память играет с ним отвратительно злую шутку. языки пламени в камине изгибаются безумным танцем, он прикрывает глаза и под чернотой век этот свет превращается в рыжие локоны, подхваченные порывом ветра. и у него не остается сил, чтобы разорвать эту порочную пытку - поддаваться ностальгии. глубже погружаясь в воспоминания, воскрешая каждую черточку, улыбку, смех, север закрывает ладонями лицо, желая исчезнуть, раствориться в черноте ночного дома. кажется, в комнате отчетливо пахнет её сдержанным парфюмом и ему почти физически больно. момент просветления после провала сознания в новую личность всегда отвратительно тошнотворный. двойной груз вины и ответственности бьет под дых. мужчина усилием воли отгоняет от себя наваждение, в очередной раз истязая за минуту слабости. северус поднимается на ноги, кровать натужно скрипит под тяжестью тела. он открывает окно нараспашку, позволяя холодному ветру успокоить взбудораженное сознание. резкий порыв задувает в комнату и камин гаснет, оставляя агента наедине с его мыслями.
через четверть часа он уже идет по песчаной дороге, освещаемой лишь фонарем луны. лучший способ успокоиться - заняться делом. поэтому руки ощущают приятную тяжесть винтовки. единственное здания, ярко горящее даже в такой час, небезызвестный бордель. северус не считал себя ханжой, но от необходимости посетить это заведение он испытывал укол совести. даже если того требовала его работа. увесистым шагом он подходит ко входу, несколько пьяниц сами предпочитают ретироваться, одного он отправляет прочь пинком под пятую точку. мужчина задумчиво смотрит на дверь красного вельвета и сначала решает просто пойти дальше, но его взгляд ловит копну рыжих волос. на мгновение, через полумрак почти задёрнутых красных штор. и сердце пропускает удар. надежда разгорается пожаром и северус врывается внутрь, чуть ли не сбивая с ног одну из девочек. та ловко уворачивается, кокетливо смеется и скрывается в глубине помещения. ему кажется, что это всё полный бред, но снова знакомый запах парфюма накрывает его с головой, душит в объятиях. мутц следует за ним как верный пёс, оказываясь в полумраке гостевой комнаты.
первые несколько секунд она стоит к нему спиной и рыжие волосы, собранные в подобие прически, кажутся единственным источником света. он делает несколько широких шагов по направлению к ней, желая прижать к себе, но когда она поворачивается и смотрит на него - север замирает. там, за завесой радужки, нет ни намека на то, что она его знает. перед ним совершенно незнакомая женщина, он для неё совершенно незнакомый мужчина. и слова застревают в глотке. он сжимает винтовку так, что белеют костяшки пальцев.
— глум..., — на выдохе, на изломе, но с вынужденной необходимостью сдержать себя на цепи, он прокашливается и пытается вернуть лицу непринуждённый вид. тщетно. — мадам, меня зовут северус мутц, помогаю шерифу в патрулировании территории. если чем-то могу быть полезен, можете распоряжаться мной.
день клонится к концу, а это означает, что в «красном вельвете» только начинает собираться публика. ведь сколько бы невежды ни пытались доказать обратное, сумрак и страсть ходят рука об руку, не желая разлучаться ни на миг. шум от переговоров то здесь, то там вновь перекрывает фонограф. а луиза только и успевает, что обменивать хрустящие доллары на здешние монеты для пришедших развлечься. громкий смех, звон бутылок и стаканов о деревянные столы да изредка прорывающиеся сквозь них стоны. а ещё много красивых и весёлых дам. и, конечно же, красный в убранстве заведения и наряде его хозяйки. этот вечер обещает принести её девочкам немало работы, а значит, и достаточное вознаграждение за их старания, которому, как бёрнетт кажется, она уже успела придумать отличное применение.
бордель бурлит жизнью, и это не может не приносить удовольствия его владелице, чувствующей себя будто рыба в воде, когда та игриво поддерживает беседу с очередным посетителем или передвигается по заполненному людьми первому этажу заведения, кружа полами юбки в такт с еле различимой музыкой. луиза... счастлива? быть может и так. во всяком случае, она наслаждается каждым моментом своей текущей жизни, испытывая отдельную усладу от осознания, что за всей этой феерией стоит её нескромная персона. и пусть за душой у каждого таятся собственные демоны, жрица любви отлично знает, что при должном усилии их голоса можно заглушить будто тех и не бывало. достаточно лишь найти то, что сможет тебя отвлечь, завлечь и развлечь.
