Тамура молча смотрит на явно смущенного китайца, терпиливо ожидая его дальнейших действий.
– Но там ведь…
Хафу продолжает всё также молча стоять в той же самой позе с протянутой рукой помощи, туманно-серыми радужками смотря в тёмные глаза напротив.
– Ха-ха-ха.
Настроение Дина резко меняется на противоположное тому, что было буквально несколько мгновений назад (хотя брусничные глаза откровенно выдавали смуглокожего, бегая из угла в угол слишком хаотично для истиной уверенности). Полунемец подозрительно прищуривается, однако руку Ету всё же хватает и помогает тому подняться с прохладного кафеля. Пока что молча.
– Да я это… Ну, да я прикалывался!
Заявляет Зайчик и начинает достаточно громко, но крайне неубедительно смеяться. Но Хаген продолжает молчать. Ничего очкарик не отвечает и на столь странный кинематографичный толчок в плечо. Полунемец лишь по инерции едва-едва отшатывается прочь.
Шу-у-рх.
Снова еле различимый звук в темноте, за которым следует очень даже различимый крик от испуга.
– КЬЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!
Бывший спортсмен вздрагивает от неожиданности и морщится. Наверное, главными потерпевшими за сегодняшнюю ночь в итоге окажутся барабанные перепонки Тамуры. Школьник даже не успевает понять очередную причину крика своего друга (?), как тот уже, сломя голову, бросается прямо на сероглазого, чуть не повалив его на столь драгоценную винтажную плитку. Благо у Августа получается устоять на ногах, сделав пару шагов назад, и при этом приобнять напуганного и вопящего от ужаса Ету за его широкие плечи.
– ЗМЕЯ!!! ТАМ ЗМЕЯ!!!!!
– ДА НЕТ ТАМ НИКАКОЙ ЗМЕИ, УСПОКОЙСЯ! — орёт в ответ брюнет, пытаясь перекричать громкого, словно аварийная сирена, китайца. Хафу крепче сжимает шрамированные плечи своими длинными пальцами для того, чтобы хорошенько встряхнуть Дина и заставить того прийти в себя.
— Ты придумал себе хуйню и веришь в неё! Дин, блять, успокойся сначала!!! — продолжает Хаген уже не так громко, стараясь привести Зайчика в чувства.
Будь Дин в адекватном состоянии – а стоит признать, сейчас он был далеко в «городе» под названием Истерика Таун, – то молодой человек, пожалуй, забыл бы как дышать. Еще бы, будучи в каких-то неполных, но все же объятиях Августа – это походило на одну из очередных его фантазий.
Однако не было ни высоких гор с глубокими морщинами в виде рек, что проистекали на неровной поверхности природных далей; не было ни носа корабля с гордым названием «Титаник»; ни уж тем более не было спальни самого Августа Хаген-Тамуры, в окна которой светила полная, неестественно большая луна. Фантазия наяву оказалась неоконченной, а действо происходило в какой-то куцей локации, хоть, без всяких сомнений, с легендарной плиткой, которой так гордилась бабуля Лан. Да и сама ситуация на деле оказалась совершенно не такой, какой хотел бы увидеть ее со стороны сам Дин. Его богатое воображение давало ему куда большее удовлетворение, чем те же недообъятия, которые он на данный момент – и к своему чертовому стыду – даже не осознавал. Ну, а когда осознает, то, пожалуй, умрет на месте. Вполне возможно, что от счастья. Вполне возможно, что от последствий пубертата.
– ДА НЕТ ТАМ НИКАКОЙ ЗМЕИ, УСПОКОЙСЯ! – пытается достучаться до паникующего друга Август, даже встряхивая последнего.
И хоть, опять же, быть «встряхнутым» кем-то вроде Августа
(исключительно лишь Августом)
было розовой мечтой и одной из эротических фантазий Похотливого и Трусливого Зайчишки, он все же сейчас находился в объятиях не одного лишь хафу. Он находился в метафорическом плену у самого Страха.
