• Анастасия Сергеевна Липецкая, 24 года, младший научный сотрудник
• младшая сестра Анаит, состоят в плохих отношениях, на первый взгляд

• Артём Алексеевич Плотников, 42 года
• милицейский, который часто выезжает на задания с НИИ

_{пояснения к сюжету: Томск, 1984 год. Наши герои работают в ещё молодой организации, которая известна всем как СибНИЦАЯ (Сибирский научно-исследовательский центр по изучению аномальных явлений). НИИ изучает все явления, которым приписывают мистическое или инопланетное происхождение - призраки, полтергейсты, инопланетяне и т.д. НИИ создан на базе Томского политехнического института}

_{пояснения к твоему персонажу: лёгкий характер себялюбивого засранца. бабник, насколько это возможно в те времена. привык к женскому вниманию, очень любит себя, может быть даже немного зазнавшимся. по профессии может быть химиком, физиком, лингвистом, психологом - сюжет не требует знаний в этих сферах}

_{пояснения к ветке: персонажи работают в разных отделах. они встречаются на праздновании дня рождения главы отдела психологии, куда собралась половина сотрудников НИИ. изначально он пытался подкатить к Анаит (моя героиня), как к очередной даме, но получил отказ. мужское самолюбие этого не выдерживает, и он решает покорить "очередную вершину". для пикантности и дополнительного стимула может даже поспорить с кем-то из коллег на неё. в процессе оба не замечают, как начинают влюбляться}

_{Первая встреча состоится в курилки на крыльце здания НИИ, куда герои выбрались уже поддатые во время празднования того самого дня рождения}

_{25 февраля, 1984 г.}

_{алла пугачёва - айсберг}

- ... а ты тако-о-о-о-й холо-о-о-о-дный, как айсберг в океане, и все твои-и-и-и печали под тёмно-о-о-ю водой!..

Ася Максимовна завывала мерзко. Диапазон её голоса находился где-то между лязгом по стеклу и комариным писком. Сил петь у неё уже не осталось. Она выжимала из себя последние соки - развалилась на столе, в одной руке гранёный бокал с шампанским, в другой - собственная голова, уже слишком тяжелая, чтобы её выдержала шея.

Все остальные были уже слишком пьяные. Часть засыпала за столом, часть вывалилась курить на крыльцо. Немногие счастливчики, вроде Александра Елисеевича, сбежали в самом на чале после первого бокала. Остальные были уже слишком пьяные, чтобы ехать домой - кому-то по шапке даст пьяная супруга, а кто-то не хотел прерывать веселье. А кому-то, вроде Ярослава Михайловича, и ехать было некуда.

Анаит была пьяная, но не настолько, чтобы подпевать Асе Максимовне. Она брезгливо рассматривала содержимое общих тарелок - самое вкусное уже смели. Первой съели слабосолёную сёмгу, которую Асе Максимовне передали родственники с Архангельска. Анаит едва не проглотила язык, ощутив на его кончике привкус моря: жирная рыбка, в меру солёная. За рыбой все проглотили домашние оливье и винегрет, которые Ася Максимовна сама и готовила. От пюре и домашних котлет и вовсе ничего не осталось, даже размазанных по стенкам остатков. Всё, чем могла довольствоваться внезапно проголодавшаяся Анаит, - сельдь под шубой, где рыба была слишком маслянистая и костлявая, и сухой медовик, который она терпеть не могла.

Кто-то из коллег уже валялся под столом - на полу была единственная горизонтальная плоскость, на которой можно было с комфортом вытянуться в радиусе нескольких кабинетов. Холодцова из отдела парапсихологии нашла где-то мишуру и надела её вместо шарфика. Если бы не настенный календарь, Анаит бы решила, что они праздновали Новый Год.

Это был день рождения Аси Максимовны. Только лишь из-за этого никто не запрещал ей петь, а ведь коллеги за её спиной шутили, что её пение можно использовать в качестве пыток. Праздник начали отмечать отделом парапсихологии, в котором Чернышева была начальницей. Как это обычно происходило, следом подтянулась толпа, и в итоге на праздник заглянули почти все сотрудники СибНИЦАЯ.

Ася Максимовна замолкла - сил у неё не осталось, в шампанское она добавила водки, чтобы запьянеть быстрее, но переборщила. Теперь она сидела в полусонном состоянии, изо всех сил придерживая голову, чтобы не уснуть лицом в медовике.

- Вообще не представляю, как ты нашла сил всё это устроить, - внезапно протянула Анаит, облизывая вилку. - ты ж всё сама готовила?

Она как раз выковыряла из салата всю селёдку с костями и могла спокойно есть остатки салата "ничерта под шубой".

Ася Максимовна в ответ улыбнулась пьяно и блаженно. Так светло и искренне не улыбались даже дети, ожидая Деда Мороза у ёлки.

- Ну, так я ж разведёнка. Чё мне ещё делать?

Анаит кивнула и тут же встала из-за стола. На самом деле, она просто сбегала от очередного разговора про брак и развод коллеги. А ещё ей хотелось курить. Она даже не стала заходить в гардеробную за курткой, прям в свитере выскочила на улицу, сжимая пачку сигарет "Ява".

В произвольной курилке на крыльце опустело - ровно в секунду, как она вышла на улицу, вся толпа поползла внутрь греться. Онемевшими от собачьего мороза пальцами Анаит стала пытаться зажечь спичку, чтобы прикурить.

