громкий, разрезающий окружающую действительность, вопль разорвал тишину. и всем, кто в этот момент находился на воздухе, стало понятно – им посчастливилось наблюдать армагеддон и имя ему «иззи рейнхарц». лохматого, красивого и жутко сексуального (по его личному мнению) молодого человека тащили за шиворот через весь двор, упрямо игнорируя яростные протесты. иззи бился в руках аластера уолша, как рыба на суше, в попытке зацепиться за одну из его жестких и непреклонных, как дубина, рук, но тщетно. – ну что ты, сладкий, выносишь наш сор из избы? – громко пропел юноша, запинаясь в собственных ногах – люди ведь смотрят! думаешь, интересно им наблюдать за этими ссорами? подумаешь, посмотрел на другого! а он сразу – насилие применять! – кричал рейнхарц, размахивая руками, стараясь привлечь как можно больше внимания под ужасающее шипение «ты что несешь, долбоёбина?» и «если бы не брокстон, я б тебе уже кишки выпустил».

но по порядку. дело было так и не предвещало вообще никаких экстравагантных ситуаций, подобных этой: зизи начал свой день достаточно поздно, когда солнечные лучи уже давным-давно пробивались сквозь занавески (он улучал любую возможность сладко вздремнуть, так как был номинирован на каждую вторую вылазку за пределы общины, а собирались на них ни свет, ни заря, плюс экономили каждый час бодрствования в пути). спросонья наведался «на огород» к хозяйке и пожевал прямо с грядки каких-то геномодифицированных экспериментальных овощей. прийти вовремя в столовую ему ещё ни разу не удавалось, но тем было и интереснее существовать – глядишь вырастит внутри него арбуз, как в какой-нибудь детской легенде, и попробуйте потом сказать, что он не приносит «общине» пользу! а дальше нужно было срочно придумать, как прожить ещё один невыносимо скучный безработный день в качестве «невидимки», но не успел. расслышал на одной из гравийных дорожек звук шагов, знакомый до боли. – чччччёрт, эййсссс – прошептал он вслух и воровато огляделся. да, на открытом пространстве не так много места для того, чтобы спрятаться. и какого черта он не экспедиции? скорее всего, по той же причине, что и он сам.  

зи в несколько длинных прыжков добрался до небольшого кукурузного участка, в попытках спрятать свою персону среди высоких стеблей. но эйс, как настоящий охотничий пёс неторопливо свернул туда же. картошка, брошенная в сторону ни капельки, ни чуточки не отвлекла преследователя, а потому, засунув парочку «снарядов» в передние кармашки своей потрясающей жёлтой рубашки иззи вооружился граблями и поскакал к выходу наудачу. грядки, грядки, грядки, бросок клубнем. колючие кустарники каких-то неведомых растений, ловушка в виде граблей, бросок клубнем. остановился рейнхарц только тогда, когда наткнулся на компостную кучу – давно пора было бы выучить мудрёную схему этих бесконечных хозяйских полей! – удручённо подумалось ему прежде, чем уолш настиг его через несколько секунд.

оказалось, что брокстон «приказал» ему найти «сраного бездельника» и приволочь на отработку к забору. чем он неукоснительно сейчас и занимался под неумолкающую ругань самого пленника. на самом деле, брыкался он лишь для того, чтобы лису жизнь мёдом не казалась. он искренне надеялся, что тот свалит в далёкий горизонт как только доставит его на указанное место. ведь там, по словам брокстона, его должен был ожидать ещё один бедолага, вызвавшийся к покраске. и рейнхарца очень сильно интересовало – это кто же в общине деятельный такой и способный к диалогу с самим «дружищем»? от брокстона у иззи липкие мурашки собирались в районе позвоночника, а потому тот предпочел уставиться на угрюмое лицо эйса. эта физиономия вызывала у зизи лишь приятные чувства и кучу хитрых мыслишек в кудрявой голове.