– Ты придумал себе хуйню и веришь в неё! Дин, блять, успокойся сначала!!! – пытается все еще убедить своего приятеля полунемец, однако…
– ЗМЕЯЯЯЯЯЯЯ!!! – не унимается Дин, подминая под пальцы ткань футболки стройного брюнета.
ох, ну что за поза!
Змеи. Единственный реальный триггер Зайчика Динь, который срабатывал как самая отлаженная бомба в мире. Даже попытаясь перерезать красный провод у этой самой «бомбы» – итог был бы неутешителен. Она все равно бы взорвалась, оставляя после себя внушительный такой кратер, а также, скорее всего, ошметки чего-то красного и подпаленного. Словом, ползущие твари – последняя остановка по этому маршруту!
И все же, утверждать, что «ползущий канат» – был действительно змеей, пожалуй, нельзя. То есть, Дин конечно знал, ЧТО видел. Н-но… но так ли это? Было темно. И все же тот звук… Звук плотного и тяжелого движения, трения о пол. Инстинкт самосохранения нашептывал Ету довольно конкретные ассоциации.
– НЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТ, – повторял Дин, и его «нет» в конечном итоге слилось в какой-то неясный, сумбурный забор из букв и слогов.
– Я! ВИДЕЛ! ГРЕБАНУЮ! ЗМЕЮ! – отчеканил Ету, уперевшись своим безумным взглядом в глаза Августа, тяжело и глубоко дыша. – ВИ-ДЕЛ!
Прекрасное зимнее утро. И пусть время уже перевалило за 12, для Фирсова от этого мало что менялось, ведь он только разлепил глаза, ещё даже с кровати не встал и теперь просто лениво валялся, полусонным взглядом поглядывая в окно с едва различимыми морозными узорами на стекле. Сегодня ему никуда не нужно идти и даже вылазить из под одеяла нет ни малейшего повода, что само по себе бывает не так уж и часто. И стоит сказать это отнюдь не совпадение. Саня позаботился обо всём несколько заранее, намеренно наметив более менее свободный денёк и расчистив его окончательно так, чтобы хоть раз за последние несколько недель оказаться предоставленным самому себе. А было это, к слову, не так легко, как может показаться на первый взгляд. В особенности убедить Элю в том, что ты очень занят, когда по факту ты не занят абсолютно ничем.
Приятная нега могла бы продолжаться ещё долго, как минимум до тех пор, пока Фирсову не захочется есть. Но отнюдь не всё бывает так, как нам этого хочется, даже если ты тщательно планировал и подготавливал всё. Лежание и ничегонеделание прервала мелодия мобильного телефона. Сперва блондин даже несколько напрягся, но когда взял сотовый в руки и взглянул на имя, высветившееся на дисплее - оказался приятно удивлён.
- Что, уже соскучился? - посмеивается он в снятую телефонную трубку, слыша на том конце приятный и уже такой привычный спокойный баритон Августа, на корню рушащий все его планы.
*******************
Декабрьский лёгкий морозец неприятно пощипывал запястья, пока Саша, вальяжно облокотившись плечом о стену дома, поправлял кожаные перчатки, подтягивая их чуть повыше и между делом поглядывал за довольно таки искусной работой Августа над замком чьего-то чужого и, стоит отметить, довольно таки приличного дорогого домишки. В таких по любому есть не только сигнализации, но нередко и детекторы движения. И всё это попахивает уголовкой.
Ну если поймают конечно...
А ещё неплохими деньгами в перспективе.
