Хэллоуин широко празднуется в Хогвартсе, но и в домах у волшебников тоже. Во всяком случае, у Розы. В доме Уизли в тесноте, да не в обиде – на любой праздник всегда собирается множество родственников, они шутят, смеются, веселятся, а бабушка Молли всегда печет печенье. А вот Клаусу некому испечь печенья. Его воспитывают деды, а дедушка – это вам не бабушка. И не мама.
Наивная Роза пытается быть для Клауса мамочкой. И несет ему целую коробку песочного печенья.
Клаус, как всегда, в окружении друзей. Как все завсегдатаи вечеринок, он пытается казаться крутым, сильным и взрослым. Только выходит это с уклоном в выпендреж. Услышав слова Розы, он испытывает кринж – будто она сама строит из себя не то мамочку, не то бабушку. Ни матери, ни бабушки не было у Клауса, и в лице Розы он точно не нуждается ни в одной из них.
Клаус берет коробку с печеньем и обращается к слизеринцам:
- Кто из вас любит песочное печенье?
Даниэль Розье поднимает руку:
- Я на диете, но уж больно вкусно пахнет.
Клаус высыпает все печенье для Дани, а коробку вручает Розе, даже не взглянув на свою пере-подругу, недо-девушку:
- Выброси это.
У Розы в руках остается лишь пустая коробка из-под печенья. Все, что осталось от ее поддержки.
- Зачем ты это сделал? – теперь Роза говорит с Клаусом наедине. У нее не такой уж большой опыт в общении с парнями, но она быстро усваивает пройденные уроки, и понимает, что обращаться к парню в присутствии друзей, еще и слизеринцев – дохлый номер. Поэтому теперь она отловила его, когда он один. Ее голос не звучит жалобно или обиженно. Она просто смотрит на него – серьезно, вдумчиво и внимательно, пытаясь искренне понять его поведение. И Клаусу становится стыдно под этим взглядом.
- Как тебе сказать, Уизли. Понимаешь, я не нуждаюсь ни в чьей заботе. Обо мне никогда никто не заботился, спасибо, проживу и без этого. Мне не нужна возможность ни ходить, ни стоять, ни сидеть, ни видеть, ни встречать рассвет, ни отмечать праздники, ни общаться с друзьями. Мне просто все надоело. Я никогда никому не был нужен. Лучше бы меня вообще не было.
Тираду Клауса обрывает звук пощечины. Но уже в следующую секунду Роза неверяще смотрит на свою руку, которая будто бы действовала отдельно от нее.
- Послушай меня, Клаус Гринграсс. Хватит выпендриваться. Ты отличный друг и отличный парень, тебя искренне любят все твои друзья, а их полный Хогвартс. И далеко не каждый станет общаться с замкнутой и вредной девчонкой, невзирая на грехи ее отцов. Значит, в тебе есть скрытый героизм. Так что больше никогда не говори «лучше бы меня не было».
Нарцисса ступает по заброшенному поместью Блэков. О, у нее совсем другие ассоциации с этим местом, чем у Сириуса! Это всегда был ее дом, ее крепость, то, чего ради она жила, ее все. Это было место, где жили ее герои, те, что стали всем ее миром. Ее родители – самая сильная на свете мать, самый богатый и влиятельный на свете отец. Ее старшая сестра – самая красивая и сильная на свете девушка, о, она всегда хотела быть такой, как Беллатриса, только силы духа не хватало. Ее средняя сестра – Нарцисса втайне завидовала Андромеде, ее способности любить и рисковать ради этой любви. Ее самый умный и талантливый брат Регулус, и ее самый смелый брат Сириус, которому она тоже втайне завидовала – его способности находить друзей. Кто может быть лучше этих людей? Хоть они все и пошли разными дорогами, Нарцисса бережно хранила в душе каждое мгновение, связанное с каждым из этих людей. Она помнит всех, кто ушел.
На самом деле она очень одинока. Нарцисса наклоняется и поднимает с пола сломанную куклу. Это была ее любимая игрушка. Что эти чертовы грязнокровки и осквернители, дуболомы-орденовцы, здесь натворили? Хорош Сириус – устроил здесь притон. Будто эти, с позволения сказать, люди что-то понимают в наследии Блэков. Эта фарфоровая кукла, изящная и хрупкая, как сама Нарцисса, стоит больше, чем все их жалкие жизни, вместе взятые.
Цисси бережно вертит куклу в руках, осматривая с разных сторон. Это воспоминания ее детства. Интересно, ее можно починить? Или и она сама сломана, как эта кукла? Разве она сама живет правильно? Кто дал ей право судить других? Почему она помнит всех, кто ушел, почему так цепляется за воспоминания детства, за братьев и сестер, которым нет до нее никакого дела? Не потому ли, что ей просто нечем заняться?