лохматый с торчащими волосами, как после самой бурной ночи, изи наконец обнаружил себя брошенным у забора, глядящим в след удаляющемуся лису – жопа у тебя ну просто потрясающая! – кинул он тому в след – вот бы любоваться ей уходящей от меня почаще! – а затем крутанулся вокруг себя и поспешил к парнишке, около ног которого стояло ведёрко с краской. он видел его в общине неоднократно, но знаком не был, знал лишь, что бедолага совсем не понимает ни слова на английском, а потому изо всех сил замахал руками в приветствии, выкрикивая все знакомые ему иностранные слова. он показал пальцем на него, на себя, громко заявив при этом – И-З-З-И - а потом на забор и лучезарно улыбнулся. как бы давая понять, что его приставили к нему в помощь. но совершенно не представляя, как заявить о том, что эту самую помощь он вроде как предоставлять и не собирался. – а что если мы просто – начал он, чтобы заполнить эту неловкую тишину между ними, а затем подскочил к ведерку, поднимая его и делая вид, что с разбегу хочет выплеснуть на забор, - а потом тю-тю-тю – и показал двумя пальцами человечка, уходящего прочь.

№1 от 26.08.2024

приветствую, мои дорогие! на носу новый учебный год, а вместе с ним — свежие сплетни, которые обещают быть горячее, чем летнее солнце любимой калифорнии. итак, готовы? держитесь за свои бокалы с лимонадом или фужеры с просекко (у кого какое утро, да 😉?), потому что сегодняшняя новость потрясет всех: имя нашего незаменимого капитана охотников пропало из списка игроков!

да-да, вы не ослышались. тим бриджерс по прозвищу "неуловимый", человек, чье имя было синонимом победы, неожиданно исчез из состава команды. что же могло случиться с нашим любимцем? возможно, тим решил покинуть университет ради более престижной спортивной карьеры? или он просто устал от бесконечных тренировок и давления? а может, тут замешана та самая травма ноги, которую тимми получил в весеннем матче? неужели повреждение оказалось серьёзнее, чем казалось на первый взгляд?

как бы то ни было, команда охотников оказалась в сложной ситуации. кто займет место капитана? и что значит это внезапное исчезновение для всей команды? у нас впереди множество вопросов и, конечно, еще больше слухов и домыслов.

так что следите за обновлениями, мои сладкие, ведь в моём дневнике всегда найдется место для самых сочных подробностей!

до новых встреч,

хохо, сплетница.

№2 от 31.08.2024

приветствую, мои неугомонные искатели правды! у меня для вас свежая информация, которая окончательно проливает свет на загадочное исчезновение тима бриджерса из списка игроков команды «охотники».

сегодня утром я получила анонимную фотографию, сделанную в деканате. и знаете что? на ней отчетливо виден документ о переводе нашего бывшего капитана команды на академическую стипендию. выводы сделаем самостоятельно, подключим извилины? ладно, для самых недогадливых поясняю: тим больше не числится в спортивной программе университета! теперь с уверенностью можно заявлять, что травма ноги, полученная в весеннем матче, вынудила капитана отказаться от спорта. ведь спортивной стипендии абы за что не лишают.

интересно, что же будет дальше… как команда охотников справится без своего лидера, и кто займет его место? если вы обладаете какой-либо информацией о любом студенте нашей университетской жизни – не стесняйтесь, пишите в дм!

до новых встреч, и помните: каждый ваш шаг под прицелом сплетницы.

хохо!

Начало, кажется, получается неплохим. С ним вежливо здороваются и жмут руку. Вполне себе на контакт идет, а то некоторые на вид выглядят так, словно голову готовы откусить, если просто подойти к ним. Это, конечно, не удивительно, ведь часть людей в общине военные, а кто-то и вовсе выходец из тюрьмы. И если бы не тот факт, что Брокстон избавился от особо опасных преступников, которым нельзя доверять, оставляя тех, кто мог ошибиться, но вреда людям едва ли этим принес, Харви бы сильно беспокоился.

Он предлагает сразу занять их рабочее место, а там уже можно будет получше познакомиться. Оказавшись наверху, Куинсли окинул взглядом территорию за забором. На горизонте пока все тихо. Прям какая-то жесть тут бывает редко, так что, скорее всего, это будет тихая ночь, которую не придется проводить в одиночестве. Их главная задача наблюдать и, если что, предупредить, а также помочь разобраться с зомби при необходимости.

