В политике нет людей - есть идеи, нет чувств - есть интересы.
В политике не убивают человека, а устраняют препятствие.
Только и всего.
fc: lady gaga
подставная внешность - jude law
Габриэль Малфой | Gabriel Malfoy
Она же Элизабет Олдридж, Ева Портер, Мадлен Уилкинсон
Она же Эдгар Марч, Льюис Фабер и Фредерик Адамс
чистокровная волшебница | дата рождения и точный возраст неизвестны
пожиратель смерти | тьма | правая рука верховного лидера
серый кардинал
Абраксас Малфой - отец
Люциус Малфой - брат по отцу
• — ❇ — •
Все случайности не случайны: любая запретная связь, мой дорогой, может породить величайших людей этого мира. Например, меня.
Шутка ли судьбы, дивный замысел древних сил или простое стечение обстоятельств - рождение Габриэль не было запланированным событием. Зачатая во грехе, Габриэль Малфой, казалось, не должна была увидеть этот свет во всей его красе. Незаконнорожденная дочь Абраксаса Малфоя, Габриэль, после своего рождения, была заперта в четырех стенах комнаты в родовом поместье Малфоев в Уилтшире, подальше от чужих глаз и сплетен. Никто, абсолютно никто в этом прогнившем и грязном мире не должен был узнать о подобном позоре уважаемого волшебника, чьё сознание было одурманено то ли магией, то ли чарующей женской красотой. Мало кто из людей помнит что-либо о своём младенчестве, ровно как и Габриэль, лишь знающая о том периоде, что каждый из дней и каждая из ночей была проведена в запертой комнате, служившей ей постоянным домом. Всё своё детство она безоговорочно подчинялась отцу: выход из комнаты, подача еды, общение со старшим братом - всё это четко регламентировалось главой дома. Габриэль никогда не перечила своему отцу: ничего не знающая о своей матери - она не задавала лишних вопросов, не видящая мира за границами высокого кованого забора - не просила о поездках и прогулках за пределами родного дома. Единственным, с кем ей дозволялось вести общение, был её брат по отцу - Люциус.
Предоставленная себе, Габриэль с ранних лет научилась находиться в одиночестве. Одиночество не вызывало у Габриэль вопросов, не откликалось тоской в сердце, ведь, когда не знаешь, что может быть иначе, откуда сложиться иному видению ситуации? Когда ей было дозволено, она наблюдала за отцом: за его выдержкой, жесткостью, прямолинейностью - всё это с детства казалось “правильным”. Наблюдения за отцом и одиночество, в котором она росла, породили собою деформацию чувств и эмоций - у малышки совершенно не было четкого понимания “правильного” и “неправильного”. Убить бродячего пса, прорывшего яму через забор, - это правильно или неправильно? Наблюдать, как истекает кровью котенок, - это правильно или неправильно? Вырывать крылья и ножки насекомым - это правильно или неправильно? Жестокость постепенно вклинивалась в её жизнь и становилась своеобразной нормой поведения. Когда её наказывал отец, она спокойно принимала любое наказание, откладывая в своей голове, что жестокость по отношению к другим людям - это тоже нормально.
Люциус обучил её чтению, а отец жестко контролировал все книги, что попадали на книжные полки шкафа в комнате Габриэль. Насилие, пытки, равнодушие к слабым мира сего - она впитывала в себя подобные догматы как губка. В её системе ценностей не было места для жалости, любви или раскаяния - всё это обошло её в период формирования личностного фундамента. “Будь покорной, выполняй то, что от тебя требуется, будь сильной” - она читала это между строк в произведениях, направленных к ней отцом. Он же поощрял её формирующуюся хладнокровность и некоторую психопатию. Пусть она и была его позором, но она обязана была быть не хуже любого из столь уважаемого рода Малфой.
Жалкие пресмыкающиеся, вы так и жаждете увидеть как я оступлюсь: знайте, пусть я сгорю, но никогда не предам своего имени и своё дело.
Когда Люциус получил письмо из Хогвартса - всё изменилось. Весь мир будто пришел в движение и закрутился с огромной скоростью. Своё обучение, как и полагалось, Габриэль начала и закончила в стенах родового поместья. Абраксас не скупился на лучших учителей и книги - Габриэль обязана была получить наилучшее образование. За любую ошибку полагалось наказание: отец самолично наказывал её, всё больше вселяя в голову девушки мысль о том, что ошибка приравнивается к смерти. Габриэль не была заинтересована в том, чтобы разочаровать своего отца: она старалась и делала успехи в своём обучении. Среди предметов, которые она изучала, не было тех, которые считались Абраксом неуместными и недопустимыми для изучения. Она училась денно и нощно, стараясь показывать высокие результаты, но каждый раз Абраксу было “недостаточно”. “Отвратительно”, “Старайся лучше”, “Ты должна знать и уметь больше” - любая из этих фраз шрамом осталась в памяти и закалила Габриэль. У неё не было каникул, как у брата, не было у неё и выходных - только ежедневные, усиленные тренировки и изучение чего-то нового. Круг замкнулся: учеба - тренировка - наказания от отца и так постоянно на протяжении всех лет обучения.
Подрастая в подобных условиях, Габриэль не знала, что может быть иначе. Всё происходящее было для неё обыденностью и не вызывало вопросов. Отец поощрял её ухищрения, хладнокровие и жестокий нрав, учителя выбивали из неё несостоятельность, заставляя её снова и снова оттачивать навыки. Постепенно, Габриэль, сама ещё того не осознавая, становилась частью того мира, который однажды должен был быть построен на пепле свергнутого режима.
Мир мужчин, где нет места женщине, - как же приятно теперь смотреть на каждого, кто склоняет голову, желая угодить моим желаниям.
Когда тобою совершена ошибка, тяжело признать её, являясь одним из сильных мира сего. Наблюдая за подрастающей дочерью, Абраксас не желал объясниться с самим собой, прикрываясь гордыней, текущей в венах рода Малфой. Издали наблюдающий, он контролировал каждый её шаг, с трудом признавая постепенно формирующееся превосходство Габриэль над братом. Девчонка, рожденная в порыве помешательства, могло ли ждать её хоть что-то в этом мире, принадлежащем мужчинам? Абраксас вкладывался в её обучение, не жалея своего состояния: Габриэль обязана должна оправдать его ожидания. Никто из ныне живущих никогда не узнает, каких демонов видел в глазах дочери Абраксас и какой потенциал он считывал на радужке её глаз, с благоговением смотрящих на неё. С раздражением принимающая поражения, она поднималась и вновь возвращалась к тренировкам: снова и снова, пока силы не оставляли её. Из окон своего кабинета, Абраксас видел, как ночью Габриэль оттачивала навыки дуэли, тренируясь во дворе. Что ею двигало? Осознание ли, что она может остаться никем? Желание доказать ему что-то или, напротив, показать свою лояльность и безусловную преданность? Он не стремился узнать точного ответа, лишь с полуулыбкой наблюдая за стараниями своей дочери.