Если разобраться, она всю жизнь жила по чужой указке, и не задумывалась, что нужно лично ей. Приказал отец – пошла под венец, не думая, любит ли Люциуса – дочь дома Блэков и слов-то таких не знала. Хорошо еще, что у них с Люциусом совпали ценности – они оба хотели безопасности и благополучия для своей семьи, причем любой ценой. Но между ними никогда не было ни страсти, ни нежности, как у Андромеды с ее грязнокровным Тедом, а взаимоуважение им заменяла взаимовыгода. Нельзя сказать, чтобы Нарцисса была тупой жертвой – о нет, она никогда не была тупой, она всегда была хитрой лисицей, и брак с лордом Малфоем ей многое давал – стабильность, положение в обществе, деньги, что немаловажно, безопасность и безнаказанность – Люциус выворачивался из любой ситуации, подобно змее. Но она не была уверена в его верности, никогда не слышала нежных слов, а когда Люциус наказывал Драко, лишь отводила глаза, позднее окружая сына удушающей заботой и опекой.
Но, как говорится, «привычка свыше нам дана, замена счастию она». Нарцисса рано научилась приспосабливаться, лгать, говорить то, что от нее хотят слышать, быть ведомой, но извлекать безусловную пользу из своего подчинения. На самом деле она считает, что наши герои – это не какие-то там исторические Мальчики-Которые-Выжили, или, прости господи, Дамблдоры. Нет. Наши герои – это те, кто создал нам нашу жизнь. Это наши родители. Вот именно их и надо проходить в Хогвартсе на истории магии. Как бы они ни прожили – они создали такую жизнь, благодаря которой Нарцисса сейчас живет безбедно. Да, не всем так повезло. А если она иногда ноет – это значит только то, что она неблагодарная девчонка. Леди не ноют. Леди находят в себе чувство собственного достоинства и самоуважение поблагодарить судьбу за все и ценить любой ее дар.
В конечном итоге, мы все такие же игрушки судьбы, как эта маленькая кукла.
Лили сидит допоздна за уроками в гостиной Гриффиндора. Джеймс стоит перед ней на коленях с пышным букетом красных роз.
- Лили, милая, любимая, я так тебя люблю, ты самая лучшая девушка на свете, у тебя золотое сердце, ты ведь не позволишь мне погибнуть безвременной смертью? Ну дай списать домашку!
Лили в отчаянии закатывает глаза:
- Поттер, ты безнадежен! Я тебе что, только для этого нужна? У тебя была неделя на то, чтобы написать эссе! Неделя, Поттер! Что ты делал в это время? Дрался с Северусом?
- Почему сразу дрался? Почему сразу с Нюниусом? – Джеймс напускает на себя вид оскорбленной невинности. – У меня что, других дел нет?
- Ага, вместо домашних заданий?
- Ну да, я же не свое время трачу, а учебное!
- Значит, все-таки дрался?
- Почему обязательно дрался? Что я, по-твоему, злодей какой?
- Нет, ты не злодей, - тяжело вздыхает Лили. – Ума не хватит. Но ты безнадежен. Олень. Мародер и есть.
- Бессердечная красавица, - горько вздыхает Джеймс все с тем же видом оскорбленной невинности. – Я тебя так люблю, а ты…
- Уроки бы ты так любил, - качает головой Лили. – И хоть иногда вел бы себя ответственно.
- Да забей, - только и отмахивается Джеймс.
@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@
- Но что за блеск я вижу на балконе?
Там брезжит свет. Джульетта, ты как день!
Стань у окна, убей луну соседством;
Она и так от зависти больна,
Что ты её затмила белизною.
- Поттер, что с тобой не так? Говори сразу, что надо, что ты даже Шекспира не поленился выучить!
- Лили, милая, ты моя жизнь, ты мое все. Ну пожалуйста, дай списать! Кстати, ты ведь тоже Поттер.
- Джеймс… - Лили в бессильном отчаянии роняет голову на руки. – Ладно ты просил списать сочинения в школе, но отчет по дежурству в аврорат!..
- Но мы же вместе были на дежурстве, милая!
- Ага. И не сделали ничего из задания благодаря кое-кому!
- Ну что ты начинаешь, вот ведь сердца у тебя нет… Тебе жалко, что ли, помочь тому, кто вот-вот умрет из-за любви к тебе?