- Рад знакомству, - в голове Харви отмечает, что имя интересное. А вот то, что Йосеф уже два месяца тут, но его не было вообще видно, удивляет. Похоже, напарник у него не самый компанейский. Хотя, учитывая нынешние реалии и то, что парень тут всего пару месяцев, можно предположить, что тот мог потерять кого-то до того, как добрался сюда. Но о таком Харви спрашивать не будет.

Неожиданно его не совсем собеседник всматривается куда-то, а потом бормочет что-то непонятное. Его оклик привлекает внимание, так что Куинсли тоже смотрит туда. – Это?.. – довольно трудно описать персонажа, который копошится в кустах. А самое главное, что он там делает? Выглядит довольно комично, когда парень пугается, падает на задницу и ищет источник звука. От этого бывший пожарный улыбается, наблюдая за разборками явно знакомых друг другу людей. А потом он слышит смешок и поворачивает голову уже к Йосефу. О, значит он не такой бука, как может показаться.

- Что это только что было? – с улыбкой спрашивает Харви, которому действительно интересно услышать предысторию. – Вы знакомы?

прошло слишком много времени с тех пор, как он находился в компании кого-то и перспектива того, что им предстоит целая ночь наедине нервировало его. социальный контакт стал чем-то далеким и непривычным. любое взаимодействие вызывало в нем такой сильный стресс. а когда йосеф стрессует ему очень сильно хочется опиоидов. да и в принципе ему всегда хочется их. но без факторов вызывающих стресс, он может это контролировать и подавлять. но каждый день это борьба с этой зависимостью. и она становится сложнее. хотел ли он наведаться в медблок и поискать что-то? каждую, блять, секунду. делал ли он это? ему не хватало смелости. ему не хватало наркотиков и он был готов даже на алкоголь, но он не хотел проебать безопасное место и снова оказаться в том ужасном опасном мире. после смерти роджера, когда они с иззи скитались, и йосеф был не в состоянии и каким образом они выжили, пока его ломало и рвало, когда организм очищался от яда, рейнхарц даже не мог представить. и сейчас, он пытался бороться с самим собой [ему не привыкать к этому. это вся его жизнь: борьба с самим собой]. ради иззи, который был с ним в самый трудный час.

- это был мой брат, - уголки его губ чуть приподнимаются, пока он вглядывается в то место, где скрылся иззи. а после вспомнив где он и с кем находится, собирается, запирая все лишнее внутрь, - мы всю ночь просто будем сидеть здесь и наблюдать?



это действительно важный вопрос для него, потому что ему нужно придумать как справиться с тем, что он находится там, где совсем не хочет находится. 

Видно, что у Йосефа с братом хорошие отношения, ведь тот улыбается, говоря о нем. Пусть тот делает какие-то глупости, но это не важно, все равно они братья. А в нынешнем мире это очень важно, и нужно ценить не за поступки или достижения, а просто потому что родной человек рядом. Харви невольно окунается в далекие воспоминания, когда его сестра была жива. Их разница в возрасте не мешала им отлично ладить, баловаться вечерами, смотреть вместе фильмы, прикрывать друг друга от родителей. В день, когда в дом пришла полиция с известием, сердце Куинсли раскололось на маленькие кусочки, и еще долго он не мог снова начать улыбаться. Мужчина чуть ближе подходит к перилам, облокачиваясь на них локтями, и просто смотрит вперед. Он и сам погружен в свои мысли, так что не заметил смену настроения у Йосефа, который снова занял оборонительную позицию.

Вопрос вполне обычных, но в некотором смысле удивительный. Неужели ему не сказали, какую работу необходимо будет выполнить? - Да, сегодня мы просто наблюдатели. Нужно следить за обстановкой за стенами, в случае чего подать предупреждающий сигнал. Или, если там всего несколько, можно справиться самим, - Харви кивнул на арбалет, оставленный тут прошлой сменой. - А так охрана занимается обходом территории, следит за целостностью забора, устанавливает ловушки и укрепления, чтобы не дать им свободно приближаться сюда, - рассказывает пожарный о том, что еще входит в список обязанностей. Но конкретно сегодня их задача сидеть и смотреть.

