⠀⠀⠀Луи щёлкает языком, оглядывая расстилающуюся перед ним главную площадь Парижа, и подбрасывает вверх блестящий в свете солнца медный лиард. Один из первых. Получить его было легче лёгкого, проще, чем обокрасть слепого, и Луи тихо посмеивается. В этой жизни он планирует развлечься на полную. Обмануть главных героев, обвести вокруг пальца антагонистов, запудрить мозги второстепенным героем, и дожить до момента, когда он вольётся, будто там и должен быть, во внутренний круг самого короля. Но для этого придётся постараться.
⠀⠀⠀И сегодня в списке дел, что он надёжно держит в своей светлой головушке, красуется имя Селин Массар. И пусть он пропускает часть представления по воле капризной судьбы, её лицо он помнит. В некоторой мере, они оба занимаются одним делом: она гребёт деньги с коллег, беспринципно зарабатывая на войне и трагедиях, он же использует соучастников в качестве живых кошельков, коли ситуация позволяет, или же обманывает сам мир, выходя победителем.
⠀⠀⠀От Луи требуется только обратиться к своей любовнице-аркане, упрашивая милую Судьбу привести его к цели, взамен на апледисменты, доносящиеся издалека, привычный шлейф духов, окутывающий площадь, и полные гордыни взгляды окружающих. И ведь приведёт, схватив под руку!
Селин знает: если позволить жалости взять верх, никогда не разбогатеешь. Никогда. Жалость к солдатам, которым она толкала товары первой необходимости, иногда все же брала верх, а вот жалости к верхушкам, для которых у нее тоже находилась масса всего интересного... Вот уж нет. Богатенькие дурачки с полными карманами в ее голове лишались всех человеческих качеств, представляя собой только поле для наживы. Любитель поторговаться выходили от нее с чувством удовлетворения, а через несколько часов их опьяненный победой мозг трезвел и начинал понимать, что их все-таки обдурили. И все равно они обращались к ней, потому что у нее можно было достать то, чего не было больше нигде: не все рождались магами материи, а те, кто задавался какими-то вопросами, не находили ответа. Да и к чему это, если в итоге все равно получаешь нужное?
Сегодня ей удалось заключить весьма выгодную сделку, а потому настроение у Массар было весьма приподнятое. Находиться в Париже, а не на передовой всегда приятно, хотя и не слишком долговечно. Пускай иногда ей и хотелось прожить свою жизнь вдали от звуков сражений, она понимает, что это невозможно. Так уж устроена её жизнь.
До того, как он попался в руки малоизвестному маньяку, его звали Рик. Большая часть его тела, включая голову, руки и живот, пошли на создание монстра Франкенштейна, что сейчас верно служит Убежищу. Рик был мелким вором, увлекался подпольными боями и колесил по штату вплоть до своих сорока лет, пока не был убит. Помимо этого, он убеждённо придерживался идеологии Straight Edge, о чём изувеченное и испорченное чужими случайными кусками тел новое сознание не помнит.
Рик был магом пространства, материи и жизни. Его нимб забивал нос запахом пота и дешёвого осветлителя для волос, чувством стягивающего шею тяжёлого ошейника и бьющих по спине цепей.
От него в Риманахе остались тяга к дракам, воровству и грубость. Рик оказался одновременно и перерождением одного из актёров, и сосудом для исполнения роли телохранителя.
⠀⠀⠀За Августом он следует слепо, не задумываясь ни о чём, и, будь на то его воля, он бы вышел на улицу прямо так, не отрываясь от чужого тела и показывая всему миру, что он плевал на любые правила и устои. Но ведут его не к входной двери, а как можно дальше от проклятого подвала, к лестнице на второй этаж, к их спальне.
⠀⠀⠀Слова Августа опьяняют сильнее шнапса, сильнее любого вина, сильнее даже арака, что привозили его друзья до начала войны. Иезекииль согласен с каждым предложением, срывающимся с чужих уст, остервенело кивая головой. Он позволяет Августу слизать слёзы с его щёк, и, взамен, сцеловывает влагу с резной челюсти.
⠀⠀⠀— Так и есть, — выдыхает Иезекииль.
