Что поделаешь, у меня та же болезнь XD

you get it)

Вот прям один в один XD

Но как тут остановиться, когда издают столько интересного и красивого? Даже если нет времени для чтения сейчас, рано или поздно оно появится +_+ Да и какой кайф просто-напросто брать в руки новую книгу, предвкушая знакомство с ней...

жалко ли мне денег? — да. есть ли у меня место для хранения книг и возможность с ними перемещаться? — скорее нет чем да. остановлюсь ли я — очень маловероятно ))0)

Давай, жги 🔥

done~

Очень сочувствую и понимаю, но ты всё равно большая умница!

Работы, это срань!

А со здоровьем, надеюсь и верю, что станет лучше. Может позже, чем хочется, но полегчает. Но лучше бы, конечно, раньше.

спасибо, тенши!~ и за поддержку, и за добрые слова – очень приятно.

со здоровьем думаю станет лучше точно, когда эти унылые осень-зима пройдут, а так пока как есть. надеемся на лучшее, ждём и верим, другого не остается.

взаимно желаю тебе тоже здоровья побольше покрепче, да и сил на всё! ✊

работа действительно та ещё срань, вот уж точно, с людьми этими иногда улететь можно в стратосферу от ахуя, хах

но мне нравится, что работа по сменам – пиздец дозирован.

Ох уж эта сезонность... С каждым годом всё сильнее ощущается

Спасибушки! Под конец года как никогда нужно, чтобы дотянуть.

В сервисе не посменно невозможно работать, иначе все работники в какой-то момент обернулись оборотнями и сожрали бы всех к хуям

Когда не работаешь с людьми, кажется, что всё более-менее, а потом лицом к лицу встречаешься со всей их тупостью

Про тупость лютый плюс 🤝

брокстон был на грани. резкий, излишне самоуверенный голос поварёнка гулко пульсировал где-то в висках, и от его присутствия (или скорее нежелания покидать «святую святых») мужчине становилось ещё хуже. он не любил, когда ему прямо бросали вызов, особенно сегодня. сука, в самый неподходящий для прений день. голова готова была взорваться, а терпение иссякало на глазах. ему хотелось ощутить тяжёлое тепло должит под своими пальцами и выстрелить наглецу прямо в глаз. в правый или может быть в левый. это неважно, даже с такого расстояния, находясь не в своём уме от приступа мигрени, он сможет попасть. можно даже немного поразвлечься и закрыть глаза, посмотреть, что из этого выйдет.

лейн запер дверь. гнев, никогда не утихающий в его груди, снова поднимался, ласково бурлил в широкой груди. нашептывал в ухо: сделай это, брокстон, сделай. и он послушно вторя внутреннему голосу зашагал назад по направлению к стойке. широкими и тяжёлыми шагами, что сформировались за долгую службу в армии сша. навязчивая идея толкала его за черту. это было бы так просто: одно движение, одно нажатие спускового крючка – и покой. умиротворение. может быть, стань тут немножечко потише и посвободнее, мигрень исчезнет, раздражение уйдет, и он избавится от этой головной боли не только в прямом, но и в переносном смысле. темноволосая макушка так удачно отвернулась от него в попытке обшарить столешницу. рука брокстона едва заметно дернулась в сторону кобуры на поясе. он заметил, что всё это время даже и не дышал…

но он не мог.

лишить жизни какого-то глупого мальчишку было бы просто. но еще и невероятно тупо. против всех его правил и принципов. а потому в самый последний момент брокстон меняет траекторию и возвращается на свое место, не обращая внимания на грубые и резкие возмущения ничего не подозревающего собеседника. он на самом деле даже не слушал его слов, пропустил буквально каждую букву мимо своих ушей. прислушиваясь лишь к тому, как собственное сердце пробивало грудную клетку, превращая все окружающие звуки в приглушённый гул. а затем потянулся под стойку, чтобы через пару мгновений достать уже знакомую за сегодня бутылку. и начать пить прямо с горла. нахуй совет. нахуй весь сегодняшний день. на сегодня он разрешает взять себе выходной и надраться до состояния кровавых слюней. сразу после того, как выкинет отсюда это недоразумение. – я умею выживать. – сказал он наконец, отвечая на тот вопрос, который успел запомнить – а ты тут, лишь потому, что тебе повезло. с каждой секундой ты заставляешь меня жалеть о том, что тебя сюда впустили. – брокстон отпил ещё немного и рвано выдохнул – если ты выйдешь за ворота, и на тебя нападут где-то поблизости, запах свежей крови привлечет к нашему лагерю полчища новых тварей. мы ещё от прошлого нападения не оправились в полной мере. – брокстон изо всех сил старался сосредоточиться на правильности своего неидеального испанского – поэтому будь так добр, заткнись, отъебись и молись, чтобы моя мигрень прошла раньше, чем моё терпение. я очень сильно хочу тебя застрелить – и он отсалютовал тому бутылкой, снова прикладываясь к ней.

