Джеймс

Шалости удавались у ребят довольно часто, но с переменным успехом в итоге. Они ни один раз попадались завхозу во время проделок, или их опознавал декан по уже сформировавшемуся "почерку" хулиганов. В любом случае, наказания мародеры отбывали чередуя с триумфом. Но в этот раз все было куда серьезнее. Невинный розыгрыш, посвящение Фионы в их шайку, мог обернутся катастрофой для всех ребят. Что хуже, быть пойманным в Визжащей хижине поздно ночью, или же быть пойманным поздно ночью в Визжащей хижине, балахонах, измазанных в жиже кровавого цвета, да еще и полностью беззащитными перед профессорами. Репутация мальчишек могла быть подорванной из-за такого позора. Черный дым удушливо пробрался в горло, заставляя подавлять в себе рефлекторное покашливание. В придачу отсутствие видимости из-за плотного столба дыма, от чего Поттеру пришлось ползти практически на коленях в сторону своих друзей. Петтигрю было куда удобнее, он мог превратиться в крысу и его никто не заподозрил бы в этой затее.

Не думал Сохатый, что когда-нибудь припадет своей светлой головушкой к пятой точке Сириуса. Но так как все происходило быстро, в суматохе и вслепую, Джеймс, не рассчитав расстояние, прямо-таки с разгону прижался щекой к мягким булочкам друга.

_{- Что за?.. -} вырвалось тихое бормотание Поттера, а когда он нащупал предмет, с которым столкнулся, мигом отдернул свою пятерню. _{- О, это ты. Ну и что будем делать? -} с каждым мигом профессора приближались к ребятам на каждый шаг все ближе и ближе, и Поттер был готов поклясться своей метлой, что ему еще никогда не было так страшно. Но от куда шел дым? Почесывая щеку, которая пару секунд назад покоилась на облегающей пятой точке Блэка, Джеймс пытался лихорадочно соображать. Ни Дамблдор, ни Макгонагалл при всей их сноровке не могли атаковать их на таком расстоянии, учитывая, что голоса слышались далеко в коридорах, а ослепило ребят минуты две назад. И пока Сохатый пытался свести концы с концами в своих мыслях, Сириус уже во всю выплясывал сбоку расчесывая собственное тело.

Римус

Будучи, наверное, единственным повернутым в сторону дверного проема присутствующим, Римус заметил некий маленький предмет, влетающий в комнату. Пусть в полумраке комнаты распознать его сразу и не смог - единственное окно здесь располагалось практически под потолком, - но, получив в морду свою порцию дыма, даже не засомневался в том, что же послужило причиной его возникновения. Рефлекторный вдох не заставил себя ждать, позволяя жгучей смеси раздирать нос, горло и легкие изнутри, выталкивать наружу нечто, схожее с астматической истерией утопленника, вылезшего из ванной внутри горящего дома. И скромные сомнения на задворках мыслей могли бы даже навести на размышления, не донесись до ушей Лунатика строгий голос профессора МакГонагалл. Тут мальчишку еще крепче охватила паника, пока он исходился в кашле, едва ощущая клубок шерсти, врезавшийся в живот, и ослабление веревок на руках.

Аккуратно ухватив Питера - и надеясь, что это именно он, а не левая перепуганная живность, - Люпин отталкивался ногами, чтобы помогать себя тащить, как ему казалось, подальше от дыма. Но не тут-то было, выпирающим лопаткам снова пришлось столкнуться с ледяным грязным полом, громко и с хрипотцой уже прожженного горла охая. В следующую же секунду быстро перемещая Петтигрю к стене, вдоль которой он мог бы быстрее найти лазейку и свалить. С приступами кашля как будто начинал трястись и мозг, но то не мешало быстро размышлять. Безрезультатно прикрывая ладонью рот и нос, шатен подполз на голос Джеймса.

