Просто ролевая.

— Смотрю на тебя, друг мой, аж зависть чёрная съедает изнутри, — сорвался тихий голос с уст, улетая куда-то в леса с самой высокой точки. Янтарные глаза были прикованный к существу, что называли общим названием “птица”, крылатое, дикое и свободное. Только сейчас это нечто, пытаясь выбраться из хватки существа, трепетало, кричало во весь голос, словно умоляя или созывая о помощь. Ослабив хватку и выпустив жизнь из руки, провожая взглядом в бесконечный полёт, а после ночное небо, любуясь звёздами, тот, кто даже не смог найти правильное понятия для себя самого, упал у окна, опираясь руками о каменные плиты, что ограждали от безумного поступка, который не каждый может совершить.

— Если я правильно понимаю, то до коронации ещё два года, — вновь общаясь с пустотой, смотря и изучая звёзды, именованный принцем, наследником, будущим существования, мальчишка, который так и не смог понять, кто он, называл себя Айрис. Просто, без статусов, без имени рода. Да и кому это нужно? Взгляд янтарных очей скользнул с неба на леса. Живые, поющие, дикие и полные жизни. Каждая книга, каждый свиток, даже каждое заклинание имела в себе описание лесов, жизни, воды и многого другого, до чего не коснуться. Протянув руку, под самый конец сжав кулак, словно пытаясь ухватить часть того маленького мира, каков он казался с точки обзора. Опустив руки, а на них голову, парнишка закрыл глаза, наслаждаясь бризом и тихим пением ветра, пытаясь услышать что-то новое для себя. Хочется полёта. Свободы. Почему нельзя пойти туда, куда глаза глядят? Ему не говорят. Точнее, он не знает. Все, кто приходят - безликие, молчаливые, странные. А может странный он, вот его и держат. Ничего не известно, в книгах мало деталей, мало того, что на самом деле нужно.

Поднявшись на коленях и опустив взгляд куда-то вниз, оценивая ситуацию, оценивая то, что можно совершить, то, что даже в книгах не описано. Прикусывая губу, борясь с внутренними желаниями, тот отступил, на мгновение, вновь смотря куда-то в даль. Хочется. Просто хочется. Летать. Бегать. Слушать. Видеть. Хочется всё запретное, всё сладостное. Пойманные огни стали первым шагом. Что-то сверкало в лесах, двигалось, словно духи. Красиво, быстро, играючи, а после и вовсе взмыли в небо. Такие вещи назвались “фонари”. Их пускали либо в значимые дни, либо в дань памяти о жертвах. Слишком много знаний, мало представлений, мало опыта. Сжав пальцами каменную плиту, желая узнать, что это на самом деле, Айрис решился на безумный шаг. Собравшись не только с мыслями, но и духом, цепляясь мертвой, но неуверенной хваткой за лианы, что росли вдоль всей башни ввысь, проверяя её на прочность рывками на себя или в сторону, тот бросил взгляд вниз, проверяя, нет ли тех самых маленьких фигур, что бродят периодично. Пустота. Тишина. Покой. Внутренний страх взял вверх, заставив сделать первый шаг, оторвавшись от каменной плиты, крепко держась за лианы, мысленно извиняясь перед ними, словно перед живым существом. Это была жизнь, которая помогает наследнику опуститься и увидеть то, что считается запретным. Каждый шаг был неувереннее предыдущего, сердцебиение было в уши, земля становилась всё ближе и ближе, всё больше, просторнее. Дико. Ощутив босой ногой опору, тот отпустил лианы из хватки, отходя на шаг.

Первое нарушение. Он чувствовал, что что-то не так, что-то болезненно кольнуло сперва в сердце, а после в голове, но сейчас бушевали эмоции, которые перекрывали эти чувства. Зелень приятно щекотало, воодушевление охватили душу, сердце, разум, обернувшись в сторону леса, который оказался намного больше того, что было видно с башни, Айрис улыбнулся, так, словно он увидел чудо. Да, для него это было чудо. Накинув белоснежную ткань на голову, а после сделав оборот вокруг шеи, скрывая себя так, он ступил в лес, осторожно, медленно, постоянно дёргаясь, на каждый шелест, звук, даже на то, как ветви хрустят под ногами. Совсем не больно, но непривычно, странно, приятно. Вдохнув полной грудью, наследник делал всё более смелые и азартные шаги. Птицы, везде. Пение, возмущение, крики, шелест крыльев, ветвей. Всё давало такой приток эмоций, адреналина, чувства неописуемой радости, прикрывающей боль, которая подступала. Остановившись у ручья и заглянув в гладь воды, Айрис впервые увидел отражение. Отражение самого себя. Он не был безликим как те, что приходили. Он был другим. Наверное, это и стало причиной заточения. Резкая боль охватила разум, скривившись и отходя от воды, ухватившись одной рукой за лицо, а другой ища опору, тот еле сдерживал крик. Нельзя что бы его заметили, нельзя, что бы услышали. Он должен будет вернуться. Рано или поздно.

Долгие часы боль терзала наследника. Что-то происходило, но невозможно было понять что. Нужно увидеть. Открыв наконец глаза, продрогнув от холода и шумно выдохнув. Боль утихла, но появилась тяжесть. Ручей. Он был рядом. Подползая к источнику и опустил взор янтарных глаз в своё отражение. Ужас в одно мгновение охватило всё тело. Необъяснимая метаморфоза. Волосы, что были белее его простыней стали тёмными, с отливом золота, на щеках выступали чешуйки, острые, такого же темного оттенка, а на голове выросли то, что называют рогами у животных. Наследник - монстр? Вот почему он так отличается от других. Он не такой. Он, что называют многих по книгам, животное? Монстр? Нужно вернуться. Быстро. Страх охватил разум, заставляя бежать. Только не в ту сторону. Он забыл путь и теперь бежит туда, куда глядят полные ужаса глаза. Сердце рвётся наружу, отбивая бешеный ритм. Крик. Кто-то кричит. Вопли. Тяжелый тон, приказы. Айрис знал слова, но не мог понять, о чём именно говорили. Идти на голос и просить о помощи или бежать в другую сторону? Лай собак напугал ещё больше. Это звери. Они приближаются. Накинув мантию на рога, пытаясь их спрятать, наследник бежал. Страх не чувствовал боли и усталости. Это чувство, которое заставляет выживать.

