Был(а) в сети 3 недели назад
Эспен никогда не прятал своих эмоций. Поэтому сейчас смеется чуть ли не до слез. Ситуация, конечно, не располагающая к веселью, но ему действительно стало смешно. Возможно, он сейчас ошибается, и через минуту все же получит пулю в лоб. Но пока норвежец смеется и говорит о том, что все видит совершенно иначе. Человек перед ним представляется пусть и грозным, но это не значит, что тот бессмысленно жесток. Конечно, все понимают, что в нынешнем мире все иначе воспринимается, но все равно для людей существует определенная грань, которую они сами по своим принципам не переступают. От тех, кто мог бы так поступать, избавились ранее, чтобы остальные люди были в безопасности. На него так смотрят, будто ждут, когда же он уже заткнется, что в принципе происходит, просто не сразу. Эспена удостаивают вздохом и хмыком, что можно расценить как ответ, все же Брокстон не достал в тот же момент оружие.
Странно этот мужик себя ведет. То угрожает, то предлагает выпить, теперь вот молчит после странного вопроса. Ну это ладно, главное, что у них хоть что-то стало получаться. Волшебное действие алкоголя, распитого на двоих? Но, кажется, что раздражать Эспен его не перестал. Пока норвежец молчит, наблюдая за утомленным видом военного. Он и не простив, несколько больших глотков крепкого алкоголя уже немного ударили в голову, так что Йенсен стал еще чуть более не от мира сего.
- Хм… ну так я не старался раньше, и у меня было все, что нужно, - вот чего мужик начинает, нормальное у него поведение. Помогает людям, тихий и мирный. Подумаешь, экстравагантный и до сих пор не выучил английский язык. Просто никто не берется помочь с этим, потому что нет другого общего языка, на котором можно было бы что-то объяснять. Брокс тоже явно привык добиваться того, чего хочет, в этом нет ничего такого, а Эспена почему-то каким-то неадекватом выставляет. Ничего подобного! Просто упертый слишком.
Он видит, что собеседник достает еще бутылку, и невольно медленно облизывает губы, словно змей в предвкушении добычи. Только сразу ему ничего не предлагают, а ведь Эспен уже настроился. Пьет он редко, но метко. А потом Брокстон тяжело вздохнул (что бы это значило?), встал и пошел куда-то. – Э? Куда?.. – из бара мужчина не уходит, но идет в какую-то комнатку. Такое ощущение, что ему просто надоело слушать норвежца, поэтому решил от него сбежать. Этим своим одиночеством юноша решил воспользоваться, поэтому дотянулся до новой бутылки и сделал пару глотков. Ему ведь не запрещали этого делать. Он весь словно скукоживается, морщится и трясет головой. Как крепко. А тут и Брокс возвращается. – О, так ты меня услышал! – обрадовался Эспен, увидев ведро краски, явно предназначенное для него. Ему дают задание, после которого может делать с краской, что душе угодно. Покрасить забор? Жаль, что только один цвет, но и с этим можно что-то придумать. – Лады, - с радостью соглашается Эспен и отрывается от столешницы, пошатнувшись. – Ой ёй, - это уже скорее самому себе, - я тогда забираю, - пальцами он быстро стучит по крышке банки, а потом берет ее в обнимку, улыбнувшись. Пока еще не ушел, юноша обхватил тонкими пальцами горлышко початой бутылки, - Ну, за успешную сделку, - хихикнув и подмигнув, он делает еще большой глоток. После чего может идти на все четыре стороны, верней не очень уверенной походкой отправиться искать тот самый кусок забора, на котором нужно оставить художество. – Увидимся! – уже в дверях Эспен оборачивается и, опять захихикав, отправляет Броксу намеренно наигранно-манерный воздушный поцелуй.
отыграно



































































Не проблема! Введите адрес почты, чтобы получить ключ восстановления пароля.
Код активации выслан на указанный вами электронный адрес, проверьте вашу почту.
Код активации выслан на указанный вами электронный адрес, проверьте вашу почту.


-
Харди
22 февраля 2025 в 15:43:12
-
Миkуша
2 марта 2025 в 15:53:59
Показать предыдущие сообщения (10)В такое трудно сразу поверить. Раньше все эти зомби казались развлечением, чем-то фантастическим из фильма или сериала, который ты смотришь вечером по телевизоры с миской попкорна на коленях. И тебе кажется, что вот ты то справился бы на ура, ведь так все просто. А сейчас ты сам оказываешься в этом, казалось бы, придуманном мире. Вот он пронзил ножом мозг зомби, тот окончательно умер, а Эспен стоит и смотрит на него, не в силах поверить, что это его рук дело, что он убил существо, которое было человеком. Мы все привыкли к тому, что такого не бывает, а от того так тяжело верится в то, что они действительно умерли и восстали монстрами. Мозг пытается придумать более разумное объяснение – болезнь, а в таком случае он убил живого человека. Он смотрит на небо и думает о том, что сам мир вокруг не изменился – небо, земля, воздух, вот только люди изменились. Тяжелая ладонь, опустившаяся на его плечо, заставляет вздрогнуть, выйти из этого подобия транса и посмотреть на Брокстона. Кажется, все закончилось, поэтому они могут пойти домой. Чуть кивнув, Эспен идет в обратном направлении.