брокстон только сейчас вспомнил, что вообще-то проводил тест на вменяемость собеседника, но понял, что прослушал его ответ. а потому лишь бросил на парня подозрительный взгляд, ловя себя на том, что снова смотрит тому прямо в глаза. ну не задавать же свой вопрос ещё раз, не правда ли? так или иначе ведь именно он занимается распределением работы в «вековых соснах». а перед этим, естественно, проводит беседы и знакомится с новоприбывшими. лейн попытался напрячь память, пытаясь выловить тот самый момент и…

осознал, что как раз-таки этот отрывок напрочь отсутствует в его памяти. глубокое ни-че-го в черепной коробке по поводу первой встречи, разговора и определения на кухню. паника нахлынула внезапно, закрадываясь глубоко внутрь, превращая все внутренности в острый, неприятный холод. в разум как будто кто-то невидимый начал вколачивать тупые гвозди. брокстон толкнул бледнолицему бутылку – напомни, как давно ты работаешь на кухне? – резко спросил он.

Как забавно, что они оба говорят словно в пустоту. Так далеко не уедут. Брокс явно пропустил много того, чего ему говорили, мимо ушел. Эспен услышал все, но не все принял к сведению. Вот так и получается их диалог на иностранном языке не самым эффективным. А в таких случаях нужно менять тактику. Но, судя по всему, в этом мире встретились два барана на узком мосту, и никто не хочет отступать, упершись своими рогами. Чем такое обычно кончается? Ответ: оба падают у реку. Здесь реки нет, но весь интересно, к чему в итоге они придут.

Он слышит, что мужчина подходит. Кажется, что вот-вот за шкирку стащит его со столешницы. Но ничего такого не происходит, да и в доступности нет ничего, за что можно было бы переживать, что Эспен дотянется до этого руками. А когда юноша поворачивается, то вояка уже стоит на месте. Легкая ухмылка - с чего это вдруг Брокс решил, что юноша не умеет выживать. Звучит обидно, будто никто из его подготовленных людей не может облажаться и попасться зомби. - Ну не ты же один решаешь кого впустить, - вот тут уже дело совета. Если бы Брокстон такое решал один, кажется, что Эспена уже бы взашей выгнали, что частично исполнило бы его желания. Но в действительности ему не хотелось бы оставаться одному в этом гнилом мире. И дело не в том, что в одиночку тут не справиться. Просто он не любит одиночество. Именно поэтому норвежец не предлагает гениальных идей увезти его подальше от лагеря и выпустить на все четыре стороны без права вернуться обратно. Но вот когда Эспен не может сдержаться, так это когда Брокстон его призывает заткнуться и немного угрожает оружием, которое так нарочито висит у него на поясе. Он несколько долгих секунд смотрит мужчине прямо в глаза и молчит, но потом на лице появляется ухмылка, и в баре разносится звонкий смех. Норвежец заливисто смеется, уперевшись спиной в столешницу, даже демонстративно вытирает глаз, будто слеза от смеха выступила. - Ты ведь не такой человек, чтобы взять и убить, - Эспен уверен, что Брокстон не станет убивать невинных. Будь это не так, здесь были бы только его люди и, может быть, немного «прислуги», а не целая община, которую военный по-своему защищает. - По крайней мере не того, кто просто раздражает тебя, - военному явно приходилось запятнать свои руки, но не просто из прихоти.

Эспен ловит бутылку и с легким прищуром смотрит на собеседника. Просто так? Тут вроде не угощают, только обменивают на что-то. А тут ему предлагают выпить, что норвежец принимает за жест доброй воли в их не очень успешных переговорах. Так сказать шаг навстречу к компромиссу. - С момента как община пришла сюда и объединилась с вами. А что? - отвечает юноша, поумеривший пыл. Йенсен прикладывается к горлышку и делает пару глотков, после чего, поморщивший и мотнув головой, все-таки пьет он не часто, передает алкоголь Брокстону. - Я не боюсь смерти, и просто выживать в серости я не хочу, так что давай договариваться. У тебя есть хотя бы обычная краска, только не унылая серость, как все в этой тюрьме? - тут придется включить фантазию и смекалку, но что-то с краской Эспен сможет сделать. - Кстати, не пробовал чай? Травяной сбор очень помогает от мигрени. Мелисса, мята, к примеру, - у скандинавов весьма распространены народные средства, так что кое-что в этом парень смыслит.

