– Ну, я не особо грязная была, так что мне заплыва хватило. А вот про рано вставать это да, я согласилась потренировать девочек из нихона, – Мэд встала на цыпочки и потянулась, разогревая затвердевшие мышцы.

– На себя бы потом времени найти, конечно, но это уже как получится, – Хаяси почесала свободной рукой нос, явно по привычке, после поворачиваясь корпусом к Каину, – Ну что ты там, отмылся?

Окунувшись еще несколько раз под воду, Каин окончательно смыл с себя последние остатки грязи. Встав на ноги, он слегка потянулся и не спеша подошел к Хаяси.

— Тогда самое время возвращаться. — Было достаточно прохладно, Каин хотел сразу предложить девушке запрыгнуть ему на руки, но для начало следовало одеть свои штаны. Выбравшись на берег, Каин подбирает элемент одежды и встряхивает, натянув джоггеры на себя, он перевел взгляд на Хаяси, которая уже была одета и ждала его. Подойдя к девушке, Каин аккуратно взял ее на руки и не спеша пошел в сторону лагеря. 

Так вышло, что они  оба устали и половину дороги попросту молчали, Гарт даже успел забыться, и вспомнил лишь когда, оказался у ее палатки, опустив взгляд на Мэдисон, он хотел уже что-то сказать, но Хаяси уснула в очень милой позе, прижимая сжатый кулачок с Жемчужиной к груди. Гарт улыбнулся и почти бесшумно, насколько это возможно, чтобы случайно не разбудить ее малинки из парней, и не напугать Ллойда, зашел внутрь. Подойдя к единственной свободной кровати, Каин присел с Хаяси на руках. Одной рукой, он придерживал девушку, а второй отодвинул одеяло в сторону, уложив Мэдисон, Гарт накрыл ее. Аккуратно разжимая кулак, который было не так-то просто раскрыть, он берет жемчужину и кладет на видное место рядом с кроватью, чтобы девушка случайно ее не потеряла пока спит. Еще немного полюбовавшись ей, он  аккуратно поправляет прядь ее волос, убирая за ушко. 

— Приятных снов, Мэдисон. — Прошептал Гарт, встав и покинув палатку.

Капитолина бахнулась на диванчик, распластавшись на нём будто медузка под солнышком на камне. Через окно было видно, что неугомонный всё ещё стоит на месте. Его упрямство могло составить конкуренцию капитолининому. Что ж, в это она готова поиграть, в любом случае, возвращаться к делам в виде домашки она всё равно не собиралась., а до её гулянок с не самыми приятными личностями было ещё как минимум три часа, пока не начнут открываться подпольные бары и прочие злачные заведения.

— Раз кое-кто не хочет со мной сотрудничать, то я возьму дело в свои руки. — полиция це не хорошо, очень как не хорошо, Ооно это прекрасно понимала и знала все риски, но лучше получить по сраке от Яна, чем проиграть в этой "игре" Мамору. По крайней мере, так считала Лина.

— ПО-СО-СИ, Ямамото! — заорала Капитолина в ответ, даже чуть привстав с дивана, — Вызывай кого хочешь, я скажу, что ты меня сталкеришь, грёбанный извращенец!

В любом случае, в данной ситуации скорее поверят ей, нежели чем юноше. Находятся они на её территории, если даже Мамору начнёт пиздеть про изнасилование, Ооно просто напросто не подтвердит данную информацию, а пареньку настучат по шапке за ложный вызов. Ну а что там с ним будет - ей совершенно не важно. Правда же? Капитолина недовольно фыркнула и приподнялась на локтях, после грозно уставившись на выходную дверь.

Мамору вздохнул. Его блеф не удался. И как Капитолина не понимала, что нельзя настолько безответственно относиться к собственной безопасности? В какой-то момент Ямамото подумалось, а не спорит ли она с ним просто ради спора, и, в таком случае, может, ему стоит подразнить её наоборот? Сказать, чтобы она ни в коем случае не закрывала дверь — и тогда она её закроет? Как это обычно бывает в комедиях с карикатурной гиперболизацией персонажей? Почесав затылок, Мамору решил, что не стоит. В конце концов, это был не ситком. Это была очень странная, очевидно травмированная девочка с совершенно сумасшедшими тараканами в голове. И кажется, он начинал понимать, что, если она что-то вбила себе в голову, то никто и ни за что не сможет её переубедить. Что же ему тогда остаётся? Он может караулить здесь, под дверью до тех пор, пока Ооно, быть может, не сжалится над ним и не закроет всё же дверь, а может просто уйти и оставить её наедине с её тараканами, которые, видимо, хотят, чтобы с ней произошло что-то плохое.

Парень задумчиво нахмурился. Скорее всего, даже если он её и уговорит каким-то чудом прямо сейчас закрыть дверь, то, стоит ему уйти, она тут же снова её откроет — просто назло ему. Почему-то Мамору был практически уверен, что именно так всё и будет. Так что ему совершенно нет смысла разбивать палатку под дверью Капитолины, чтобы караулить её день и ночь от всех бед и напастей — тогда полицию можно будет вызывать уже на него и, пожалуй, он полностью оправдает крикнутое девушкой прозвище «извращенец». Что-то подсказывало, что сидеть так Ямамото пришлось бы долго. Поэтому парень решил сдаться и действительно уйти.

Ещё раз вздохнув, он посмотрел с сожалением на закрытую, но открытую дверь, поднял свой портфель с земли, отряхнул его и, закинув через плечо за спину, пошёл прочь, пряча свободную руку в карман. Он не мог прожить жизнь за других людей. Он сделал всё, что мог. Он надеялся, что, когда он уйдёт, благоразумие всё же убедит Капитолину закрыть дверь — теперь, когда ей упрямо не надо бороться за «победу». Такая себе победа. Речь ведь шла о безопасности её и её матери. Странная семейка. Странная девушка. 

