя, который уже ожидает их там. беньи выскакивает из машины, чтобы обозначить нападающему своё присутствие, хотя он уже успел оповестить того в личку о том, какая за ним приедет машина, и, безусловно, выложить три истории в инстаграм, показывая себя со всех ракурсов в этой малышке. – рад тебя видеть, дружище! – люсеро улыбается от уха до уха, ударяя по рукам с андерсоном, привлекая того в объятия – с нетерпением жду, чтобы обсудить наш сезон! – и говоря это, беньи имеет в виду, что разговор об этом начинается прямо сейчас. они вспоминают удачные игры ушедшего сезона и делятся новыми идеями по поводу улучшения игры в будущем, пока беньи довозит их до соседнего района, в котором живёт вратарь команды, натаниэль мартелл. он не дожидается бурных приветствий от беньи и запрыгивает в машину чуть ли не на ходу. но всё равно не отделывается от жизнерадостного – эй, ниндзя, готов к новым подвигам? – однако ребята не успевают увлечься новым витком разговора, как телефон беньи издаёт звук необычного оповещения, которое он установил лишь для одного сайта - сплетница снова активизировалась. люсеро переглядывается с джонсоном – беби рико, прочитаешь, пожалуйста, вслух? – спрашивает, хотя заранее знает ответ, передавая тому телефон. а после озвученного обращается к своим сокомандникам – кто-нибудь этим летом связывался с нашим капитаном? вы знали о его решении покинуть команду? – и их шикарная машина, больше похожая на тыкву, превращенную в карету, останавливается вблизи побережья, на котором их уже ждёт шикарная яхта.

фред просматривает свою расписание на компьютере, делая пометки в своем ежедневнике. несколько дней назад он вернулся из вирджинии, где навещал свою девушку, и которая подарила ему новый ежедневник. он был блестяще фиолетовый, с крепким переплетом, а внутри все организованно. фред любил начинать новый учебный год с нового ежедневника, куда записывал планы на день и свое расписание, а также мелкие пометки, которые он не должен забыть. например, купить беньи то, что он захотел или отправить цветы белле. звенит телефон, джонсон отрывается от записи и отвечает:

- привет, mon chéri, - улыбается в камеру фред своей девушке. та выглядит немного сонной, на лице ни грамма макияжа и он просто рад её видеть.

- привет, фредди, - широкая улыбка появляется на лице беллы, когда она слышит, как он ласково называет её, используя французский. летом, когда они были на кубе, одной из многоличесленных причин для ссор оказалось то, что джонсон не использовал милые фразы по отношению к ней.

фред сдерживает себя, чтобы не сморщится, когда белла называет его «фредди». откуда она взяла это дурацкое сокращение летом, он не мог понять. но затевать еще один спор, он не хотел, поэтому пропускал мимо ушей. не «рик» и ладно.

- как спалось? – спрашивает фред, а после их затягивает в повседневный разговор о планах на день. их беседу прерывает нетерпеливый крик люсеро из соседней комнаты.

- я перезвоню, белла, - быстро прощается с ней и успевает заметить недовольное лицо беллы, прежде чем оборвать звонок перед тем, как беньи вбегает к нему, тыча своим телефоном в лицо.

фред терпеливо ждет, когда возбужденный люсеро перестанет прыгать перед ним, размахивая телефоном, но не выдерживает, встает со своего места и забирает мобильник из рук и смотрит.

- бред какой-то, - хмурится джонсон, вчитываясь в текст. он выходит на главную страничку нового блога и просматривает его, - кто-то насмотрелся сплетницы летом и решил воплотить сериал в реальной жизни? – фыркает фред, отдавая телефон обратно беньи, - ты связывался с тимом летом?

фред был знакомом с капитаном комaнды, у которой был чирлидером. и естественно, благодаря беньи, он знал каждого члена команды и иногда тусовался с ними. и конечно, фред был на той игре, когда капитан команды получил эту ужасную травму.

пару дней в квартире витает задумчивая атмосфера. они оба периодически делятся теориями, пока не наступает последний день лета.