те же. там же. молодой человек, не собирающийся уходить без того, что ему жизненно необходимо. и брокстон за стойкой. с прищуром, в котором плескалась адская смесь из раздражения и плохо скрываемой ярости. казалось бы, что может ещё сильнее усугубить и без того неприятную ситуацию? (кроме выстрела в чью-нибудь голову). смех. заливистый, громкий, насмешливый и почти издевательских смех. который перезванивается похоронными колоколами в черепушке немолодого мужчины. пронзающий голову так, что аж заставляет зажмуриться. и сколько бы брок не тёр себе виски, попутно захлёбываясь алкоголем, казалось, уже ничто не сможет вытравить этот звук из его головы. он изо всех сил удерживал себя от желания огреть поваренка кулаком, а потому удручённо сделал несколько глубоких вздохов. давно забытое чувство. наблюдать за чужим весельем. в последний раз… из глубин создания всколыхнулось воспоминание, проносящееся чистым и ясным голосом, в котором еле уловимо также звучали маленькие, забавные колокольчики. в последствии они тоже стали ассоциироваться с похоронными. и тяжёлое, словно огромный камень, ощущение потянуло его куда-то назад. в чертоги.

он сидел и продолжал угрюмо таращиться на парня, что никак не мог успокоиться и оставить его в покое. он оказался на редкость прозорливым и наблюдательным, но все же был не прав. переубеждать кого-либо в своём мнении, особенно на свой счет, было не в характере брокстона. он именно такой человек. который взял и убил. не единожды. не в такой ситуации и даже не приближённой к ней, но все же. убийца. лейн сам не заметил, как крепко сжал зубы в такт собственным рассуждениям, словно пытаясь удержать от выхода зверя, который был всегда рядом, но всё же сидел на цепи. и лишь хмыкнул в ответ, словно слова юноши были мелочью, не стоящей никакого внимания.  

тем временем алкоголь, проползающий по стенкам желудка, успокаивал брокса, убаюкивал воспалённое сознание и крутой нрав. а с каждым сделанным глотком к мужчине и вовсе возвращался ясный рассудок. а потому он постарался переключить фокус внимания и проанализировать собственное положение. брокстон лейн обычно умел справляться с наглецами, подобными тому, что сидел напротив. среди заключённых всегда находились смелые, дерзкие, а иногда и откровенно безбашенные, которые не боялись смотреть в глаза, бросать вызов, смеяться в лицо и болтать всякие глупости своими погаными языками. и если на таких не действовала грубая сила (что изредка приключалось) - помогала долгосрочная стратегия. и видит бог, чтобы справиться с бледнолицей, активной проблемой она ему пригодится. и для начала брокстону необходимо просто начать слушать. внимательно.

собеседник как раз поделился интересующей лейна информацией по поводу длительности своего нахождения в общине, перед тем как отпить из предложенной тому бутылки. парень выглядел довольно спокойным, тогда как внутри брокстона продолжала разрастаться тревога. и он очень старался не подавать её вида. лишь грубые пальцы беспокойно поглаживали поверхность  жёсткого, покрытого пятнами дерева, словно искали ответы на вопросы, которые не давали ему покоя. за плечами продолжал собираться знакомый, липкий холод.

он не помнил.

брокстон закрыл глаза и провёл ладонью по лицу. обычно провалы затрагивали только старые дни. это всегда было в прошлом. всегда где-то далеко. война. больница. развод. но сейчас они добрались и до настоящего. многолетний птср, изматывающие бессонницы, алкоголь – все это с годами превратилось в привычный фон. и брокстон подразумевал, что хорошо знает все свои слабости, знал, где именно психика давала сбой и начинала трещать. но теперь очевидность ударила его ногою прямо в лицо: трещина становилась шире, поглощая то, что происходило всего несколькими месяцами назад. ещё утром на собрании брокстон мог бы поклясться, что держит всё под контролем. даже если совет строил против него свои козни, он всегда был к этому готов. но если он уже не может доверять собственной памяти…

головная боль усилилась.

а брокс опять стиснул зубы, пытаясь сосредоточиться. – странно, что со своим поведением ты оказался у меня только сейчас. – а не плод ли он его воображения на фоне непрекращающегося стресса? да ну бред какой-то. парни же его тоже видели – сами под руки, точнее под ноги, притащили. брокстон снова потянулся к бутылке и прикончил ту одним махом. рассеяно пошарился где-то под стойкой и достал другую, пытаясь не потерять нить одной беспокойной мысли. между бровями прочно поселилась жирная, хмурая складка – провал в памяти продолжал терзать его, как заноза, что невозможно вытащить. и странное ощущение, будто он смотрит на поварёнка впервые, не покидало его, хотя он прекрасно понимал, что этого не может быть.