Каждый новый день был новым испытанием для собственных сил и разума. Заставляющая себя учиться и оттачивать своё мастерство, Габриэль научилась зубами вырывать своё: поражение - непозволительная роскошь. "Ты можешь лучше, чертова Габриэль" - набатом в голове, когда палочка снова и снова поднималась над головой, когда с губ слетали слова заклятий. Должна, она должна была! Но обучение, концентрирующееся в четырех стенах дома, было лишь началом её долгого пути становления.
Она, как сейчас, помнит тот день, когда с наигранной улыбкой прощалась со своими учителями, из окна своей комнаты наблюдая, как те покидают границы родового поместья. Стук в дверь - появившийся на пороге отец заставляет неосознанно склонить свою голову, признавая чужое превосходство над собой. Неприятное чувство зависимости пронзает всё тело, но она не смеет перечить. Поднимает голову, когда то дозволено голосом отца - он протягивает ей маленький, бархатный футляр. Она перенимает из чужих рук единственный подарок от отца и открывает его, всматриваясь в массивный серебряный перстень с изумрудом. "Тень обязана оставаться тенью" - чужие слова вынуждают поднять взгляд к высокому и статному мужчине.
Признание - не озвученное вслух, но подаренное вместе с перстнем. Габриэль позволяет себе улыбнуться, в благодарности склоняя свою голову.
В тот день она поклялась себе, что отец будет единственным человеком, что имел полную власть над ней.
Прошедшая обучение, знающая многие таинства и имеющая определенные взгляды на этот мир, она со снисхождением смотрела на вернувшегося из Хогвартса Люциуса. Как сильно он изменился, как был слаб в её глазах: он открыто боялся их отца, прятал от него свои глаза, боялся сказать ему что-либо против. Она не встревала в их разговоры: как тень находилась за спиной отца, впитывая слабость Люциуса, вызывающее в ней приступы тошноты. Слабость - как можно было быть слабым в таких обстоятельствах? Люциус был законнорождённым сыном Абраксаса Малфоя: перед ним лежал весь мир, но он не пользовался его дарами, только казался тем, кем хотел быть. Омерзение - Габриэль морщилась от одного лишь вида своего старшего брата.
Время расставило всё по своим местам: ничего не имевшая, официально не признанная, она в полной мере ощущала своё превосходство над тем, кто по праву обладал титулом наследника.
Возвращение Люциуса также ознаменовало новый виток развития в жизни Габриэль: пора было переступить через порог дома. Отец запретил её под страхом смерти показывать свою истинную личность кому-либо - никто не должен был видеть её лица. Перстень - вот для чего он подарил его ей: под маской молодого мага теперь она сопровождать брата и отца, представлявшись его протеже. Иное имя, иной облик, иное прошлое - ей было всё равно: она, продолжая играть по правилам тени, следовала за Абраксом. Он ввел её в мир темных волшебников, знакомил с теми, но, в отличие от Люциуса, её роль в каждом из спектаклей было несколько иной. Подслушивать, следить, наблюдать - теперь уже среди людей она училась чему-то новому, применяя все свои знания и умения, полученные ранее.
Быть тенью просто, однако, когда желаешь большего, это раздражает и утомляет. Всматриваясь в чужие лица на приемах, прислушиваясь к разговорам темных волшебников, она находила в них их слабые стороны, выстраивая в голове тактику борьбы против них. Каждый из них скрывал свои секреты, но она старалась проникнуть глубже, узнать, выведать всё, что только было возможно. С каждым новым своим шагом она убеждалась в своём превосходстве: в том, какими же мерзкими и немощными были многие из тех, кто пытался быть "кем-то". Они вызывали в ней отвращение, ведь, имея всё, они не пользовались всем, что им принадлежало. Что же, тогда этим могла воспользоваться она.
Играя на чужих чувствах, Габриэль училась читать других людей, препарировать чужие маски, добираясь до желаемого. Она играла чужими интересами, желаниями и предпочтениями, стараясь в каждой ситуации найти нечто, что могло помочь ей самой. Они думали, что видят её насквозь: молодой, нескладный юноша, остающийся в тени Абраксаса - чем он мог быть опасен? Габриэль постепенно раскидывала свои паучьи сети. Она получала от отца задания и каждый раз выполняла их, стараясь не столько выслужиться перед ним, сколько убедиться в своей силе.
Колесо времени давало свой оборот и тень появлялась уже отдельно от своего "хозяина". Пресмыкающиеся, сколько слабости было в людях! Ей не было дозволено подобной "роскоши", никогда не было дозволено. Строя теории и стратегии, проигрывая разные ветви событий в своей голове, Габриэль всегда действовала четко и быстро, хитро манипулируя и играя картами, скрытыми в темных одеждах. Опыт закалял, делал её сильнее и хитрее - вскоре ей стало недостаточно того, что она имела. И как же вовремя почил отец, оставляя Габриэль во власти её стихии.
"Мадлен" - Габриэль смаковала это имя, перекатывая его языком, чувствуя каждую ноту его вкуса. Фамилию подобрать было несложно - одна из тех, что мельком осталась на страницах Ежедневного Пророка вполне пришлась ей по вкусу. Освободившись от оков в лице своего отца, Габриэль выпорхнула из родового гнезда, оставив тот за своей спиной. Пришло время перевернуть страницу и она сделала это без особых сожалений - грубо, но так изящно.
Мадлен Уилкинсон стала проводником Габриэль в мир, где она могла пользоваться не только своим умом, но и красотой. Планомерно выстраивая свои действия, Малфой начала плести новую паутину по ту сторону баррикад. Ей нужно было всё: власть, деньги, смирение, чужое восхищение - в своей голове она не редко представляла те дни, когда к её ногам стекались толпы, склоняя свои головы. В её словах не было и толики правды, когда она игралась информацией, умело жонглируя ей в угоду себе. Она наслаждалась чужим вниманием, не забывая о главных целях. Главным проводником и помощником для неё стали мужчины - слепцы, так просто идущие за ней, стоило поманить пальцем. Представляющие, что держат ситуацию под контролем, они всё глубже падали в яму, подготовленную для них Габриэль. Она улыбалась, играя на чужих чувствах, подталкивая их на необдуманные поступки. Раньше она и не знала, как просто проникнуть в голову того, кто ползает в её ногах, прося об одном лишь поцелуе.