Он снова поворачивает голову и смотрит на Йосефа. Тот выглядит спокойным, но не похоже, что готовым болтать просто так. Только вот что еще тут делать. - Ты сказал, что в мастерской был. Ты инженер? Здесь тоже сидишь, только не ковыряешься в разных штуках. Почему вдруг решил в патруль пойти? - Все же совершенно разные занятия. Возможно, его напарник и не особо хочет тут находиться, а жаждет вернуться в мастерскую и спрятаться там. - Если хочешь, я могу один справиться.

йосеф думает, когда его жизнь пошла по не той дороге. тогда, когда во время родов умерла его мама? оставив его без материнской любви и знания того, как должна выглядеть семья. или тогда, когда каждый раз, когда отец смотрел на него, то в его глазах отражалась ненависть? или в те моменты, когда он оставался с мачехой за закрытыми дверями и она переставала изображать любящую мать и показывала свою жестокую личность? или в тот момент, когда он впервые попробовал таблетки от которых он перестал наконец-то думать. таблетки, которые заглушили его собственные мысли, которые мешали спать. или все же в тот момент, когда во всем мире началось восстание зомби. он не мог поверить, что эта действительная реальность, а плод его наркоманских приходов. в общем слишком много вариантов того где все пошло не так и сейчас он стоит на верхушке башне с незнакомым симпатичным парнем, забыв о том, как общаться с людьми и все, что ему хочется это вернуться в свою нору и отремонтировать рацию.

но он это не делает. он благодарен, что его с братом приняли в эту общину и спасли от смерти. может ему и плевать на себя, в какой-то степени, ему не наплевать на брата. и он единственная соломинка, которая помогает удерживаться на ногах.

рейнхарц внимательно слушает обязанности охраны и благодарит, что его основная деятельность не связана с этим. ему слишком нравится ковыряться в вещах и чинить их. ему нравится свое уединение вдали от чужих глаз.

-это было не мое решение, - коротко отвечает йосеф. объяснять ему, что он совсем не горел желанием выходить из своего безопасного убежище он не хотел. не мог же он объяснить, что был готов на все, чтобы они с братом тут задержались надолго и готов был соглашаться на все, лишь бы увидели, что он полезный, - меня попросили.

йосеф переводит взгляд своих голубых глаз с ночного небо на харви, не выражая удивление от того, что ему предложили выход из этой ситуации. но рейнхарц не привык сливаться с дел,даже если они ему не нравятся.

-я останусь, - качает головой йосеф и отходит от перил. отходит подальше от харви, разглядывая помещения и ища своим зорким взглядом проблемы, которые он может решить. возможно, если он найдет себе занятие, починить что-нибудь тут, то ночь пройдет быстрее и проще.

брокстон был на грани. резкий, излишне самоуверенный голос поварёнка гулко пульсировал где-то в висках, и от его присутствия (или скорее нежелания покидать «святую святых») мужчине становилось ещё хуже. он не любил, когда ему прямо бросали вызов, особенно сегодня. сука, в самый неподходящий для прений день. голова готова была взорваться, а терпение иссякало на глазах. ему хотелось ощутить тяжёлое тепло должит под своими пальцами и выстрелить наглецу прямо в глаз. в правый или может быть в левый. это неважно, даже с такого расстояния, находясь не в своём уме от приступа мигрени, он сможет попасть. можно даже немного поразвлечься и закрыть глаза, посмотреть, что из этого выйдет.

