Том не был чистокровным волшебником. Не был, но отрицал это с яростью, с непоколебимой уверенностью, что один ничтожный магл не способен стереть его чистокровную родословную в пыль. Глупая мать будучи потомком древнейших чистокровных волшебников уничтожила всё своей глупой и никому ненужной любовью к маглу. Том никогда не смог бы её простить. Никогда. И он не собирался повторять её ошибок, хотя в школьные годы едва не оступился с выбранного пути. Какая это была бы глупость? Он противен самому себе за это мимолетное чувство, за слабость, которую он испытал в первый раз в своей жизни. Но больше этого не повторится. Всё, что хоть немного делало его слабым, должно быть уничтожено.
Том долго искал эту маглорождённую девчонку. С ней его связывало два дела, с которыми было необходимо покончить как можно скорее. Пожиратели Смерти предано и верно выполняли поручения Тёмного лорда, долго шли по следу, и вот, за день от этого дождливого серого вечера Том получил сообщение, что Бостьен обнаружена.
Приказ: убедиться, что цель добралась до своей квартиры и не заметила слежки. Если задача не выполнена, не дать цели скрыться и захватить её. При необходимости убить всех, кто попробует помешать.
Том попал в квартиру Аннет без каких-либо проблем. Защита, наложенная на дверь, показалась ему просто смехотворной. Неужели, это хоть кому-то смогло бы помешать? Молодой мужчина медленно прошёл вперёд, туда, где судя по всему была гостиная. Не без легкой брезгливости он огляделся вокруг, не стараясь подмечать для себя каких-то деталей. Сегодня всё завершится здесь. Все чувства уничтожены, эмоции в полном контроле, ностальгии нет и быть не могло. Ничто не способно изменить то, что предрешено самой судьбой. Если бы это была другая жизнь, в другом мире, если бы он не был Томом Реддлом, а она не была Аннет Бостьен, возможно, всё могло бы пойти по совершенно другому пути. Но они были тем, кем являлись сейчас. Она - маглорождённая девчонка, он наследник самого Салазара Слизерина. Том просто не мог позволить себе никакой слабины. Тем более он осуждал свою мать, которая на поводу у своих чувств разрушила то, что было ему так необходимо.
В прихожей торопливо распахнулась и сразу же захлопнулась дверь. Том уже сидел на диване, вальяжно закинув одну ногу на другую, закинув руку на спинку с зажатой в пальцах волшебной палочкой. Аннет сразу увидела его силуэт в темноте, выругавшись в слух.
— О нет, это всего лишь я, — с кривой ухмылкой произнёс Том, не удосуживаясь подняться. Щелчком пальцев он включил свет в гостиной, представая перед владелицей квартиры в своём привычном величии. Волосы Аннет были слегка влажными, как и её лицо. Том мог бы сказать, что она прекрасна в таком невинном и слегка небрежном виде, но перед ним была цель, которую он уже не мог для себя отменить.
— Знала, что тебя найдут и всё равно осталась в Лондоне. — Мужчина констатировал факт. Она ведь прекрасно знала, что он придёт и заберёт то, что должно принадлежать ему. — Или ты и надеялась, что тебя найдут? — Том наклонился вперёд, опуская вторую ногу на пол. — Что ж, я здесь. И я не буду тянуть время, задавая тебе вопросы.
Том резко поднялся с дивана, выставляя руку с палочкой прямо в лицо Аннет.
— Империус.
По телу прошлась волна тепла, словно в палочку начала попадать чужая энергия. Он не будет выслушивать её ложь или ждать, пока она нарушит молчание. Том не любил зря тратить время когда знал, как быстро и со стопроцентной вероятностью получить то, что ему необходимо. По своим убеждениям Реддл считал, что все люди склонны ко лжи, а значит и эта девушка попытается заговорить ему зубы. В его голову даже не могла прийти мысль, что она добровольно отдаст ему артефакт, за которым он пришёл.
— А теперь будь хорошей девочкой. Принеси мне. эту. чёртову. чашу. — Его голос сквозит холодом и жёсткостью.