Власть - как же она была сладка: каждое новое знакомство порождало за собой череду "случайных" событий, выстроенных и сплетенных Габриэль в единую паутину.
Но ей не было этого достаточно. Нужно было больше власти, больше информации, больше тех, кто зависел от одного лишь её имени.
Как отвратительны те, кто прожигает свою жизнь без цели. Как омерзительны те, кто, имея всё, не пользуются этим. Как восхитительно, что каждый их столь глуп и ничтожен. И как прекрасно, что все они зависят от меня.
За именем Мадлен родились Эва и Элизабет, существовавший до этого Эдгар стал то Льюисом, то Фредериком. Как сладко было играть каждой из масок, быть тенью, но теперь заставлять других играть по собственным правилам.
Во мраке нет места жалости и слабости: Габриэль упивалась своим превосходством и своей силой, что с каждым новым днём становилась всё больше. Танго смерти, исполненное на костях, - она вела за собой и заставляла пресмыкаться перед её образом. Однако, в её жизни появился тот, кто вызывал внутри интерес, смешанный с раздражением.
Темный Лорд - как много за собой скрывает это имя. Его возвращение ознаменовывало радикальные перемены и так нещадно рвало её паутину. Что делал он, как вел себя, что волшебники и волшебницы лебезили перед ним? В ней не было страха, когда она придерживалась своей новой стратегии, подбираясь к ближнему кругу Темного Лорда. Когда ты мужчина, достигать своих целей проще - в короткие сроки ей удалось стать одной из приближенных Темного Лорда. Он же стал тем, кто так просто раскусил её игру на публику, заставляя скинуть с себя столь ненужные для их общения маски. Она улыбалась, смотря на него: без тени страха всматривалась в его образ, анализируя каждый из его поступков. Она нашептывала ему тайны Пожирателей, она же предлагала изменения к стратегиям - с сомнением, с недовольством и излишним самомнением к ней прислушивались. Не желая терять своего положения, Габриэль принимала каждое из поручений Лорда, выполняя его - тихо и умело, грациозно и изящно, не оставляя следов. Заточенный клинок самого Темного Лорда - она упивалась властью, которая принадлежала им. Окутывала самого властного темного волшебника своей паутиной, выступая осторожно и совершенно не торопясь. Она имела всё и не думала останавливаться на достигнутом.
Даже на самом укрепленном судне заводятся крысы. Наше дело - истребить каждую из них.
Габриэль не сомневалась в победе Пожирателей Смерти во второй магической войне. Продолжая плести свою паутину и следовать за Темным Лордом, она продавливала его лидерство. И как же неприятно было в кулуарах темных подземелий засечь крысу, притаившуюся за пазухой.
Война близилась к своей кульминационной развязке, но кто-то дозволял себе усомниться в силе и мощи Темного Лорда. Паутина росла и крепла: Габриэль дергала за свои ниточки, узнавая и накапливая больше информации. Ей нужны были неопровержимые доказательства предательства, ей нужно было подобраться ближе, ей нужно было... Смерть Темного Лорда стала для неё непредвиденным обстоятельством, пошатнувшим её планы. Со злобой и ненавистью она наблюдала как скоро предатели стекались в одно место, как быстро они меняли свои принципы, лишь бы сохранить свои поганые жизни. А во главе всего этого цирка стоял никто иной как Корбан Яксли, столь самоуверенный и думающий, что ему подвластно всё.
Не умея смириться с поражением, Габриэль стянула к себе всю свою паутину: каждого, кто был должен ей, кто не желал идти за Корбаном, кто не представлял возможным предать идеалы Темного Лорда даже после его смерти. Под личиной мужчины она диктовала свои правила, заключала сделки, манипулировала и заставляла примкнуть к ней. Одно лишь упоминание о Яксли вызывало в ней презрение и каково же было её удивление, когда он явился к ней.
Мерзко. Как мерзко было слушать его речи: самоуверенный, не представляющий своего поражения, он был так сильно убежден в правоте своих действий. Габриэль не кричала, она лишь сухо раскладывала факты, парируя каждый из доводом Корбана.
Однако... Разговор зашел в тупик и была сделана одна единственная ошибка. Она позволила себе эмоцию, позволила себе в лицо высказать всё то, что она думала об этом мужчине. Он был трусом и предателем, неспособным червяком, предавшим всё то, что создал Темный Лорд. Как сильна была её ненависть к нему и с каким упоением она вызвала его на дуэль - всё её нутро желало поставить точку в этой истории, перевернув страницу.
Власть ослепляет.
Габриэль была уверена в своей победе: за ней шли по своей воле и вынуждены были идти из-за собственных просчетов в прошлом. Условия дуэли были весьма просты: если проигрывает она, что было невозможно, она присоединяется к Яксли, если же проигрывает он, то он и его сын присягают к ней на верность, навеки забывая о собственных амбициях. Весьма простые условия.
В назначенный день Габриэль была преисполнена чувством того, что она одержит победу. Идти за предателем значило предать собственные интересы и принципы. Никто из приближенных к ней не сомневался в исходе, но судьба слишком любит играть нечестно.
Проигрыш. Лежа на земле под проливным дождем, смотря на возвышающуюся над ней фигуру Корбана Яксли, она была уверена в том, что сжульничал. Она просто знала это. Но как доказать это всем тем, кто наблюдал за разворачивающейся битвой двух сильных темных магов? Были несогласные, были бунтующие, обвиняющие... Габриэль улыбалась. Она исподлобья смотрела на Корбана с присущим ей презрением, ядовито выплевывая из своего рта: "Победа твоя".
Где многие видят провал, другие видят возможности.
Дуэль была проведена. Всегда держа своё слово, Габриэль со своими людьми примкнула к Корбану Яксли, став его Серым Кардиналом. Кто-то шептался, что это истинное унижение, но для Габриэль это означало лишь очередной вызов. Могла ли она просто так смириться со своим поражением? Разумеется, нет, но стоило поиграть по чужим правилам, показать, будто бы она склонила голову перед тем, кто унизил её.
Некогда разорванная в клочья паутина вновь плелась, создавая новые возможности.
Одно поражение не означало потерю контроля: разработав новую стратегию, Габриэль прибегла к сокращению своих личных доверенных лиц, через которых она могла контролировать общую массу. Новые методы шифрования, новые интриги, подноготные игры - как же сладко она улыбалась Корбану, заставившему её открыть перед ним её истинное лицо. Он упивался одним лишь фактом того, что она незаконнорождённая дочь Абраксаса Малфоя. Женщина, не имеющая никаких прав, но так высоко забравшаяся. Он думал, что знал о ней теперь всё, но у каждой женщины есть свои секреты.