лейн запер дверь. гнев, никогда не утихающий в его груди, снова поднимался, ласково бурлил в широкой груди. нашептывал в ухо: сделай это, брокстон, сделай. и он послушно вторя внутреннему голосу зашагал назад по направлению к стойке. широкими и тяжёлыми шагами, что сформировались за долгую службу в армии сша. навязчивая идея толкала его за черту. это было бы так просто: одно движение, одно нажатие спускового крючка – и покой. умиротворение. может быть, стань тут немножечко потише и посвободнее, мигрень исчезнет, раздражение уйдет, и он избавится от этой головной боли не только в прямом, но и в переносном смысле. темноволосая макушка так удачно отвернулась от него в попытке обшарить столешницу. рука брокстона едва заметно дернулась в сторону кобуры на поясе. он заметил, что всё это время даже и не дышал…

но он не мог.

лишить жизни какого-то глупого мальчишку было бы просто. но еще и невероятно тупо. против всех его правил и принципов. а потому в самый последний момент брокстон меняет траекторию и возвращается на свое место, не обращая внимания на грубые и резкие возмущения ничего не подозревающего собеседника. он на самом деле даже не слушал его слов, пропустил буквально каждую букву мимо своих ушей. прислушиваясь лишь к тому, как собственное сердце пробивало грудную клетку, превращая все окружающие звуки в приглушённый гул. а затем потянулся под стойку, чтобы через пару мгновений достать уже знакомую за сегодня бутылку. и начать пить прямо с горла. нахуй совет. нахуй весь сегодняшний день. на сегодня он разрешает взять себе выходной и надраться до состояния кровавых слюней. сразу после того, как выкинет отсюда это недоразумение. – я умею выживать. – сказал он наконец, отвечая на тот вопрос, который успел запомнить – а ты тут, лишь потому, что тебе повезло. с каждой секундой ты заставляешь меня жалеть о том, что тебя сюда впустили. – брокстон отпил ещё немного и рвано выдохнул – если ты выйдешь за ворота, и на тебя нападут где-то поблизости, запах свежей крови привлечет к нашему лагерю полчища новых тварей. мы ещё от прошлого нападения не оправились в полной мере. – брокстон изо всех сил старался сосредоточиться на правильности своего неидеального испанского – поэтому будь так добр, заткнись, отъебись и молись, чтобы моя мигрень прошла раньше, чем моё терпение. я очень сильно хочу тебя застрелить – и он отсалютовал тому бутылкой, снова прикладываясь к ней.

брокстон только сейчас вспомнил, что вообще-то проводил тест на вменяемость собеседника, но понял, что прослушал его ответ. а потому лишь бросил на парня подозрительный взгляд, ловя себя на том, что снова смотрит тому прямо в глаза. ну не задавать же свой вопрос ещё раз, не правда ли? так или иначе ведь именно он занимается распределением работы в «вековых соснах». а перед этим, естественно, проводит беседы и знакомится с новоприбывшими. лейн попытался напрячь память, пытаясь выловить тот самый момент и…

осознал, что как раз-таки этот отрывок напрочь отсутствует в его памяти. глубокое ни-че-го в черепной коробке по поводу первой встречи, разговора и определения на кухню. паника нахлынула внезапно, закрадываясь глубоко внутрь, превращая все внутренности в острый, неприятный холод. в разум как будто кто-то невидимый начал вколачивать тупые гвозди. брокстон толкнул бледнолицему бутылку – напомни, как давно ты работаешь на кухне? – резко спросил он.

Как забавно, что они оба говорят словно в пустоту. Так далеко не уедут. Брокс явно пропустил много того, чего ему говорили, мимо ушел. Эспен услышал все, но не все принял к сведению. Вот так и получается их диалог на иностранном языке не самым эффективным. А в таких случаях нужно менять тактику. Но, судя по всему, в этом мире встретились два барана на узком мосту, и никто не хочет отступать, упершись своими рогами. Чем такое обычно кончается? Ответ: оба падают у реку. Здесь реки нет, но весь интересно, к чему в итоге они придут.