именно этими тремя задачами девушка и занимает всё своё время. и даже сейчас, когда горделиво вышагивает вперёд, к лестнице, ведущей на второй этаж, чтобы утихомирить совсем заждавшегося своего черёда господина.
— роуз скоро освободится, и этот неприятный инцидент забудется сам собой, — произносит она ему на ухо, отлично понимая, что расслышать хоть слово в этом гвалте едва ли возможно.
и как нельзя кстати молодая голубка спускается вниз по ступеням, чтобы пригласить мужчину проследовать за ней. так что луизе остаётся лишь наградить её строгим взглядом, обещающим вернуться к обсуждению этой ситуации позже. а после едва заметно выдохнуть, чтобы перевести дух и снова расплыться в уже знакомой всем собравшимся довольной ухмылке, выполняющей роль визитной карточки мадам заведения.
как бы активно ни опустошался бар, а собравшиеся ни вели незатейливые беседы, бёрнетт понимала, что, стоит единственной спичке загореться, одному моменту выйти из под контроля, и атмосфера вечера будет напрочь испорчена перекинувшимся на соседние столы неконтролируемым пламенем. так было и совсем недавно, когда один из посетителей, и без того сыскавший дурную славу среди местных, устроил у них погром, ведомый собственной яростью. и пытавшаяся усмирить его луиза отделалась синяками, равно как и одна из её девочек. бессознательно поджимая губы, бёрнетт оглядывается на барную стойку, за которой хранится её вечно взведённый карабин. но тут же замечает на себе взгляд одной из голубок и, поведя плечами, возвращает себе прежнюю уверенность и статность. а потом и вовсе отворачивается прочь, где, по всей видимости, её уже ждёт очередной клиент.
видный мужчина с отчётливо различимой грустью в глазах, которого рыжеволосая до этого ни разу не видела в городе, спешит что-то сказать ей, но его слова лишь утопают в царящем гомоне. луиза расплывается в привычной улыбке, подаваясь вперёд, чтобы разобрать хоть часть из его речей и уже было выуживает из-за декольте монету, которая подарит ему час наслаждений. а затем неожиданно замирает в этом положении, наконец поняв, что же именно он пытался до неё донести. монета столь же отточенным движением отправляется обратно, а бёрнетт льнёт к мужчине ближе, чтобы предложить ему выйти на улицу, где не так шумно. а затем, кокетливо поведя плечами, идёт к выходу, приглашая следовать за собой. реакция помощника шерифа на её персону, что он будто пытается унять или контролировать, забавляет девушку. так что она не прочь провести с ним чуть больше времени, чем планировалось. тем более, что, кажется, она знает, чем он может ей помочь.
— луиза бёрнетт, владелица заведения, — наконец представляется она, резко остановившись и прокрутившись на каблуках в пол оборота, чтобы оказаться лицом к лицу с мужчиной. его глаза, бурю эмоций в которых не может скрыть сам полумрак, завораживают и заставляют даму на мгновение застыть на месте, чтобы потом тряхнуть рыжими локонами и как ни в чём ни бывало вернуться к разговору.
— я решила, что внутри слишком шумно, а приглашение в мою комнату безо всяких комментариев может быть воспринято буквально, — продолжает бёрнетт, не скрывая собственной игривости.
ей нравится знакомиться с новыми людьми. особенно, если те могут быть ей полезны.
— вероятно, вас ко мне послала сама судьба, — в привычной манере, луиза подхватывает мужчину под руку, чтобы устроить им небольшой променад. — так вот, вы уже успели познакомиться с редактором нашей местной газеты?
Утерянный, испорченный потенциал.. Разве он не рождает чувство горечи? Когда видишь, насколько талантливым мог бы быть другой и сколько чудес он мог сотворить во благо. Но вместо этого его руки покрывают уродливые символы, а душа уже утеряла истинный дух. Гармонию с природой, поддерживаемую соблюдением правил и защитой устоев. Кто мог совратить его разум настолько сильно, чтобы так зверски убить друида? Принести в жертву хранителя тайн, еще и в колыбели ведьминской силы. Кто мог наставить на столь страшный путь потерявшегося юношу когда-то? Фанатиками и еретиками не рождаются, лишь становятся под гнетом неправильных выборов и невыносимой боли. Разве нет? И не спросить, пока его рот занят его собственной плотью. К горлу подступает колкая тошнота, но явно меньшая, чем от мысленных картин растерзанной Катарины. Пока неизвестный мужчина жив, не стоило поддаваться горечи. Для того будет время позже (или очень хотелось, чтобы он было?).