Ради достижения своей цели она готова была играть по его правилам, давать ему наслаждаться её истинным обликом, приближаться к ней, играть с ней. Первые ниточки паутины были сплетены вокруг него, но ей нужно было больше.
И что же можно было предпринять, если не воспользоваться всем тем, что самолично даровал ей Корбан Яксли?
Не желающая оставлять Корбана у власти, Габриэль прекрасно знала, что в определенный момент ей потребуется помощь. Как же сладко она пела Корбану о том или ином темном маге, которого заранее подбирала для своих целей. Она шептала, подкрепляла всё фактами, предоставляла досье и, разумеется, всё присыпало своей игрой. Ради достижения своей цели она была готова на всё: играя свою роль, она сильнее опутывала Корбана своими сетями, подкрепляя свои слова действиями. Сильная, хитрая, "верная" она смогла соблазнить Корбана, заставляя верить его в то, что её взгляды поменялись. "Как же я была слепа" - шептала она, подставляя шею поцелуям. Впрочем, на войне хороши любые средства.
И эти средства приносили свои плоды: Корбан доверял ей то, что ей было так необходимо. Досье, отправленные к нему на стол, были заранее отсортированы ею. Являясь к каждому одобренному Яксли, она самолично вербовала Пожирателей и находила тех, кто был им лоялен. Она проверяла каждого из кандидатов по своей шпионской сетке и, удостоверившись в своём выборе, через подставных лиц назначала встречи. Встречи велись не ею самолично, но самыми доверенными лицами с последующим подробным отчетом. Она выискивала слабые места и сокровенные желания, копала любую информацию, не чуралась использовать своё женское обличье, чтобы привязать потенциального кандидата к Мадлен, Элизабет или Еве. Она сажала на крючок, бросала в свою паутину, чтобы в будущем воспользоваться этой силой.
Ей нужен был каждый.
Они были перевязаны между собой паутиной, они согласились на условия и предложения, которые дали им те, кто выступал от имени Тени.
И когда придёт час, она вновь потянет за ниточки, чтобы привести свой план в действие.
Я была никем, но теперь вы склоняете свои головы и жаждете одного лишь моего взгляда. Забавно, не правда ли?
Габриэль Малфой, взращенная за закрытыми дверями родового поместья Малфой, она прошла через многое, чтобы так просто остановиться на достигнутом.
Сейчас Габриэль играет свою роль, безукоризненно и четко выполняя приказы Корбана Яксли. Она притворяется, очаровывает и манипулирует, не забывая о своих личных целях. За долгие годы своего существования собравшая огромную паучью сеть, собравшая под крылом Корбана своих приспешников, она готова взять реванш за поражение, явно подстроенное Яксли.
И, в конце концов,
Боже, храни Королеву!
• — ❇ — •
Основные черты характера: верность, высокомерность, хладнокровность, рассудительность, равнодушность и жестокость.
Габриэль Малфой - девочка, которая должна была остаться никем. Абраксас никогда не ставил на неё, не думал, что из бастарда может вырасти хоть что-то ценное и полезное. Однако, своеобразный подход к воспитанию пошел Малфой на пользу.
Одиночество с малолетства было её другом и товарищем, что всегда следовало за ней, окутывая темной вуалью. В одиночестве Габриэль научилась терпению: важная черта, которая подвластна не каждому. За закрытыми дверями комнаты время текло непозволительно медленно и терпение позволяло ей не сойти с ума. Проводя время у окна, она развивала наблюдательность и умение подмечать детали: в своей голове она строила теории и предположения, которые, в силу возраста, пока ещё имели достаточно несерьезный характер. Почти постоянное провождение времени наедине с собой не позволило ей развить должным образом навыки коммуникации и породило собой некоторую долю психопатии. В то время, как она выбиралась из комнаты по разрешению отца, она находила отдушину в исследовании дома и жестоком обращении с животными и насекомыми. Жестокость с детства стала для неё чем-то в порядке вещей: животные не могли ответить ей, а со стороны взрослых она не слышала громогласного "нет". С самого детства ей казалось, что всё, что она делает - норма. Норма жестокости подкреплялась наказаниями от отца за любую провинность - это научило её хитрить и выгораживать себя в трудных ситуациях. Усидчивость развилась в ней благодаря книгам, которые были единственным развлечением.
В подростковом возрасте Габриэль усилила своё желание всегда и во всём быть первой: она из кожи вон лезла лишь бы заполучить желаемое. Она была готова на всё и с юных лет знала, что нет "грязных" путей, есть люди, которые не пользуются возможностями.
Своеобразные отношения с отцом научили её преданности и верности своим идеалам.
С возрастом в ней сильнее проявлялась роль одиночества в детстве - атрофия чувств помогала ей в жизни, не привязываясь и не веря в так называемую "любовь". Выйдя в свет, она научилась коммуницировать с людьми, обкатывая на них способы манипулирования. Ей нравилось упиваться своим интеллектуальным превосходством над другими волшебниками и волшебницами. Благодаря тому же детству она всегда знала, что у неё есть только она и она должна решать свою судьбу, а потому она хитрила и играла на чувствах других. Ей было всё равно на то, что почувствуют обманутые, для неё главным было - достижение своей цели.
Постепенно в её жизни в полной мере раскрылось "таинство" женских чар: планомерно она училась этому мастерству, упиваясь чужим вниманием и покорностью. Любительница флирта, она открыла для себя мир плотских утех, который теперь стал одним из её инструментов достижения целей.
За всю свою жизнь она научилась следовать своим интересам и не предавать своих принципов. Вся её жизнь напоминала пляску смерти, в которой Габриэль всегда занимала ведущую роль.
• — ❇ — •
Слабости
Красивые и сильные мужчины — она прекрасно знает о своей слабости к противоположному полу, но до сих пор не отказывала себе в прихоти позабавиться с кем-то.
Редко, но ее обкрадывали хитрые волшебники, и всех она находила.
Предметы роскоши — балует себя редкими и антикварными вещами, которые скупает на аукционах, а потом с наслаждением прикасается к каждому предмету, представляя какой-нибудь чистокровный род у своих ног. где они, и где она.
Драгоценные перстни — любит массивные украшения, окажет услугу за волшебную вещицу. она всегда расплачивается с долгами.
Слаба в человеческой трансфигурации, ей трудно противостоять стихийной магии и блокирующим заклинаниям. не сильна в исцелении.
Личные вещи
Исказитель внешности. Массивный серебряный перстень с изумрудом, который полностью искажает внешность.
Палочка из терновника с сердцевиной из клыка василиска, жесткая.
Золотое кольцо с ядом. Внешне ничем не отличается от обычного кольца с обсидианом, но под камнем имеет полость для яда.