⠀⠀⠀Он отстраняется только для того, чтобы посмотреть Августу в глаза:
⠀⠀⠀кайл находится в процессе создания очередного артефакта, когда его беспокоят. вообще-то, он планировал изготовить на заказ монетку, которая действовала бы по законам магического шара и отвечала бы на вопросы "да или нет", падая не случайно, а на основе вероятного будущего. ее было бы куда удобнее носить, и нерешительный человек, обратившийся с этой просьбой, стал бы тратить деньги на гадалку вместо психолога. ведь, разумеется, некоторая подкрутка в делах, касающихся самого юноши, имела бы место быть. он уже готовился быть прерванным, когда увидел августину, несущуюся из его комнаты к двери - очевидно, встречать горячо любимого хозяина. изящные пассы рук завершают наложение чар. в комнате витает запах благовоний.
⠀⠀⠀— раздевайся, — просто отвечает парень, потягиваясь, — ты как, хочешь отсосать друг другу, или чтобы я тебя трахнул? если второе, то лучше сначала сходи в душ. я не люблю резкие запахи.
⠀⠀⠀он подходит к сожителю, вглядываясь в печальное лицо. давит небольшой рукой на затылок, вниз, чтобы поцеловать. даже на цыпочках делать это неудобно, если авель не помогает. кайл не выглядит удивленным и ничего не спрашивает, только заставляет задержаться в сгорбленном положении, чтобы нежно собрать губами дорожки от слез. большие пальцы в нелепом, но очень ласковом жесте ерошат чужие брови - как будто хотят развеселить хоть немного. еще фир кусает подбородок. у него не так много знакомых, не желавших бы отмудохать его за внешний вид, поэтому даже до слов "хорош хандрить, все будет хорошо" ему дойти сложно.
⠀⠀⠀То, что Кайл не реагирует на его предложение с удивлением, не утешает, но создаёт ощущение безопасности и понимания. Авель мимоходом думает о том, что дошутился, но, раз уж на то пошло, сам виноват. Ничего не даётся сразу, а он попытался поставить всё на один поцелуй, пойти ва-банк. Поплатился. Кайл его предупреждал. Смотрел обеспокоенно, пусть и не выражал напрямую своё волнение, но Авель никого не слушает, Авель упрямый и никак не избавится от той цепи, что связывает его с тем, кто изменился так сильно, что не узнать.
⠀⠀⠀— Тогда я в душ, — кивает он. Ему не проблема потратить пару минут на то, чтобы смыть с себя и запах дорогого одеколона, и резкий шлейф ацетона, въевшийся в его губы.
⠀⠀⠀Он послушно наклоняется ниже, чтобы позволить Кайлу поцеловать себя, — мысленно соболезнует своему соседу, которому придётся почувствовать отголоски горького вкуса, оставшегося на коже Авеля, — а после прикрывает глаза, пока его слёзы вновь собирают ласковым жестом. Из жизни в жизнь один и тот же жест. И он снова ненавидит себя за то, что смеет рыдать, как слабак.
⠀⠀⠀— Спасибо, Кайл, — шепчет Авель. Отпускает Августину, почесав её за ухом, и ласково целует друга в щёку, медленно оглаживая плечо. — Я быстро.
⠀⠀⠀И не обманывает: душ занимает у него менее десяти минут, за которые он успевает и вымыть лак из кудрявых локонов, и едва ли не содрать с себя запах, преследующий его от самого «Калеки». Вытеревшись, он даже не задумывается о том, чтобы одеться, и выходит из ванны голый. Готовый ко всему, о чём Кайл уже знает и без него.
Услышав просьбу Дионы, Вероника медленно останавливается - практически на пороге. Развернувшись, она делает несколько шагов: два вперед и один в сторону, чтобы Риманах не загораживал ей девушку. Затем она выдыхает и кивает. Даже печально. Они с Дионой явно могли иметь успех и найти общий язык, если бы не Эллиотт с его выкрутасами. Он злил. Сама ситуация злила еще больше. Факт того, что ей не удалось предотвратить случившуюся трагедию, коснувшуюся и ее жизни в том числе. И мысль о том, что их лидер принял решение отсидеться где-то там, пока между ними тень раздора ложится черной пеленой... Так они ни за что не победят. Всё рискует закончиться как обычно.