Магия крови вопреки всему и вся.. завораживает. В той самой извращенной манере, когда не смеешь отвернуться от невероятного зверства. Или когда видишь, как сила жизни обращается в разрушение. Татуировки и символы, алеющие на коже и питающиеся его собственной кровью.. Точно ли он знает, что за это он заплатит страшную цену? Не заплатил бы ранее, нанося их и практикую прежде? Такие ритуалы не создаются стихийно.. Какой загубленный ум и потенциал, темный мерзкий дух. Его нельзя отпускать и не нельзя убивать Кажется, Лакан заставляла себя впитать эту мысль, постоянно прокручивая её в голове, чаще, чем заученные для театрального спектакля ноты. Все символы нужно изучить, передать тело на стол Базилю, если уж рано их снимать с листами кожи. Крик оседает в горле от вида новой тени. Невероятно! Темный сгусток смерти, оставляющей после себя лишь иссушенную пустошь. Он говорил, что нечто большее? Вот как бы выглядело это большее, наполненное смертью и ужасом. Эта сила сбивает с ног, и подняться не пытаются. Наоборот, вжимаются в землю, в более живую и родную стихию. Не руками, боясь заразить и Неметон. Заразить ужасом? Страхом? Темной непроглядной почти материей, осевшей в мыслях и перед глазами.
Иссыхающие руки.. не пугают и не тревожат увядающей молодостью или красотой, лишь пугают возможностью полностью рассыпаться и остаться грудой песка у корней дуба. Ничего не предприняв? Не оплакав и не отомстив за Катарину и её умения, её ум, силу и жертву. Дряхлая, но пока не ломающаясь рука опускается к земле, начиная выводить знакомую пентаграмму почти не глядя. Часы практики не прошли даром.. И раз голос явно не послушается, раз собственный сильнейший талант съеден тенью, следовало обращаться к иным. Нельзя отпускать и нельзя убивать. И твоя смерть ничему не поможет Губы еле шевелятся, быстро зачитывая приятную для мыслей латынь, успокаивающую более клокочущего туманного ужаса. Кошачье агрессивное шипение добавляет силы, стоит фамильяру подойти ближе к поляне. Bon garçon, mon chat Его энергия очень кстати, наверняка чувствовал или знал, что нужен. Пентаграмму на земле обводят пальцами несколько раз, повторяя слова и тратя еще пару мгновений на сбор энергии. Лишние, опасные секунды нового промедления, но.. Медиокрис волной энергии расходится от ведьмы и символа у её колен, отшвыривая мужчину к дому Катарины. Возможно, сильный удар мог бы его ослабить или заставить потерять сознание раньше, чем обессиленная ведьма? Все же на чувстве удовлетворения от получившегося заклинания, успевающая вытянуть послание самым близко находящимся Витта в шепоте: Катарина убита
пентаграмма на груди плавится, кожа ошметками падает ему под ноги. этот ход слишком вымотал индомуна, но он был не готов сдаться. боль красной пеленой застилает глаза, он медленными шагами двигается к ведьме, надеясь нанести последний удар. откат от заклинания парализует мышцы и приходится усилием воли напрягать каждую мышцу. тихие слова срываются с губ. из глубины крон деревьев маленькой тенью появляется летучая мышь, стремящаяся на помощь своему хозяину. индомун из последних сил хватает фамильяра, сжимая ладонь до хруста костей, от чего зверь лишь покорно хрипит. сила перетекает в колдуна, окутывая его черным дымом, высушивая летучую мышь до остатка. раны шипят и пенятся, черная жидкость исходит из них, обволакивая мужскую фигуру.
этого было слишком мало, чтобы одновременно выставить защиту и атаковать, он пытается сформировать еще одну стрелу темной энергии, но его накрывает мощная волна. заклинание срывается и взрывается перед самым носом, его тело словно побитую куклу отбрасывает прямо в дом. ломаются доски, пыль поднимается столбом. колдун теряет сознание и все вокруг резко затихает.