Кулон с целительным зельем.
Шпилька-заколка для волос на китайский манер - заточенная и острая.
Кольцо с выдвижным маленьким лезвием.
Питомец
Тарантул по имени Мортиммер (Mort Immer - умертвить)
Способности
Легилимент — мастер по манипулированию человеческим сознанием, чаще применяет империус, реже — конфундус. хорошо как подкидывает ложные воспоминания, так и стирает память.
Окклюмент — ее разум надежно защищен от чужого вмешательства.
В зельеварении знает базу по ядам.
Искусный дуэлянт — хороша в боевой и защитной магии, и в контроле территории.
В политике нет людей - есть идеи, нет чувств - есть интересы.
В политике не убивают человека, а устраняют препятствие.
Только и всего.
fc: lady gaga
подставная внешность - jude law
Габриэль Малфой | Gabriel Malfoy
Она же Элизабет Олдридж, Ева Портер, Мадлен Уилкинсон
Она же Эдгар Марч, Льюис Фабер и Фредерик Адамс
чистокровная волшебница | дата рождения и точный возраст неизвестны
пожиратель смерти | тьма | правая рука верховного лидера
серый кардинал
Абраксас Малфой - отец
Люциус Малфой - брат по отцу
• — ❇ — •
Все случайности не случайны: любая запретная связь, мой дорогой, может породить величайших людей этого мира. Например, меня.
Шутка ли судьбы, дивный замысел древних сил или простое стечение обстоятельств - рождение Габриэль не было запланированным событием. Зачатая во грехе, Габриэль Малфой, казалось, не должна была увидеть этот свет во всей его красе. Незаконнорожденная дочь Абраксаса Малфоя, Габриэль, после своего рождения, была заперта в четырех стенах комнаты в родовом поместье Малфоев в Уилтшире, подальше от чужих глаз и сплетен. Никто, абсолютно никто в этом прогнившем и грязном мире не должен был узнать о подобном позоре уважаемого волшебника, чьё сознание было одурманено то ли магией, то ли чарующей женской красотой. Мало кто из людей помнит что-либо о своём младенчестве, ровно как и Габриэль, лишь знающая о том периоде, что каждый из дней и каждая из ночей была проведена в запертой комнате, служившей ей постоянным домом. Всё своё детство она безоговорочно подчинялась отцу: выход из комнаты, подача еды, общение со старшим братом - всё это четко регламентировалось главой дома. Габриэль никогда не перечила своему отцу: ничего не знающая о своей матери - она не задавала лишних вопросов, не видящая мира за границами высокого кованого забора - не просила о поездках и прогулках за пределами родного дома. Единственным, с кем ей дозволялось вести общение, был её брат по отцу - Люциус.
Предоставленная себе, Габриэль с ранних лет научилась находиться в одиночестве. Одиночество не вызывало у Габриэль вопросов, не откликалось тоской в сердце, ведь, когда не знаешь, что может быть иначе, откуда сложиться иному видению ситуации? Когда ей было дозволено, она наблюдала за отцом: за его выдержкой, жесткостью, прямолинейностью - всё это с детства казалось “правильным”. Наблюдения за отцом и одиночество, в котором она росла, породили собою деформацию чувств и эмоций - у малышки совершенно не было четкого понимания “правильного” и “неправильного”. Убить бродячего пса, прорывшего яму через забор, - это правильно или неправильно? Наблюдать, как истекает кровью котенок, - это правильно или неправильно? Вырывать крылья и ножки насекомым - это правильно или неправильно? Жестокость постепенно вклинивалась в её жизнь и становилась своеобразной нормой поведения. Когда её наказывал отец, она спокойно принимала любое наказание, откладывая в своей голове, что жестокость по отношению к другим людям - это тоже нормально.
Люциус обучил её чтению, а отец жестко контролировал все книги, что попадали на книжные полки шкафа в комнате Габриэль. Насилие, пытки, равнодушие к слабым мира сего - она впитывала в себя подобные догматы как губка. В её системе ценностей не было места для жалости, любви или раскаяния - всё это обошло её в период формирования личностного фундамента. “Будь покорной, выполняй то, что от тебя требуется, будь сильной” - она читала это между строк в произведениях, направленных к ней отцом. Он же поощрял её формирующуюся хладнокровность и некоторую психопатию. Пусть она и была его позором, но она обязана была быть не хуже любого из столь уважаемого рода Малфой.
Жалкие пресмыкающиеся, вы так и жаждете увидеть как я оступлюсь: знайте, пусть я сгорю, но никогда не предам своего имени и своё дело.
Когда Люциус получил письмо из Хогвартса - всё изменилось. Весь мир будто пришел в движение и закрутился с огромной скоростью. Своё обучение, как и полагалось, Габриэль начала и закончила в стенах родового поместья. Абраксас не скупился на лучших учителей и книги - Габриэль обязана была получить наилучшее образование. За любую ошибку полагалось наказание: отец самолично наказывал её, всё больше вселяя в голову девушки мысль о том, что ошибка приравнивается к смерти. Габриэль не была заинтересована в том, чтобы разочаровать своего отца: она старалась и делала успехи в своём обучении. Среди предметов, которые она изучала, не было тех, которые считались Абраксом неуместными и недопустимыми для изучения. Она училась денно и нощно, стараясь показывать высокие результаты, но каждый раз Абраксу было “недостаточно”. “Отвратительно”, “Старайся лучше”, “Ты должна знать и уметь больше” - любая из этих фраз шрамом осталась в памяти и закалила Габриэль. У неё не было каникул, как у брата, не было у неё и выходных - только ежедневные, усиленные тренировки и изучение чего-то нового. Круг замкнулся: учеба - тренировка - наказания от отца и так постоянно на протяжении всех лет обучения.
Подрастая в подобных условиях, Габриэль не знала, что может быть иначе. Всё происходящее было для неё обыденностью и не вызывало вопросов. Отец поощрял её ухищрения, хладнокровие и жестокий нрав, учителя выбивали из неё несостоятельность, заставляя её снова и снова оттачивать навыки. Постепенно, Габриэль, сама ещё того не осознавая, становилась частью того мира, который однажды должен был быть построен на пепле свергнутого режима.
Мир мужчин, где нет места женщине, - как же приятно теперь смотреть на каждого, кто склоняет голову, желая угодить моим желаниям.