Лили падает на диван и закрывает лицо руками. Прошло время. Она все так же засиживается допоздна, но уже за отчетами для аврората. Они с Джеймсом выросли, окончили Хогвартс, стали аврорами и поженились. Но ни ума, ни ответственности у Джеймса не прибавилось.
- Ты безнадежен, - в отчаянии повторяет Лили. – Как я только могла в тебя влюбиться?
- Лили, ты разбиваешь мне сердце. Что я, по-твоему, злодей или бандит? Пожиратель смерти? Я не сделал ничего плохого!
- Вот именно! – Лили устало всплескивает руками. – Ты ничего не сделал, ни хорошего, ни плохого! Ты никогда ничего не делаешь! Все надеешься, что с твоими обязанностями лучше справится кто-нибудь другой! Ты не злодей, но ты безнадежен! И безответственен!
- Да забей, - улыбается Джеймс и машет рукой.
@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@@
Прихвостни Волдеморта поднимают головы. В Лондоне повсюду вспыхивают ожесточенные бои. Петунья с Верноном не верят в опасность и отказываются эвакуироваться. Грюм на работе сгоняет с авроров по три шкуры – особенно с хрупкой девушки, все еще падающей в обморок при виде крови. У Лили постоянное чувство, что она не справляется. Она приходит домой и плачет. От бессилия, от отчаяния – уже не детского, но взрослого. От страха за близких. От невозможности всем помочь. От незнания, как правильно. А еще она ждет ребенка. А еще им, похоже, придется безвылазно сидеть дома, скрываясь от Волдеморта, которому почему-то приспичило охотиться за ними.
И в ту минуту, когда Лили с головой погружается в свои страдания и просто рыдает, внезапно теплая ладонь гладит ее по голове. Рядом с Лили приземляется Джеймс.
- Да забей. Прорвемся. Милая, я тебя очень люблю. Мы всегда были вместе – ты и я. Если понадобится, я жизни своей не пожалею, чтобы защитить тебя и нашего сына.
И Лили понимает, что этот безнадежный раздолбай говорит искренне. От сердца, от души. Говорит как взрослый. Она ложится к нему на колени, а он перебирает ее рыжие волосы. В эту минуту Джеймс выглядит как довольный котик, который наелся сметаны. И как добрый любящий мальчик. И одновременно – как взрослый отец семейства, готовый на все, чтобы его жена и сын жили в лучшем мире. И она понимает, чего ради она в него влюбилась. Он не злодей и не бандит. Он хулиган, но с золотым сердцем. С ним она всегда в безопасности. Он не безнадежен. Он ее главная надежда.
Роза беспрекословно слушается родителей. Мама для Розы – непререкаемый авторитет, идеал той женщины, которой она хотела бы быть. Сильная, умная, властная, не разменивается ни на какие чувства. Мама говорит, что Роза должна стать аврором – и книги ужасов с собственными попытками в их продолжение летят на антресоли, а их место занимают учебники. Мама твердит, что нужно учиться, а не парнями себе голову забивать – и Роза заставляет себя забыть даже о тех мальчиках, что могли бы ей понравиться. К своим шестнадцати годам Роза катастрофически не умеет общаться и дружить, зато знает наизусть все заклинания – как ее мама в эти годы.
Впервые Роза начинает понимать истинную цену своей семье, когда ее начинают жестоко травить в старших классах за не менее жестокую политику ее мамы в адрес Пожирателей и их детей. Пожирательских детишек в школе гораздо больше, чем Поттеров и Уизли, и в итоге никто, кроме родственников, даже не желает общаться с Розой. Идеалы детства болезненно рушатся, а розовые очки бьются стеклами внутрь, когда даже Ци Жун – сын Чжоу Чанг, ставший ее первой любовью – отказывается от Розы. Ему пофиг на глобальные проблемы, но ему просто не нужны добавочные сложности.
Этого Роза никогда не простит матери. Справедливости ради, и с ее курсом против пожирательских детишек Роза не согласна. Но когда мать к ней прислушивалась? А для однокашников становится неприятным сюрпризом, что, оказывается, Роза Уизли, идеал всех ботаников, может не все. Да как она посмела? Или же это просто повод свести счеты с ботаничкой, которую хвалили учителя и которая вызывала всеобщую зависть тех, кто не настолько преуспевал в учебе? В сегодня лет Роза узнала, что для того, чтобы тебя все любили в школе, нужно не зубрить учебники, а закатывать отвязные вечеринки.
