эйс не переставал испытывать это отвратительное чувство, которое предостерегало его об опасности и спасало уже множество раз от смерти или неудачи. у него четко был план, а также запасной план и запасной план для запасного плана. но он не мог сказать что не так. он был уверен, что дело не зомби или другой группе. но опасность витала в воздухе.

чтобы хоть как-то отвлечься от этого и скоротать время до возвращения разведгруппы, уолш решает найти эйву, чтобы уделить ей пятнадцать минут на удовлетворение своих потребностей. она, конечно не была первая в списке, с кем бы он хотел иметь секс, потому что в общине у него пару проверенных вариантов, приоритетных. чтобы провести одинокие и свободные редкие ночи возле женской груди и снять напряжение. но сейчас в группе была только эйва, которая хоть как-то привлекала его. аластер проводил мимо пронёсшегося рейнхарца и выдохнул. он проблема.

но не опасная.

двадцать минут спустя, эйс вышел на улицу покурить, довольный и лохматый. быстрый трах в заброшенном кабинете действительно успокоил его нервы. на какое-то время.

и как раз вернулась разведгруппа. он отходит с бруксом, переговариваясь о том, что им необходимо переночевать здесь, а завтра пуститься дальше. свежих следов зомби нет. дорога чиста и они должны завтра дойти до нужного места.

он сообщил группе о том, что они ночуют здесь, но, чтобы не сильно растекались по зданию, а все были в шаговой доступности, чтобы если что могли бежать все вместе. сам же, дождавшись, когда все уснут, вышел на крыльцо школы. сев на ступеньки и достав сигарету, снова засмолил. аластер знал, что он сейчас не уснет. не с тем чувством того, что что-то должно случиться, а поэтому достав рацию, начал ее крутить. вдруг он уловит других людей? которые не входят в их общину.

но ночи становились холодными, сигареты не бесконечными, поэтому ему пришлось возвращаться.

и походу очень удачно.

потому что стоило ему переступить порог, перед ним предстала потрясающая картина, как этого идиота душит его, брокстона, человек.

- какого хуя? – восклицает уолш, хватая дейла за шиворот и с силой откидывая в стену. с губ товарища слетает болезненный тон. уолш наклоняется перед иззи, думая о том, что тот мертв. проверяет пульс и дыхание, а после слегка шлепает по лицу, чтобы привести в сознание, -  жив? отлично.

а после мигом потеряв интерес, обратил свое внимание на дейла. тот медленно пытался подняться с пола. держась за голову.

 - какого хуя, дейл? – аластер точно знал, что не было никакого приказала убивать в этой экспедиции. потому что, если бы был, это он бы убивал его. тот что-то пытается сказать, спихнув вину на иззи.

вот, блять, что-то и случилось, что его предупреждало шестое чувство. но эйс никак не ожидал, что это будет убийство от своих собственных людей, пусть и этого раздражающего уебка. уолш сам пару раз мечтал о том, как заткнет этого рейнхарца навсегда, но они блять живут в мире, где человечество вымирает. и так вирус убивает других.. и просто убивать людей, потому что они громкие и беспорядочные проблемы? тем более без приказа брокстона – это в принципах уолша.

а значит дейл нарушил их правила. ослушался брокстона.

аластер хватает дейла за куртку, сам поднимает и еще раз прикладывает к стене.

- мы не нападаем на своих, - грозно шипит уолш, - без приказа брокса, мы не убиваем, - уже шепотом добавляет он, чтобы другие не услышали.

а они могут, потому что все проснулись от шума. продолжая держать дейла, уолш поворачивает голову к рейнхарцу.

-что ты натворил?

