Полупрозрачные оборванные нити паутины дрожали каждый раз, когда в угол крыльца попадал ветер. Раньше он бы наверняка не обратил внимания на такую мелочь — может быть в том случае, если бы ему дали в руки метлу и сказали убрать это дерьмо с глаз. А сейчас блестящие капли на фоне мрачного неба казались почти произведением искусства.
Нико снял очки — все вокруг тут же размазалось, размылось, и паутинка исчезла из вида — аккуратно протер стекла краем толстовки, с особой нежностью касаясь разбитой линзы. Сетка трещин держалась из последних сил, любое неаккуратное движение могло лишить его ориентирования в пространстве, что в условиях новой реальности было не самым перспективным будущим.
Как только глаз остался цел.
Да и в принципе, как он сам выжил. Ему выстрелили в ступню, а потом, для верности, засадили прикладом в переносицу. Разбили очки, разбили нос — сейчас все уже успело зажить, и напоминанием о произошедшем служили немного затруднённое дыхание и разбитые линзы. Нико все порывался вправить переносицу на место, но то время не подходящее было, то место, все занят был ерундой, вроде попытки выжить или вырезать Командору аппендицит, имея при себе пару ножей и бутылку текилы. Мелочи жизни.
Торетто усмехнулся сам себе, водрузил оправу на законное место и встал со ступеней. Ветер становился все злее, предвещая скорый ливень, а несчастную паутинку сорвало и унесло куда-то в неизвестном направлении. Мужчина запахнул куртку, вжал голову в плечи и рысцой побежал от крыльца к основному зданию фермы.
Командор сдерживал слово, как истинный военный: давал приют и безопасность до того момента, пока человек не был в силах идти дальше своей дорогой. Кому-то это казалось несправедливым, но, в основном, люди молча кивали, сдавали все имеющееся при них оружие, и шли искать свободное место для сна.
Здесь никто никого не убьет. Никто никому не причинит вреда. Но здесь не нужен. Передержка, как раньше, в приютах для кошек. Кто-то задерживался на пару дней, кто-то гостил всего несколько часов, пока узнавал дорогу, кто-то, как Нико, проводил тут по несколько недель.
Нико уже достаточно окреп физически, чтобы забрать свою сумку из хранилища и пойти дальше, но он все никак не мог оправиться морально. Командор и его семья смотрели на мужчину со все нарастающим напряжением. Если бы не чертов аппендикс, Торетто наверняка отправили бы своей дорогой ещё на прошлой неделе.
Мужчина захлопнул дверь и прошёл по полутемному коридору вглубь помещения. Ферма выглядела, по меньшей мере, роскошно. Даже сейчас, наполненная наскоро сделанными кроватями, разложенными тут и там вещмешками, она оставила в себе отзвуки того добротного, с любовью обставленного жилища, которым была раньше. Нико старался не задаваться вопросом, что стало с настоящими владельцами территории. В комнате, где он спал, ещё остались фотографии семьи, детей, стариков: и не один из них не походил ни на Командора, ни на Рину, его жену. Тут не принято было поднимать эту тему. Тут было принято благодарить за спасение.
Его встретили несколько оставшихся ещё знакомых лиц, кое-кто даже махнул рукой, Нико кивнул в ответ. Прошёл в другую комнату, где люди, по большей части, спали, пара человек играли в карты. Тут жили те, кто перебрался совсем недавно, кому ещё требовался уход за обезображенными частями тела, ранами и швами. Те, кто передвигался самостоятельно, жили этажами выше.
Приюту не хватало жизни. Не хватало смехов и криков, звуков радио, телевизора, казалось, что даже дрова в камине стеснялись издавать слишком громкие звуки и трещали как-то скромно. Вечная полутьма только добавляла депрессии к антуражу. Сейчас, перед началом грозы, она была оправдана, а в ясные дни дежурные по этажам обязательно задергивали шторы, чтобы не мешать больным.
Именно по этому Нико долго и бесцельно сидел на крыльце беседки, как только смог наступать на прострелянную ногу.