Неизвестно сколько прошло времени, пока рогатый парнишка смог остановиться и упасть от бессилия на колени. Ноги ныли, горло саднило от частого дыхания и жгло от чувства страха, жажда брала вверх, наступила усталость. Стопы стёрлись во время бега, но боли не было. Не об этом нужно думать. Айрис не знал, как ему вернуться. Он должен, разве нет? Прийти в себя, вернуться и исправить всё. Только что есть это “всё”? Попытку узнать мир? Попытку вкусить запретное? Опустив руки на траву, опираясь и тяжело дыша, рогатый пытался восстановить дыхание и начать думать. Просто подумать, что произошло, как исправить, как вернуться.

Глубокая ночь стоит. Это, с одной стороны, хорошо, но с другой... Нет, это точно хорошо. Поднявшись наконец на ноги, чуть пошатываясь, янтарные глаза блуждали по деревьям, кустам, тропе... тропа. Вспоминая свитки и истории, такие дороги вели куда-то. Обязательно, неважно в какую сторону идти. Ступив на тропу, придерживая мантию так, чтобы холод не пробивал насквозь, Айрис прислушивался к окружению, слушал и боялся, лишь бы вернуться туда, где безопасно. Туда, где он был изначально. Знание не всегда сила, желание не всегда оправдывается, а поступок наследника - глупость мальчишки, который возжелал запретное.  

Стон безумца, которого загнали в цепи возродившееся из низин господства, резал слух каждого жителя. Хотя истерзанные уши в миру где кровь заменила воду стали нормой. С одной стороны звон от цепей на ногах пленников, с другой безумцы скованные деревянными кознями. День шел словно гвоздь под молотком и никто в этом аду не ждал спасения. Никто его не хотел. Пока есть еда и река поблизости деревня была в безопастности до самой зимы. До праздника зимнего солнцестояния который вещает рождение нового короля. Вот только звезды в этот день сулят собой погибель. Год за годом, из раза в раза горы воют и сокрушаються под лапами диких зверей. В отличаи от людей они не бояться бросить вызов опасности, но несмотря на смелость и отчаянной драке никто не выживает. Погибель на плечи страшных судьб. А выживешь - получишь метку.

Такая же метка была на груди одного из бывалых разбойников, которого вытащила из мусорной кучи только воля богов. Умени держать меч в руках временями позволяет не только выживать но и жить красиво. Спать в городах на шелковистых простынях, тратить выиграши на лючшую еду и элитную выпивку и конечно же женщин. Много женщин которых желали многие, но полупрозрачная ткань спадала с бедер не для всех желающих. Даже некоторые лорды не видели груди изысканых женщин, хотя за такие деньги не удивительно что их достойны только короли. Привыкшие к винам, развратные и сдержанные, мало разговаривают и прекрасно танцуют. Именно в таких заведениях коротал ночи ненавистный всеми Ривай. Некогда служащий в армии паладина Алтая, короля западной границы и владельца Стовлавских гор. Кретина посчитавшего себя всесильным и получившего ответ в спину от бога грозы. Смешным быо зрелище, но не долго смеялась армия, что через мгновение пала. Горы занял правитель который именовал себя сыном бурь. Маг который спрятался внутри стены.

Ривай один из немногих кому удалось выжить и принять смерть товарищей, но и такая борьба не оставила без следа его жажду. Новые тари, новая кровь, новый вкус победы и стали. Есть твари которые вылезают из нутри человека, а есть твари которые лезут из ада, из могил, из бездны. Слухи о пробудившемся мертвом потоке проклятий и смерти стремились от запада на юг и именно за этими слухами о чудовищах он и гнался. Его мечь узнал кровь мертвеца, мохнатых тварей и даже вампиров которые обезумели без крови. Всякая тварь на вес не серебро а золото. И золота в его карманах было предостаточно.

Новый день и Ривай отбрасывает красный шелк подальше от себя. Грязных девок он терпеть не мог, но это был единственный шанс позабыть мир. Точнее сказать второй после выпивки и самый верный.

• передай хозяину - кинув на постель монеты мужчина встал с кровати одевая одежды, броню и прихватывая накидку покинул свой номер.

Странно, что эта таверна еще не прогнила до основания и не рухнула на побережье. Более худшей дыры в этом районе и придумать нельзя. На доске обьявлений весело множество приступников и лиц, которых разыскивают в округе, но рука воина сама выбирала себе жертву. В этот раз это была нимфа, вот только вмсто сексуального удовлетворения она предпочитала мозги своих жертв. На нее то Ривай и нацелился, но прежде получения желанной выгоды стоило заглянуть к кузницу.

Ничего кроме леса, кустарников, уханье сов и ветра. Укутываясь в мантию, словно в последние мгновения своей жизни, Айрис медленно ступал по тропе, диким взглядом смотря то вперёд, то по сторонам, дёргаясь от каждого звука. Он жалел, что так глупо поступил, но никто не говорил, что есть запрет, а что - возможность. В свитках не было сказано, кто он, что ему суждено делать и почему он заперт в башне. А сейчас что? Ободранный, местами грязный, покрытый чешуй цвета тёмного золота, рогатый и не ощущающий уже ног. Чувства скорби напали, заставляя пережить бурю эмоций и усугубить своё положение. Мысли как на зло разбегались, оставляя наследника одного. Он потерялся, не знал, как найти тех, кто может помочь, не понимал, что за существа кричали и что за звери за ним гнались какое-то время.  