- А был смысл бежать? – голос Аннет немного подрагивал, действительно, почему она не убежала на край света? Почему осталась в дождливом и холодном Лондоне, в городе которым принес ей столько горя? Может потому что она прекрасно осознавала, что ей некуда бежать? Что у нее ничего нет, что она ничего не успела построить в своей жизни? И уже никогда не постоит. От осознания того, что это, скорее всего последний день в ее жизни, по спине пошли мурашки. Она даже не пыталась убежать, да и куда? Он бы все равно ее нашел, из-под земли бы достал, отправился бы на другую планету, лишь бы она вернула то, что стащила у него прямо из-под носа. А может она просто не хотела бежать и прятаться, может она хотела, что бы Том нашел ее. Ведь Том был единственным, к кому лежало ее сердце, единственным к кому она всегда тянулась. Она не разделяла его взгляды, но как бы это ужасно не звучало, она понимала его. Понимала его одиночество. Сломанное тянется к сломанному. И как бы сильно она не хотела починать себя и его, Том никогда не будет с ней, он давно дал это понять, не только словами, но и действиями.
- Может я хотела, чтобы меня нашли, - жалкий выпад в сторону человека, который может стереть тебя в порошок одним лишь взглядом. Аннет буквально кожей ощущала его злость и кажется, отвращение к ней и к месту, в котором они находились. Что она хотела сделать этими словами? Задеть в нем хоть что-то живое, что осталось в его сердце? Показать, что кто-то может его ждать? Показать, что где-то для него есть дом, где его будут любить?
Глупая, последняя мысль не сулящая ничего хорошего. Он точно сотрет ее, и никто не возведет ее в ранг мученицы, просто забудут. Или того хуже возведут в ранг предательницы, решат, что все это время не смотря на ее статус маглорожденной, она помогала ему осуществить его план. Хотя она не понимала, зачем ему артефакты, вряд ли он собирает коллекцию просто так.
- Ты пришел лично, Том, большая честь, - снова глупая попытка оттянуть неизбежное. Но, почему он пришел лично? Его приспешники могли сами сделать всю грязную работу, забрать то, что ему было нужно, не задавая лишних вопросов, вручить ему чашу Пенелопы Пуффендуй на блюдечке с голубой каёмочкой. При этом хорошенько запытать ее - до смерти.
Аннет не успевает блокировать его заклинание, в голову «ударят» заклинание, и тело на секунду обмякает, бездумное блаженство, лёгкость, радость от того, что все вопросы отпали сами собой поражают ее разум. Она выпускает из рук палочку и та соскальзывает из ее руки на пол, звонко отскакивает от кафеля и, прокатившись, оказывается около ног Тома. Ее разум, словно в тумане, и тело не слушается, действует как марионетка в руках кукловода. Со стороны все выглядит как обычно, двигает она как обычно, вот только внутри себя она прорывается сквозь вату и вопит, что ей сил, приказывает мозгу не делать этого, но заклятие слишком сильное, или она слишком слабая.
Аннет проходит мимо Тома, неловко задевая его своим плечом, но ее тело не чувствует этого, пока душа запертая в теле разрывается на куски. Неужели это все так и закончится? Неужели то, что связывало их в школьные годы так и полетит в тартар? Неужели тот неловкий поцелуй, за теплицей произошедший между пуффендуйкой и слизеринцем, когда ним было по шестнадцать лет, значил что-то только для ее?
Аннет проходит на кухню, достает с полки обычную, ничем не примечательную чашку с рисунком змеи обвитого вокруг барсука, прикусывает большой палец до крови и пуф, на столе уже стоит не простая фарфоровая чашка, а золотая чаща самой Пенелопы. Простая трансфигурация, для снятия которой даже палочка не нужная, а лишь несколько капель крови. Такая же простая, как и то, что боль, причиненная самому себе наравне с сильной волей, может отметить заклинание империус. Но какой был в этом смысл? Она все равно не сможет сбежать, палочка лежит далеко, да и она все равно не сможет победить в схватке с самим Темным лордом, так зачем сопротивляться, если твои минуты и так сочтены?
- Я так понимаю, что мне все равно не выбраться живой, - слабачка, орет ее внутренний голос во все горло, но Аннет так устала, а умереть от руки того, кого любишь всем сердцем, не такая уж и плохая участь. На лице Бостьен расползается искренняя улыбка, а по щекам текут обжигающие слезы, она берет чащу и подходит обратно к своему самому страшному кошмару, к своей любви, и протягивает ее ему.
- Я люблю тебя, Том, - это было так просто сказать, напоследок, просто чтобы он знал, чтобы помнил, что был человек, который любил его просто так, и чтобы на ее сердце не осталось никаких сожалений по поводу несказанных слов.