Работы было немного. Перевязать, померять температуру, вскрыть гнойник: мелочи, которым мужчина научился ещё будучи на первом курсе колледжа. В приюте постоянно был кто-то, кто выполнял домашние обязанности, кто-то готовил, стирал и убирался, кто-то выносил утки, кто-то охотился и разделывал туши, так что делать было решительно нечего.
Но каждый раз, стоило Нико подумать о том, как он идёт прочь от территории фермы к дороге, его бетонной плитой накрывал страх. Страх вновь оказаться в удушливом одиночестве, запертым внутри собственного сознания, бессильным перед кем-то чужим, опасным. Без защиты. И никакое помповое ружьё, которое преданно ждало в хранилище, не помогло бы. Он быстрее бы убил сам себя, собственным страхом, чем до него добрались не-мертвые.
Из кухни тянуло жиром и приправами. Никто не спрашивал, откуда привозят бензин, воду, соль, кофе, леденцы. Все просто говорили спасибо за порцию пайка и уходили к себе, пережидать время.
Нико тосковал по общению, по своему маленькому перестрелянному отряду. Скучал по сестре, по тому, как она проверяла, все от с ним в порядке, как шла немного позади всех, поддерживая выбившихся из сил. Они шли к западному побережью, туда, откуда в последний раз приходили сигналы о безопасности.
В кухне командовала Рина, одновременно успевая раздавать остатки дневных пайков, разбирать коробки с продуктами и руководить своим маленьким подразделением кухарок, которые разливали подливку и раздавали тарелки желающим.
— Проверь потом, — вместо приветствия Рина сунула Нико в ладонь расплывшийся леденец в бумажной обертке и пару сигарет. Он хмыкнул: свой пай мужчина получил ещё утром, и уничтожить его успел ещё до обеда, подачка была весьма кстати. Ему до зубного скрежета не хватало свободного доступа к шоколаду, а тут хоть что-то.
Рина никогда не делала что-то просто так, по доброте душевной. Она как бы невзначай махнула рукой в сторону лестницы, которая вела в крыло Командора.
Видимо, он вновь поспешил и едва не порвал и без того хреновые швы. Инструментов не было, обходились тем, что есть, а Нико, хоть и обладал навыками швеи-скорняка, натренированный на трупах, не был Господом Богом. Чудо не явил.
Мужчина кивнул и протянул руку за ложкой и тарелкой. В основном готовили бобы и рагу из дичи. Дымящаяся, серо-коричневая масса исходила приятным — если взять во внимание отсутствие альтернативы — запахом. А если не обращать внимание на липкую, колом встающую в горле текстуру свежей горячей рвоты, то на этом шедевре кулинарного искусства можно было протянуть очень долго. Сегодня повара особенно старались, железная ложка не желала падать и стояла флагом победы над желудком.
Нико нашёл себе место около окна: кухня была единственным местом, где оно не закрывалось, на случай задымления. Народа было не так много, не считая его в дальнем углу сидела пара средних лет. Время раннее и люди только начинали стягиваться, просыпаться от запаха еды. Мужчина перекатывал по столу сигареты, явно из разных пачек. У кого же вы отобрали эти припасы, чтобы дать нам пайки?
Коридорная дверь хлопнула раз, два, кто-то глубоким хриплым голосом загудел в комнате. Вернулся ночной отряд и, судя по всему, они привели новичков.
Нико сел удобнее, предложил под себя ногу, вторую поставил на лавку и наклонился над тарелкой. Очки запотели, он мысленно произнёс мантру «только бы не отравиться» и сунул ложку в рот. Рагу обожгло небо, Торетто едва не плюнул все обратно, но сдержался, позволив себе только глухо застонать. Видимо, кухарка интерпретировала этот звук как одобрение — в стороне от мужчины прозвучало победоносное «ну вот видишь».
Двери вновь начали хлопать, но на этот раз это были двери хранилища — догадка Нико о новоприбывших подтвердилась. Позже стоило пойти посмотреть, кто, что и как. В его душе все ещё теплилась надежда встретить хоть кого-то из своих. Настоящих своих. Он каждый раз с замирением сердца ходил по комнатам, ища среди лиц тёплые карие глаза Новы, или копну светлых волос Алекса. Иногда, казалось, он начинал сходить с ума и видел в лицах малышей, спящих на руках своих родителей, своего Ренли.