иззи не мог прийти в себя, даже когда каким-то чудом ему удалось рвано схватить ртом живительный воздух, мучительно вздыхая. он не мог прийти в себя даже когда окончательно почувствовал, что снова может дышать. ведь в его теле всё ещё вибрировали остатки ужаса, а дыхание было прерывистым, как у задыхающегося животного (коим он сейчас и являлся). каждое движение причиняло невыносимую боль, будто бы он действительно успел отправиться на тот свет, но в самую последнюю минуту вернулся назад, но тело уже забыло какого это – шевелиться. мир распадался на краски, в глазах стояли слёзы, которые все никак не получалось сморгнуть, и рейнхарц отчаянно потёр своё несчастное лицо рукавом грязной куртки. он не мог прийти в себя даже когда перед мутным взором мелькнула тень аластера, прижавшего дейла к стене. взгляд заскользил по комнате, пока грудь болезненно вздымалась, а руки дрожали. никто не возмущался, не кричал и ни единая душа не кинулась к нему справиться о самочувствии. а слова эйса, обвинительно направленные в его сторону, стали очередным ударом по голове. он натворил. он виноват. конечно. кто же ещё? кто же ещё мог заслужить быть задушенным в собственном спальном мешке? для них не важно что на самом деле произошло. главное найти виноватого. и это явно будет не диззи – убийца. человек брокстона. действующий по его приказу. хотя судя по взбешенному выражению лица их лидера.. всё же нет? тогда понятно, чего он трясется за его шкуру. боится получить по заднице за инцидент. - ебучие лицемерные мешки с дерьмом. - иззи стиснул зубы и поднялся на подкашивающихся ногах. боль и несправедливость подстегивали его продолжать двигаться. продолжать бороться за свою жизнь. когда рейнхарц окинул взглядом застывших у стены людей, в нём уже не было привычных искр веселья и беззаботности. глаза потемнели до состояния черных дыр, поглощающих любое проявление света. – завтра дейл попробует снова – пронеслось в голове иззи, когда этот ублюдок вырвался из хватки алстера, что отвлекся на его молчаливые телодвижения. – ему всё сойдёт с рук. и никто уже не придёт мне на помощь. - иззи не собирался этого ждать – если никто не может защитить его даже от собственных людей, он сделает это сам. он молниеносно схватил бинокль со своей постели, прошипел прямо в лицо эйса – катитесь все нахуй – и выбежал в ночь, не оборачиваясь. холодный воздух ударил ему в лицо, но парня это не остановило, скорее подстегнуло. совершить то, что он клялся больше не сделать никогда. но сейчас у него действительно не было выбора. он не мог позволить диззи вернуться в лагерь. ходить мимо йосефа и жить с ним бок о бок. только не в его смену.

он остановился лишь тогда, когда начало светать – на краю полуразрушенной улицы по направлению к тому маршруту, которым должна была двинуться группа. в руке иззи сжимал единственное своё оружие – старый, слегка затупленный нож, что он прятал всё это время в своём ботинке. разум всё твердил и твердил – это сумасшествие. во второй раз тебе не может так повезти. но рейнхарц отмахивался от самого себя – злость и отчаяние перекрывали весь страх. зомби появился неожиданно: из тени здания вышла фигура, неуклюже шаркая кривыми ногами по асфальту. и нужно было действовать очень быстро, скоро появятся и другие, привлеченные звуками борьбы. иззи нервно поджидал пока существо приблизится на достаточное расстояние, сжимая нож так, что побелели пальцы. а затем резко рванул вперёд, целясь быстрым ударом ему прямо в голову. удар вышел не слишком точным – нож застрял и пришлось изо всех сил сначала продавливать его внутрь черепушки урода, а затем еще долго его оттуда выкручивать, наблюдая за тем, как существо рушится на землю, опуская свои опасные руки. отдыхать не было времени, а потому рейнхарц, долго не раздумывая, опустился перед ним на колени и долго вспарывал вздутый живот. после чего снял собственную футболку, разорвал и замотал ладони, чтобы в следующий момент начать размазывать липкую черную субстанцию мертвеца по своей уцелевшей одежде. на всю округу протянулся удушающий запах гниющей плоти, но на данном этапе не было ничего лучше, чтобы помочь иззи замаскироваться. он раздел этого выпотрошенного, словно рыбу, бедолагу, для того чтобы соорудить из его лохмотьев какое-то подобие удавки, ведь приготовления ещё совсем не закончены. ему нужен был ещё один зомби, желательно, безрукий. чтобы самому не попасть под раздачу. это было важно. и так как сам он не мог избавить ходящий труп от ненужных конечностей, потому что не обладал необходимым инструментом, то поиски нужно было начинать незамедлительно. маршрут, по которому обычно передвигалась группа, был тщательно вычищен обильными вылазками, что осложняло его задачу. но, как говорится, кто ищет, тот всегда найдет. а потому уже под следующее утро, иззи появился на горизонте, ведя за собой на привязи идеального кандидата – беспомощно извивающегося зомби с рваными обрубками на предплечьях. пот градом стекал по лбу рейнхарца, руки дрожали от усталости и недосыпа, но он упорно шёл вперед, пока, наконец, не достиг моста. он знал – группа совершит второй привал здесь. и спустя пару часов, растянувшихся на долгие дни в сознании иззи, он уже бежал к группе, которую бросил совсем недавно, с криками – зомби! приближаются зомби! – а за его спиной раздавались звуки утробного чавкания. - покойся с миром, дорогой диззи. и приятного аппетита.