витта прибывают через четверть часа. они застают обессиленную реми и сразу же передают базилю для лечения. колетт с сожалением касается руки истерзанной катарины, сдерживая слёзы. сейчас им требуется разобраться с тем, что здесь происходит. реми коротко объясняет в чем дело и ведьмы сразу же накладывают на тело колдуна связующие заклинания. теперь у них есть шанс узнать несколько больше. колетт сразу же оповещает других верховных и совет. им стоит усилить охрану вокруг неметона.
память играет с ним отвратительно злую шутку. языки пламени в камине изгибаются безумным танцем, он прикрывает глаза и под чернотой век этот свет превращается в рыжие локоны, подхваченные порывом ветра. и у него не остается сил, чтобы разорвать эту порочную пытку - поддаваться ностальгии. глубже погружаясь в воспоминания, воскрешая каждую черточку, улыбку, смех, север закрывает ладонями лицо, желая исчезнуть, раствориться в черноте ночного дома. кажется, в комнате отчетливо пахнет её сдержанным парфюмом и ему почти физически больно. момент просветления после провала сознания в новую личность всегда отвратительно тошнотворный. двойной груз вины и ответственности бьет под дых. мужчина усилием воли отгоняет от себя наваждение, в очередной раз истязая за минуту слабости. северус поднимается на ноги, кровать натужно скрипит под тяжестью тела. он открывает окно нараспашку, позволяя холодному ветру успокоить взбудораженное сознание. резкий порыв задувает в комнату и камин гаснет, оставляя агента наедине с его мыслями.
через четверть часа он уже идет по песчаной дороге, освещаемой лишь фонарем луны. лучший способ успокоиться - заняться делом. поэтому руки ощущают приятную тяжесть винтовки. единственное здания, ярко горящее даже в такой час, небезызвестный бордель. северус не считал себя ханжой, но от необходимости посетить это заведение он испытывал укол совести. даже если того требовала его работа. увесистым шагом он подходит ко входу, несколько пьяниц сами предпочитают ретироваться, одного он отправляет прочь пинком под пятую точку. мужчина задумчиво смотрит на дверь красного вельвета и сначала решает просто пойти дальше, но его взгляд ловит копну рыжих волос. на мгновение, через полумрак почти задёрнутых красных штор. и сердце пропускает удар. надежда разгорается пожаром и северус врывается внутрь, чуть ли не сбивая с ног одну из девочек. та ловко уворачивается, кокетливо смеется и скрывается в глубине помещения. ему кажется, что это всё полный бред, но снова знакомый запах парфюма накрывает его с головой, душит в объятиях. мутц следует за ним как верный пёс, оказываясь в полумраке гостевой комнаты.
первые несколько секунд она стоит к нему спиной и рыжие волосы, собранные в подобие прически, кажутся единственным источником света. он делает несколько широких шагов по направлению к ней, желая прижать к себе, но когда она поворачивается и смотрит на него - север замирает. там, за завесой радужки, нет ни намека на то, что она его знает. перед ним совершенно незнакомая женщина, он для неё совершенно незнакомый мужчина. и слова застревают в глотке. он сжимает винтовку так, что белеют костяшки пальцев.
— глум..., — на выдохе, на изломе, но с вынужденной необходимостью сдержать себя на цепи, он прокашливается и пытается вернуть лицу непринуждённый вид. тщетно. — мадам, меня зовут северус мутц, помогаю шерифу в патрулировании территории. если чем-то могу быть полезен, можете распоряжаться мной.
день клонится к концу, а это означает, что в «красном вельвете» только начинает собираться публика. ведь сколько бы невежды ни пытались доказать обратное, сумрак и страсть ходят рука об руку, не желая разлучаться ни на миг. шум от переговоров то здесь, то там вновь перекрывает фонограф. а луиза только и успевает, что обменивать хрустящие доллары на здешние монеты для пришедших развлечься. громкий смех, звон бутылок и стаканов о деревянные столы да изредка прорывающиеся сквозь них стоны. а ещё много красивых и весёлых дам. и, конечно же, красный в убранстве заведения и наряде его хозяйки. этот вечер обещает принести её девочкам немало работы, а значит, и достаточное вознаграждение за их старания, которому, как бёрнетт кажется, она уже успела придумать отличное применение.