Когда тобою совершена ошибка, тяжело признать её, являясь одним из сильных мира сего. Наблюдая за подрастающей дочерью, Абраксас не желал объясниться с самим собой, прикрываясь гордыней, текущей в венах рода Малфой. Издали наблюдающий, он контролировал каждый её шаг, с трудом признавая постепенно формирующееся превосходство Габриэль над братом. Девчонка, рожденная в порыве помешательства, могло ли ждать её хоть что-то в этом мире, принадлежащем мужчинам? Абраксас вкладывался в её обучение, не жалея своего состояния: Габриэль обязана должна оправдать его ожидания. Никто из ныне живущих никогда не узнает, каких демонов видел в глазах дочери Абраксас и какой потенциал он считывал на радужке её глаз, с благоговением смотрящих на неё. С раздражением принимающая поражения, она поднималась и вновь возвращалась к тренировкам: снова и снова, пока силы не оставляли её. Из окон своего кабинета, Абраксас видел, как ночью Габриэль оттачивала навыки дуэли, тренируясь во дворе. Что ею двигало? Осознание ли, что она может остаться никем? Желание доказать ему что-то или, напротив, показать свою лояльность и безусловную преданность? Он не стремился узнать точного ответа, лишь с полуулыбкой наблюдая за стараниями своей дочери.
Каждый новый день был новым испытанием для собственных сил и разума. Заставляющая себя учиться и оттачивать своё мастерство, Габриэль научилась зубами вырывать своё: поражение - непозволительная роскошь. "Ты можешь лучше, чертова Габриэль" - набатом в голове, когда палочка снова и снова поднималась над головой, когда с губ слетали слова заклятий. Должна, она должна была! Но обучение, концентрирующееся в четырех стенах дома, было лишь началом её долгого пути становления.
Она, как сейчас, помнит тот день, когда с наигранной улыбкой прощалась со своими учителями, из окна своей комнаты наблюдая, как те покидают границы родового поместья. Стук в дверь - появившийся на пороге отец заставляет неосознанно склонить свою голову, признавая чужое превосходство над собой. Неприятное чувство зависимости пронзает всё тело, но она не смеет перечить. Поднимает голову, когда то дозволено голосом отца - он протягивает ей маленький, бархатный футляр. Она перенимает из чужих рук единственный подарок от отца и открывает его, всматриваясь в массивный серебряный перстень с изумрудом. "Тень обязана оставаться тенью" - чужие слова вынуждают поднять взгляд к высокому и статному мужчине.
Признание - не озвученное вслух, но подаренное вместе с перстнем. Габриэль позволяет себе улыбнуться, в благодарности склоняя свою голову.
В тот день она поклялась себе, что отец будет единственным человеком, что имел полную власть над ней.
Прошедшая обучение, знающая многие таинства и имеющая определенные взгляды на этот мир, она со снисхождением смотрела на вернувшегося из Хогвартса Люциуса. Как сильно он изменился, как был слаб в её глазах: он открыто боялся их отца, прятал от него свои глаза, боялся сказать ему что-либо против. Она не встревала в их разговоры: как тень находилась за спиной отца, впитывая слабость Люциуса, вызывающее в ней приступы тошноты. Слабость - как можно было быть слабым в таких обстоятельствах? Люциус был законнорождённым сыном Абраксаса Малфоя: перед ним лежал весь мир, но он не пользовался его дарами, только казался тем, кем хотел быть. Омерзение - Габриэль морщилась от одного лишь вида своего старшего брата.
Время расставило всё по своим местам: ничего не имевшая, официально не признанная, она в полной мере ощущала своё превосходство над тем, кто по праву обладал титулом наследника.
Возвращение Люциуса также ознаменовало новый виток развития в жизни Габриэль: пора было переступить через порог дома. Отец запретил её под страхом смерти показывать свою истинную личность кому-либо - никто не должен был видеть её лица. Перстень - вот для чего он подарил его ей: под маской молодого мага теперь она сопровождать брата и отца, представлявшись его протеже. Иное имя, иной облик, иное прошлое - ей было всё равно: она, продолжая играть по правилам тени, следовала за Абраксом. Он ввел её в мир темных волшебников, знакомил с теми, но, в отличие от Люциуса, её роль в каждом из спектаклей было несколько иной. Подслушивать, следить, наблюдать - теперь уже среди людей она училась чему-то новому, применяя все свои знания и умения, полученные ранее.
Быть тенью просто, однако, когда желаешь большего, это раздражает и утомляет. Всматриваясь в чужие лица на приемах, прислушиваясь к разговорам темных волшебников, она находила в них их слабые стороны, выстраивая в голове тактику борьбы против них. Каждый из них скрывал свои секреты, но она старалась проникнуть глубже, узнать, выведать всё, что только было возможно. С каждым новым своим шагом она убеждалась в своём превосходстве: в том, какими же мерзкими и немощными были многие из тех, кто пытался быть "кем-то". Они вызывали в ней отвращение, ведь, имея всё, они не пользовались всем, что им принадлежало. Что же, тогда этим могла воспользоваться она.
Играя на чужих чувствах, Габриэль училась читать других людей, препарировать чужие маски, добираясь до желаемого. Она играла чужими интересами, желаниями и предпочтениями, стараясь в каждой ситуации найти нечто, что могло помочь ей самой. Они думали, что видят её насквозь: молодой, нескладный юноша, остающийся в тени Абраксаса - чем он мог быть опасен? Габриэль постепенно раскидывала свои паучьи сети. Она получала от отца задания и каждый раз выполняла их, стараясь не столько выслужиться перед ним, сколько убедиться в своей силе.
Колесо времени давало свой оборот и тень появлялась уже отдельно от своего "хозяина". Пресмыкающиеся, сколько слабости было в людях! Ей не было дозволено подобной "роскоши", никогда не было дозволено. Строя теории и стратегии, проигрывая разные ветви событий в своей голове, Габриэль всегда действовала четко и быстро, хитро манипулируя и играя картами, скрытыми в темных одеждах. Опыт закалял, делал её сильнее и хитрее - вскоре ей стало недостаточно того, что она имела. И как же вовремя почил отец, оставляя Габриэль во власти её стихии.
"Мадлен" - Габриэль смаковала это имя, перекатывая его языком, чувствуя каждую ноту его вкуса. Фамилию подобрать было несложно - одна из тех, что мельком осталась на страницах Ежедневного Пророка вполне пришлась ей по вкусу. Освободившись от оков в лице своего отца, Габриэль выпорхнула из родового гнезда, оставив тот за своей спиной. Пришло время перевернуть страницу и она сделала это без особых сожалений - грубо, но так изящно.