Замок входной двери податливо щёлкнул и Саня, услужливо пропустив перед собой шефа и конечно же Заю, для которого сделал особо широкий жест руками и даже чуть поклонившись, посмеиваясь вошёл следом. Даже заячья маска казалась не способна скрыть то недовольство, которое отразилось на лице Дина. Алекс прямо таки чувствовал его и это забавляло его ещё больше. Однако обстановка не позволяла завести эти дурачества в какое-то более глубокое русло. Не смотря на всю несерьёзность самого Фирсова, дело нынешнее было уже куда значительнее любого предыдущего. Потому блондин попытался кое-как собраться, прикрывая за собой входную дверь и торопливо переводя взгляд на парня в маске оленя, уже раздающего указания своим лесным друзьям.
Времени на всё про всё было мало. Настолько мало, что в победу в данном предприятии верилось с трудом. За пять минут найти то - не знаю что. Тут поможет только удача.
- ...Лиса - гардероб...
Что ж, гардероб - так гардероб. Дело не хитрое. Примерный план дома ребята понимали. Плюс минус конечно, но тем не менее. И найти гардеробную оказалось не проблемой, так как она была расположена недалеко от прихожей и представляла из себя отдельную небольшую комнату, аля огромный встроенный шкаф, коей положено иметь всякому уважающему себя буржую.
И лисичка, спешно залетая в распахнутые двери помещения, начинает бесстыдно копаться в чужом тряпье, очень быстро наводя в недавно аккуратной и убранной гардеробной полнейший хаос, перетряхивая и скидывая дорогие и брендовые вещи небрежной кучей на полу. А вещички, стоит сказать, были ничего себе. Саня с удовольствием прибрал бы что-либо из них к рукам, ну или позаимствовал пару нулёвых фирменный костюмчиков, вот только правилам игры это противоречило и могло подставить команду зверят под вылет.
Кстати об игре, у Саши уже были некоторые предположения касательно этого задания. Вещь определённо либо очень дорогая, либо памятная. Здесь же ничего откровенно привлекающего внимания на глаза пока не попадалось. Либо вещь очень не очевидная - либо она не здесь.
- Вот ведь... - тихо выругивается Лиса, покидая распотрошенную комнату и подбегая к лидеру, копающемуся в кабинете, - У меня пусто...
Выпалил он, попутно поправляя чуть съехавший со светлых волос капюшон.
– … пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят… – вел мерный счет Дин, достаточно бордо отжимаясь от пола, то и дело бросая взгляд на достаточно вычурную для комнаты молодого парня рамку-сердечко, в которую заботливой рукой была помещена фотокарточка еще одного такого же молодого юноши, но только с черными волосами, очками и более приятным на вид лицом. Эта рамка стояла буквально напротив, словно бы как висящая на крючке удочки сосиска, являясь достаточной мотивацией для того, чтобы глупая собака продолжала бежать за ней и бежать, не осознавая всю суть столь заурядной конструкции. Впрочем, на то она и собака.
– … шестьдесят один, шестьдесят два… – продолжал молодой человек до тех пор, пока его не отвлек сигнал мобильного телефона. Это заставило Дина оторвать свой воспаленный взгляд от картинки перед носом и недовольно посмотреть в сторону небольшого электронного прямоугольника, лежащего на столе у окна.
Нахмурившись, Ету резко выпрямляется, громко топнув ногами (и как пол только выдержал?), и тяжелым шагом направился к тому самому столу, попутно бурча себе под нос что-то вроде:«… ну и кому нахуя я, блять, нужен щаз, у меня, блять, свидание. Какого ху-…». Однако договорить Дин не успел, так как, взяв телефон в руку и повернув его дисплеем к себе, парень тут же увидел еще одну фотографию уже знакомого нам брюнета, что заставило его от неожиданности икнуть и подбросить телефон. Благо, реакция была неплохой и после небольшой игры в своеобразные «кошки-мышки» с мобильным тире «воланчиком», которая усложнялась вспотевшими ладонями Дина, а также внезапной встречей мизинца правой ноги и ножки стола, ему все-таки удалось вцепиться в чудо техники и, выдавив что-то схожее со скулежом от боли, выдохнуть все-таки с облегчением.
