✒ the dramatic premise — das Schauspiel

Грэйсленд в этом году терпит катастрофу за катастрофой: то лесной пожар в апреле, то ноябрь с таким несвойственным для их небольшого города потопом.

Девятого ноября 2012 года улицы города заливает мутной, грязной водой, не давая ни пройти, ни проехать, а берега озера размывает стеной настойчиво бьющего по земле дождя. Самое время остаться сегодня дома да переставить на всякий случай технику повыше — мало ли затопит?

Сегодняшний день в Грэйсленде — самый спокойный за последние несколько лет, несмотря на ливень.

Крысиный король отсиживается в своей сокрытой от чужих глаз хижине в компании Стража гавани, Доверенного лица и, как ни странно, Героини-альтруистки. Несколько дней назад, шестого числа, на её жизнь было совершено покушение. Стрелок промахнулся, едва не задев несчастную подопечную Крысиного короля, и, спустя пару часов, бесславно погиб от рук Риманаха, стоило только Алмонду прознать о случившемся. Привычное для мотивов истории дело, но Эллиотта, намеревающегося вырваться из оков этого драматургического извращения, это в корне не устраивает.

Альфа Стаи, в свою очередь, собрал всех своих подопечных с намерением сплотить их перед возможной стычкой с Убежищем. Недавние события в клубе Вербена усугубили положение, нарушив старые соглашения и пошатнув хрупкий мир между двумя преступными организациями, и маленькая война вот-вот окрасит улицы Грэйсленда кровью. Александру не привыкать, но кто знает, что выкинет его противник в следующий раз, узнав, что покушение на дипломата Убежища совершил один из членов Стаи? Впрочем, какими бы печальными не были эти обстоятельства, что у Героя-рыцаря, так и у Матери наследника наконец появилась возможность провести время со своим лидером или показать себя.

Персона нон грата укрывается от бушующей стихии в стенах отеля Элизиум, где, как ни странно, его в этот вечер не ждёт ни бармен, ни Дионис. Отель пуст. Не считая одинокого посетителя в центре зала, что смотрит на него с уже знакомым обещанием чего-то большего.

Кукушка, устало потирая лицо руками, заботливо накрывает одеялом уснувшую посреди гостиной Вестницу Бури. И пусть она являет собой предзнаменование неотвратимости событий, что ждут каждого из них, она, в отличие от него, спит спокойным сном и видит простые человеческие сны. С тех пор, как она вернулась в город, Виктора преследуют картины, никак не связанные с его прошлой жизнью. И в этих снах он видит человека, что умирает от рук возлюбленного, а после возвращается в мир живых с намерением отомстить.

Хорошо это или плохо — Виктор не знает, и о снах своих предпочитает молчать. Ведь сны его — чистейшая правда. Особенно когда они касаются смерти. И кто ещё, если не Цепной пёс, построивший на ней свой бизнес, может ему помочь?

Не всё мёртвое умирает, и не всё, что мертво, воскресает весной. Глубокий вдох. Воздух обжигает формирующиеся из чистой энергии стихии лёгкие, мерцающий свет фонарей выжигает перед взором смутно знакомые образы, а холодный ветер ласково треплет волосы. Человек хватается за горло, не в состоянии кричать, и царапает ногтями кожу. Крупные капли дождя бьются о холодную, почти прозрачную кожу, и с каждым ударом она приобретает всё более здоровый цвет и наливается кровью.

Осознание себя приходит далеко не сразу.

В памяти всплывает чувство не столько ненависти, сколько разочарования и горечи обиды. «Ты безумец!» — кричит он в искреннем ужасе от услышанного, и смотрит загнанным зверем на изменившегося в лице мужчину, преподнёсшего ему в подарок то, что он никогда не смог бы принять. И тут же слова любви из уст дорогого сердцу человека обратились злобой и жестокостью. Чужой дар привёл его к бесславной кончине от клыков вепря на Идалийской горе.

Адонис распахивает глаза, жадно глотая воздух, и на этот раз его сладость кружит голову. Он совершенно один, не считая мужчины, что не похож на любого другого человека, упавшего на землю рядом с ним, ошарашенно наблюдающего за ним сквозь стену дождя.

— Доброй ночи, друг. Кто ты?

Они всегда были частью пьесы, ошиваясь где-то там, на закоулках сценария, незначительные, существующие вне основного конфликта. Каждый пытался что-то изменить, стать катализатором подвижек в константах сюжета, но был таков. Забытый типаж, никому не нужный на фоне основных героев персонаж — кому приятна такая судьба?

А сейчас у них вдруг появилась возможность по-настоящему повлиять на рукописи безумного сценариста. Не каждому дано понять причину, но каждый способен вдоволь насладиться приятным весом собственной роли в происходящем.

А недалеко от въезда в город, терпеливо пережидая ливень в грузовиках на парковке у ближайшей заправки, стоят красочные грузовики цирка-шапито, призывно мигающие разноцветными гирляндами в непроглядной тьме. Изнутри одного из них раздаётся бешеный рык, лязг металла и дикий, разъярённый лай, прерываемый раздражённым басом.

Из темноты вылетает чёрный Порш, резко останавливаясь, и от визга тормозов закладывает уши. Свет фар разрезает тьму надвое. Из машины выходит мужчина, мало заботясь о промокшем до нитки костюме, и, не показывая лица, по-хозяйски надменным жестом подзывает к себе циркачей. В каждом его движении — власть и статус.

— Ситуация изменилась.

— Что на этот раз?

— На доске появилась лишняя фигура, — подумав пару мгновений, неизвестный поправляет самого себя: — Несколько лишних фигур.

— Старый план в силе?

— Да, в него только надо внести несколько незначительных поправок, — мужчина смахивает с бровей крупные капли дождя и смотрит на водонепроницаемые часы на своём запястье. Девятое ноября. Самое время начинать. — В остальном без изменений. Действуйте.

Циркачи, один за другим, в считанные мгновения исчезают из поля зрения, и, пока свет фар не выцепил из тьмы силуэт неизвестного, он скрывается с места встречи.

Грэйсленд ждёт особенное шоу.