Блэквелл слушал Алоиса с неподдельной внимательностью и увлечением. Однако их незатейливую беседу прервала череда, подтянувшихся к обеду, лиц. Не успев ответить на вопрос Квинси, прежде чем Элизабет перебила их, он с улыбкой поприветствовал регента, не удержавшись – или нарочно позволив себе – издать тихий смешок. Осудить его за эту вольность было сложно, потому что в конце концов подобный жест гармонично смотрелся на фоне, кажущейся семейной, обстановки. С одной стороны, он смягчил углы простодушным смехом, с другой проявил фривольность, которую при желании, Элизабет могла бы оценить как издевку.

— Что Вы, Элизабет, не уж то думаете, что Принцесса могла себе позволить сделать неподобающий упрек, право на который имеет только воспитатель, родитель или старший? Ее Высочество не имело в виду ничего назидательного, лишь пожелало быть внимательнее к ее особе. Не извиняйтесь, будет достаточно лишь Вашей заботы!— улыбка его расползалась шире, он стал похож на довольного Чеширского кота, но одернув себя, с приходом Джейн, Блэквелл стал вести себя более галантно.

Спустя несколько формального обмена всевозможным почестями с Шахматной Принцессой, мужчина решил задать атмосферу предстоящим переговорам, заходя очень издалека. Из вежливости, перед серьезными обсуждениями, всегда необходимо было говорить о чем-либо отвлечённом.

— Что ж, я разделяю энтузиазм нашего регента в этом вопросе! Я люблю пробовать все новое, поскольку, честно сказать, долгое время мой рацион был скудным и не очень разнообразным. Не могу назвать себя большим поклонником мясных или рыбных блюд, но есть их для меня — необходимость, ведь солдат должен быть здоровым, сильным и энергичным. Боюсь, на овощах и лёгких десертах, я бы потерял форму слишком быстро… Однако любимые мои блюд, из тех немногих, что мне довелось пробовать, имеют под собой общий знаменатель в виде макаронных изделий. Я так же большой поклонник разнообразных сыров, бобовых и грибов. Я не очень талантлив в готовке и мой ограниченный опыт в гастрономических приключениях не позволяет мне говорить о еде часами или делать это с особым талантом, однако я особенно люблю, когда мне рассказывают о любимых кушаньях или же делятся впечатлениями о чем-то новом, только испробованном. Что же касается вас? — он глянул на регента и Джейн.

С минуты Фернанд застыл в шоке, закусывая губу, будто нервничая. Он и в самом деле беспокоился – но не о том, как его признание принял Квинси, а о том, что это вовсе не он стоит сейчас перед ним.

«Где же тогда настоящий Алоис?»

Он глотал неподдельный гнев за то, что эта девушка посмела навредить мальчику, теперь пародируя его так нелепо, будто он ничего в самом деле, кроме избалованного дурня не представляет.

Собравшись с мыслями Блэквелл спокойно поднялся с колен, и поспешил удалиться или во всяком случае сделать вид, что уже собирается уходить, бросая только напоследок совершенно странное, будто совершенно неуместное:

– Алоис, Анис...Такие схожие имена. Интересно, осудила бы она меня за убийство Рольфа? – он усмехнулся и резко, мгновенно исчез. Будто бы никогда и не заходил в купе. Однако пока «Алоис» был в поисках призрачного Блэквелла, мужчина уже замахивался ногой, чтобы лишить мимика равновесия. Воспользовавшись тем, что мимик слегка наклонился в попытках удержаться на ногах, он не жалея тела своего возлюбленного, со всей злостью, которая только у него была, тем более не думая о том, что притворявшаяся была женщиной, ударил лжепринца по затылку, продолжая глухими ударами бить, пока что-то внутри него не успокоилось и в сознании не промелькнула мысль, что вся эта возня может привлечь лишнее внимание. Это напомнило ему о стычках в казарме за которые он и получил своё неприглядное прозвище. Он с грустью выдохнул возвращая себе истинный облик, и в спешке открывая дверь купе.

— Это мимик. Вчера мы с Ло ни разу за всю поездку не обсуждали побег, но мимик подумав, что это правда...Не важно. Нам нужно найти настоящего Алоиса.

Когда в купе вошла служанка, Блэквелл тут же побледнел. Однако научившись контролировать свои эмоции, более чем искусно, он быстро взял себя в руки, скрывая нарастающую внутри злобу и ревность. Все оставшиеся время, он вёл себя безупречно: легко балансируя на грани хамства и галантности, угрозы и заигрывания. Он знал свои эмоции хорошо, хоть и не представлял зачем они были ему (да и другим людям) даны, но подчиняя их рассудку, он выдавал ровно то, что нужно в «интересах дела».

— Алоис, — сурово остановил он мальчишескую браваду, — количество страниц, как и в целом качество памяти этой девушки, никак не влияет на ее преданность, которую мы ставим под сомнение. Прошу тебя заметить, что мы совсем недавно столкнулись с предательством со стороны человека, которому ты доверял наиболее. Ты предвзят и эта предвзятость не позволит нам быстро распутать дело.

Замечание было вполне уместным, но что-то внутри Блэквелла в очередной раз трескалось по швам; ему не нравилось бороться с ветряными мельницами, с прошлым, которое уже никак не воротишь и с тем, что он никак и никогда уже — не будет любим так, как ему бы этого хотелось. Он чувствовал усталость, но понимал несправедливость своих чувств — ведь Квинси простил ему многое. «Так же как и легко прощает Вайсс, не желая ее смерти»: с горячим отчаянием добавил он к своим мыслям.