Нико точно знал, что племянник мёртв. Однако с отчаянием ждал его.
В кухню вошли несколько человек: крупный сухощавый мужчина, женщина средних лет с потускневшими крашенными волосами и девушка примерно его возраста. Мужчина и женщина перекинулись парой быстрых взглядов, юркнули обратно в темноту коридоров, в девушка прошла вперёд. Нико, насколько мог, рассматривал её. Высокая, возможно даже на полголовы выше самого мужчины, подтянутая и гибкая. Стянутые в хвост светло-рыжие волосы, прилизанные от пыли, грязи и влажности на улице, нечто вроде анорака, хотя и весьма потрепанного жизнью, чёрные штаны, обтягивающие круглые бёдра и ботинки на шнуровке. Она явно путешествовала не пешком: слишком легко одетая. В следующий момент Торетто обратил внимание на её руку, плетью висящую вдоль тела. Девушка подошла к Рине и та пальцем указала на самого Нико.
Мужчина заглотил остатки ужина, поставил тарелку на подоконник к остальной посуде и пошёл навстречу новоприбывшей.
— Нет, просто перелом..возможно, — тихо произнесла девушка, морща нос и пытаясь снять с себя куртку.
— Давай помогу, — уже более миролюбиво произнёс мужчина. По крайней мере, ничего не придётся кромсать. Девушка устало выдохнула и разрешила стянуть с себя одежду. Под анораком оказалась тонкая, вполне прилично выглядящая майка, полное отсутствие белья и распухший плечевой сустав. Кожа над ним натянулась и приобрела легкий сиреневый оттенок. — Давно так?
— Пару дней. — Все так же коротко ответила девушка, с шипением выдавив из себя воздух, когда Нико аккуратно надавил ей на плечо.
— Не перелом. Но придётся потерпеть. — Девушка как будто бы безразлично кивнула в ответ. Словно они разговаривали не о ней, а о ком-то стороннем.
Нико положил ладонь ей на предплечье, досчитал до трёх и, когда она выдохнула, со звонким щелчком вставил руку на место. Незнакомка вскрикнула, но тут же взяла себя в руки.
— Тебе бы зафиксировать чем-нибудь, и холодное приложить. — Нико обернулся к Рине. — Есть лёд какой-нибудь?
— Похоже, что у нас тут работает генератор? — Женщина с недовольством покосилась на Нико, однако, спустя пару секунд кинула ему мокрую тряпку.
— Пойдёт. Синяк спадёт через пару дней, постарайся активно не размахивать ей. — Девушка смотрела на лицо Торетто прозрачными зелёными глазами. А может, смотрела куда-то внутрь него, разобрать было невозможно. — У меня есть бинт, если хочешь, могу принести сюда, или поднимешься со мной.
— Пойдёт, — неопределённо ответила девушка, но встала, готовая идти за ним. — Спасибо, Нико.
Собственное имя прозвучало странно, он не привык, что в этом месте его как-то называли.
— Да не за что. — На автомате произнёс мужчина, запоздало осознавая, что даже не спросил у неё имени.
И без того чуткий сон Криса был нарушен странным металлическим звуком. Парню не сразу удалось определить, что это за звук. Приоткрыв глаза, он из-под полуопущенных ресниц посмотрел на Анну, которая любовно точила свою чистенькую катану. Парень перекатился на правый бок и вновь прикрыл веки, в надежде урвать еще хотя бы несколько минут сна, но ему повезло больше, чем он надеялся – вместо нескольких минут, ему удалось проспать еще около полутора часа. На этот раз, он открыл глаза, полностью проснувшись, и почувствовал себя выспавшимся и даже отдохнувшим, что казалось невозможным, учитывая неудобства «постели», состоявшей из захудалого матраса на жесткой земле и не такого уж и теплого пледа, добытого путем обкрадывания пустого дома. Крис поднялся и размял затекшие мышцы тела, сделав несколько легких упражнений, которым он научился во время своей работы пожарного, спасибо шефу.