Он слышит, что мужчина подходит. Кажется, что вот-вот за шкирку стащит его со столешницы. Но ничего такого не происходит, да и в доступности нет ничего, за что можно было бы переживать, что Эспен дотянется до этого руками. А когда юноша поворачивается, то вояка уже стоит на месте. Легкая ухмылка - с чего это вдруг Брокс решил, что юноша не умеет выживать. Звучит обидно, будто никто из его подготовленных людей не может облажаться и попасться зомби. - Ну не ты же один решаешь кого впустить, - вот тут уже дело совета. Если бы Брокстон такое решал один, кажется, что Эспена уже бы взашей выгнали, что частично исполнило бы его желания. Но в действительности ему не хотелось бы оставаться одному в этом гнилом мире. И дело не в том, что в одиночку тут не справиться. Просто он не любит одиночество. Именно поэтому норвежец не предлагает гениальных идей увезти его подальше от лагеря и выпустить на все четыре стороны без права вернуться обратно. Но вот когда Эспен не может сдержаться, так это когда Брокстон его призывает заткнуться и немного угрожает оружием, которое так нарочито висит у него на поясе. Он несколько долгих секунд смотрит мужчине прямо в глаза и молчит, но потом на лице появляется ухмылка, и в баре разносится звонкий смех. Норвежец заливисто смеется, уперевшись спиной в столешницу, даже демонстративно вытирает глаз, будто слеза от смеха выступила. - Ты ведь не такой человек, чтобы взять и убить, - Эспен уверен, что Брокстон не станет убивать невинных. Будь это не так, здесь были бы только его люди и, может быть, немного «прислуги», а не целая община, которую военный по-своему защищает. - По крайней мере не того, кто просто раздражает тебя, - военному явно приходилось запятнать свои руки, но не просто из прихоти.

Эспен ловит бутылку и с легким прищуром смотрит на собеседника. Просто так? Тут вроде не угощают, только обменивают на что-то. А тут ему предлагают выпить, что норвежец принимает за жест доброй воли в их не очень успешных переговорах. Так сказать шаг навстречу к компромиссу. - С момента как община пришла сюда и объединилась с вами. А что? - отвечает юноша, поумеривший пыл. Йенсен прикладывается к горлышку и делает пару глотков, после чего, поморщивший и мотнув головой, все-таки пьет он не часто, передает алкоголь Брокстону. - Я не боюсь смерти, и просто выживать в серости я не хочу, так что давай договариваться. У тебя есть хотя бы обычная краска, только не унылая серость, как все в этой тюрьме? - тут придется включить фантазию и смекалку, но что-то с краской Эспен сможет сделать. - Кстати, не пробовал чай? Травяной сбор очень помогает от мигрени. Мелисса, мята, к примеру, - у скандинавов весьма распространены народные средства, так что кое-что в этом парень смыслит.

те же. там же. молодой человек, не собирающийся уходить без того, что ему жизненно необходимо. и брокстон за стойкой. с прищуром, в котором плескалась адская смесь из раздражения и плохо скрываемой ярости. казалось бы, что может ещё сильнее усугубить и без того неприятную ситуацию? (кроме выстрела в чью-нибудь голову). смех. заливистый, громкий, насмешливый и почти издевательских смех. который перезванивается похоронными колоколами в черепушке немолодого мужчины. пронзающий голову так, что аж заставляет зажмуриться. и сколько бы брок не тёр себе виски, попутно захлёбываясь алкоголем, казалось, уже ничто не сможет вытравить этот звук из его головы. он изо всех сил удерживал себя от желания огреть поваренка кулаком, а потому удручённо сделал несколько глубоких вздохов. давно забытое чувство. наблюдать за чужим весельем. в последний раз… из глубин создания всколыхнулось воспоминание, проносящееся чистым и ясным голосом, в котором еле уловимо также звучали маленькие, забавные колокольчики. в последствии они тоже стали ассоциироваться с похоронными. и тяжёлое, словно огромный камень, ощущение потянуло его куда-то назад. в чертоги.

он сидел и продолжал угрюмо таращиться на парня, что никак не мог успокоиться и оставить его в покое. он оказался на редкость прозорливым и наблюдательным, но все же был не прав. переубеждать кого-либо в своём мнении, особенно на свой счет, было не в характере брокстона. он именно такой человек. который взял и убил. не единожды. не в такой ситуации и даже не приближённой к ней, но все же. убийца. лейн сам не заметил, как крепко сжал зубы в такт собственным рассуждениям, словно пытаясь удержать от выхода зверя, который был всегда рядом, но всё же сидел на цепи. и лишь хмыкнул в ответ, словно слова юноши были мелочью, не стоящей никакого внимания.  