лейн продолжал молчать и терпеливо слушать – молодой шпарил на испанском как на втором родном, когда как ему самому подбор правильных слов давался с трудом. но слово «краска» всё же ему было знакомо. мужчина откинулся назад на своём крутящемся стуле и присмотрелся: средней длины волосы, на концах чуть выгоревшие от солнца, потрёпанная куртка – результат своего путешествия к бару, руки с тонкими пальцами с синяками чуть выше запястий. и бледность, зацепившая ещё с самого первого взгляда. не нездоровая. какая-то напряженная. будто кожа парня не терпит крови. он мысленно одёрнул себя, стушевался, тяжело вздохнув, и поднялся со своего места (уже в который раз).

не удостоив поварёнка ответом, он достал из кармана толстую связку ключей на цепочке и прошёл к небольшой двери прямо за стойкой, отпер ту с неприятным скрипом, а затем исчез. через пару мгновений брокстон вернулся и поставил перед собой среднего размера металлическое ведро зелёной краски. на мгновение он задержал руку на крышке и, не отпуская, сказал низким, хриплым голосом – выкрасишь забор у склада с инвентарем, довольно большой участок выгорел на солнце. остатками распорядишься как пожелаешь. – а предложение с чаем он целенаправленно проигнорировал. ему поможет только пуля, но об этом никто и никогда не должен узнать.

Эспен никогда не прятал своих эмоций. Поэтому сейчас смеется чуть ли не до слез. Ситуация, конечно, не располагающая к веселью, но ему действительно стало смешно. Возможно, он сейчас ошибается, и через минуту все же получит пулю в лоб. Но пока норвежец смеется и говорит о том, что все видит совершенно иначе. Человек перед ним представляется пусть и грозным, но это не значит, что тот бессмысленно жесток. Конечно, все понимают, что в нынешнем мире все иначе воспринимается, но все равно для людей существует определенная грань, которую они сами по своим принципам не переступают. От тех, кто мог бы так поступать, избавились ранее, чтобы остальные люди были в безопасности. На него так смотрят, будто ждут, когда же он уже заткнется, что в принципе происходит, просто не сразу. Эспена удостаивают вздохом и хмыком, что можно расценить как ответ, все же Брокстон не достал в тот же момент оружие.

Странно этот мужик себя ведет. То угрожает, то предлагает выпить, теперь вот молчит после странного вопроса. Ну это ладно, главное, что у них хоть что-то стало получаться. Волшебное действие алкоголя, распитого на двоих? Но, кажется, что раздражать Эспен его не перестал. Пока норвежец молчит, наблюдая за утомленным видом военного. Он и не простив, несколько больших глотков крепкого алкоголя уже немного ударили в голову, так что Йенсен стал еще чуть более не от мира сего.

- Хм… ну так я не старался раньше, и у меня было все, что нужно, - вот чего мужик начинает, нормальное у него поведение. Помогает людям, тихий и мирный. Подумаешь, экстравагантный и до сих пор не выучил английский язык. Просто никто не берется помочь с этим, потому что нет другого общего языка, на котором можно было бы что-то объяснять. Брокс тоже явно привык добиваться того, чего хочет, в этом нет ничего такого, а Эспена почему-то каким-то неадекватом выставляет. Ничего подобного! Просто упертый слишком.

Он видит, что собеседник достает еще бутылку, и невольно медленно облизывает губы, словно змей в предвкушении добычи. Только сразу ему ничего не предлагают, а ведь Эспен уже настроился. Пьет он редко, но метко. А потом Брокстон тяжело вздохнул (что бы это значило?), встал и пошел куда-то. – Э? Куда?.. – из бара мужчина не уходит, но идет в какую-то комнатку. Такое ощущение, что ему просто надоело слушать норвежца, поэтому решил от него сбежать. Этим своим одиночеством юноша решил воспользоваться, поэтому дотянулся до новой бутылки и сделал пару глотков. Ему ведь не запрещали этого делать. Он весь словно скукоживается, морщится и трясет головой. Как крепко. А тут и Брокс возвращается. – О, так ты меня услышал! – обрадовался Эспен, увидев ведро краски, явно предназначенное для него. Ему дают задание, после которого может делать с краской, что душе угодно. Покрасить забор? Жаль, что только один цвет, но и с этим можно что-то придумать. – Лады, - с радостью соглашается Эспен и отрывается от столешницы, пошатнувшись. – Ой ёй, - это уже скорее самому себе, - я тогда забираю, - пальцами он быстро стучит по крышке банки, а потом берет ее в обнимку, улыбнувшись. Пока еще не ушел, юноша обхватил тонкими пальцами горлышко початой бутылки, - Ну, за успешную сделку, - хихикнув и подмигнув, он делает еще большой глоток. После чего может идти на все четыре стороны, верней не очень уверенной походкой отправиться искать тот самый кусок забора, на котором нужно оставить художество. – Увидимся! – уже в дверях Эспен оборачивается и, опять захихикав, отправляет Броксу намеренно наигранно-манерный воздушный поцелуй. 

отыграно