Вновь крики, которые походили на злобу, но уже с другой стороны. Остановившись и прислушиваясь, Айрис свернул с тропы в сторону, пытаясь скрыться за деревьями, кустарниками, ища место, где спрятаться. Ему было страшно только по той причине, что он не знал. То, что написано в свитках и книгах - это лишь часть того мира, что он видит сейчас. Леса не такие маленькие, звуки не такие прекрасные, рычание существ, которые то и дело, бегают туда-сюда. Всё это пугало, заставляло идти прочь. От чего рогатый и потерялся. Бродя в раздумьях, пред златыми глазами встало строение. Пытаясь в памяти найти правильно название, тот остановился осматриваясь. Тихо. Пока что тихо. Выглядит как кузница. Молоты, слитки, железо, наковальни. Все это он читал, он знает, но видит впервые. Осторожно ступая к двери, оставляя за собой кровавые следы от стёртых стоп, парнишка внимательно слушал что происходит вокруг. Метаморфоза очень сильно ударила по чувствам, не говоря уже о том, что прибавилось выносливость. Открывая дверцу в кузню, не ощущая никаких запахов живых, Айрис осмелел, ступая куда-то во тьму, ища место, где можно передохнуть, суя свой нос за все углы. Может быть есть что-то съестное? Живот предательски начал болеть от этой мысли.  

Чувство сожаления одолели его так же быстро, как и голод. Найдя стог сена вместе с какой-то тряпкой, видимо использовали как лежанку, рогатый осторожно опустился на него, поджав ноги и ложась, прикрывая глаза. Холод отступил, но на долго ли. Нужно мыслить трезво, несмотря на все ужасы, которые сейчас творятся. Он готов был отдать всё, чтобы вернуться и больше не лезть в этот омут. Погружаясь в думы, свернувшись калачиком, укрывая себя тканью, чтобы полностью скрыть себя, златоглазый усердно пытался вспомнить карту владений. Точнее карту мира, как было написано на свитке. Он знал где он находится и изучал всё вокруг, но карта была на столько стара, что верить ей будет тяжело. Нужно вспомнить и очень быстро.  

Солнце садилось когда нога иностранца ступила за пределы речных владений. Деревянные ворота, которые были покрыты мхом и плесенью закрывались с небывалым скрипом. Этот звук и привычен для жильцов, но все же очень раздражает особо нервных людей. С этим временем суток любой город запирал ворота на замок, и любой житель деревни с закатом спешил домой дабы. А все потому что в лесах обитали твари, сравнить которых с земными нельзя. Твари которые не стоят рядом даже с самым кровожадным зверем на земле. Тварь, которая не знает сытости и убивает ради потомства и удовольствия. По рассказам они размножаются там где много трупов и строят свои гнезда на местах кровопролития. Искажая черты лиц и плоти, утаскивая в никуда еще живых людей из разных деревень. И все ради того, что бы построить гнездо. Зрелище не из самых приятных. С появлением первых признаков такого гнезда стада покидают леса и рвутся как можно в горы, но там их ждет лишь смерть.

Узкая тропа которая вела в глубину леса говорила о том что здесь еще ходят люди. Прямо рядом с деревней на вершину могучих стволов взбираются рыхлые лестницы и полуразрушенные мосты меж ветвями. Кто-то когда-то здесь жил но сейчас, кажется уже нет. Либо жители таких домов которые принадлежали расе лесных эльфов, которых в народи белками звали, перебрались в город, либо они мертвы. Озираясь по сторонам Ривай не особо поддавался страху, пусть и мертвая назревала тишина. Только стук подошвы от собственных сапогов и был слышен. Время от времени на деревьях можно было найти старые и новые отметины, как будто тигр точил когти об стволы. Это только заставляло его нахмурить брови и почти просило взяться за рукоятку верного меча. Но ни шороха, ни крика, ни единого звука, будто затишье перед бурей при ясном небе.

Пройдя еще немного вглубь он накинул на плечи накидку которую держал в руках. Прохладные ночи врывались в привычную жизнь довольно внезапно, и именно в такие моменты хотелось вернуться бордель и прижаться к чему-то теплому и мягкому. Будь то подушка или тело женщины, а может даже теплый камин который закидывали подушками для более теплых пест.

Кузница находилась не близко от главных ворот. И лишь когда солнце почти исчезло уступая место звездам он услышал запах плавленого железа. Подобный запах и должен был бы быть если бы железо не было перегрето и смесь этой лавы не была бы передержана. Удивительно что дом, который сделан из дерева не загорелся от такой температуры. Стучать в двери он был не приучен поэтому в наглую ворвался в дом оглядываясь, собирая колчаны и самодельные бомбы в свою сумку. Наглости в чужом доме хоть отбавляй, но в любом из времен деньги решали любые проблемы.

-Есть здесь кто? - произнес Ривай приглушенным басом, укладывая ладонь на рукоять. Шорох в доме не единственный факт, который заставил его насторожиться. Первой причиной наглости для сбора "средств" стал запах крови. Словно что-то сдохло в углу и пролежало несколько дней. А шорохи под половицами и вовсе заставили убедиться в том что это вполне могла быть не естественная смерть. На мышей подобный шорох не похож. Словно кто-то рыл землю без лишнего звука голоса.

Тот, кто порождает такой звук как минимум имеет размеры с собаку, и роет быстрее крота. Это навело бы на мысль больших передних лап. Делая шаги в самую темную и отдаленную комнату он едва не споткнулся об ногу. Опустив взгляд он увидел человеческую ногу. А после и человека которого утащили в самый угол. Его лицо было перекошено ужасом а глаза и вовсе выглядели страшно. Опухшее лицо и брюхо, которое шевелилось под влиянием чего-то не вызывало никаких эмоций. Эмоции отвратности вызывали только зеленые мухи которые забирались в открытый рот и уши. Мерзость. Но кузнеца можно узнать по перчаткам и сапогам, именно так Ривай и опознал хозяина дома. Делая еще пару шагов назад от не обратил внимание на стог сена в которое едва не свалился на что-то наступив ногой.

-Какого черта? - ругнулся он пытаясь сохранить равновесие - какого хрена? - пнув что-то, что пряталось в сене он ожидал, что он туда вывалиться одежда или скрытые припасы. Но вместо этого он увидел рог и подумал о сокрытой от стражника добыче. Пожалуй это единственное, что могло привлечь проблему из под земли которая внезапно затихла. Это заставило насторожиться еще больше.

Возможно было вспомнить всё, от чего попытки прекратились. Было только одно желание - закрыть глаза, уснуть и проснуться там, откуда он был родом. Глаза как на зло закрывались, а ощущение страха только навязывалось, с каждым мгновением всё сильнее и сильнее. Что-то рядом бродило. Гуляло. Ходило. Оно ждало. Стараясь не обращать внимания на это, молясь всем богам, старым и новым, Айрис надеялся на тихую и безмятежную ночь. Только один раз.  