утро начинается с обычной пробежки, которой они занимаются каждое утро на протяжение более четырех лет. люсеро двигается на своей бесконечной возбужденной энергии, затаскивая уставшего фреда от пробежки в тренажерный зал. месяц без утренней пробежки немного сказался на тонусе его мышц. он успевает подменить кофе люсеро на газировку, потому что джонсон знает, что если беньи выпьет кофе в таком состояние, то страдать будет в первую очередь он от переизбытка энергии друга.

несколько часов они оказывает в арендованной машине, фред как обычно сидит на пассажирском сиденье, наблюдая как беньи управляет машиной. как он еще не попал в аварию с его концентрацией внимания, остается загадкой.  здоровается с троем, когда тот оказывается в машине, а после с натаниэлем.

телефон люсеро, и его тоже издает звук, они вместе установили его на блог сплетницы и фред, взяв телефон беньи, вводит пароль и заходит на сайт. он зачитывает новый пост о том, что капитан уже бывший снят со спортивной стипендии.

- неужели тим никому из вас не писал? – интересуется джонсон, вылезая из машины и смотрит на их шикарную яхту. провести свой последний вечер на транспорте от которого фреда укачает кажется неперспективным, но с другой стороны, скоро начнется учеба и тренировки и посещать любые вечеринки будет трудным. с его то графиком.

фред достает из багажника спортивную сумку в которой упакованы закуски, сделанные им и отдает люсеро, а сам берет один из ящиков с напитками.

- парни, берите остальное и пойдемте на яхту.

их примирение с беллой длится до следующего утра. после их ссоры, они занимаются любовью. и фред думает, что наконец-то у них все хорошо. остаток отпуска пройдет хорошо. глупые ссоры из-за глупой ревности к его лучшему другу прекратятся. но стоит фреду проснуться, поцеловать рядом лежащую беллу в своих объятиях и открыть чат с люсеро, как белла резко подрывается с кровати.

- сегодня никаких телефонов, джонсон. люсеро может день прожить без тебя.

фред удивленно поднимает брови. блять, не прошло и пяти минут, а она снова затевает ссору.

- белла… - фред успевает отправить беньи сообщения.

доброе утро. ты самый лучший. пожалуйста, будь в порядке и живой.

- джонсон. я прошу один день, где все твое внимание только для меня.

фред смотрит на беллу, которая протянула руку, чтобы он отдал телефон. весь их отпуск – это совсем не то, что он представлял. один день? фред разрывается и не может понять почему. уже несколько дней они с беллой ходят по грани. белла видит сомнения фреда и ее глаза начинают слезиться. он пораженно кладет свой телефон ей в руки.

- но мне нужно будет ответить эрику из приюта, как только он напишет.

белла смотрит на него, а после отдает телефон обратно.

- если я увижу, что ты пишешь люсеро, когда я попросила один день, то фред мы с тобой закончим.

фред чувствует, как внутри жжется. наверное изжога от вчерашних острых крыльев, но точно не от того, что белла казалось чужой, такой далекой.

фред ненавидит испытывать злость. для него это одно из самых неприятных чувств в мире от которого он хочет сбежать. которое он избегает всеми возможными способами, подавляя, выплескивая, игнорируя по большей части. он уверен в том, что негативные эмоции – от них одни проблемы. и в его жизни им не место. но сейчас, сидя на прекрасном пляжу с самым близким человеком, внутри него бушует огонь, который жжет его изнутри. он ощущает, как пламя обжигает его внутренности, лишая его спокойствие.

он знал люсеро как самого себя. и поэтому ему надо было покупать гребанный билет в вашингтон и отговорить от безумной идеи, которая поселилась в голове беньи, как только появилась. ты знал, что он все равно сделает это. но фред, фред который видит в людях лучшее, особенно в нем, поверил, что эта сумасшедшая идея покинет голову люсеро. и никакие обещания не помогут. в ярости ли фред? да. злится ли он на беньи за то, что нарушил обещание? нет. это беньи, он не может злиться на него. он злится за то, что беньи опять попал в сети этого ублюдка. но он проклинает существование джейсона. джонсон хочет, чтобы этот психопат исчез со следа земли навсегда и никогда не тревожил его de soleil. фред прекрасно понимает, почему люсеро сделал то, что сделал, но он не понимает как этот ебанный мудак может жить спокойно, портя жизнь его самого родного человека. как много гнилого в таком мудиле, что наплевать на чувства такого солнца как беньи?