Он шел немного позади Лейна, ноги ватные не позволяли идти быстро. Его привычная говорливость испарилась, норвежец закрылся в себе и в мыслях все прокручивал этот момент, когда он смотрел в пустые глаза. Надо себя убедить в том, что так было необходимо, что это неживое существо, иначе просто с ума сойдет. Неожиданно для него Брокс начал говорить. Это поддержка? Удивительно. Казалось, что мужчина на подобное не способен, парню больше представлялось, что тот ухмыльнется и скажет что-то вроде «с почином», но никак не этого. От очередного выстрела он вздрагивает, но на убитого зомби не смотрит, а идет дальше, покосившись на военного, который продолжил свой рассказ. А ведь и права военный. Эспен так и знал, что мужчина не из тюрьмы этому всему научился. От того, что говорит ему Брокстон, мурашки бегут по коже. Такой молодой и уже был в Афганистане, был вынужден убивать. А ведь это было столько лет назад, но мужчина рассказывает все так, будто это произошло вчера. Неужели Йенсен тоже будет помнить этот момент в мельчайших деталях? Но на самом деле его больше поражает не само содержание рассказа, а сам факт этого разговора. Ему вот так открылись, поделились с ним таким сокровенным и эмоциями, что тот тогда переживал. Он с удивлением смотрит на Лейна, кажется, что ему не просто было вспомнить и рассказать о своем прошлом. Правда, не сказать, что от этого одностороннего разговора Эспену стало легче.
Уже показались ворота, можно было бы выдохнуть, но художнику кажется, что он до сих пор не может полноценно вдохнуть. Последовав примеру Брокса, он скидывает в ящик нож, в этот момент зависнув и посмотрев на руки. Все произошло так быстро, даже не запачкался, но ощущение, что руки в крови. Да, примерно такое сейчас в душе у Эспена, в этом мужчина прав. Не убил настоящего человека, а кого же тогда? – Откуда ты знаешь? – они достаточно близко, поэтому его тихий голос легко услышат. – А что если внутри этих монстров заперто сознание человека? – ему эта мысль не дает покоя. Вдруг они все еще где-то там. Но неожиданно звучат слова, которые позволяют ему выдохнуть и снова вдохнуть без боли в груди. Освободиться? Если так подумать, он бы не хотел наблюдать за всем этим и не иметь возможности что-то изменить и был бы рад, если кто-то избавил бы его от участи вечно быть запертым внутри монстра. Он чуть кивает головой на эти слова. А вот от выпивки сперва хочет отказаться, пойти куда-то, забиться в угол и сидеть в одиночестве, но через мгновение, он понимает, что не хочет оставаться в одиночества. – Хорошо, - бормочет Эспен.
До бара они идут в тишине, говорить уже нечего, все сказано. Оказавшись внутри и увидев, что тут есть люди, художник выбирает самое отдаленное местечко у барной стойки, чтобы сесть там. Перед ним быстро появляется стакан с алкоголем. – Спасибо, - почти что шепотом проговаривает норвежец. Ему хотелось бы, чтобы Брокстон сел рядом и молча пил с ним, но к нему подходят люди, о чем-то говорят. Даже вслушиваться не хочется, поэтому Эспен сосредотачивается на наполненном стакане, делает пару глотков. Когда военный отходит, он все же остается один, разговоры присутствующих отходят на второй план. Сложно даже сказать, сколько он так просидел в прострации, медленно цедя алкоголь, но точно стемнело. Допив, он достает свой набор художника, который никуда не делся, все это время был при нем. Только вот набросок, который он сделал ранее, не подходит под ситуацию. А ведь все началось с того, что юноша просто рисовал, а к нему пристали. Перевернув лист, Эспен принялся к зарисовке того, от чего никак не мог избавиться – образ пустых глаз и протянутых гнилых рук к нему. На почти законченную работу капает соленая слеза. Парень поджимает губы, но не сдерживается и громко всхлипывает, в тот же момент закрывая лицо руками, чтобы немного привести себя в чувства. Он не любит вот так показывать свои эмоции кому попало. Стыдно, что эти привлек внимание всех тут, но оборачивается, с удивлением обнаруживая, что уже никого и нет, только он и Брокстон за баром.