– ЧТО ЭТО БЫЛ ЗА ШУМ, ДИН!? – слышит парень незамедлительно где-то со стороны западной стенки старческий голос бабули Лан. – НЕБОСЬ ОПЯТЬ ЗАНИМАЕШЬСЯ САМОУДОВЛЕТВОРЕНИЕМ ПОД ГЕЙ-ПОРНО С ФОТОГРАФИЕЙ АВГУСТА! ТОЛЬКО ПОСМЕЙ ЗАПАЧКАТЬ СВОИМИ СОКАМИ МОЙ ЛЮБИМЫЙ ПЛЕД!!!
– ДА, БЛЯТЬ, НЕ ДРОЧУ Я, БА! ЗАЕБАЛА, КАРГА, ТЫ СО СВОИМ ПЛЕДОМ! – огрызается Дин, прекрасно осознавая, что дальше последует причитания о том, что духи их предков наблюдают за ними и что, если все-таки Дин испачкает этот-самый-дурацкий-любимый-плед «своими соками», то небесная кара постигнет его сию секунду. Отчего, дабы вновь не окунуться в эти извечные причитания и лекции бабушки Лан, Дин добавляет, – СДАЛСЯ МНЕ ТВОЙ ЕБАННЫЙ ПЛЕД, Я ЛУЧШЕ ТРАХНУ СОСЕДСКУЮ КОШКУ, ЧЕМ ПРИТРОНУСЬ К ЭТОЙ ТРЯПКЕ!
– КАК СМЕЕШЬ ТЫ ТАК ГОВОРИТЬ ПРО МОЙ ПЛЕДИК...!? – закипает бабушка Лан уже по причине того, что ее внук не счел ее же плед достаточно привлекательным, собираясь отстаивать сие непопулярное в этом доме мнение, однако Дин улавливает отсутствие мелодии телефонного звонка и, бросив взгляд на мобильный, стремительно бледнеет ведь осознает, что во время своих попыток поймать телефон, по всей видимости, случайно нажал кнопку принять вызов. По этой причине, игнорируя звуки приближающихся стремительных шагов и даже сбегая от них в смежную уборную, Ету тихонечко откашливается и, осторожно прижимая экран телефона к уху, робко произносит, – алё?
_______________________________________
… Ету то и дело оглядывается по сторонам, опасаясь, что их могут заметить за попыткой взлома. Нервишки у парня шалили, а то и ясно – не каждый день он грабежом помышлял. В смысле, грабежом в столь широких, огромных масштабах!
Окинув взглядом громадный дом Дин еле заметно сглатывает. Не то, чтобы он был ссыклом. Нет-нет, он вовсе не ссыкло, но сейчас он почему-то в этой истине – столь очевидной, казалось бы, – несколько сомневался. А если их поймают? А если в доме кто-то все-таки есть?
– «Херня,» – пытается успокоить себя парень в странной, несколько потрепанной маске зайца, словно бы сделанной специально из папье-маше то ли для детского утренника в саду, то ли для очередного ужастика. – «Херня, херня. Никого там нет. Хуй на отсечение, что все пройдет пр-р-росто круто.»
Ету нетерпеливо разминает плечи, похрустывая шеей, когда Август наконец отпирает замок. Парень следует аккурат за брюнетом, корча недовольную рожу, кода Саша в очередной раз кривляется аки клоун. Дин даже фыркает, но, к счастью, на этом и ограничивается, хоть в обычное время, наверняка, у этого комедийного дуэта сложилась бы их обыденная для подобных ситуаций «потасовка» по типу классических Тома и Джерри или Хитрого Койота и Дорожного Бегуна.
– Никаких следов и лишнего шума. Иначе нас быстро найдут. Дом огромный. Осматриваем сначала первый этаж, затем второй. Заяц - гостиная, Лиса - гардероб, я - кабинет, – инструктирует стройный парень в маске оленя и Дин коротко кивает. Задача ясна.