Зря тот надеялся. Услышав бас, который спрашивал о хозяине данного места, рогатый сжался в страхе. Бежать. Нужно бежать, но куда и как? Страх сковал всё тело и сжал легкие, не давая дёрнуться, подать голос или придумывать что делать. Лишь тихие молитвы богам помогали сейчас держаться. Может это существо уйдёт? Оставил в покое и просто уйдёт. Существо бродило по дому, наверное, выискивало что-то. Златоглазый слушал внимательно, лежал неподвижно и ждал. А чего именно ждать? Пока оно уйдёт. Он не мог стянуть мантию и посмотреть, не мог подать голос из-за страха. Он не знал кто это, что это и как оно поведёт с себя с, таким как он. Не забывая того, что он “изменился”.  

Жаль, фортуна оказалась не на его стороне. Существо задело стог сена, ругаясь, а после и вовсе ощутил удар, который заставил раскрыться. Нужно было уходить, пока не начались проблемы.  

— Прошу прощения, — подал тот голос, выбираясь из своего укрытия, стараясь держать мантию так, чтобы скрывать рога и лицо, покрытое чешуей, не говоря уже о взгляде. Он боялся поднять взгляд и увидеть привычное ему безликое. Но голос. Голос озадачил, потому что он не слышал никогда подобного. Не слышал никого, кроме себя и пения птиц, сжавшись и отползая к ближайшей стене, пряча свой облик под тканью, уже не такой белой, как изначально, местами пропитанной грязью, а местами - кровью. Айрис знал несколько слов, которые прилично использовать в речи, но говорить, либо спрашивать - он не знал что. Сейчас страх играл свою роль. Всё тело было сковано цепями этого чувства, голос и речь дрожали, словно осиновые листья. От такого страха и бури, тело вновь менялось. На этот раз поддались руки. Привычные человеческие пальцы удлинились, стали тоньше, изящнее, появилось очертание когтей, и кожа покрылась крепкой и прочной чешуей золотистого отлива. Теперь даже мантия этого не скрывала, когда наследник попытался спрятать руки, заметив их в самый последний момент, испытав ещё больший приступ страха, от чего сердце бешено билось в груди, а в глазах читалось всё и сразу: мальчишка был молод, глуп, неопытен и он боялся даже банального шороха. И тот, кто стоял совсем недалеко - может стать как спасителем, который поможет вернуться к башне, так и убийцей, который посчитает Айриса демоном или монстром, отсекая голову.  

Айрис не слушал. Совсем. Он даже не стал отвечать на вопрос, который, вроде, задавали ему, но на слух не понять интонацию. Он сидел и думал, проворачивал каждый возможный ответ, вариант, путь. Его нутро кричало о том, что нужно вернуться в белую башню. Скорее. Как можно скорее. Метаморфозу уже не обратить. Он знает, что выглядел иначе, чувствует, потому что много изменений произошло. Кожа местами огрубела, стала более твёрдой, образуя золотистые чешуйки и даже наросты, напоминающие клыки зверей. Вздохнув, тот закрыл глаза, надеясь найти контакт с тем, кто так грубо обошелся с ним, проверяя стог сена пинком.  

Вибрации по земле отвлекли наследника от попытки создать контакт и договориться. Звуки стали причиной, почему тот замер и притих, смотря в одну точку. Лязг металла, тихий свист и визг, который заставил закрыть уши руками, а точнее тем, что с виду напоминало руки, жмурясь и морщась от пронзительного звука, поёжившись, наследник приподнял чуть голову, придерживая мантию, всматриваясь в существо, что было убито. Ни в одном свитке не говорилось о таких, оно было похоже на одно существо и имело черты другого, словно... Что-то изменило его. Или кто-то. Знания не всегда сила, как тот думал. Опыт тоже важен. Сейчас у златоглазого в руках только знания, которые нужно закреплять опытом.  

— Кузнеца? — подал тот голос, полный растерянности. Он не знал о чём говорит незнакомец с клинком. Айрис не чувствовал живых, когда прятался от холода и дикостей снаружи. Оглядываясь в меру своей позиции, осторожно мотая головой, что бы мантия не спала, златоглазый пытался высмотреть то, о чём говорило это существо. Он не поднимал головы, не смотрел, не создавал контакта взглядом. Он был уверен, что тот такой же. Безликий. Безухий. Как и все те, что были в башне.  

— Нужно уходить. Времени нет. Нужно вернуться, — тихо залепетал тот, причём свои же мысли. Он практиковал такое в башне, чтобы не сходить с ума. Говорил сам с собой, вслух, оттачивая дикцию, слушая свой же голос, изучая, но сейчас он не узнал себя же. Подавленный, полный страха голос. Попытавшись сперва отползти, а после и выбраться из сена, рогатый не заметил, как мантия зацепилась оборванной частью за торчащей гвозди, остановив того от попытки уйти. Осторожно, главное медленно, тот потянулся когтистой полу-лапой к источнику затрудненностей, сдирая и освобождая себя.  

— Не знаю, — вновь подал тот голос, слыша чужую речь, но не поднимая взгляда, — Прятался, убегал от холода, — продолжил наследник, стараясь собрать правильное предложение, когда в голове бушует хаос их эмоций, ведомый страхом, — Не почуял жизни и остановился, не убивал, — тот попытался оправдать себя, чуть ли не скуля. Он понимал, что существо может его убить. Так же как ту тварь. Пронзить и оставить умирать. Этого нужно было избегать, выпрямившись, но держа голову опущенной, скрывая всё лицо от чужого взгляда, златоглазый делал неуверенные шаги назад, оставляя кровавые следы за собой, которые заметил в последний момент. И вновь странный звук забрал всё внимание наследника на себя, от чего тот резко повернул голову, смотря на труп, который и не заметил первый раз. Теперь мантия не скрывала его глаза, отлитые янтарём и золотом, посередине которых виднелся вертикальный зрачок, что от страха был расширен так, словно после как-то зелья с дополнительным эффектом. — Бежать? — словно сам себя спросил рогатый, чуть ли не шепча.  