в замкнутом пространстве машины воздух казался тяжелым, и элоди уже в который раз отметила про себя, что чувствует себя маленьким зверем, загнанным охотником прямо в капкан. мерзкое ощущение, которого ей сполна хватало и в реальной жизни. и отождествлять это своё привычное состояние рядом с теодором было странно_чужеродно. и от этого становилось как будто бы физически больно. в голове у элоди набатом_эхом прокатывались слова, сказанные им: …я не знал, я не знал... а потому девушка лишь прижимала руки к коленям, словно силясь удержать своё хрупкое тело от ещё одного распада. или истерики. мысли бились о стенки сознания, беспорядочные и острые, как осколки разбитого стекла. или сердца.

голос аркури был настойчив, в нём – смесь раскаяния и отчаяния, но кловер это почти не трогало. то, что он понятия не имел об её травме – и так было слишком очевидно. очевидно для них обоих на протяжении этих долгих двух месяцев. да и что с того? никакими объяснениями уже не сотрешь из памяти это стойкое ощущение брошенности_одиночества, реабилитацию, пустоту, заполнившую пространство палаты, а в особенности - удушающее знание, что никто. никогда. за ней не придет. кроме франчески, ну разумеется.

дрожащими пальцами элли взяла телефон, перемежаемая глубоким вздохом в попытке прогнать навязчивые воспоминания, которое возникали в её голове без спроса, цепляясь лишь за единственный триггер перед её глазами – теодора аркури. его такая чужая уже персона прочно укрепилась в голове наряду с запахами стерильности, влажной прохладой компресса, ощущениями металлических поручней под руками и замирающим в страхе сердцем.

теодор - груз прошлого, который она таскала. тень, что не давала дышать.

пальцы медленно скользили по экрану, пролистывая сообщения, которых с её стороны переписки просто-напросто не существовало. возможно ли подделать такое? даже если и так, то сложнее, чем удалить с одного из устройств. а точнее с того, что лежал у нее в кармане. элоди не испытывала ни злости, ни боли, ни облегчения. только странную_гнетущую пустоту, которая разливалась внутри, пока глаза бегло прокатывались по напечатанным словам. которое в нужное время и в нужном месте значили бы гораздо больше.

он говорил и говорил. сколько раз за эти два месяца она представляла себе этот разговор? сколько раз проигрывала его в голове, каждую деталь, каждое слово? но и представить ни в одном из вариантов развития событий не могла, что ему потребуется всего лишь месяц. для того, чтобы сдаться.