_{- Валить. И побыстрей. -} коротко обозначил Римус, серьезно полагая, что дым отчасти и на руку этим двоим. Если все пройдет удачно и они скроются, то наказания за шалость удастся избежать.

И только после этого оборотень продолжил прислушиваться, давясь едким осадком в горле.

- Переживу, - Джош махнул рукой - не хватало ещё Амелии переживать по поводу его здоровья. Она тепло оделась - и слава Богу: если девочка заболеет, винить себя будет в первую очередь её спутник - не доглядел, не позаботился, а у него три сестры растут, о которых тоже нужно заботиться, как он мог такое допустить?

- Пару. Понятие растяжимое, - на самом деле на дне и в куче мармелада было пять камней - разного размера, но таким образом можно было действительно не переживать, что ящик всплывет на поверхность в случае чего.

- Отцу не нравится, когда мы ересь слушаем, - мальчик покачал головой. Грудь грел простой медный крестик, который вышеупомянутый глава семейства сам выплавил сыну к крестинам. Спустя несколько секунд, правда, Итан всё равно задрал подбородок, всматриваясь в тёмное небо с небольшим прищуром. - Однако небо красивое. И звёзды. Знаешь, сейчас мы смотрим на них, а в эту секунду они уже могли погаснуть. И мы смотрим уже не на них, а на их остаточный свет, который через миллионы световых лет всё ещё летит до Земли.

Зато книг о науке для чтения у юного волшебника было пруд пруди - в первую очередь благодаря соседу-астроному, который безмолвно приглядывал за детьми Бруксов и по доброте душевной давал почитать что-нибудь из своих заметок или учебников. А на слова о том, что на небе Бог, давал аргумент из разряда "он на облаках а космос выше". Аргумент железобетонный, поэтому и дальше спорить никто не стал.

Посмотрев на воду, где на секунду заплескалась рыба, Брукс ослабил бдительность и вскоре оказался в плену приятного на ощупь одеяла, которое с собой захватила подруга. - Что ты-... - В следующий раз тяжести несу я, - Джошуа хихикнул, однако быстро спохватился, повернув голову и ткнувшись щекой в своё угловатое плечо. - Как скажешь. И... спасибо, мне правда стало теплее, - спорить с Боунс не было желания - пускай. В следующий раз - он точно будет, даже если их после этого всего отругают, - мальчик снова взвалит на свои плечи любой груз. Девочки хрупкие, их нужно беречь, уж эту истину отец умудрился втолковать единственному сыну. Тем более таких девочек, как Амелия, - сделанных из тёплой корицы и терпкой клюквы.

Обратив взгляд снова на водную гладь, юный когтевранец прикидывал, где лучше им пустить в озеро своё сокровище. - Судя по форме берега, там, - рука вынырнула из-под одеяла, и палец указал на место правее того, где были дети, - довольно быстро начинается глубина. Только осторожно надо будет.

Амелия скрестила руки на груди, посмотрев на Джошуа строгим взглядом — настолько строгим, насколько это было возможно для одиннадцатилетней девочки — вскинула бровки и стала перебирать пальчиками. Она часто видела, как это делает папа — ее братья тотчас становились шелковыми, делая и говоря, что требовалось мистеру Боунсу. В случае Амелии это выглядело как минимум забавно и могло вызвать со стороны всяких дядь и теть возглас умиления, дескать "маленькая взрослая". Она вопросительно посмотрела на Джошуа, который довольно быстро переключил внимание своей подруги на что-то более звездное и неземное.

— Ты прав, — проговорила Мел. — А слышал легенду о падающих звездах? Она очень-очень грустная, но вселяющая надежду на светлое и счастливое будущее. Мне бабушка ее рассказала. Хочешь я тебе расскажу?

Она вновь посмотрела на Брукса с некоторым сочувствием. Джошуа вскользь упоминал о своем прошлом и о своей семье. Амелия уже знала, что есть люди, адекватно относящиеся к религии, а есть религиозные фанатики, но еще не знала, чем они друг от друга отличаются и поэтому относила семью Джоша ко второй категории. Надо будет предложить ему сбежать, — промелькнула в голове Боунс мысль, которая уже становилась слегка навязчивой.