Златоглазый не сразу понял, что его видно. Виден его образ, его глаза, то, что появилось выше на щеках. Голос чужака разбудил рогатого от транса, отвлекая от ощущений, что что-то рядом. Взгляд наследника медленно скользил по стенам, достигнув контакта с чужими... глазами? Новая волна непонятных эмоций охватила тело. У незнакомца было лицо. Он отличается от тех, кто приходил. Он выглядит так же, как Айрис видел себя в отражении воды, хотя и имел свои, уникальные черты. Значит это не он неправильный, значит это те, кто приходят - неправильные.

— Не знаю, — вновь ответил тот. Правдой. Айрис не знал, как назвать то, что с ним происходит. Если рассказать незнакомцу о себе - это будет правильно? Напряженность от существа начинала пугать. Потянувшаяся рука к рукояти клинка - плохая новость. Нужно уходить, бежать, избегать конфликта. Думать ему не дадут, это было видно по чужой настороженности, а значит времени мало.

— Я есть... Был. Был человеком, — спокойным, даже мелодичным голосом начал говорить наследник, отступив от сена в другую сторону, как и держась от незнакомца на расстоянии, — Не нужно на тот свет, нужно вернуться в башню. Нужно исправить, если можно, — парень вытянул когтистые руки вперёд, но опущенными ладонями вниз, словно пытаясь успокоить зверя, опустившись слегка. Наверное, такое решение ошибочное. Перед ним не зверь, это точно, но чужая настороженность граничит с тем же страхом, что и у Айриса, который чуть ли не дрожал, замирая в одном положении, смотря в чужие глаза своими, словно мысленно умоляя о пощаде.

— Не сделаю зла, прошу, помогите мне, — речь начинала меняться с каждым словом, даже если источников нет, Айрис тренировался сперва мысленно, смакуя каждое слово, а после произносил их, собирая правильные предложения, — Мне нужно вернуться в белую башню, пока не поздно, — рогатый начал бегать взглядом по кузнице, ища пути, как можно было бы убежать, если на него пойдут с клинком. Руки, может, смогли бы принять пару ударов на себя, но этого не хватит, чтобы сохранить голову и целостность всего тела.

От наступающей эмоциональной бури, глаза чуть ли не переливались золотым отблеском, а руки становились более чудовищными. Наследник не замечал этого до последнего, пока новая порция боли не заставила его поморщиться и опуститься, хватаясь за голову. На этот раз ткань мантии его не спасёт. Скатившись с головы, оголяя рога и каштановые волосы, Айрис склонился, опустившись на колени, мыча и постанывая от головной боли. Метаморфозы продолжались и по ощущениям - это уже не исправить. Время вышло, скорее всего. Прошло достаточно времени с его побега. В башне знают, что наследник убежал, а значит его будут искать. Нужна помощь из вне. Пытаясь собраться с силами, Айрис тихо зарычал, не звериным или человеческим тембром, а таким, каких не слышали уже тысячелетиями. Через несколько мгновений его отпустило. Осознав что его видно уже полностью, Айрис поднял болезненный взгляд на незнакомца, надеясь увидеть его на том же расстоянии.

Ривай до последнего момента ожидал ответа на свой вопрос. Закаленный боями и сталью мужчина не удовлетворялся страхом неизвестного. Он не мог стать жертвой неизвестной твари и в данном случаи кто первый бы нанес удар, за тем и была бы победа. Он не собирался уступать ни на мгновение, не собирался терять контакт с его глазами. Сверля его взглядом и осознавая, что эта та самая тварь с которой он еще не сталкивался. И не сталкивался еще никто. Нет такой книги и свитка мудроца, в котором бы описывались такие демоны. В конечном итоге с его головы спала мантия и он увидел рога. Это не рока демона подземного царства, это не рога слепого стража который по легендам охраняет мосты. Это не похоже на рога сирен или простых животных, что были известны миру. Но так же не особо известны случаи, в которых бы демоны могли говорить. Разве что обманными звуками что играли на подсознании их жертвы вводи в приятную иллюзию подобно сиренам. Мужчина видел как менялись его руки, становились более костлявыми и безобразными, мелькало среди тусклого света и что-то еще на его теле. Участки которые отличались по цвету и имели блик словно стекло. Из человеческого были только его каштановые волосы и цвет кожи, который так же был достаточно светлым. Словно на нее никогда не попадали солнечные лучи. Парень все продолжал говорить про какую-то непонятную ему башню, Ривай не до конца мог понять чего хочет парень. Его голос искажался и больше напоминал рычание, это вводило его в ступор и в каком-то роде даже страх. Хотя это был страх не юношей а перед тем фактом, что не он не знает с чем столкнулся. От куда ждать удар, и какое преображение будет иметь этот иностранец.

-о какой нахрен башне ты говоришь? - произнес тот сжимая пальцами рукоятку клинка слегка вытянув лезвие из ножен. Недостаточно что бы нанести следующий удар, но достаточно что бы лезвие блеснуло от света светильника в его руках.

В отличии от иностранца Ривай был более уверенным в своих действиях. Он не сводил карих глаз, которые практически сливались с зрачком и радужка казалась вовсе черной в таком освящении. Крепкое тело носило на себе особые доспехи метеоритной стали. Но их тяжело было увидеть под накидкой, которая была застегнута брошью на его груди. Черные длинные волосы завязанные лентой в высокий хвост, лишь пряди спадали по обе стороны его лица вместе с челкой которая взялась отельными локонами. Цвет его кожи был не таким светлым как у неизвестного, скорее это был цвет словной кости. На щеках немного пыли от странствия, собственно как и на его одеждах. Его руки были спрятаны под перчатками их тканей со специальной кожаной ставкой на ладони, дабы не рукоять клинка не натирала руки во время боя.