К слову об отвязных вечеринках. Их звезда – Никлаус Гринграсс, с которым у Розы относительно неплохие отношения. Он, конечно, может высмеивать ее занудство, но зато ему все равно на грехи отцов – а это для Розы сейчас самое главное. Вот только общего с Клаусом у Розы маловато, даже чтобы стать друзьями, не говоря уже о чем-то большем. Зато он однозначно понравился бы ее дядюшкам-близнецам – Фреду и Джорджу. Роза гордится подвигом Фреда – он погиб во Вторую магическую в битве за Хогвартс, и хотя бы не стал драконом после победы над драконом, как это сделали Гарри и Гермиона. А с дядей Джорджем у Розы из всей семьи остались нормальные отношения – он не имеет отношения ни к Министерству магии, ни к аврорату, по-прежнему занимается «Волшебными вредилками». Роза никогда не видела Фреда, но знает, что они с дядей Джорджем – близнецы, и до сих пор воспринимает их как единое целое. Роза ненавидит свою семью. Но в ней также есть сильные стороны каждого из них – ум и знания матери, доброта отца, сила духа дяди Гарри, женская мудрость тети Джинни, рассудительность дяди Билла, готовность к приключениям дяди Чарли, и чувство юмора и воля к жизни дядюшек-близнецов Фреда и Джорджа.
Однажды, выдержав очередной поток ненависти однокашников, Роза сидит и плачет в ванной старост. К ней подходит Клаус и протягивает бутылку сливочного пива:
- Выпьем?
- Ты как сюда попал? – Роза удивленно смотрит на него сквозь слезы.
- Я куда угодно пролезу, - усмехается Клаус.
Остаток вечера они выпивают и дружно костерят своих родных. У Клауса тоже большие проблемы с семьей – непутевые мать и бабушка, которые его толком не воспитывали. Для Розы загадка – она не хочет обесценивать проблем Клауса, но его любят все в школе, у него нет отбоя от девушек, и при этом он не может забыть и отпустить то, что произошло в раннем детстве. Эта дыра у него внутри огромна. Но и у Розы есть дыра внутри. Она запрещает себе даже мечтать о настоящей дружбе и тем более о любви. Ведь у нее будет опасная работа. И ее травят из-за матери. Кому она сдалась с таким наследием?
Хотя, конечно, люди разные. Может, кому-то и сдалась. Вот только вряд ли. Авроры, конечно, тоже живут семьей. Но у них нет мамы – министра магии. Такая мама – железная страховка от личной жизни.
После очередной порции сливочного пива Клаус наклоняется и целует Розу.
Вокруг все очень плохо. Пожиратели поднимают змеиные головы, жаждущие отомстить семейству Поттеров-Уизли. В воздухе пахнет Третьей магической. Роза должна будет пойти на передовую и в любой момент может погибнуть. Ее ненавидит вся школа. Она сама ненавидит свою семью, втянувшую ее в эту дьявольскую мясорубку. Ее никто никогда не полюбит и даже не будет с ней дружить. Все вокруг могут оказаться предателями – просто потому, что им жизнь дорога. Но как же хочется просто жить! Жить настоящим. Жить и за это получать цветы. И Роза отвечает на поцелуй. Дядюшки-близнецы, воплощение жизни, хоть даже один из них и мертв, точно не осудили бы ее.
Шёл июнь 1998 года, и Джордж Уизли не знал, кем он стал.
Потерять члена семьи всегда больно, но потерять своего близнеца - боль иного толка. Боль от потери брата была схожей с той же, как когда он потерял ухо, только стократ сильнее и страшнее. Фред был его родственной душой не только и не столько по крови; Фред составлял частичку души своего брата-близнеца.
Гарри рассказывал, что делить свою душу на крестражи должно быть невыносимо больно и страшно, и это навсегда меняет человека, но Джордж его никогда не понимал: Джордж родился с разделённой душой. Часть его души принадлежала Фреду, и точно так же, часть души Фреда - Джорджу. И до рокового дня это не ощущалось чем-то болезненным или страшным: Джордж всегда знал, что у него есть человек, который всегда его сможет понять даже без слов, и всегда знает, как поддержать.
Но не теперь.
Теперь: был человек. Теперь: нет души.
Джордж часто вспоминал момент, когда он увидел смерть Нагайны на глазах Лорда Волдеморта. Лорд кричал в настоящей агонии, будто бы это его сейчас разрубили пополам мечом Годрика. Наверное, уничтожение крестража ощущается так же.
Шёл июнь 1998 года, и Джордж Уизли не знал, как ему дальше жить без частицы его души.
Лили складывает журавликов из бумаги. Говорят, это успокаивает. А у японцев есть поверье, что это еще и желания исполняет. У Лили одно желание – справедливой расплаты.