-
loud like love
14 ноября 2021 в 10:14:12
-
sweet pea
14 ноября 2021 в 19:28:23
Показать предыдущие сообщения (1)Том не был чистокровным волшебником. Не был, но отрицал это с яростью, с непоколебимой уверенностью, что один ничтожный магл не способен стереть его чистокровную родословную в пыль. Глупая мать будучи потомком древнейших чистокровных волшебников уничтожила всё своей глупой и никому ненужной любовью к маглу. Том никогда не смог бы её простить. Никогда. И он не собирался повторять её ошибок, хотя в школьные годы едва не оступился с выбранного пути. Какая это была бы глупость? Он противен самому себе за это мимолетное чувство, за слабость, которую он испытал в первый раз в своей жизни. Но больше этого не повторится. Всё, что хоть немного делало его слабым, должно быть уничтожено.
Том долго искал эту маглорождённую девчонку. С ней его связывало два дела, с которыми было необходимо покончить как можно скорее. Пожиратели Смерти предано и верно выполняли поручения Тёмного лорда, долго шли по следу, и вот, за день от этого дождливого серого вечера Том получил сообщение, что Бостьен обнаружена.
Приказ: убедиться, что цель добралась до своей квартиры и не заметила слежки. Если задача не выполнена, не дать цели скрыться и захватить её. При необходимости убить всех, кто попробует помешать.
Том попал в квартиру Аннет без каких-либо проблем. Защита, наложенная на дверь, показалась ему просто смехотворной. Неужели, это хоть кому-то смогло бы помешать? Молодой мужчина медленно прошёл вперёд, туда, где судя по всему была гостиная. Не без легкой брезгливости он огляделся вокруг, не стараясь подмечать для себя каких-то деталей. Сегодня всё завершится здесь. Все чувства уничтожены, эмоции в полном контроле, ностальгии нет и быть не могло. Ничто не способно изменить то, что предрешено самой судьбой. Если бы это была другая жизнь, в другом мире, если бы он не был Томом Реддлом, а она не была Аннет Бостьен, возможно, всё могло бы пойти по совершенно другому пути. Но они были тем, кем являлись сейчас. Она - маглорождённая девчонка, он наследник самого Салазара Слизерина. Том просто не мог позволить себе никакой слабины. Тем более он осуждал свою мать, которая на поводу у своих чувств разрушила то, что было ему так необходимо.
В прихожей торопливо распахнулась и сразу же захлопнулась дверь. Том уже сидел на диване, вальяжно закинув одну ногу на другую, закинув руку на спинку с зажатой в пальцах волшебной палочкой. Аннет сразу увидела его силуэт в темноте, выругавшись в слух.
— О нет, это всего лишь я, — с кривой ухмылкой произнёс Том, не удосуживаясь подняться. Щелчком пальцев он включил свет в гостиной, представая перед владелицей квартиры в своём привычном величии. Волосы Аннет были слегка влажными, как и её лицо. Том мог бы сказать, что она прекрасна в таком невинном и слегка небрежном виде, но перед ним была цель, которую он уже не мог для себя отменить.
— Знала, что тебя найдут и всё равно осталась в Лондоне. — Мужчина констатировал факт. Она ведь прекрасно знала, что он придёт и заберёт то, что должно принадлежать ему. — Или ты и надеялась, что тебя найдут? — Том наклонился вперёд, опуская вторую ногу на пол. — Что ж, я здесь. И я не буду тянуть время, задавая тебе вопросы.
Том резко поднялся с дивана, выставляя руку с палочкой прямо в лицо Аннет.
— Империус.
По телу прошлась волна тепла, словно в палочку начала попадать чужая энергия. Он не будет выслушивать её ложь или ждать, пока она нарушит молчание. Том не любил зря тратить время когда знал, как быстро и со стопроцентной вероятностью получить то, что ему необходимо. По своим убеждениям Реддл считал, что все люди склонны ко лжи, а значит и эта девушка попытается заговорить ему зубы. В его голову даже не могла прийти мысль, что она добровольно отдаст ему артефакт, за которым он пришёл.
— А теперь будь хорошей девочкой. Принеси мне. эту. чёртову. чашу. — Его голос сквозит холодом и жёсткостью.