Он уже был готов нанести первый удар дабы запугать тварь, которая и без страха вела себя по странному. Словно змей, которому обрезали хвост прямо рядом з гнездом. Если бы не тихий скрежет и яркий запах тухлятины, Ривай бы не обратил внимания на брюхо кузнеца из которого полезли белые скорпионы. Кладка вылупилась и почуяло свежую кровь в гостях кузницы. Среагировав на это достаточно быстро он задавил пару детенышей тяжелой подошвой сапог дабы подойти к трупу. Кинув на него светильник он все же вытащил клинок из ножен и схватив иностранца за рог потащил его через задний ход.

-с тобой я позже разберусь. А пока ты мой пленник. - только и успел произнести он среди быстро распространяющихся языков пламени. Детеныши древесных скорпионов были достаточно быстрыми и не менее ядовитыми чем взрослые особи, а их визг который резал слух заставлял задуматься о том, что неподалеку и вовсе королевское гнездо. Про себя он только матерился пока не выбил деревянную дверь до того, как до нее добралось пламя. Дым заполнял здание достаточно быстро, но среди этого смога он разглядел задний двор, куда и вытолкал рогатого иностранца.

-Вставай давай. Пошли - На заднем двора бродила только одна свинья с раненой ногой и в панике рыла землю вокруг ломаного корыта. По узкой тропе Ривай повел иностранца чуть дальше в глубь леса подхватывая его с земли за тот же несчастный рог. Следующую ночь ему предстоит пережить в лесу с новым инопланетянином, о происхождении которого он хотел знать все больше.

— Белой башне, — повторил тот, не понимая. Как нельзя было знать башню, которая восстаёт над лесами до такой степени, что с её точки можно увидеть почти всё. Километрами. Аж до самого моря. Только сейчас наследника осенило. Башня скрыта магией, защитой, пересечение которой и дало эффект на него самого. Возможно. Он видел тот свиток, где была описана механика и строение башни, которая чуть ли не скрывалась от глаз, живущих неподалёку. Она же и стала причиной, почему он менялся. Наверное. Это можно будет проверить, если пересечь границу защиты. Нужно вернуться к башне и скорее! 

— Белую башню никто не видит, потому что она скрыта от чуждых взглядом, — начал тараторить тот, осматриваясь по сторонам. Айрису нужно было воссоздать картину, которую он помнит, чтобы проверить свои же знания и предположения, но увы, у незнакомца были свои идеи и планы. Из трупа полезли твари, быстро, ловко, которые сразу же были убиты тяжелым сапогом. Отчасти было жалко живых существ, несмотря на их природы. В труп полетело святило, устраивая погребальный костёр, который заворожил собой наследника, заставляя лицезреть ужас и чувствовать не самый приятный запах. Потеряв бдительность и ощутив железную хватку на роге, который стал единственный причиной, по которой наследник послушно направился следом за чужаком, морщась от боли. 

— Пустите! Больно! — откровенно захныкал тот, следуя в чуть согнутом состоянии, ухватившись за чужую руку своими, но необычно бережно, чтобы ненароком не сделать больно, не сломать и не навредить. Такое видение сложилось у Айриса уже давно, а с такой силой, как он ощущает в себе и подавно нужно быть осторожным. Жар, который распространялся за спиной не ощущался совсем, ткань мантии местами отрывалась окончательно. Голову прятать уже нечем будет, благо была одежда под мантией, которую можно будет использовать для таких вещей. Послушно покидая кузницу, а точнее вываливаясь из неё, падая на землю, благо когтистые руки позволяли принять падение и оставить в целостности лицо, недолго тот ликовал свободе. Вновь захват.  

— Не надо так делать! Пустите, больно! — вновь тот подал голос, поднявшись с земли и послушно следуя за незнакомцем, морщась от боли. Благо земля на тропе была другой и попытаться упереться, словно упёртый осёл - проще. Жаль не было корней деревьев. Вновь ухватившись за руку, что крепко держала рог, Айрис не прекращал свои попытки убрать её, — Я ничего не знаю! Ничего не видел! Мне нужно вернуться в белую башню, исправить то, что случилось! — начал тот оправдываться, пытаться докричаться до незнакомца, цепляясь за всё, что попадается под ноги. В итоге от паники и боли, рогатый попытался схватить когтистой рукой за чужую ногу, чтобы ограничить чужое движение или даже помешать, но в итоге в голову взбрела другая идея. “Чем больше существо, тем громче оно падает”. Отпустив чужую руку и опустив свои на землю, тот собрался со всеми силами и в итоге потянул за собой на землю незнакомца, оттолкнувшись плечом тому в бочину, да с такой силой, что даже многие звери позавидуют.  

Юноша продолжал что-то лепетать невнятное. О какой-то белой башне и что ему необходимо вернуться туда что бы что-то исправить. Похоже было на бредовую идею безумца. На безумца он мало был похож, однако в книгах описывались существа которые живут между белыми кирпичами, существа магического происхождения которых привлекал состав самого кирпича. Белое вещество которое древние народы добывали как глину, но при этом она застывая становилась прочнее стали. Из этой глины строили крепости дабы защитить людей, и дома на окраинах леса. Но тогда было другое время, время когда врата преисподней были открыты и твари которых не знали даже боги могли ползать по земле без всяких препятствий. Существа которые селились между кирпичей имели паразитирующих характер и по своему виду больше напоминали червей, и определенно они не имели рогов и возможностей обращаться в человека. Ривай задавался вопросом, кого он все же тянет за рога. Ни одно из существ на которых он охотился не попадает под описание и даже рядом не стоит. Не успел он опомниться как непонятный рывок со стороны потянул его вниз. Рогатый оказался не таким уж и слабым как казался на первый взгляд, и поддаваясь такому рывку он боком словил удар от этого иностранца. Даже черные доспехи не смогли защитить его от удара и ком воздуха покинул легкие вместе со слюной. Это было довольно неожиданно, но стало той самой причиной по которой в следующую минуту ко лбу иностранца преставилось острие клинка.

-Я тебе жизнь спасаю, а это твоя плава за спасение твоей задницы? - отдышавшись от удара произнес он вытирая влагу со своих губ отпуская рог иностранца - Это было больно. - недовольно выразившись он смотрел на юнца который по всей видимости потерял ясность своего места. Он не думал о том, что юнцу может быть больно если его тянуть за рога, однако зверям никогда было больно, поэтому он и не допускал этой мысли. Его задачей было только вытащить это существо из горящей кузницы, и расспросить его находясь подальше от реальной опасности. Хотя кто знает, реальную опасность мог представлять и он сам.