аркури замолк, ожидая ответа. что ж. он его получит. – славно, теодор. я рада, что мы прояснили этот момент. – гневно – что тебе потребовался один маленький месяц, чтобы выдумать про меня чушь, поверить в неё и пустить всё к чертям собачьим! после всего, что между нами было! – больно – ты прекрасно осознавал, с кем оставляешь меня. и ни разу не позволил себе даже мысли о том, что здесь может быть замешена она, да? – голос звенел как хрусталь, дрожа от горечи, что билась из элоди через край – всё это время ты думал, что дело во мне. это блять даже уже не смешно! – она разочарованно от него отвернулась – ты выбрала, ты отказалась, ты грубо мне отвечала - она злобно передразнила его слова – я сыта по горло этим дерьмом. я устала от всей этой ситуации, из которой  нет выхода. ты облажался. спасибо, я в курсе. что дальше? что тебе нужно? прощение? прощание? – она тряхнула голова, встречаясь с теодором глазами. в них слишком отчетливо сквозил страх. страх потерять её навсегда. в её же глазах страха не было вовсе. она уже потеряла его когда-то. а во второй раз - уже не так страшно.

тео ненавидит обнажать свою душу и говорит то, что творится у него в душе. даже когда они с элли были в хороших отношениях, не то, что сейчас, для него открыться было большой проблемой. привыкший с детства, что все всегда использовали против него, он похоронил все глубоко внутри себя, сосредоточившись лишь на злости и гневе, которые являлись для него хорошим способом существовать в той обстановке, которую создала франческа. прибавьте к этому его попытку стать известной личностью [спасибо, снова, ебанная франческа], но там у него была своя выгода. тогда он думал, что отец увидит его, поймет, что тео нужен ему и вернется за ним. и те написанный письма, отцу, в которых он делился всем, что было у него в душе – тоже не помогли ему, когда вскрылась правда. оказалось, что письма никогда не доходила до отца и все его страхи и чувства читала ебучая сатана. видите проблему?



именно поэтому, сидя на заднем сиденье рядом с элоди, тео игнорирует тяжелое чувство внутри себя, переступая себя, потому что она важна ему. она его путеводная звезда. и он готов наступить на себя, чтобы попытаться сохранить осколки разбитых отношений, склеить все. и хотя аркури понимает, что ничего не будет как прежде, но все же можно исправить. он верит в это. в эту ебанную надежду.

и, конечно, после его исповеди в этой тесной машине, ее стервозной натуре нужно вернуться. тео сжимает руки, что костяшки белеют и стискивает челюсть, что аж зубы скрипят.

- я знаю, что я облажался, -  держи себя в руках, теодор, - ты прекрасно знаешь, как она умеет играть на страхах. и она отлично справилась, блять, на мне! что ты предпочла ее мне, чего я всегда боялся.

он хватает ее за подбородок, заставляя взглянуть в его глаза. ее глаза пленят, а в его плещется глубокая печаль и ярость. он чувствует как кончики его пальцев дрожат от того, что он чувствует себя уязвимым, а когда теодор ощущает себя таким ощущает, то использует злость как защитный механизм.

- хватит строить из себя святую, элоди, и перекладывать все на меня, -- тихо, но яростно произносит аркури, - я знаю, что я виноват, и признаю это, - эти слова даются ему с трудом, но эй, он тут вообще-то пытается, - но ты тоже.

каждое прикосновение его пальцев к её коже казалось, будто он прикоснулся к огню изнутри. запах её кожи, такой знакомый и вызывающий, окутывал его, сплетаясь в единое целое с его мыслями.

- не дай этой суке выиграть. как это позволил я.

целый месяц расследования, пару раз разгромленной комнаты, сбитых костяшек и он смог признать, что франческа обыграла его и выиграла. сука.

-  мне нужна ты, можешь злиться, не прощать меня, но я не могу больше без тебя.

теодор отпускает ее подбородок и чувствуют, как горят его пальцы, но ему нужно многое сказать. он отодвигается от нее, боясь, что потеряет контроль и все испортит.