Мадлен Уилкинсон стала проводником Габриэль в мир, где она могла пользоваться не только своим умом, но и красотой. Планомерно выстраивая свои действия, Малфой начала плести новую паутину по ту сторону баррикад. Ей нужно было всё: власть, деньги, смирение, чужое восхищение - в своей голове она не редко представляла те дни, когда к её ногам стекались толпы, склоняя свои головы. В её словах не было и толики правды, когда она игралась информацией, умело жонглируя ей в угоду себе. Она наслаждалась чужим вниманием, не забывая о главных целях. Главным проводником и помощником для неё стали мужчины - слепцы, так просто идущие за ней, стоило поманить пальцем. Представляющие, что держат ситуацию под контролем, они всё глубже падали в яму, подготовленную для них Габриэль. Она улыбалась, играя на чужих чувствах, подталкивая их на необдуманные поступки. Раньше она и не знала, как просто проникнуть в голову того, кто ползает в её ногах, прося об одном лишь поцелуе.
Власть - как же она была сладка: каждое новое знакомство порождало за собой череду "случайных" событий, выстроенных и сплетенных Габриэль в единую паутину.
Но ей не было этого достаточно. Нужно было больше власти, больше информации, больше тех, кто зависел от одного лишь её имени.
Как отвратительны те, кто прожигает свою жизнь без цели. Как омерзительны те, кто, имея всё, не пользуются этим. Как восхитительно, что каждый их столь глуп и ничтожен. И как прекрасно, что все они зависят от меня.
За именем Мадлен родились Эва и Элизабет, существовавший до этого Эдгар стал то Льюисом, то Фредериком. Как сладко было играть каждой из масок, быть тенью, но теперь заставлять других играть по собственным правилам.
Во мраке нет места жалости и слабости: Габриэль упивалась своим превосходством и своей силой, что с каждым новым днём становилась всё больше. Танго смерти, исполненное на костях, - она вела за собой и заставляла пресмыкаться перед её образом. Однако, в её жизни появился тот, кто вызывал внутри интерес, смешанный с раздражением.
Темный Лорд - как много за собой скрывает это имя. Его возвращение ознаменовывало радикальные перемены и так нещадно рвало её паутину. Что делал он, как вел себя, что волшебники и волшебницы лебезили перед ним? В ней не было страха, когда она придерживалась своей новой стратегии, подбираясь к ближнему кругу Темного Лорда. Когда ты мужчина, достигать своих целей проще - в короткие сроки ей удалось стать одной из приближенных Темного Лорда. Он же стал тем, кто так просто раскусил её игру на публику, заставляя скинуть с себя столь ненужные для их общения маски. Она улыбалась, смотря на него: без тени страха всматривалась в его образ, анализируя каждый из его поступков. Она нашептывала ему тайны Пожирателей, она же предлагала изменения к стратегиям - с сомнением, с недовольством и излишним самомнением к ней прислушивались. Не желая терять своего положения, Габриэль принимала каждое из поручений Лорда, выполняя его - тихо и умело, грациозно и изящно, не оставляя следов. Заточенный клинок самого Темного Лорда - она упивалась властью, которая принадлежала им. Окутывала самого властного темного волшебника своей паутиной, выступая осторожно и совершенно не торопясь. Она имела всё и не думала останавливаться на достигнутом.
Даже на самом укрепленном судне заводятся крысы. Наше дело - истребить каждую из них.
Габриэль не сомневалась в победе Пожирателей Смерти во второй магической войне. Продолжая плести свою паутину и следовать за Темным Лордом, она продавливала его лидерство. И как же неприятно было в кулуарах темных подземелий засечь крысу, притаившуюся за пазухой.
Война близилась к своей кульминационной развязке, но кто-то дозволял себе усомниться в силе и мощи Темного Лорда. Паутина росла и крепла: Габриэль дергала за свои ниточки, узнавая и накапливая больше информации. Ей нужны были неопровержимые доказательства предательства, ей нужно было подобраться ближе, ей нужно было... Смерть Темного Лорда стала для неё непредвиденным обстоятельством, пошатнувшим её планы. Со злобой и ненавистью она наблюдала как скоро предатели стекались в одно место, как быстро они меняли свои принципы, лишь бы сохранить свои поганые жизни. А во главе всего этого цирка стоял никто иной как Корбан Яксли, столь самоуверенный и думающий, что ему подвластно всё.
Не умея смириться с поражением, Габриэль стянула к себе всю свою паутину: каждого, кто был должен ей, кто не желал идти за Корбаном, кто не представлял возможным предать идеалы Темного Лорда даже после его смерти. Под личиной мужчины она диктовала свои правила, заключала сделки, манипулировала и заставляла примкнуть к ней. Одно лишь упоминание о Яксли вызывало в ней презрение и каково же было её удивление, когда он явился к ней.
Мерзко. Как мерзко было слушать его речи: самоуверенный, не представляющий своего поражения, он был так сильно убежден в правоте своих действий. Габриэль не кричала, она лишь сухо раскладывала факты, парируя каждый из доводом Корбана.
Однако... Разговор зашел в тупик и была сделана одна единственная ошибка. Она позволила себе эмоцию, позволила себе в лицо высказать всё то, что она думала об этом мужчине. Он был трусом и предателем, неспособным червяком, предавшим всё то, что создал Темный Лорд. Как сильна была её ненависть к нему и с каким упоением она вызвала его на дуэль - всё её нутро желало поставить точку в этой истории, перевернув страницу.
Власть ослепляет.
Габриэль была уверена в своей победе: за ней шли по своей воле и вынуждены были идти из-за собственных просчетов в прошлом. Условия дуэли были весьма просты: если проигрывает она, что было невозможно, она присоединяется к Яксли, если же проигрывает он, то он и его сын присягают к ней на верность, навеки забывая о собственных амбициях. Весьма простые условия.
В назначенный день Габриэль была преисполнена чувством того, что она одержит победу. Идти за предателем значило предать собственные интересы и принципы. Никто из приближенных к ней не сомневался в исходе, но судьба слишком любит играть нечестно.
Проигрыш. Лежа на земле под проливным дождем, смотря на возвышающуюся над ней фигуру Корбана Яксли, она была уверена в том, что сжульничал. Она просто знала это. Но как доказать это всем тем, кто наблюдал за разворачивающейся битвой двух сильных темных магов? Были несогласные, были бунтующие, обвиняющие... Габриэль улыбалась. Она исподлобья смотрела на Корбана с присущим ей презрением, ядовито выплевывая из своего рта: "Победа твоя".
Где многие видят провал, другие видят возможности.
Дуэль была проведена. Всегда держа своё слово, Габриэль со своими людьми примкнула к Корбану Яксли, став его Серым Кардиналом. Кто-то шептался, что это истинное унижение, но для Габриэль это означало лишь очередной вызов. Могла ли она просто так смириться со своим поражением? Разумеется, нет, но стоило поиграть по чужим правилам, показать, будто бы она склонила голову перед тем, кто унизил её.