Однако собранность, обходительность и очарование не сходили с его лица (и даже если бы не обстоятельства — он не хотел бы никому показывать эту слабость). Он обратился к Анис с улыбкой:

— Я вижу, что Вы устали, простите, что мне приходится ставить под сомнение Вашу преданность, но таковы меры безопасности. Обещаю, что Вам это воздастся долгими отпускными. Скажите, Анис, а Вы сами не покидали комнату? Как Вы отдыхали, с кем общались? Был ли кто-то особенный, кто мог рассмотреть Вас долго и близко, скопировав и не забыв даже родинку? Нам необходимо сосредоточиться на воспоминании, которое возможно присутствует у Его Высочества, но отсутствует у Вас... — он вдруг прервался,— так же нам необходимо убедиться, что перед нами вообще настоящая Анис. После — Вы можете назвать нам имена горничных.

Блэквелл вдруг подумал, что невообразимая усталость на лице служанки могла быть как результатом тяжелой службы на Квинси, так и тем, что мимику пришлось нелегко этой ночью, судя по рассказам Элизабет.

«Можно было решить, что детальное воспроизведение даже мозолей на руках — это доказательство подлинности, но нельзя быть в этом уверенным, если предполагать, что служанка и мимик общались близко. В таком случае, даже прекрасная реакция на выставленную ногу Алоиса могла быть результатом того, что настоящая Анис просто описывала рутину в жалобах. Нужно весомое доказательство, физическое. Может родинка или шрам о которой знал бы только Алоис? Или воспоминание, которым может обладать только оригинальная Анис? Например, о том где и какие шрамы у Алоиса — ведь именно она моет его. Мимик же вряд ли находится в тесном контакте с Квинси, ведь в то время, ему было бы проще убить его»

— Назовите шрамы на теле Его Величества.

Блэквелл хотел было ответить Квинси на его вопрос, но подошедшие люди, помешали ему, так как открыть Орельена перед Росси и забрать у него возможность сделать это самому, он не хотел. Подошедшему Росси он обьявил, со спокойным, как и прежде, когда он вёл с ним разговоры, голосом:

— Господин Караццо, я вынужден вызвать Вас на дуэль, в том случае, если Госпожа Лили не соблаговолит простить Вас, — он с тоской и жалостью посмотрел на ростовщика,— Вы должны быть очень благодарны своему близкому другу, Росси. Если бы не этот человек, я бы стрелялся с Вами, даже если бы Госпожа Вас помиловала, за то как Вы... осквернили честь армии, — выставляя себя не слишком честным человеком, раз уж прежде заверил Караццо в своей защите, он лишь старался подчеркнуть достоинства Орельена,— Ваш друг, не просто добр к Вам... Он даже был готов защищать Вас, ценой собственной жизни и предлагал свою кандидатуру на роль моего дуэлянта. Заметьте, что как мы выяснили, он был готов умереть за Ваши ошибки. Цените это, и будьте серьёзнее. Непостижимо быть настолько невнимательным к тому, кто Вас ценит выше Вашего реального достоинства...

Он обратился к пострадавшей девушке:

— Сумеете ли Вы простить несчастного? Или мне уже назначить день дуэли?

Волнение захватило его тело на долю минуты. Так бывало всегда, когда он шёл на необдуманные риски, подчиняясь роковому импульсу азарта. Дыхание сперло от неожиданного успеха, но расслабившись он сразу же тихо выдохнул, смеясь и хлопая подхватившей его толпе.

Его успех совершенно отличался от какого-либо, который он знал прежде. Прославленный за убийства, он никогда раньше не чувствовал этого легкого и пьянящего чувства заслуженной любви окружающих. Хоть он и в действительности не нуждался в ней, и всегда (доже до сих пор) считал, что цель оправдывает средства, голова его была заполнена мыслями облегчения: « как странно, но на поле битвы, я почти никогда не ощущал себя победившим. Все же намного лучше и проще завоевывать людские сердца, а не простреливать их свинцом до дыр».

Поймав себя на этой сентиментальности, он огрызнулся в адрес своего внутреннего голоса: « Как наивно. Это все — одно поле битвы, даже если кажется чем-то другим на первый взгляд». Чуть слышно с его уст сорвалось тихое бормотание, - не существует такой вещи как воинская доблесть...

Голос Алоиса стал своеобразным пробуждением, вернувшим его в настоящее. Блэквелл сразу же пришёл в себя, вспомнив, казалось, ради чего сражался всю свою жизнь. Он отбросил какие-либо сомнения и бессмысленные философствования, снова ощутив бодрость.

– Ваше величество, это я должен благодарить Вас за возвращение забытых традиций,- ответный поклон, он подаёт свою руку, чтобы Квинси подставил свои бледные холодные костяшки для короткого поцелуя, - мне очень многое хотелось бы Вам сказать, но сомневаюсь, что моя любезность была бы уместна. А украсть Вас у  других с праздника, мне не позволяет совесть. Ваше Величество сегодня восхитительно во всех отношениях. Разрешите хотя бы провести этот вечер подле вас и пообещайте мне, что выслушаете позже.

Напротив этого дела можно было бы поставить галочку, однако плохое предчувствие не переставало покидать коннетабля, и так будет до тех пор, пока ему не удастся поговорить с Элизабет.