Атмосфера в камере была напряженной. Ингваль прекрасно видел, как Бриньяр снова принял регалии. Казалось, даже положение его тела изменилось, он словно вытянулся, выпрямился, возвышаясь над поверхностью стола, выражение лица тоже стало куда более серьезным и непроницаемым. С другой же стороны от стола он видел Рагнара, которому явно было неприятно от одной только мысли о том, чтобы принимать советы от императора. Что было довольно ожидаемо. Но у Бриньяра было куда больше опыта в управлении страной, людьми. Да, у него были спорные решения, есть, за что его порицать, есть, против чего поднимать восстание и становиться ополченцем. И всё же у него куда больше практики в решении подобного рода вопросов. В конце концов, он продержался у власти больше 30 лет, и продержался бы еще дольше, если бы не произошедший катаклизм. Потому что вряд ли бы ополчение поднялось, если бы не критическая ситуация, в которой они оказались. Скорее всего, они бы так и сидели в подполье до смерти правителя, который так и не оставил за собой законного наследника. Тогда была бы самая плодотворная почва для свержения монархии...
От раздумий Ингваля отвлек вошедший в камеру Зарие, который принес экстрактор и без лишних слов подошел к императору. За процедурой граф наблюдал беспристрастным взглядом, хотя в душе был рад, что у него самого дара к магии нет. Жаль, что радостно от этого только когда видишь грозного дознавателя с экстрактором, в другое же время об отсутствии магии только и остается, что сожалеть.
Наверное, именно поэтому он и попросил дознавателя остаться. На всякий случай. В конце концов, насколько понимал Ингваль, он был единственным не наделенным магией гуманоидом в этой камере. Мало ли, что могло случиться. И Зарие нужен был в качестве поддержки, моральной и физической. Этого было вполне достаточно. Хотя и внутренне досадно от собственной беспомощности. Ведь нельзя не отрицать преимущества магии.
Например, будь у Ингваля дар, он бы смог прочитать мысли оркина, стоявшего у противоположной стены с глупейшей усмешкой на лице, взгляд которого был направлен ни на кого иного, как на Зарие. Его Зарие.
Внутри что-то неприятно кольнуло, заставив резко повернуть голову в сторону Зарие. Тот казался абсолютно безразличным вообще ко всему, что происходило в помещении: и к разговору лидера ополчения с императором, и к оркину, и даже к самому Ингвалю. Что вызвало еще один неприятный укол.
Поймав взгляд дознавателя, Ингваль выгнул бровь, слегка наклоняя голову так, чтобы она указывала на... как он назвался? Халлей?
Со стороны это, впрочем, скорее походило на недовольную гримасу начальника действиями своего подчиненного.