Один журавлик, два, три…
- Северус, не надо! Пожалуйста, остановись…
- А ты остановилась, когда я тебя просил не связываться с этим оленем? Я ведь так люблю тебя, я ради тебя и убью, и умру, а ты…
Звук удара. Она падает на кровать, он нависает над ней, как вампир, как летучая мышь. Почему-то в голове в эту минуту возникла только одна мысль – ей говорили, что Дракулу Брэма Стокера убьет Мина Харкер, но убил его Джонатан. А дальше она ничего не помнит. Он опоил ее каким-то зельем. Чтобы она впредь еще хоть раз верила другу…
Четыре журавлика, пять, шесть. Подруги говорят, что успокоит оригами.
- Может, рассказать Джеймсу? – Лили кусает губы и нерешительно смотрит в лицо Алисы.
- Не время, - вздыхает та. – Люди умирают каждый день. Когда проводить такое расследование? Дамблдору Снейп нужен. А Джеймс… Ты же помнишь, как он психанул, узнав, что у вас были отношения?
- Да, и появилась Изабель.
- Ну вот. А если он узнает, при каких обстоятельствах, он же убьет Снейпа. И сам сядет в Азкабан. Идет война. Мы не можем еще и с этим возиться.
Семь журавликов, восемь, девять. Идет война. Нельзя быть молодым. Нельзя любить и бороться за свое право любви, нельзя давать волю личной вражде и сводить счеты, нельзя показывать свою слабость. Но пусть только бывший друг попадется ей на поле боя. Тем хуже для него и лучше для нее.
кто же перерезал небу горло?
Лучше бы меня не было
Хэллоуин широко празднуется в Хогвартсе, но и в домах у волшебников тоже. Во всяком случае, у Розы. В доме Уизли в тесноте, да не в обиде – на любой праздник всегда собирается множество родственников, они шутят, смеются, веселятся, а бабушка Молли всегда печет печенье. А вот Клаусу некому испечь печенья. Его воспитывают деды, а дедушка – это вам не бабушка. И не мама.
Наивная Роза пытается быть для Клауса мамочкой. И несет ему целую коробку песочного печенья.
- Привет, Клаус! Моя бабушка испекла печенье, будешь?
Клаус, как всегда, в окружении друзей. Как все завсегдатаи вечеринок, он пытается казаться крутым, сильным и взрослым. Только выходит это с уклоном в выпендреж. Услышав слова Розы, он испытывает кринж – будто она сама строит из себя не то мамочку, не то бабушку. Ни матери, ни бабушки не было у Клауса, и в лице Розы он точно не нуждается ни в одной из них.
Клаус берет коробку с печеньем и обращается к слизеринцам:
- Кто из вас любит песочное печенье?
Даниэль Розье поднимает руку:
- Я на диете, но уж больно вкусно пахнет.
Клаус высыпает все печенье для Дани, а коробку вручает Розе, даже не взглянув на свою пере-подругу, недо-девушку:
- Выброси это.
У Розы в руках остается лишь пустая коробка из-под печенья. Все, что осталось от ее поддержки.
- Зачем ты это сделал? – теперь Роза говорит с Клаусом наедине. У нее не такой уж большой опыт в общении с парнями, но она быстро усваивает пройденные уроки, и понимает, что обращаться к парню в присутствии друзей, еще и слизеринцев – дохлый номер. Поэтому теперь она отловила его, когда он один. Ее голос не звучит жалобно или обиженно. Она просто смотрит на него – серьезно, вдумчиво и внимательно, пытаясь искренне понять его поведение. И Клаусу становится стыдно под этим взглядом.
- Как тебе сказать, Уизли. Понимаешь, я не нуждаюсь ни в чьей заботе. Обо мне никогда никто не заботился, спасибо, проживу и без этого. Мне не нужна возможность ни ходить, ни стоять, ни сидеть, ни видеть, ни встречать рассвет, ни отмечать праздники, ни общаться с друзьями. Мне просто все надоело. Я никогда никому не был нужен. Лучше бы меня вообще не было.
Тираду Клауса обрывает звук пощечины. Но уже в следующую секунду Роза неверяще смотрит на свою руку, которая будто бы действовала отдельно от нее.
- Послушай меня, Клаус Гринграсс. Хватит выпендриваться. Ты отличный друг и отличный парень, тебя искренне любят все твои друзья, а их полный Хогвартс. И далеко не каждый станет общаться с замкнутой и вредной девчонкой, невзирая на грехи ее отцов. Значит, в тебе есть скрытый героизм. Так что больше никогда не говори «лучше бы меня не было».