Именно поэтому Дин следует в сторону гостиной, благо запомнив где она во время их подготовки к вылазке. К слову, тоже с настояния Парня В Оленьей Маске.
Заяц оглядывается. Несмотря на темное время суток у гостиной были панорамные окна, отчего свет фонарей и белого немногочисленного снега достаточно освещал помещение, чтобы хватило для более или менее комфортного осмотра без фонарика. Поэтому Дин тут же приступает к поискам того, что Август не столь давно обозначил как «самое ценное».
– «Самое ценное,» – повторяет в своей голове Дин, тихо ходя по комнате и открывая ящики, роясь под журнальным столиком или же ощупывая подушки внушительного по размеру дивана. – «Самое ценное.»
Что бы это могло быть? Взгляд запрятанный за пустыми глазницами уродливой маски останавливается на какой-то вычурной вазе. Дин осматривает ее.
–Херня, – подытоживает он, переводя внимание дальше – на огромную плазму около камина. Парень подходит к тонкому подобию то ли мини кинотеатра, то ли телевизора и пытается померить его руками с целью понять – смогут ли они его унести? Но как бы он не тянул руки вширь, плазма вряд ли бы уместилась даже в дверной проем.
Цок.
Ету вздрагивает, немедленно прекращая свое занятие и оборачиваясь на звук внезапного, хоть и тихого, но шума.
Это еще что?
Заяц вглядывается в темный угол, но что-то рассмотреть не может, поэтому легкой поступью приближается к месту, в какой-то момент вынимая фонарик, подсвечивая темноту.
– Какого хуя? – спрашивает он, видя перед собой… уродские часы в форме большого, узкого чайника.
– Пф, уродливее даже, чем рожа белобрысой шлюхи, – резюмирует Дин, фыркая и отключая фонарик.
В итоге, после недолгого продолжения осмотра комнаты, он направляется к Августу. В кабинете оказывается на одного человека больше. Парень недовольно кривит рот, однако никак не комментирует это и лишь, остановившись в дверях, добавляет свои «пять копеек» в отчет, – кроме громадной плазмы, ничего. Один, блять, ебанный мусор и понтовый хлам.
-
sailor lun
3 ноября 2021 в 0:22:06
-
белый чёрт.
5 февраля 2022 в 16:07:38
Показать предыдущие сообщения (13)– Н-но…
Тамура молча смотрит на явно смущенного китайца, терпиливо ожидая его дальнейших действий.
– Но там ведь…
Хафу продолжает всё также молча стоять в той же самой позе с протянутой рукой помощи, туманно-серыми радужками смотря в тёмные глаза напротив.
– Ха-ха-ха.
Настроение Дина резко меняется на противоположное тому, что было буквально несколько мгновений назад (хотя брусничные глаза откровенно выдавали смуглокожего, бегая из угла в угол слишком хаотично для истиной уверенности). Полунемец подозрительно прищуривается, однако руку Ету всё же хватает и помогает тому подняться с прохладного кафеля. Пока что молча.
– Да я это… Ну, да я прикалывался!
Заявляет Зайчик и начинает достаточно громко, но крайне неубедительно смеяться. Но Хаген продолжает молчать. Ничего очкарик не отвечает и на столь странный кинематографичный толчок в плечо. Полунемец лишь по инерции едва-едва отшатывается прочь.
Шу-у-рх.
Снова еле различимый звук в темноте, за которым следует очень даже различимый крик от испуга.
– КЬЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!
Бывший спортсмен вздрагивает от неожиданности и морщится. Наверное, главными потерпевшими за сегодняшнюю ночь в итоге окажутся барабанные перепонки Тамуры. Школьник даже не успевает понять очередную причину крика своего друга (?), как тот уже, сломя голову, бросается прямо на сероглазого, чуть не повалив его на столь драгоценную винтажную плитку. Благо у Августа получается устоять на ногах, сделав пару шагов назад, и при этом приобнять напуганного и вопящего от ужаса Ету за его широкие плечи.