От удара он отделался лишь синяком а вот доспех придется латать, вмятина которую оставил парень довольно внушительна. Не каждому гнильцу удастся это сделать и это явно была лишь малая часть той силы которую носил в себе рогатый. Этого стоило опасаться и недоверия пробуждало все больше.

Только в этой глуши леса, не заходя в самую тайгу, Ривай осознавая, что где-то не далеко можно услышать только филина, успокоился по части скорпионов. Пока в округе слышно хоть что-то живое, то лишь знак того что тварей рядом нет. Однако клинок от лица парня он убирать не собирался. Более настойчиво он хотел узнать о том, кто он.

-Ты не из простых людей. Ты не конюх, ты не работаешь в поле. Ты даже не можешь быть помощником кузнеца. Заливаешь про какую-то белую башню и что тебе нужно что-то исправить. Белая крепость есть на востоке и западе. И та и другая разрушены, и народы этих королевств не живут уже больше тысячи лет. Эти стены забытые как твое имя на граале святых жрецов. А ты все говоришь про белые башни. Говори кто ты, из какого края родом, как тебя зовут и главное что ты за тварь. - Лезвие его клинка блеснуло в лунном свете с мизерным поворотом рукояти. Ривай был готов ударить в любой момент, а вот готов ли юноша к драке неизвестно. Возможно его талант и заключался в том, что бы привлекать и искать добычу для лесных тварей этого района.

Рогатый не смог рассчитать силы. Если раньше его выходки не несли за собой такую силу, то сейчас - он так спокойно и легко выбил из чужих легких воздух, заставив не только остановиться, но и явно выругаться, от чего у самого лба оказалось лезвие клинка. Лучше так, чем волочиться за неизвестно кем и неизвестно куда, да ещё и очень болезненно. Организм не привык ещё к изменениям, даже чешуйки побаливали. Попятившись чуть назад и рогами коснувшись ствола дерева, Айрис сперва смотрел на лезвие клинка, а только после в чужие глаза. Поддерживать контакт взглядом - так было написано в книгах.  

— Спас жизнь, а теперь подвергаешь жестокости? — пробормотал в ответ, недовольно, озлобленно, хотя лицо и глаза ничего не выражали. Айрис ощущал разницу между собой и чужаком. Он жил в башне, чем контакта с такими как незнакомец, а тот наоборот - тут, за пределами. Наследник неполноценный. Знания без опыта - всего лишь клочки бумаги. Бросив оценивающий взгляд на место удара, златоглазый выдохнул, напряженно сидя в одной позе. Если он двинется, то по логике вещей - ему отрежут голову. Скорее всего это допрос.  

— А что есть люди? — остановился тот на первом утверждении незнакомца, — Я не видел себя большую часть жизни, но чувствовал по-другому. Когда покинул башню, я был человеком. Я уверен в этом. Что-то произошло, и я стал таким, — тот вытянул руки, демонстрируя метаморфозу, но глаза были прикованы к чужим до последнего, — Был человеком... Но сейчас не уверен. Я не знаю кто и что я такое, — признавшись скорее самому себе, рогатый выдохнул. От принятия себя, руки начали обращать метаморфозу, от чего те стали более человеческими, чем звериными или какого-то монстра.  

— Айрис. Меня зовут Айрис. Я не знаю из какого края родом, кто я и что я, — признался тот, отводя взгляд, — Я жил в башне двадцать лет, не видел никого, не слышал ни о ком, не знал. У меня были только свитки, книги и рукописи. Всё что я мог видеть, это лес, море за ним и всех тех, кто бродил рядом. С той высоты они казались совсем маленькими, — опустив руку, вырисовывая когтем примерное местоположение башни, отметив её крестом, тот отвернул голову, — Тут. Это примерное местоположение, откуда я сбежал... ушел, — поправил тот сам себя сразу же. Он честно рассказал, что знал, честно показал и даже сейчас послушно сидит на одном месте, не дёргается, не шевелиться, только головой мотает, чтобы увидеть, что делает. Разве это не будет причиной убрать клинок и смиловаться?  

— Я голоден, — тихо произнёс рогатый, когда вслед за словами запели киты в его желудке. Впервые он голоден. Впервые в жизни он осознаёт, что хоть и был в заточении, но он был сыт, в тепле и чистоте, с жалкими знаниями в руках. Сейчас в голове рогатого была пустота, и желание утолить голод. Ощущения были странными, словно чувства отуплялись, мысли улетучивались, а желание найти пищу - становилось сильнее, от чего тот начал озираться в поисках любой пищи. Только сейчас златоглазый осознал, что он прекрасно видит в темноте. Словно зверь какой-то.  

Мужчина требовал от незнакомца объяснений и немедленно. Его голос звучал так, как будто этот непонятный рогатый зверь только учился говорить. Этот звук был словно не особо привычным для него самого, от этого было немного сложно понять друг он или враг. Обычно в разговоре люди использовали разную интонацию, от сюда и можно было отличить даже лож от правды, а здесь он словно пытался оправдать самого себя как умел. Непонятным были даже те моменты, когда рогатый словно самому себе задавал вопросы. Он словно спрашивал у своих мыслей и не слышал разницы между ответами в голове и своим голосом. Безумец, на которого он не был похож. Хотя именно это и послужило той самой причиной, по которому Ривай решил выслушать его. Его руки изменялись на глазах, он словно пытался явить себя миру без знаний того или иного процесса. Показывал что умел что бы понять кто он или что он, или показать таким образом что он может быть таким же как люди, которых он видел с окна. Тяжело вздохнув Ривай опустил клинок а после и вовсе спрятал его в ножны. Глядя на рисунки, который тот водил своим когтем он пытался сопоставить их с картами средиземья.

Белый кирпич, о котором рогатый упоминал раньше находился только в двух частях мира которые не стояли рядом с собой. И большая вода совершенно в другом месте, под горами где находились порты. Но в той местности нет никаких башен и он не понимал кто и где его спрятал.