- этот год был ужасным. и я знаю, что тебе было, намного хуже чем мне, но я не мог смириться, то, что ты отказалась от меня, как я думал, - поясняет ее, отводя взгляд от нее, смотря на свои сжатые ладони, - и если хоть маленькая надежда, что ты все еще чувствуешь хоть что-то, даже ненависть, я буду бороться за тебя. за нас. 

- ты хоть раз остановился, чтобы взглянуть на кровь, пролитую нами ранее? ты хоть раз остановился, чтобы взглянуть на эту плачущую землю и рыдающие берега? - иззи чувствует себя хорошо. прям по-настоящему, пожалуй, в первый раз за всё своё нахождение за этим дурацким забором в этой чертовой секте под названием «вековые сосны». сидя на пыльной земле под адски палящим солнцем, держа за руку человека, который ни слова не понимает на его втором родном языке, но будто бы считывающий все мысли прямо у него из головы, вдыхая токсичные пары зелёной краски и хором напевая одну из своих любимых песен. ему сейчас хорошо: руки заняты густым покрасочным материалом, а рядом эспен, спокойно наблюдающий, как он выводит ровные мазки, будто бы это самое естественное дело на всём белом свете. – что мы сделали с миром? взгляни, что мы сделали! а как же мир, который ты обещал своему единственному сыну? - голос иззи не то, чтобы прямо великолепный, но искренний, вторящий забавному акценту его нового лучшего друга. и это делает их пение особенным, можно даже закрыть глаза на то, как они сейчас выглядят со стороны. и скорее всего так жители этой тесной общины и решили – оставить этих двоих в покое и не приближаться. вот и замечательно. не надо сейчас нарушать эту идиллию: над головами звучит негромкий ветер, согреваемый солнцем. пыль дорог немного щекочет глаза, но рейнхарц предпочитает совсем этого не замечать. никаких мыслей – о том, что он совершил в прошлом, о сильных руках ныне покойного диззи, смыкающихся у него на шее и о том, что ему пришлось снова с ним сотворить, и уж точно не о том, сколько теперь из-за этого у него проблем и несделанных дел. всё это может подождать, ведь впервые за долгое время – он в порядке. всё будет в порядке. – как же цветущие поля? есть ли у нас ещё время? – одновременно с пением зизи ещё умудрялся размышлять о том, что, наверное, вот так и должно быть, когда ты там, где тебя понимают, водя кисточкой по последнему ногтю на мизинце эспена. такое чувство у него возникало только рядом с йосефом. исключительно рядом с йосефом – лучшем человеке на всей этой сгоревшей адской земле. и от этого в груди защемило, а откуда-то изнутри подкатила тёплая волна, предвещающая навернувшиеся на глаза слёзы – это моя любимая песня! – проморгавши объяснил иззи, а потом прокашлялся и добавил – ну, мы с этим закончили! – и убрал кисточку от рук эспена, предлагая тому полюбоваться на результат.

и судя по тому, как тот внезапно хватает зизи за лицо и начинает расцеловывать, парня результат более чем удовлетворил. но рейнхарц внезапно прищуривается, распробовав на губах терпкий привкус, а затем складывает два и два - признание эспена о том, что он только что вернулся из названного им «гей-бара» и то, как тот неистово хохотал при виде того, как пальчик упирается в кончик носа, когда иззи намекал ему помалкивать по поводу ножа. и от возмущения он даже не может усидеть на месте, а потому вскакивает и вопит – ты что, пил? – банка практически оказывается выплеснутой на пыльную землю от таких резких телодвижений, но иззи успевает подхватить её в последний момент. после чего подскакивает к размахивающему кистью по забору эспену, наклоняется к его лицу и тщательно обнюхивает. затем одновременно торжествующе и крайне обиженно восклицает – точно пил! – а глаза его моментально принимаю совершенно иной блеск. чёртов брокстон с его ебанутыми правилами по воду выпивки! а через несколько секунд на заборе уже красуется огромная вывеска «ГЕЙ-БАР» с жирной зелёной стрелкой, указывающей в направлении заведения лейна. иззи отступает на несколько шагов назад, рассматривая свое творение и его немного отпускает эта клокочущая внутри несправедливость. на лице воцаряется широкая улыбка. – есть у меня ещё пара идей – таинственно отвечает он на вопрос эспена, разворачивается на сто восемьдесят градусов и жестом призывает друга следовать за ним. в сторону парковки выездных автомобилей. воровато озираясь вокруг.