бордель бурлит жизнью, и это не может не приносить удовольствия его владелице, чувствующей себя будто рыба в воде, когда та игриво поддерживает беседу с очередным посетителем или передвигается по заполненному людьми первому этажу заведения, кружа полами юбки в такт с еле различимой музыкой. луиза... счастлива? быть может и так. во всяком случае, она наслаждается каждым моментом своей текущей жизни, испытывая отдельную усладу от осознания, что за всей этой феерией стоит её нескромная персона. и пусть за душой у каждого таятся собственные демоны, жрица любви отлично знает, что при должном усилии их голоса можно заглушить будто тех и не бывало. достаточно лишь найти то, что сможет тебя отвлечь, завлечь и развлечь.
именно этими тремя задачами девушка и занимает всё своё время. и даже сейчас, когда горделиво вышагивает вперёд, к лестнице, ведущей на второй этаж, чтобы утихомирить совсем заждавшегося своего черёда господина.
— роуз скоро освободится, и этот неприятный инцидент забудется сам собой, — произносит она ему на ухо, отлично понимая, что расслышать хоть слово в этом гвалте едва ли возможно.
и как нельзя кстати молодая голубка спускается вниз по ступеням, чтобы пригласить мужчину проследовать за ней. так что луизе остаётся лишь наградить её строгим взглядом, обещающим вернуться к обсуждению этой ситуации позже. а после едва заметно выдохнуть, чтобы перевести дух и снова расплыться в уже знакомой всем собравшимся довольной ухмылке, выполняющей роль визитной карточки мадам заведения.
как бы активно ни опустошался бар, а собравшиеся ни вели незатейливые беседы, бёрнетт понимала, что, стоит единственной спичке загореться, одному моменту выйти из под контроля, и атмосфера вечера будет напрочь испорчена перекинувшимся на соседние столы неконтролируемым пламенем. так было и совсем недавно, когда один из посетителей, и без того сыскавший дурную славу среди местных, устроил у них погром, ведомый собственной яростью. и пытавшаяся усмирить его луиза отделалась синяками, равно как и одна из её девочек. бессознательно поджимая губы, бёрнетт оглядывается на барную стойку, за которой хранится её вечно взведённый карабин. но тут же замечает на себе взгляд одной из голубок и, поведя плечами, возвращает себе прежнюю уверенность и статность. а потом и вовсе отворачивается прочь, где, по всей видимости, её уже ждёт очередной клиент.
видный мужчина с отчётливо различимой грустью в глазах, которого рыжеволосая до этого ни разу не видела в городе, спешит что-то сказать ей, но его слова лишь утопают в царящем гомоне. луиза расплывается в привычной улыбке, подаваясь вперёд, чтобы разобрать хоть часть из его речей и уже было выуживает из-за декольте монету, которая подарит ему час наслаждений. а затем неожиданно замирает в этом положении, наконец поняв, что же именно он пытался до неё донести. монета столь же отточенным движением отправляется обратно, а бёрнетт льнёт к мужчине ближе, чтобы предложить ему выйти на улицу, где не так шумно. а затем, кокетливо поведя плечами, идёт к выходу, приглашая следовать за собой. реакция помощника шерифа на её персону, что он будто пытается унять или контролировать, забавляет девушку. так что она не прочь провести с ним чуть больше времени, чем планировалось. тем более, что, кажется, она знает, чем он может ей помочь.
— луиза бёрнетт, владелица заведения, — наконец представляется она, резко остановившись и прокрутившись на каблуках в пол оборота, чтобы оказаться лицом к лицу с мужчиной. его глаза, бурю эмоций в которых не может скрыть сам полумрак, завораживают и заставляют даму на мгновение застыть на месте, чтобы потом тряхнуть рыжими локонами и как ни в чём ни бывало вернуться к разговору.
— я решила, что внутри слишком шумно, а приглашение в мою комнату безо всяких комментариев может быть воспринято буквально, — продолжает бёрнетт, не скрывая собственной игривости.
ей нравится знакомиться с новыми людьми. особенно, если те могут быть ей полезны.
— вероятно, вас ко мне послала сама судьба, — в привычной манере, луиза подхватывает мужчину под руку, чтобы устроить им небольшой променад. — так вот, вы уже успели познакомиться с редактором нашей местной газеты?