-Я не знаю таких точек на карте. Знаю только что море от сюда находится довольно далеко. Хочешь сказать, что сюда пришел через скалы? - О магии такой отшельник как Ривай и знать ничего не мог. Все что он знал о магическом мире это то, что кто-то может плеваться огнем, а кто-то поднимать мертвых из могил. Жуткое зрелище на самом деле, с которым бороться достаточно тяжело.

-Если ты правда сбежал или ушел то от туда, то каким боком тебя занесло сюда? Если бы это находилось где-то за лесом я бы еще логически мог это связать. Сколько лун назад ты сбежал? - Он только поднял свой взгляд с рисунков на парня и тут же удивился. Он выглядел подобно хищнику. Как тот, что собрался вести свою охоту. Буквально мгновение назад он сказал, что голоден. Стиснув челюсти он вернул руку на рукоятку клинка, так как не хотел становиться добычей рогатого.

-Я себя сожрать не дам. У тебя есть два варианта, ты будешь сидеть смирно и сожрешь то, что дам тебе я, или мой меч разрежет тебе брюхо. Кто знает каким мясом ты питался до этого.

Ривай почти был готов назвать свое имя иностранцу, но все так же опасался его золотистых глаз. Если бы он хотя бы примерно мог понять, с чем столкнулся, то скорее всего и опасений было бы меньше. Знания - сила, но похоже не в этой ситуации. Айрис вел себя более менее спокойно на протяжении всего времени, кроме того даже его попытка сбить воина с ног была оправдана, если задуматься. Много мысли не всегда хорошо, однако верный анализ позволяет избежать нежелательных смертей. Отшельник даже в силу своей озлобленности не собирался убивать невиновных, кроме того, разве за неизвестное существо ученые мало заплатили бы?

-Чем обычно ты питаешься? Мясо в этих лесах не водиться. Если пытаешься рыбой до придется ждать до утра. - В лесу где поселились скорпионы не водилось ни оленей, ни кабанов. Еда здесь не было, стада ушли. В ночи подстрелить филина, поймать мышь или накопать червей много ума не надо, но для Ривая эта задача была не из легких. Здесь было полно растений, ягод и грибов которыми Ривай питался чаще всего вдали от деревень и больших городов. Кроме того в карманах оставалось еще не так много эльфийского хлеба. Но хищники вряд ли будут проявлять интерес к такому виду пищи.

Рогатый не понимал, что его эмоциональная деградация и асоциальность пугали. Он не мог правильно подобрать эмоцию и мимику лица, чтобы не выглядеть как монстр, который готов убивать, либо ещё что-то похуже. От чего чужое замечание и осторожность заставили его опустить голову и отвести взгляд. Значит по взгляду чужака и его поведению, сейчас Айрис страшен, как дикий зверь. Поджав под себя ноги, устраиваясь в корнях дерева удобнее, как-то послушно притихнув и смиренно сидя в одном положении, он стал ждать. Неизвестно чего. Единственное, что интересовало парня — это вид леса. Он стал другим. Это не тот лес, который он пересёк в начале своего пути. Такое ощущение, что он проспал слишком много времени, либо оказался не там, где думал.  

— Мне приносили еду... Безликие. Они выглядели как ты, только без лица, ушей, пальцев и не говорили, — начал тот, надеясь, что это тоже будет как зацепка, откуда он. Вдруг чужак знает или видел таких людей. — Обычно это было... Овощи, белое мясо птицы, хлеб, — задумавшись и вспоминая что он принимал в пищу, рогатый поднял голову, взглянув куда-то вверх, заметив филина, который ухал достаточно долго и давно. Зрачки сразу же стали уже, позволяя ему рассмотреть животное, — Таких я не видел птиц, там были более... маленькие. Черные. Их ещё по книгам называли арагвайские вестники, либо на простом языке - вороны, — Опять тот начал тараторить, чуть ли не про себя, но вспоминая что он пытается разговаривать с другим, вновь опустил взгляд, смотря в чужие, чуть повысив голос.  

— Сколько лун, — выдохнув, Айрис сам не знал, сколько на самом деле времени уже прошло, а проверить нельзя было, — Я не знаю как давно, на самом деле, — придержав паузу, склонив голову на бок, тот продолжил, — Есть ли тут поселения? Можно послушать слухи... Если есть что-то тревожное, что смогу узнать я - сможем узнать, как давно я сбежал, — это, наверное, самое лучшее что пришло рогатому в голову. Вспомнив ещё одну деталь, рогатый чуть расслабился, — Я рискнул сбежать в тот же день, когда над лесами парили фонари с огнями, но я не знаю в честь чего они были. Гор и скал не было, со стороны, откуда я смотрел и куда побежал. Я думал, если побегу прямо - достигну моря, но в итоге наткнулся на озеро и кричащих, со зверьми, которые гнались потом за мной, вроде, — метнув взгляд куда-то в сторону, Айрис не знал, что ему делать. Сидеть на холодной земле и ждать приказов или разрешения? Это не вариант, но клинок был у чужака, а у него что? Рога и когти? Это глупо. От чего тот вытянул ноги, осматривая себя. На коленях чешуйки такого же оттенка, как и на руках, отливали золотом. Положив когтистую руку поверх, проверяя на прочность, рогатый пристально следил только за собой и тем, что происходит.  

— Мне любая пища сойдёт сейчас, ужасно голоден, — выдохнув, отрывая взгляд от себя, рогатый вновь стал пристально смотреть на чужака, ожидая ответа. Если у него ничего не будет, придётся идти и искать. Ягоды, грибы, да даже некоторые виды цветков сойдут на первое время, а живот неприятно скручивало от чувства пустоты. Задумавшись над пищей, златоглазый чуть оскалился, проверяя зубы. В итоге во рту появились три пары клыков, которые сильно выделялись среди обычных, на вид. Две пары сверху и одна снизу, — Раньше этого не было, — сразу же заявил тот, понимая, что этот оскал могли бы принять как угрозу. Айрис пытался учиться правильности, но будучи в башне один, сам с собой - у него стёрлись границы того, как себя нужно вести в обществе. Сейчас рядом с ним был человек. Вроде. И нужно было понимать, что одно - нормально, а другое - не очень.