- В голове не укладывается, что такое возможно. Я в девятнадцать лет первый раз поехал заграницу на выставку, - говорит это со слезами в глазах Эспен и смотрит на военного. – Я не готовился к такому, и никогда не думал, что мне придется… - тяжелый судорожный выдох.
брокстон вошёл в бар с каменным выражением лица: он не просто так отказался от вылазок за стену с целью истребления гнилых тварей. хоть это и приносило ему колоссальное удовольствие, расплата после была не из лёгких. в его баре всегда было шумно из-за его ребят, но в этот раз звуки резали слух сильнее обычного. голоса уже начинали гудеть в его голове, как старый движок, который всё никак не хотел выключаться. судя по столпотворению у стойки, лейн рискнул предположить, что ждут его уже не первый час. - ни на секунду нельзя оставить это гиблое место – мимолетно подумалось ему пока он рассматривал переговаривающихся людей. кто-то громко рассмеялся откуда-то справа так, будто мир продолжал вращаться по-старому, будто за этими стенами ничего и не произошло. и обычно брокстону нравилось наблюдать такое, но сегодня он слишком устал.
лейн молчаливо достал из-под стойки бутылку, налил доверху два стакана. один себе, другой пододвинул норвежцу. и тут же переключил своё внимание на карвера – крепкого мужика, с лысиной и лицом, испещрённым шрамами. в прошлом карвер был автомехаником, здесь же занял место специалиста по технике, так как у эйса хватало опыта и ребят у себя в мастерской. – у нас проблема с генератором, - без предисловий и предварительной смазки сообщил он. отчего брокстон вымучено растер себе ладонями лицо, в попытке сосредоточиться. и опрокинул в себя алкоголь до дна. – чёртова штука гудит, но энергии выдаёт меньше, чем должна. если сдохнет, мы надолго останемся без света. – брокстон понимающе покивал – сколько у нас времени? – и потянулся за добавкой – пару дней, максимум, - карвер пожал плечами – нам бы детали, но, сам понимаешь, где их сейчас достанешь. – брокстон знал. он знал слишком много о том, что доставать что-либо стало не просто трудно – смертельно опасно. и сейчас он не хотел говорить об этом, не хотел думать, а потому многозначительно черканул что-то в листке под стойкой и пообещал – поговорим утром, я зайду в генераторную. – карвер кивнул и ушел. а его место тут же заняла хуанита, женщина лет сорока, одна из служащих их медпункта – запасы обезболивающих на исходе. – брокс сжал челюсти до хруста. они всегда были на исходе. возможно, даже из-за того, что лейн злоупотреблял своим положением и в особо тяжелые дни жевал их, словно мятные конфетки для освежения рта. – я соберу дополнительную экспедицию – брокс ответил автоматически, как будто говорил не он, а кто-то другой. что ещё он мог ей сказать? на него уже накатывало слишком знакомое ощущение – когда ты здесь, но в то же время нет. голоса людей звучали, но он их уже не слышал. в висках стучало, тело помнило каждое движение, проделанное им сегодня за пределами лагеря. брокстон знал, что это пройдет, просто нужно подождать, переждать этот момент, загнать его поглубже. а потому принял решение выгнать всех к чёртовой матери из его обители и подозвал джонни, снующего рядом и попросил его об этом одолжении.
пока бар пустел в считанные секунды брокс угрюмо рассматривал тот самый злополучный листок с бесконечным списком того, что нужно найти на вылазках и списком дел в лагере, что не требуют отлагательств. несколько групп людей еще не вернулись, последняя отправилась за ворота совсем недавно. а уже нужно формировать новую – некоторых ребят он не мог отпустить, их присутствие в лагере было необходимо, некоторым не мог доверять, остальные были совсем зелёные. он тяжко вздохнул и прикончил второй стакан, чувствуя, как жидкость обжигает горло.
а затем перевёл взгляд на поварёнка, которого почему-то не вывели со всеми остальными. интересно. лейн подумает об этом позже. а пока подобрался поближе, рассматривая, как мальчишка сжимает в руках карандаш. плечи были напряжены, а в глазах стояли слёзы. хрупкое создание. грустное, отчаянное, глупое создание, прицепившееся к лейну, как жвачка к подошве на свою беду. может хоть сейчас начнёт держаться от него подальше и перестанет на какое-то время влипать в неприятности на пару со своим ебанутым другом?
брокстон долго молчал. он знал, что в данный момент сказать что-то правильное у него просто не выйдет. он уже всё сказал у ворот. ни добавить, ни прибавить ему больше было нечего. да и никакие слова не смогут убрать то, что случилось или как-либо повлиять на изменившуюся для мальчишки реальность. а потому он бессильно пожал плечами и подытожил – судьба та ещё сука, - кто как не брокс знал об этом. потерявший в этой жизни слишком много. он восполнил чужой стакан и произнёс не слишком изящно – пей и проваливай. мне нужно выспаться - и удалился в свою коморку.