Времени на дальнейшие размышления у детей не было — время медленно двигалось к полуночи, на улице холодало, и Амелия переживала, что одного одеяла Бруксу может стать недостаточно. Вот придурок, — промелькнуло в голове Боунс. — Не мог свитер поднадеть!

Однако подобные высказывания не были злыми или чем-то в этом духе — скорее с оттенком смеха и детской заботливости, одно из тех действий, когда берешь с собой спать все игрушки и всех накрываешь одеялом, чтобы никто не замерз и никому не было обидно.

— Давай закинем ящик и просто останемся здесь на ночь? — внезапно предложила Амелия, когда они двинулись к нужной им части берега. — Меньше шансов попасться Филчу или его кошке, следовательно не потеряем баллы и не нарвемся на отработки.

Мысль была разумная, если учесть, что на дворе стояла глубокая ночь, которая ко всему прочему стала на порядок длиннее, чем в недавнем августе.

Подойдя к берегу, Боунс осмотрелась вокруг и, скинув рюкзак на землю, уселась на него и принялась стягивать с себя осенние ботинки. Вслед за ними были сняты носочки с рисунком лисичек, а затем Амелия двинулась к кромке воды. Девочка неспешно подошла и протянула ножку, касаясь кончиками пальцев воды. По коже Мел пробежали мурашки, она вздрогнула — неудивительно, ведь вода была холодной, октябрь все-таки.

— У них походу есть в запасе парочка согревающих заклинаний, — ответила Амелия. — Иначе я не понимаю, как они живут в такой ледяной воде. Я серьезно, это даже для октября холодная вода!

Питер Петтигрю

Джеймс Поттер — лучший друг и в отдельных моментах кумир Питера. Хвосту нравится его смелость и он искренне уважает упорство, с которым Сохатый добивается цели, будь то успешное выполнение шалости или завоевание сердца Лили Эванс.

Сириус Блэк — лучший друг и большая поддержка Питера, особенно в том, что всё возможно. Сириус яркий и удивительный, для которого есть семья и кровное родство здесь не главное слово. Сириус выбрал свои убеждения и друзей и это дополнительно укрепило Петтигрю в том, что есть их "стая", а есть остальные.

Ремус Люпин — лучший друг и воистину "опора" как Хвоста, так и всей их команды по мнению Питера. Воспринимается в некотором смысле как брат, которого Питер хотел иметь в детстве.

Фиона Сандерсон — лучшая подруга и хороший стимул для изменений. Она часто приносит что-то новое и поощряющее выбираться из своей уютной норки, за что Хвост ей благодарен, пусть сам не до конца может это сформулировать.

Оливия Нестлинг — поначалу просто хорошая приятельница и напарница по ночным вылазкам на кухню, за последние несколько лет стала по-настоящему подругой, которая дарит то самое тепло, которое Питер привык получать от отца.

Лили Эванс — Питера трогают её сложные отношения с Джеймсом и он искренне желает, чтобы Лили приняла ухаживания друга и сознательно стала частью важного круга людей, за которых Мародёры готовы постоять.

Светлана

Джошуа Брукс — староста и просто друг, с которым они пуд соли съели во время изучения русского языка. Для Светы он стал кем-то вроде старшего брата с похожей проблемой (безответной любовью), любовью к книгам (правда Брукс против, когда Белова читает их по ночам и нагло их отбирает) и пока не осознаёт, как на самом деле относится к Джошуа.

Оливия Нестлинг — человек мастерски умеющий терпать нервы старосте. Отношения дружеские, нередко участвует вместе с ней и Элиша в "массовых беспорядках"

если сделаете исключение, отп, пожалуйста

Отп, пожалуйста рр