тем временем алкоголь, проползающий по стенкам желудка, успокаивал брокса, убаюкивал воспалённое сознание и крутой нрав. а с каждым сделанным глотком к мужчине и вовсе возвращался ясный рассудок. а потому он постарался переключить фокус внимания и проанализировать собственное положение. брокстон лейн обычно умел справляться с наглецами, подобными тому, что сидел напротив. среди заключённых всегда находились смелые, дерзкие, а иногда и откровенно безбашенные, которые не боялись смотреть в глаза, бросать вызов, смеяться в лицо и болтать всякие глупости своими погаными языками. и если на таких не действовала грубая сила (что изредка приключалось) - помогала долгосрочная стратегия. и видит бог, чтобы справиться с бледнолицей, активной проблемой она ему пригодится. и для начала брокстону необходимо просто начать слушать. внимательно.

собеседник как раз поделился интересующей лейна информацией по поводу длительности своего нахождения в общине, перед тем как отпить из предложенной тому бутылки. парень выглядел довольно спокойным, тогда как внутри брокстона продолжала разрастаться тревога. и он очень старался не подавать её вида. лишь грубые пальцы беспокойно поглаживали поверхность  жёсткого, покрытого пятнами дерева, словно искали ответы на вопросы, которые не давали ему покоя. за плечами продолжал собираться знакомый, липкий холод.

он не помнил.

брокстон закрыл глаза и провёл ладонью по лицу. обычно провалы затрагивали только старые дни. это всегда было в прошлом. всегда где-то далеко. война. больница. развод. но сейчас они добрались и до настоящего. многолетний птср, изматывающие бессонницы, алкоголь – все это с годами превратилось в привычный фон. и брокстон подразумевал, что хорошо знает все свои слабости, знал, где именно психика давала сбой и начинала трещать. но теперь очевидность ударила его ногою прямо в лицо: трещина становилась шире, поглощая то, что происходило всего несколькими месяцами назад. ещё утром на собрании брокстон мог бы поклясться, что держит всё под контролем. даже если совет строил против него свои козни, он всегда был к этому готов. но если он уже не может доверять собственной памяти…

головная боль усилилась.

а брокс опять стиснул зубы, пытаясь сосредоточиться. – странно, что со своим поведением ты оказался у меня только сейчас. – а не плод ли он его воображения на фоне непрекращающегося стресса? да ну бред какой-то. парни же его тоже видели – сами под руки, точнее под ноги, притащили. брокстон снова потянулся к бутылке и прикончил ту одним махом. рассеяно пошарился где-то под стойкой и достал другую, пытаясь не потерять нить одной беспокойной мысли. между бровями прочно поселилась жирная, хмурая складка – провал в памяти продолжал терзать его, как заноза, что невозможно вытащить. и странное ощущение, будто он смотрит на поварёнка впервые, не покидало его, хотя он прекрасно понимал, что этого не может быть.

лейн продолжал молчать и терпеливо слушать – молодой шпарил на испанском как на втором родном, когда как ему самому подбор правильных слов давался с трудом. но слово «краска» всё же ему было знакомо. мужчина откинулся назад на своём крутящемся стуле и присмотрелся: средней длины волосы, на концах чуть выгоревшие от солнца, потрёпанная куртка – результат своего путешествия к бару, руки с тонкими пальцами с синяками чуть выше запястий. и бледность, зацепившая ещё с самого первого взгляда. не нездоровая. какая-то напряженная. будто кожа парня не терпит крови. он мысленно одёрнул себя, стушевался, тяжело вздохнув, и поднялся со своего места (уже в который раз).