⠀⠀Крепкие напитки брали в основном либо заядлые пропойцы, либо отчаявшиеся новички. Мужчина, сидящий перед ней, не попадал ни в ту, ни в другую категорию. Скорее, был ярким пятном среди собравшихся, и отнюдь не в плохом смысле. На автомате блондинка принимается за дело, вслушиваясь в мягкий баритон. Вопрос, явно адресованный ей, вызвал изумление и улыбку кончиками губ — вместо привычно грубого подката неотёсанных мужей исключительная деликатность джентльмена.

⠀⠀— Как сами думаете? — лукаво вопрошает Бет, ставя перед незнакомцем его заказ в безупречном исполнении. Она опирается на стойку, не сводя глаз с гостя. Эй, Уокер, это что, флирт? Попридержи лошадей! Но вместе со странной симпатией к этому человеку Бетани ощущала невыразимое желание помочь. Как минимум выслушать, ибо весь его вид словно вопил о том, насколько он одинок и потерян. Или это всё чертова интуиция, смешанная с синдромом спасателя?

⠀⠀— Наш бар называется так неспроста, — девушка решает зайти издалека, стараясь не переступать личные границы. Обычно у выпивающих язык развязывался самостоятельно, и оставалось только слушать и сочувственно кивать головой, но на этот раз Бетани искренне хотела поддержать, пускай и совершенно не знакомого ей человека. В попытке не просверлить в красавчике дыру своим взглядом Бетани берётся протирать бокалы из мойки. — Это место многие считают своей отдушиной, пускай даже на один вечер. Всю боль, ненависть и тоску здесь смывают выпивкой. А те, кто посмелее, изливают душу за барной стойкой и уходят восвояси. Психотерапевтам за это платят. Мы же работаем практически за бесплатно, — шутит Уокер, надеясь, что её слова не покажутся мужчине сопливой тирадой.

⠀⠀Господи, как же он красив...его вьющиеся волосы, обрамляющие потускневшее лицо с выразительными скулами, прикрытыми небрежной растительностью, и эти мерцающие в полумраке глаза за умело подобранной оправой...каждый раз, сталкиваясь с ними, Бет отчаянно старалась не краснеть. Ей уже двадцать три: не девочка, в конце концов, хотя разница в их возрасте, на первый взгляд, приличная. В моменте в голове вспыхнула картина: его губы, прислонившиеся к грани стакана, уже на её шее, а её пальцы — в его шелковистых кудрях...боже правый.

- Как сами думаете?

Голос незнакомки звучал лукаво, даже игриво. Уильям тут же наградил её прищуром, но скорее любопытным, чем недовольным. Взгляд снова заскользил по всему её телу, но теперь выискивал маленькую деталь - бейджик с именем. В суете её грациозных движений он не смог его найти, а может быть, уже начал пьянеть от её присутствия и атмосферы бара. Сегодня ему хотелось запьянеть, напиться, и он был готов отчаянно втягивать пары пива у своих соседей, лишь бы ускорить этот процесс.

На его лице пролегли новые складки. Небольшая гармошка прямо между бровей собралась у самой переносицы. Уильям отвёл взгляд, сосредоточившись на свои руки. Совершенно серьёзно стал прикидывать, сколько незнакомка могла работать в этом заведении. Явно не недавно устроилась - порхала с уверенностью и знанием своего дела. "А может, это просто её стихия?".

Он не успел ответить. Незнакомка продолжила говорить, и очки Уильяма загадочно запотели. Рука потянулась снять их, и на секунду их зрительный контакт стал ближе, интимнее. Никакие блики теперь не скрывали его зелёную радужку с чёткими карими пятнами, похожими на кровавые капли.

- Наш бар называется так неспроста.

Уильям неловко повернулся корпусом в сторону выхода, желая разглядеть вывеску или её отражение в лужах, но та была слишком размыта в непогоде. Он ведь даже не обратил внимание на название места, когда заходил туда. Лишь на красивую барменшу сквозь толщу окна.

- Это место многие считают своей отдушиной, пускай даже на один вечер. Всю боль, ненависть и тоску здесь смывают выпивкой. А те, кто посмелее, изливают душу за барной стойкой и уходят восвояси. Психотерапевтам за это платят. Мы же работаем практически за бесплатно.

Её слова не показались ему "сопливой тирадой". Сосредоточившись на своих руках с выпуклыми венами, Уильям впитывал в себя каждое слово. Он мусолил его, будто пробовал языком новый вкус. Всё, что незнакомка говорила, было ему сейчас нужно также, как воздух. Бесплатный психотерапевт на один вечер, а может быть и что-то большее. Он уже спрашивал себя: какими могли быть на вкус её губы? Такие же пьянящие, как этот виски или сладкие, как какая-нибудь ягода вроде клубники?

Перед ним оказался виски, и Уильям осушил его одним глотком. Голос сел - горло обожгло спиртное. Одним жестом он попросил повторить, но на этот раз двойную. Пока этого было недостаточно, чтобы развязать ему язык, но уже скоро он окажется на выдуманной кушетке у психотерапевта, чьё имя он пока так и не смог узнать.

- Вернёмся к тому, сколько ты тут работаешь. Год? Полгода?

Может, он не успел стать откровеннее, но точно не перестал быть любопытным, даже наоборот. Он рассматривал премилые черты незнакомки, и от лёгкого, почти неуловимого опьянения его фантазия расшалилась. Картины нежных поцелуев с языком сменялись почти формальной поркой со слегка покрасневшей кожей округлых ягодиц. "Интересно, как она любит?".