Я пробовала делиться этим вк, но ощущение неанонимного оголения своего мировосприятия давалось мне тяжко, поэтому пусть лучше будет здесь.
Эти слова будто уже не мои, сейчас они кажутся мне очень нелепыми. Я бы написала всё по-другому.
****
Больше всего люблю кататься на трамвае в плохом настроении.
Вот Женщина. Она совсем рядом, она живая, и ей тоже невесело. Обстановка почти интимная: не каждый день ко мне с такой страстью прижимаются всеми интересными и не очень интересными частями тела. Я не в восторге.
На Женщине темно-синяя стёганая курточка с бисерной вышивкой на воротнике и бледно-голубой платок, он украшен запахом духов. От этих духов не хочется вывернуть ноздри наизнанку - они приятные.
Самое важное в образе Женщины - шапка. Шапка совершенно дурацкая, с пластиковыми стразами и надписью на английском. Надпись несёт в мир мудрость, доступную, наверное, только Всетворцу и несчастному китайцу, который её выложил на синтетической шерсти, собственно, шапки. Его дети голодают и не имеют возможности посещать занятия в школе. Тем временем я качусь из института.
Так вот, шапка, вероятно, раньше принадлежала внучке Женщины. Внучка такое больше не носит. Внучка выросла. Женщина - нет. Женщине холодно. Её уши и затылок мёрзнут. Она надела шапку. Лет тридцать назад Женщина предпочла бы замёрзнуть, но сейчас ей доступно Знание: не хочешь отморозить уши и затылок - надень шапку.
Я лишь успела удовлетвориться ее образом, готовность к конфликту она выразила сама. Мне нравятся инициативные люди!
Поймав её взгляд, ощутила, что мы с ней являемся чем-то единым, чем-то древним и неиссякаемым, как стремление бытия к бесконечному обновлению. Мы существовали в своего рода общности миллиарды лет назад, когда еще не родилось само время, и некому было осознать его неизбежность. На дне её зрачков я увидела бабушкин дом в деревне и разросшуюся яблоню. Запахло подбродившим вишнёвым компотом. Был слышен велосипедный звонок. Приехала тетя Рая, она, наверное, привезла мне гостинец - нугу с орехами. Я скучала. Мне не было ясно, чье детство воскресало в этот момент: мое или Женщины. Мы растворились друг в друге.
Мы обе знали, что произойдет дальше, это было похоже на спектакль, в котором родилось и умерло не одно поколение актеров.
Толчок под ребро на удивление острым локтем. Было даже немного приятно. Мельком удивилась тому, что в этой грузной женщине есть что-то острое, кроме взгляда и языка.
- Подвинься, мне встать негде.
Я подумала, что с удовольствием оказалась бы в тот миг на другом краю Вселенной, например, прямо на моем потрёпанной жизнью ортопедическом матрасе в общажной комнате. Женщина знала это. Она знала обо мне больше, чем я сама.
- Женщщщна, если б мне было, куда двигаться, я б с радостью подвинулась.
Дальше меня снова пихнули локтем, а потом полторы остановки называли недобрыми словами, но я знала, что Вселенная так проявляет свою любовь ко мне. Я тоже любила ее в тот момент.