Анна уже развела костер и, удобно возле него устроившись, жарила на маленьком вертеле белку. Крис нахмурился и одной рукой уныло провел по лицу, думая, что еще не отошел ото сна. Где девушка могла добыть белку? Но сомнений не осталось, стоило ему приглядеться внимательнее. Это действительно была белка.
– Где ты её достала? – спросил он, поднимая с земли рюкзак, чтобы достать бутылку с водой. Во рту во время сна пересохло, от чего его голос казался еще более хриплым.
Девушка лишь посмотрела на него, широко улыбаясь, и эта улыбка у любого другого человека могла вызвать испуг, но Крис достаточно хорошо знал девушку, чтобы понимать, что она вновь подшучивает, строя из себя клоуна Пеннивайза, и указала на дерево. Улыбка пропала с лица, на нем появилось спокойное, практически умиротворенное, выражение, девушка пожала плечами.
– Не правильный вопрос, понял. Как ты ее достала? – спросил парень, делая не большой глоток воды из бутылки. Он поморщился, вода была далеко не свежей, но выбора пока особого не оставалось. Насколько он мог сказать, если, конечно, верно помнил эти места, то скоро им попадется родник, где они смогут набрать воды получше.
– Как тебе сказать… – Анна повернула вертел и задумчиво приложила пальцы к подбородку.
– Понял, – Крис кивнул. Его вопрос сейчас показался ему глупым. Анна – это Анна. И то, что ей удалось поймать несчастное животное, пока она видел сон про старую жизнь, где не было зараженных, а он играл еще с живым племянником, вовсе нельзя счесть удивительным.
Ели они в тишине, было слышно лишь похрустывание горящих веток. Ночь уже опустилась, пока он спал, так что единственным источником света стал костер. Наверное, стоило бы его затушить, ведь зараженные гораздо активнее ночью, и свет может их привлечь, но без огня сейчас уже холодно, и Крис решительно размышлял, что им делать в предстоящую зиму. Было просто необходимо найти какое-то убежище, укрытие, и они этим как раз и занимались. Машины, которая значительно бы облегчила им поиски, у них не было, но парень уже думал, что если им попадется машина, то стоит её взять. Правда, он был далеко не угонщик, и понятия не имел, как завести тачку без ключей. В фильмах все это, вне всяких сомнений, выглядит круто и эффектно, но вот инструкции как-то никто не приложил. Следующей проблемой являлся бензин, но его всегда можно добыть на заправке, а они в совершенно каждом городе, так что тут вряд ли будут проблемы.
– Нам надо добыть тачку, – озвучила его мысли Анна, закончив жевать свой и без того скромный ужин.
– Я уже думал над этим, – кивнул парень, проглатывая свой кусок. – Только я не мастак в угоне.
– Это на мне, – проговорила девушка, облизывая большой палец. Голод, к сожалению, ей удалось утолить не полностью. У них были еще запасы, но она старалась их максимально экономить, впрочем как и её друг.
Крис же ничего не ответил, лишь хмыкнул. И почему он не удивлен?
Ночь показалось Беркли невыносимо длинной. Дежурить они должны были по очереди, но так как перед этим он хорошо поспал, то решил не будить Анну, и дать тоже ей выспаться. Он был напряжен, прислушиваясь к каждому шороху и дуновению ветра. Хвороста вполне хватило на ночь, чтобы поддерживать не большой костер, который достаточно смог согреть спящую девушку и его самого. Правда, ближе к утру, парень ощутил, что все же замерз, и даже начал дрожать. Он решил сделать несколько упражнений, и, найдя поблизости, крепкое дерево с достаточно толстой веткой, сделал около двух десятков подтягиваний, а затем столько же отжиманий. Это позволило ему моментально согреться, но дыхание не сбилось.
– Вечность бы смотрела, – услышал он бормочущий голос Анны и, нахмурившись, повернулся к ней, одарив её фирменным взглядом. – Ой, да я шучу! Господи. – она отвернулась от него. – Мне не по себе, когда ты смотришь так, аж мурашки по коже, – девушка поднялась с матраса и посмотрела на небо. Рассвет уже окрасил его бледно-розовыми и бежевыми оттенками. Было даже красиво.