И ей остро жаль Диону в эту секунду. Жалость - болезнь, от которой Вероника лечила себя очень долго - и не одну жизнь. Жалость липла к ней скользкими щупальцами и прорастала полипами, мешала собраться. Жалость к солдатам, которым нечем было платить, жалость к тем, чьей вины не было в тех ужасах, которые на них сваливались. Жалость к тем, кому приходилось здесь постоянно умирать, находиться в неведении. И жалость к тем, кто знал и был вынужден умирать с этим знанием или смотреть, как умирают другие. И вот она, жалость к Дионе, которая, словно пешка в чужой игре, мотылек, прилетевший на пламя, который сам и был этим пламенем. Ни у кого не было права так распоряжаться чужой жизнью. А хуже из всего этого списка была только жалость к себе, растущая вместе со всеми. Сейлор давно сказала себе, что не подпустит ее близко, потому что никто не жалел ее, а значит, и ей не следовало жалеть кого-то еще. Но ничего не было сложнее, чем конфликты с собой, от которых не скрыться.
-Заряжу как следует, будь уверена, - обещает она и, замешкавшись на долю секунды, произносит, - Ему придется отвечать за свои действия, хочет он того или нет. А пока лучше осесть. И не высовываться.
В конце концов, горожане, которые присутствовали на свадьбе, в глаза не долбились и видели то, что видели. Еще раз кивнув, Вероника выходит из квартиры, закрыв за собой дверь. Стоило сохранить частичку злобы для Эллиотта, а потом скопить побольше для другого виновника торжества.
no use to me, they're not royalty
⠀⠀⠀Луи щёлкает языком, оглядывая расстилающуюся перед ним главную площадь Парижа, и подбрасывает вверх блестящий в свете солнца медный лиард. Один из первых. Получить его было легче лёгкого, проще, чем обокрасть слепого, и Луи тихо посмеивается. В этой жизни он планирует развлечься на полную. Обмануть главных героев, обвести вокруг пальца антагонистов, запудрить мозги второстепенным героем, и дожить до момента, когда он вольётся, будто там и должен быть, во внутренний круг самого короля. Но для этого придётся постараться.
⠀⠀⠀И сегодня в списке дел, что он надёжно держит в своей светлой головушке, красуется имя Селин Массар. И пусть он пропускает часть представления по воле капризной судьбы, её лицо он помнит. В некоторой мере, они оба занимаются одним делом: она гребёт деньги с коллег, беспринципно зарабатывая на войне и трагедиях, он же использует соучастников в качестве живых кошельков, коли ситуация позволяет, или же обманывает сам мир, выходя победителем.
⠀⠀⠀От Луи требуется только обратиться к своей любовнице-аркане, упрашивая милую Судьбу привести его к цели, взамен на апледисменты, доносящиеся издалека, привычный шлейф духов, окутывающий площадь, и полные гордыни взгляды окружающих. И ведь приведёт, схватив под руку!
no use to me, they're not royalty
Селин знает: если позволить жалости взять верх, никогда не разбогатеешь. Никогда. Жалость к солдатам, которым она толкала товары первой необходимости, иногда все же брала верх, а вот жалости к верхушкам, для которых у нее тоже находилась масса всего интересного... Вот уж нет. Богатенькие дурачки с полными карманами в ее голове лишались всех человеческих качеств, представляя собой только поле для наживы. Любитель поторговаться выходили от нее с чувством удовлетворения, а через несколько часов их опьяненный победой мозг трезвел и начинал понимать, что их все-таки обдурили. И все равно они обращались к ней, потому что у нее можно было достать то, чего не было больше нигде: не все рождались магами материи, а те, кто задавался какими-то вопросами, не находили ответа. Да и к чему это, если в итоге все равно получаешь нужное?
Сегодня ей удалось заключить весьма выгодную сделку, а потому настроение у Массар было весьма приподнятое. Находиться в Париже, а не на передовой всегда приятно, хотя и не слишком долговечно. Пускай иногда ей и хотелось прожить свою жизнь вдали от звуков сражений, она понимает, что это невозможно. Так уж устроена её жизнь.