Как же хорошо в этом мире, когда вечно давит напряжение от возможности умереть в любой момент, будучи разорванным и сожранным, и все сводится к куче правил по выживанию, найти человека, который буквально твоя родственная душа. И это не имеет ничего общего с романтикой, это начало долгой дружбы, наполненной взаимопониманием и безумными авантюрами. Они с Иззи сразу нашли общий язык, несмотря на барьер в виде отсутствия знаний в английском у Эспена. Такое приятное тепло разливается в груди, когда он сидит на земле, с ужасным произношением поет песню и смотрит, как его теперь уж точно лучший друг красит ему ногти. Никто до этого тут его так не понимал и не был готов даже попытаться вникнуть в проблему, которую иностранец объяснял. У художника в принципе тут друзей не было, да и никто не пытался особо, хотя говорящих на испанском тут явно должно быть больше, чем один Брокстон. От одиночества Эспен не страдал уж очень сильно, он всегда знал, чем себя занять, но найти друга в этом хаосе очень приятно. Теперь будет, во-первых, веселее, все-таки одному чудить скучно, а тут появился напарник для дуростей, а, во-вторых, они смогут говорить, найдут способ, а это все же немного не хватало.

Он еще сильнее улыбается, когда Иззи чуть ли не со слезами на глазах говорит, что это его любимая песня. Парень так рад, похоже, что и ему все это время не приходилось отвести душу и просто выдохнуть в компании того, кто не осудит. Получается, они оба рады сложившимся обстоятельствам, при которых им удалось встретиться и познакомиться. Норвежец на радостях расцеловывает друга, ведь результат на ногтях его более чем устраивает. Так что на радостях он готов и забором заняться, правда, совершенно не так, как ему сказано было. Интересно, Брокстон действительно верит в то, что Эспен просто покрасит забор? Такой большой мальчик, а такой наивный – ха ха. О, этот возмущенный вопрос он понимает. Норвежец отрывается от стены и смотрит на друга, делая непонимающие глазки и невинно пожимая плечами. Но Иззи решает убедиться, а потому оказывается близко и принюхивается. В ответ юноша хихикает и тоже обнюхивает друга, передразнивая его. Тут и без запаха можно было понять, что Эспен пьян, а потому только рад новой вывеске и предлагает продолжить веселье, краска ведь у них еще осталась.

Йенсен задорно кивает, когда его куда-то зовут. Иззи явно что-то придумал, и художник готов его в этом подержать. Он хватает ведерко во вторую руку и спешит за ним, при этом оставляя за собой след из капель краски, капающих с кисти. Но это и пофиг, все равно и так понятно будет, кто сделает то, что скорее всего остальным не понравится.

- Охохохо, - увидев, куда они пришли и поняв очевидный намек, посмеялся юноша. Оглядевшись, что никого рядом нет, хотя за этим делом следил трезвый Иззи, Эспен ткнул в машину пальцем. – Гей-мобиль! – и снова рассмеялся. Не, ну а че те придурки его сегодня утром не выпустили. Поездят теперь с опознавательным знаком. Честно говоря, пофиг чья конкретно это машина, он точно знает, что на ней ездит охрана и те, кто выходят наружу. У них уже есть гей-бар, теперь и гей-мобиль будет, прям как бэт-мобиль, но с нюансом. Жаль краска не голубая или розовая, чтобы уж прям стереотипненько было. Макнув кисточку в краску, Эспен небрежно, что за кистью протянулась зеленая нить, потянулся к боку машины, но на пару секунд завис, вспоминая, как правильно пишется слово. Кивнув самому себе, художник быстро оставил надпись, а после повернулся к Иззи, поклонился ему и указал рукой на автомобиль, тем самым предлагая ему сделать тоже какое-нибудь художество от себя. И пока тот, занят делом, норвежец понял, что это его шанс. Даже если они говорят на одном языке, они отлично понимают друг другу. – Иззи, научи английскому, - просит он. 