не удостоив поварёнка ответом, он достал из кармана толстую связку ключей на цепочке и прошёл к небольшой двери прямо за стойкой, отпер ту с неприятным скрипом, а затем исчез. через пару мгновений брокстон вернулся и поставил перед собой среднего размера металлическое ведро зелёной краски. на мгновение он задержал руку на крышке и, не отпуская, сказал низким, хриплым голосом – выкрасишь забор у склада с инвентарем, довольно большой участок выгорел на солнце. остатками распорядишься как пожелаешь. – а предложение с чаем он целенаправленно проигнорировал. ему поможет только пуля, но об этом никто и никогда не должен узнать.

Эспен никогда не прятал своих эмоций. Поэтому сейчас смеется чуть ли не до слез. Ситуация, конечно, не располагающая к веселью, но ему действительно стало смешно. Возможно, он сейчас ошибается, и через минуту все же получит пулю в лоб. Но пока норвежец смеется и говорит о том, что все видит совершенно иначе. Человек перед ним представляется пусть и грозным, но это не значит, что тот бессмысленно жесток. Конечно, все понимают, что в нынешнем мире все иначе воспринимается, но все равно для людей существует определенная грань, которую они сами по своим принципам не переступают. От тех, кто мог бы так поступать, избавились ранее, чтобы остальные люди были в безопасности. На него так смотрят, будто ждут, когда же он уже заткнется, что в принципе происходит, просто не сразу. Эспена удостаивают вздохом и хмыком, что можно расценить как ответ, все же Брокстон не достал в тот же момент оружие.

Странно этот мужик себя ведет. То угрожает, то предлагает выпить, теперь вот молчит после странного вопроса. Ну это ладно, главное, что у них хоть что-то стало получаться. Волшебное действие алкоголя, распитого на двоих? Но, кажется, что раздражать Эспен его не перестал. Пока норвежец молчит, наблюдая за утомленным видом военного. Он и не простив, несколько больших глотков крепкого алкоголя уже немного ударили в голову, так что Йенсен стал еще чуть более не от мира сего.

- Хм… ну так я не старался раньше, и у меня было все, что нужно, - вот чего мужик начинает, нормальное у него поведение. Помогает людям, тихий и мирный. Подумаешь, экстравагантный и до сих пор не выучил английский язык. Просто никто не берется помочь с этим, потому что нет другого общего языка, на котором можно было бы что-то объяснять. Брокс тоже явно привык добиваться того, чего хочет, в этом нет ничего такого, а Эспена почему-то каким-то неадекватом выставляет. Ничего подобного! Просто упертый слишком.

Он видит, что собеседник достает еще бутылку, и невольно медленно облизывает губы, словно змей в предвкушении добычи. Только сразу ему ничего не предлагают, а ведь Эспен уже настроился. Пьет он редко, но метко. А потом Брокстон тяжело вздохнул (что бы это значило?), встал и пошел куда-то. – Э? Куда?.. – из бара мужчина не уходит, но идет в какую-то комнатку. Такое ощущение, что ему просто надоело слушать норвежца, поэтому решил от него сбежать. Этим своим одиночеством юноша решил воспользоваться, поэтому дотянулся до новой бутылки и сделал пару глотков. Ему ведь не запрещали этого делать. Он весь словно скукоживается, морщится и трясет головой. Как крепко. А тут и Брокс возвращается. – О, так ты меня услышал! – обрадовался Эспен, увидев ведро краски, явно предназначенное для него. Ему дают задание, после которого может делать с краской, что душе угодно. Покрасить забор? Жаль, что только один цвет, но и с этим можно что-то придумать. – Лады, - с радостью соглашается Эспен и отрывается от столешницы, пошатнувшись. – Ой ёй, - это уже скорее самому себе, - я тогда забираю, - пальцами он быстро стучит по крышке банки, а потом берет ее в обнимку, улыбнувшись. Пока еще не ушел, юноша обхватил тонкими пальцами горлышко початой бутылки, - Ну, за успешную сделку, - хихикнув и подмигнув, он делает еще большой глоток. После чего может идти на все четыре стороны, верней не очень уверенной походкой отправиться искать тот самый кусок забора, на котором нужно оставить художество. – Увидимся! – уже в дверях Эспен оборачивается и, опять захихикав, отправляет Броксу намеренно наигранно-манерный воздушный поцелуй. 

отыграно