- А был смысл бежать? – голос Аннет немного подрагивал, действительно, почему она не убежала на край света? Почему осталась в дождливом и холодном Лондоне, в городе которым принес ей столько горя? Может потому что она прекрасно осознавала, что ей некуда бежать? Что у нее ничего нет, что она ничего не успела построить в своей жизни? И уже никогда не постоит. От осознания того, что это, скорее всего последний день в ее жизни, по спине пошли мурашки. Она даже не пыталась убежать, да и куда? Он бы все равно ее нашел, из-под земли бы достал, отправился бы на другую планету, лишь бы она вернула то, что стащила у него прямо из-под носа. А может она просто не хотела бежать и прятаться, может она хотела, что бы Том нашел ее. Ведь Том был единственным, к кому лежало ее сердце, единственным к кому она всегда тянулась. Она не разделяла его взгляды, но как бы это ужасно не звучало, она понимала его. Понимала его одиночество. Сломанное тянется к сломанному. И как бы сильно она не хотела починать себя и его, Том никогда не будет с ней, он давно дал это понять, не только словами, но и действиями.
- Может я хотела, чтобы меня нашли, - жалкий выпад в сторону человека, который может стереть тебя в порошок одним лишь взглядом. Аннет буквально кожей ощущала его злость и кажется, отвращение к ней и к месту, в котором они находились. Что она хотела сделать этими словами? Задеть в нем хоть что-то живое, что осталось в его сердце? Показать, что кто-то может его ждать? Показать, что где-то для него есть дом, где его будут любить?
Глупая, последняя мысль не сулящая ничего хорошего. Он точно сотрет ее, и никто не возведет ее в ранг мученицы, просто забудут. Или того хуже возведут в ранг предательницы, решат, что все это время не смотря на ее статус маглорожденной, она помогала ему осуществить его план. Хотя она не понимала, зачем ему артефакты, вряд ли он собирает коллекцию просто так.
- Ты пришел лично, Том, большая честь, - снова глупая попытка оттянуть неизбежное. Но, почему он пришел лично? Его приспешники могли сами сделать всю грязную работу, забрать то, что ему было нужно, не задавая лишних вопросов, вручить ему чашу Пенелопы Пуффендуй на блюдечке с голубой каёмочкой. При этом хорошенько запытать ее - до смерти.
Аннет не успевает блокировать его заклинание, в голову «ударят» заклинание, и тело на секунду обмякает, бездумное блаженство, лёгкость, радость от того, что все вопросы отпали сами собой поражают ее разум. Она выпускает из рук палочку и та соскальзывает из ее руки на пол, звонко отскакивает от кафеля и, прокатившись, оказывается около ног Тома. Ее разум, словно в тумане, и тело не слушается, действует как марионетка в руках кукловода. Со стороны все выглядит как обычно, двигает она как обычно, вот только внутри себя она прорывается сквозь вату и вопит, что ей сил, приказывает мозгу не делать этого, но заклятие слишком сильное, или она слишком слабая.
Аннет проходит мимо Тома, неловко задевая его своим плечом, но ее тело не чувствует этого, пока душа запертая в теле разрывается на куски. Неужели это все так и закончится? Неужели то, что связывало их в школьные годы так и полетит в тартар? Неужели тот неловкий поцелуй, за теплицей произошедший между пуффендуйкой и слизеринцем, когда ним было по шестнадцать лет, значил что-то только для ее?
Аннет проходит на кухню, достает с полки обычную, ничем не примечательную чашку с рисунком змеи обвитого вокруг барсука, прикусывает большой палец до крови и пуф, на столе уже стоит не простая фарфоровая чашка, а золотая чаща самой Пенелопы. Простая трансфигурация, для снятия которой даже палочка не нужная, а лишь несколько капель крови. Такая же простая, как и то, что боль, причиненная самому себе наравне с сильной волей, может отметить заклинание империус. Но какой был в этом смысл? Она все равно не сможет сбежать, палочка лежит далеко, да и она все равно не сможет победить в схватке с самим Темным лордом, так зачем сопротивляться, если твои минуты и так сочтены?
- Я так понимаю, что мне все равно не выбраться живой, - слабачка, орет ее внутренний голос во все горло, но Аннет так устала, а умереть от руки того, кого любишь всем сердцем, не такая уж и плохая участь. На лице Бостьен расползается искренняя улыбка, а по щекам текут обжигающие слезы, она берет чащу и подходит обратно к своему самому страшному кошмару, к своей любви, и протягивает ее ему.
- Я люблю тебя, Том, - это было так просто сказать, напоследок, просто чтобы он знал, чтобы помнил, что был человек, который любил его просто так, и чтобы на ее сердце не осталось никаких сожалений по поводу несказанных слов.