– ЗМЕЯ!!! ТАМ ЗМЕЯ!!!!!
– ДА НЕТ ТАМ НИКАКОЙ ЗМЕИ, УСПОКОЙСЯ! — орёт в ответ брюнет, пытаясь перекричать громкого, словно аварийная сирена, китайца. Хафу крепче сжимает шрамированные плечи своими длинными пальцами для того, чтобы хорошенько встряхнуть Дина и заставить того прийти в себя.
— Ты придумал себе хуйню и веришь в неё! Дин, блять, успокойся сначала!!! — продолжает Хаген уже не так громко, стараясь привести Зайчика в чувства.
Будь Дин в адекватном состоянии – а стоит признать, сейчас он был далеко в «городе» под названием Истерика Таун, – то молодой человек, пожалуй, забыл бы как дышать. Еще бы, будучи в каких-то неполных, но все же объятиях Августа – это походило на одну из очередных его фантазий.
Однако не было ни высоких гор с глубокими морщинами в виде рек, что проистекали на неровной поверхности природных далей; не было ни носа корабля с гордым названием «Титаник»; ни уж тем более не было спальни самого Августа Хаген-Тамуры, в окна которой светила полная, неестественно большая луна. Фантазия наяву оказалась неоконченной, а действо происходило в какой-то куцей локации, хоть, без всяких сомнений, с легендарной плиткой, которой так гордилась бабуля Лан. Да и сама ситуация на деле оказалась совершенно не такой, какой хотел бы увидеть ее со стороны сам Дин. Его богатое воображение давало ему куда большее удовлетворение, чем те же недообъятия, которые он на данный момент – и к своему чертовому стыду – даже не осознавал. Ну, а когда осознает, то, пожалуй, умрет на месте. Вполне возможно, что от счастья. Вполне возможно, что от последствий пубертата.
– ДА НЕТ ТАМ НИКАКОЙ ЗМЕИ, УСПОКОЙСЯ! – пытается достучаться до паникующего друга Август, даже встряхивая последнего.
И хоть, опять же, быть «встряхнутым» кем-то вроде Августа
(исключительно лишь Августом)
было розовой мечтой и одной из эротических фантазий Похотливого и Трусливого Зайчишки, он все же сейчас находился в объятиях не одного лишь хафу. Он находился в метафорическом плену у самого Страха.
– Ты придумал себе хуйню и веришь в неё! Дин, блять, успокойся сначала!!! – пытается все еще убедить своего приятеля полунемец, однако…
– ЗМЕЯЯЯЯЯЯЯ!!! – не унимается Дин, подминая под пальцы ткань футболки стройного брюнета.
ох, ну что за поза!
Змеи. Единственный реальный триггер Зайчика Динь, который срабатывал как самая отлаженная бомба в мире. Даже попытаясь перерезать красный провод у этой самой «бомбы» – итог был бы неутешителен. Она все равно бы взорвалась, оставляя после себя внушительный такой кратер, а также, скорее всего, ошметки чего-то красного и подпаленного. Словом, ползущие твари – последняя остановка по этому маршруту!
И все же, утверждать, что «ползущий канат» – был действительно змеей, пожалуй, нельзя. То есть, Дин конечно знал, ЧТО видел. Н-но… но так ли это? Было темно. И все же тот звук… Звук плотного и тяжелого движения, трения о пол. Инстинкт самосохранения нашептывал Ету довольно конкретные ассоциации.
– НЕТНЕТНЕТНЕТНЕТНЕТ, – повторял Дин, и его «нет» в конечном итоге слилось в какой-то неясный, сумбурный забор из букв и слогов.
– Я! ВИДЕЛ! ГРЕБАНУЮ! ЗМЕЮ! – отчеканил Ету, уперевшись своим безумным взглядом в глаза Августа, тяжело и глубоко дыша. – ВИ-ДЕЛ!