Крис все же оказался прав, где-то через час-полтора пути им встретился родник. Они кинулись к нему, словно дети, нашедшие стодолларовую купюру. Вылили свои скромные запасы не свежей воды и набрали чистой. Блондин огляделся, от рудника велась грунтовая дорога куда-то в сторону деревьев, глубже в лес, прочь от шоссейной дороги. Наверное, стоило бы выяснить, куда она ведет. Быть может, им удастся выйти к какой-нибудь одинокой деревеньке. Кажется, она тоже должна быть здесь… Или он что-то путает. Сейчас перед путниками лежали две дороги: грунтовая, что ведет в лес, и шоссе, по которому точно через день пути они дойдут до города. В первом случае их ждала неизвестность, но вероятность того, что найдут скромное пристанище, где могут передохнуть пару дней. Во-втором, гарантия, что они найдут где перекантоваться, но и опасность не менее велика. Анна проследила за его задумчивым взглядом, поправляя лямки рюкзака на плечах.
– Пошли, посмотрим. В крайнем случае, вернемся и уже пойдем в город, – он повернулся к ней, вопросительно уставившись, мол, «уверена?». – Нам спешить все равно некуда, не считаешь? – девушка развела руками. Крис кивнул, и они направились в глубь деревьев, чувствуя себя Дороти, ступившей на дорогу из желтого плеча, только без уверенности, что та приведет их хоть куда-нибудь, только с надеждой.
Крис шел размашистым шагом, Анна, будучи бывшей спортсменкой, за ним вполне поспевала, по началу, а потом начала отставать. Её ноги были сравнительно короче, и на один его шаг ей приходилось делать два. Через час, ей пришлось попросить его сбросить скорость. Парень предложил отдохнуть несколько минут, но она отказалась.
Беркли был не особо разговорчивым, поэтому они шли в молчании, но вскоре неусидчивой Анне стало скучно, и она принялась напевать Металлику, но она наизусть знала лишь несколько песен, и когда они закончились, девушка перешла на русские песни. Крис вообще ни слова не понимал о чем они, и девушка не торопилась рассказывать или пояснять. Он, конечно, привык к этому странному, грубому, языку. Анна частенько на нем ругалась, еще задолго до катастрофы. Единственное, что ему удалось выучить – это слова «да» и «нет», они оказались для него самыми легкими, остальные он повторить не мог, а когда и пытался, то Анна смеялась над его мучениями. Обучение русскому языку, которое проходило совсем уж неудачно, и пение тех или иных песен – были их единственным развлечением в пути, вот уже долгое время.
– Тихо! – резко произнес Крис, загораживая ей дорогу и увлекая за деревья. От неожиданности Анна замолчала, напрягая слух. До нее донесся звук…голосов? Показалось или все же это действительно кто-то разговаривает? Девушка посмотрела на блондина, тот напрягся и очень тихо, пошел вперед, с грацией кота. На секунду, Анна удивленно подумала, как он может так двигаться, при его размерах, но потом вспомнила его профессию и все вопросы отпали сами собой.
До них действительно доносились голоса. Кто-то не громко что-то обсуждал. Крис выглянул из-под веток куста, и увидел пару человек. У обоих мужчин были оружие, но обсуждали они… стряпню какой-то женщины, и что сегодня каша была отвратительного вида? Крис нахмурился. Ему казалось, что прошла целая вечность с последнего раза, как он видел других людей. Эти двое доверия совершенно не внушали. Позади него, ветка под ногой Анны громко хрустнула, и девушка виновата на него посмотрела.
– Стой! Кто идет? – резко дернулся один мужчина, хватаясь за винтовку.
– Не стреляйте! – крикнул Крис, выходя из небрежного укрытия. – Мы тут… проходили мимо.
– Вы кто?
– Я Анна, – произнесла девушка, выходя из-за спины блондина и приветливо подняла руку. – Этот бугай – Крис, и мы уже вечность не видели живых людей, не зараженных.