и сейчас видя в каком состояние беньи, как в его янтарных глазах, которые для фреда являются как солнечные лучи, которые проникают в непогоду, позволяя увидеть свет и надежду, скапливаются слезы, фред понимает, что он способен на жестокое убийство.

фред терпеливо молчит, не перебивая и выслушивая рассказ. его сердце обливается кровью, когда он наблюдает как дрожит голос друга и его покрасневшие глаза, которые отчаянно не хотят выпускать слезы. но сейчас, фред рядом с ним и поэтому сразу же ловит его в свои объятия. и прижимает к себе. крепко-крепко. обхватывая его двумя руками, привлекая к себе, пряча от всего мира. давая люсеро спрятаться. фред успокаивающе гладит беньи по его непослушным кудрям.

- все будет хорошо, de soleil, - оставляет мягкий поцелуй на виске, пока ему самому тяжело дышать, и он прикрывает глаза, заставляя свои волнение спрятаться глубоко внутри. - мы справимся с этим. решим все проблемы.

есть что-то неправильное в том, что беньи так разбит. для фреда беньи – лучик солнца в его жизни, его источник яркого света в его жизни. тот кто всегда посмеется, заставит фреда улыбнуться. тот кто был с ним тогда, когда фред задыхался от панических атак и кошмаров, находя способы справиться с ними. тот, кто знает, что одного прикосновения можно успокоить тревогу. тот кто дарил ему доброту, заботу, кто освещал ему путь в трудные и радостные моменты. но сейчас его родной человек был разбит, словно его внутренний свет погас. кто-то потушил. фред чувствовал как его сердце разрывается на части от этого. так не должно быть. беньи это не заслуживает. он должен жить, не зная этой боли. веселиться, быть лучшим в лакроссе и наслаждаться жизнью. пусть тяжелая жизнь будет у него, чем у беньи.

фред чуть-чуть отстраняется, но не разрывает объятия. он нежно вытирает слезы беньи.

- а теперь послушай меня, ты ни в чем не виноват. ни в проблемах в компании отца, ни в том, что сделал с джейсоном. - его имя как яд, фред чуть морщится, но оставляет ненависть к этому психопату внутри себя, потому что беньи нужен фред, - я знаю, что он сейчас спутал тебе весь твой прекрасный мозг. чтобы он не сказал – это не так. он тебя не знает. он как яд, который отравляет тебя изнутри. ты самый лучший человек, которого я знаю.

он снова крепко прижимает к себе люсеро, зарываясь лицом в его кудри. он надеяться, что люсеро почувствует, что он не один. и никогда не будет один. у него будет фред. всегда. и что фред никогда его не бросит. чтобы не случилось. белла может пойти к черту.  

- мистер люсеро любит тебя. и он знает тебя. именно поэтому он скрывал от тебя, чтобы ты не чувствовал себя беспомощным. но я знаю тебя, и уверен, что ты сможешь помочь своему отцу. а я помогу чем смогу.

они сидят так еще некоторое время, наслаждаясь тишиной и природой. лэси бегает по берегу пляжа, гавкая на птиц. костер медленно догорает, еда забыта. фред не хочет боится отпускать беньи.

- пойдем спать, de soleil, - фред снова оставляет заботливый поцелуй на затылке, отстраняясь от беньи, чувствуя пустоту. но быстро это чувство исчезает, пока фред быстро убирает еду и тушит костер. после он берет люсеро за руку и они идут в палатку. у них один большой спальный мешок на двоих. забираются туда и фред укладывает друга на свою грудь, обнимая его. объятия всегда помогают. он то знает. одна рука успокаивающе гладит по спине беньи.

- я люблю тебя, - говорит он привычные, но довольно редкие слова. он бы не знал, чтобы делал без дружбы с беньи, - мы со всем справимся. 

просто ахуеть как четко отыграно