№4 от 10.09.2024

приветствую, мои дорогие! вы же не думаете, что я забыла о самых интересных аспектах истории с френьи? кстати, сердечно благодарю комментаторов, подавших идею названия для подобного шипа! давайте-ка разберем всё более подробно - взглянем на беньямина люсеро и фредерика джонсона с другой стороны. и знаете что? я уже готова сделать кое-какие выводы!

начнем с беньи! этот парень — завидная партия, девочки-мальчики, ну согласитесь со мной? ;) всегда одет по последней моде, его стиль — это просто нечто! с ним и на красную дорожку будет выйти не стыдно, если вы понимаете о чем я)) водит потрясающую феррари калифорнию, носит дорогие часы, как будто его жизнь - это один большой гламурный показ. и, конечно, его репутация в спортивных кругах - звезда команды лакросса, да и в целом он человек, укравший не одно сердце...возможно, даже мое!

а теперь давайте обратим внимание на фредерика. не обижайтесь меня, но он выглядит достаточно… ну, скажем так, просто. никакой особой изюминки, никаких роскошных машин или брендов на каждом шагу. он не выглядит, как тот, кто мог бы привлечь внимание такой звезды, как беньямин... и вот тут, мои дорогие, возникает главный вопрос: что делает джонсон рядом с люсеро? просто дружит? да не смешите!

очевидно, что фред не может похвастаться таким же статусом или деньгами, а значит, есть одна логичная версия: джонсон таскается за беньи ради его славы и богатства. но а что же беньи нужно в этом союзе? если честно, я не могу понять! ведь он гуляет направо и налево, и все это общеизвестно. может, ему просто нужен тот самый «верный пес» под ногами, который будет всегда рядом без каких-либо вопросов? кто знает… возможно, мы много чего не знаем о люсеро - вдруг он обожает контроль и ощущение власти?

и какая во всём этом роль отведена названной девушке фредерика? пишите свои версии! прикладывайте фотографии! я убеждена: есть еще масса скрытых тайн в этих непростых отношениях. я уже в предвкушении, чтобы выяснить все -все-все!

до новых встреч, мои любители загадок, я вас не подведу!

хохо, сплетница.

№5 от 01.10.2024

приветствую вас, мои разжигатели скандалов и любовных интриг! приготовьтесь к настоящему шоку! сегодняшняя новость - бомба замедленного действия, от которой у меня буквально чуть сердце не остановилось!

фредерик джонсон был замечен с кольцом на том самом безымянном пальце! да-да, это не зрительные галлюцинации! что же это значит для их любовного треугольника, мои сладкие? неужели фред решился на этот шаг и, наконец, женился? но на белле ли? и самое главное — зачем? возможно, за этим кольцом скрывается новый, гораздо более серьезный и выгодный для него союз...

что же касается беньямина люсеро? стала ли эта новость для него настоящим ударом? ведь судя по всему, беньи потерял своего верного щенка, который таскался за ним все эти годы, терпел измены и постоянные вылазки в сторону новых «приключений»... мальчик мой, если тебе нужен кто-то кто тебя утешит - ты только напиши мне в комментариях ;)

как бы там ни было, кольцо на пальце фреда - заявление, которое невозможно проигнорировать. какие у вас мысли по этому поводу, мои дорогие? это просто шок, или вы думали, что фред в любой момент мог пойти на такой шаг? белла, свяжись со мной, если наконец созреешь на интервью! и вы, мои страстные поклонники, пишите, делитесь множеством предположений, потому что я, сплетница, готова развернуть новое расследование, которое приоткроет все тайны этих бурных отношений.

до новых встреч!

хохо, сплетница, которая всегда на шаг впереди.