во время начала эпидемии работал в морге, параллельно заканчивая аспирантуру, поэтому оказался "в первой волне" тех, кто встретился с не-мертвыми. до сих пор списывает тот факт, что он не пополнил ряды зомби, на сверхъестественную удачу.
достаточно общительный, хотя в той же мере и нервный парень. подвержен паническим атакам, при которых его практически парализует. что примечательно, подобные моменты случаются только в обществе живых людей, мертвецов - как обычных, так и обращенных - он воспринимает с медицинским хладнокровием, обращая на них внимания не больше, чем на мебель.
странным образом сочетает в себе абсолютно детскую наивность и нужду "в друзьях" с профессионализмом и жесткостью медика в критических ситуациях. может отпилить и зашить человеку ногу, жалуюсь на то, что соскучился по жареной картошке из "ин-эн-аут", из-за чего его не воспринимают всерьез или стараются отвязаться.
с первого дня находился в группе людей, в числе которых была его сестра, но после стычки с другой группой людей его, как и еще несколько других "потенциально полезных" попытались увести. оставшуюся группу пристрелили у Нико на глазах - именно тогда его накрыла первая масштабная паническая атака.
главная цель - найти свою сестру, которую у него отняли, и семью.
у девушек ее бывшей профессии есть несколько довольно нелестных обозначений, но остановиться стоит на том, которое предпочитает она сама - "лицо, оказывающее индивидуальные услуги интимного характера". если бы так можно было записать в трудовой договор - записала бы. а вообще по образованию она профессиональный танцор бальных танцев и хореограф. но как-то не сложилось в жизни. на момент начала эпидемии безработная.
перед началом событий временно жила с братом-двойняшкой и своим трехлетним сыном, до сих пор помнит, как за два дня до объявления чрезвычайной ситуации ее сын начал кашлять. его оперативно забрали в больницу и больше Нова его не видела.
с братом девушке удалось встретиться только спустя несколько недель случайно, а спустя еще совсем небольшой период времени их вновь разлучили. ее в прямом смысле взяли в плен, но во время ночлега девушке удалось сбежать.
принцип "лучше оказаться мертвой, чем сдаться на волю судьбе" - это кредо по жизни. она однажды позволила течению обстоятельств унести себя, оказавшись на самом дне, и знает, что такое прорываться наверх с болью.
внимательная к деталям, участливая, сопереживающая, обладающая очень сильным материнским инстинктом, заботливая.
компьютеры - это его жизнь. с ним он творит настоящие чудеса, но, в отличии от многих "коллег", легко отрывается от него и любит проводить время на природе, отдыхая от гаджетов.
работает удаленно, выполняя заказы разных компаний. не плохо так зарабатывает. сейчас тратит много времени и сил, работая над собственным проектом, держит его в тайне.
наследник богатых родителей, но съехал от них, предпочитая жить собственной жизнью. не пользуется привилегиями родителей. мать часто звонит ему, пытается уговорить вернуться домой, бросить свои "бестолковые" побрякушки и пойти по стопам отца. старается контактировать с родителями минимально.
страдает от недосыпа, меланхолии и депрессии. но по нему этого совершенно не скажешь. он настоящая заинька и душка. может очаровать кого угодно. милый и действительно добрый, чем многие пользуются.
рано вышла замуж, сразу после школы, по большой, искренней, настоящей любви. они с мужем сбежали под венец тихо, не устраивая пышных церемоний, которые им были не нужны. они были всем друг для друга.
когда муж умер, Луиза не смогла смириться с утратой. она впала в сильнейшую депрессию и пыталась покончить с собой. к счастью, неудачно. пролежала год в лечебнице. вышла несколько месяцев назад.
по совету врача, решила сменить окружение. только поступила слишком радикально и переехала в другой город. вот только... это мало помогает. дыра в ее сердце не желает затягиваться и продолжает кровоточить. она все еще скорбит. и ее часто накрывают истерики и панические атаки.
-
shadowpreacher
13 июня 2022 в 13:06:45
-
ophelie
27 августа 2022 в 10:53:45
Показать предыдущие сообщения (15)меняйте)
здравствуйте, я заменила исходник ^^"