Некогда разорванная в клочья паутина вновь плелась, создавая новые возможности.
Одно поражение не означало потерю контроля: разработав новую стратегию, Габриэль прибегла к сокращению своих личных доверенных лиц, через которых она могла контролировать общую массу. Новые методы шифрования, новые интриги, подноготные игры - как же сладко она улыбалась Корбану, заставившему её открыть перед ним её истинное лицо. Он упивался одним лишь фактом того, что она незаконнорождённая дочь Абраксаса Малфоя. Женщина, не имеющая никаких прав, но так высоко забравшаяся. Он думал, что знал о ней теперь всё, но у каждой женщины есть свои секреты.
Ради достижения своей цели она готова была играть по его правилам, давать ему наслаждаться её истинным обликом, приближаться к ней, играть с ней. Первые ниточки паутины были сплетены вокруг него, но ей нужно было больше.
И что же можно было предпринять, если не воспользоваться всем тем, что самолично даровал ей Корбан Яксли?
Не желающая оставлять Корбана у власти, Габриэль прекрасно знала, что в определенный момент ей потребуется помощь. Как же сладко она пела Корбану о том или ином темном маге, которого заранее подбирала для своих целей. Она шептала, подкрепляла всё фактами, предоставляла досье и, разумеется, всё присыпало своей игрой. Ради достижения своей цели она была готова на всё: играя свою роль, она сильнее опутывала Корбана своими сетями, подкрепляя свои слова действиями. Сильная, хитрая, "верная" она смогла соблазнить Корбана, заставляя верить его в то, что её взгляды поменялись. "Как же я была слепа" - шептала она, подставляя шею поцелуям. Впрочем, на войне хороши любые средства.
И эти средства приносили свои плоды: Корбан доверял ей то, что ей было так необходимо. Досье, отправленные к нему на стол, были заранее отсортированы ею. Являясь к каждому одобренному Яксли, она самолично вербовала Пожирателей и находила тех, кто был им лоялен. Она проверяла каждого из кандидатов по своей шпионской сетке и, удостоверившись в своём выборе, через подставных лиц назначала встречи. Встречи велись не ею самолично, но самыми доверенными лицами с последующим подробным отчетом. Она выискивала слабые места и сокровенные желания, копала любую информацию, не чуралась использовать своё женское обличье, чтобы привязать потенциального кандидата к Мадлен, Элизабет или Еве. Она сажала на крючок, бросала в свою паутину, чтобы в будущем воспользоваться этой силой.
Ей нужен был каждый.
Они были перевязаны между собой паутиной, они согласились на условия и предложения, которые дали им те, кто выступал от имени Тени.
И когда придёт час, она вновь потянет за ниточки, чтобы привести свой план в действие.
Я была никем, но теперь вы склоняете свои головы и жаждете одного лишь моего взгляда. Забавно, не правда ли?
Габриэль Малфой, взращенная за закрытыми дверями родового поместья Малфой, она прошла через многое, чтобы так просто остановиться на достигнутом.
Сейчас Габриэль играет свою роль, безукоризненно и четко выполняя приказы Корбана Яксли. Она притворяется, очаровывает и манипулирует, не забывая о своих личных целях. За долгие годы своего существования собравшая огромную паучью сеть, собравшая под крылом Корбана своих приспешников, она готова взять реванш за поражение, явно подстроенное Яксли.
И, в конце концов,
Боже, храни Королеву!
• — ❇ — •
Основные черты характера: верность, высокомерность, хладнокровность, рассудительность, равнодушность и жестокость.
Габриэль Малфой - девочка, которая должна была остаться никем. Абраксас никогда не ставил на неё, не думал, что из бастарда может вырасти хоть что-то ценное и полезное. Однако, своеобразный подход к воспитанию пошел Малфой на пользу.
Одиночество с малолетства было её другом и товарищем, что всегда следовало за ней, окутывая темной вуалью. В одиночестве Габриэль научилась терпению: важная черта, которая подвластна не каждому. За закрытыми дверями комнаты время текло непозволительно медленно и терпение позволяло ей не сойти с ума. Проводя время у окна, она развивала наблюдательность и умение подмечать детали: в своей голове она строила теории и предположения, которые, в силу возраста, пока ещё имели достаточно несерьезный характер. Почти постоянное провождение времени наедине с собой не позволило ей развить должным образом навыки коммуникации и породило собой некоторую долю психопатии. В то время, как она выбиралась из комнаты по разрешению отца, она находила отдушину в исследовании дома и жестоком обращении с животными и насекомыми. Жестокость с детства стала для неё чем-то в порядке вещей: животные не могли ответить ей, а со стороны взрослых она не слышала громогласного "нет". С самого детства ей казалось, что всё, что она делает - норма. Норма жестокости подкреплялась наказаниями от отца за любую провинность - это научило её хитрить и выгораживать себя в трудных ситуациях. Усидчивость развилась в ней благодаря книгам, которые были единственным развлечением.
В подростковом возрасте Габриэль усилила своё желание всегда и во всём быть первой: она из кожи вон лезла лишь бы заполучить желаемое. Она была готова на всё и с юных лет знала, что нет "грязных" путей, есть люди, которые не пользуются возможностями.
Своеобразные отношения с отцом научили её преданности и верности своим идеалам.
С возрастом в ней сильнее проявлялась роль одиночества в детстве - атрофия чувств помогала ей в жизни, не привязываясь и не веря в так называемую "любовь". Выйдя в свет, она научилась коммуницировать с людьми, обкатывая на них способы манипулирования. Ей нравилось упиваться своим интеллектуальным превосходством над другими волшебниками и волшебницами. Благодаря тому же детству она всегда знала, что у неё есть только она и она должна решать свою судьбу, а потому она хитрила и играла на чувствах других. Ей было всё равно на то, что почувствуют обманутые, для неё главным было - достижение своей цели.
Постепенно в её жизни в полной мере раскрылось "таинство" женских чар: планомерно она училась этому мастерству, упиваясь чужим вниманием и покорностью. Любительница флирта, она открыла для себя мир плотских утех, который теперь стал одним из её инструментов достижения целей.
За всю свою жизнь она научилась следовать своим интересам и не предавать своих принципов. Вся её жизнь напоминала пляску смерти, в которой Габриэль всегда занимала ведущую роль.
• — ❇ — •
Слабости
Личные вещи
Питомец
Способности
слышал звон, да не знает, где он
Вивьен Фабер | Vivien Faber
fc: katie mcgrath
имя, данное матерью, - Варвара
по линии матушки - Бестужева Варвара
дочь русской и французского эмигрантов, бежавших в США во время ВОВ
вампир
роль - загадочный торговец, в прошлом наёмник