Капитолина капитулировала очень быстро, даже не попрощавшись, перед выходом бросив шуганный взгляд на Ямамото. Если честно, парень был очень удивлён видеть девушку такой. Она уже не в первый раз попадает «на ковёр», но она всегда была такой дерзкой и закрытой и всегда на лице у неё было написано «да, да, мне всё с гуся вода, отстаньте, я пойду домой дальше хулиганить». Впервые Мамору увидел другую сторону Ооно, хрупкую и, быть может, наконец истинную?

Парень не знал, что думать обо всей этой сцене и уж тем более что ему с ней делать. Останавливать девушку он не стал, хотя и выглядела она нестабильно и явно рисковала попасть в какие-то неприятности. Мамору только вздохнул и опустился обратно за стол, уставившись на лист бумаги перед ним. Надо написать отчёт для Чериш. И так…

Взяв ручку, Ямамото описал вкратце претензии к Капитолине за сегодняшний день от учителей и ученика, а также дал её объяснения, только в гораздо более цензурной и нейтральной форме, нежели это описывала сама девушка. На отчёт у него ушло минут двадцать, так как необходимо было подобрать правильные слова и всё грамотно оформить. Но вот, наконец документ был готов, и Мамору убрал его к остальным отчётам, поднимаясь из-за стола и собираясь покинуть кабинет и тоже отправиться домой. И только сейчас он заметил, что Капитолина забыла свою сумку у стула, на котором сидела. Вот чудная. Так испугалась его, что даже учебники не взяла? А как же ключи и телефон? Вздохнув, парень убрал сумку в шкаф, решив, что завтра девушка сама за ним придёт, ну, или он просто сам отнесёт портфель ей в класс. Сейчас уже всё равно было поздно её догонять. Выключив свет и закрыв кабинет, парень покинул школу и отправился в сторону своего дома.

________________________________________

Ян так и не смог придумать ответ на заданный ей вопрос и вот, он уже хотел открыть рот дабы как-то уйти от ответа, как вдруг телефон в кармане Эрмана начал без конца вибрировать от приходящих на него уведомлений. Достав его и свайпнув пальцем вверх, он увидел очень много сообщений от своей сестры. 

Яна: 

 — Ты где? 

—Ян, ты где? 

—Ты в норме?

— Мне стало нехорошо, можешь подойти.

—Тут началась драка.

—Ян?

—Ян, самое время приходить в себя, репортерам дадли добро ходить корпусу.

—ЯН БЛЯТЬ, ОТВЕТЬ! 

— Ян, я надеюсь, что ты вновь не попадешь в какой-то пиздец, если тебе плохо, мы с Мэдисон придем и заберем тебя. 

— Репортеры пошли на поиски сочных кадров в коридоры. 

Сообщения были отправлены в разный промежуток времени, но пришли все в один момент и самое ужасное, что с момента отправки последнего прошло приличное количество времени. Ян невольно прикусил губу и нахмурил брови, ловкими движениями пальцев написал сестре:

— Я скоро вернусь в зал. — Только юноша заблокировал смартфон и убрал его, как из дальних коридоров зала послышались щелчки от работающей вспышки, обернувшись в сторону звука, Ян грустно вздохнул. 

— Очень жаль. — Искренне ответил юноша. Он не беспокоился, что его могут увидеть с этой таинственной незнакомкой и запечатлеть с разных ракурсов. Но наверняка, она бы  не обрадовалась статьям в известных пабликах и желтой прессе с ее участием под лозунгом  - “Новая пассия Яна Эрмана. - Что думает  об этом его спутница балла Ариэль Лоуренс?” Эрмана редко волнуют подобного рода ситуации, но он понимал, что - это может послужить точкой  в их знакомстве, поэтому придется как-то предотвратить возможный конфуз. 

Как только звуки от затвора камеры стали еще четче, Ян медленно подошел к девушке из-за спины. Левой рукой, он аккуратно провел пальцами от локтя до кончиков пальцев девы, просунув свои, он сжал ручку девушки в замочек. Вторая рука Эрмана аккуратно упала  на ее плече, подойдя  вплотную  из-за спины, Ян наклонился к ее ушку. 

— Спасибо за то, что скрасила мой вечер. —  Прошептал Эрман, а затем широко улыбнулся, напоследок взглянув ее изумрудные глаза. 

— Ты прелесть. — После чего, он нежно чмокнул ее в щечку и плавно  отпуская ручку и убирая свои пальцы с плеча девушки,  делает несколько шагов назад. 

Резко разворачиваясь, Ян быстрыми и размашистым шагом доходит до поворота, где сразу же натыкается на репортёров. Те были настолько удивлены, что на мгновение притихли. 

—Ммм, а кто это тут у нас?— Игриво в своей звездной манере поинтересовался Ян, плавно делая шаг ближе к репортерам, заставляя их делать несколько шагов назад, так и не давая им возможности заглянуть за угол, где находилась девушка. Эрман протягивает руку к бейджику одной из девушек. 

— Юмико Сочихиро… Maqia.— Не его уровня газетенка, но что поделать.

 — Видимо вас привела сюда сама судьба, если  хотите,  могу дать пару интервью и сделаем несколько сочных снимков. Правда... Кажется у меня началась аллергия здесь, не могли бы вы проводить меня на улицу, голова немного кружиться. — Японка, чей бейджик крутил в руке Эрман, ахуела и замерла, пока ее коллеги пытались одновременно прийти в себя и только резкая вспышка одного из фотоаппаратов, ослепляющая Эрмана, заставила всех оклематься. Ян ослепленный ярким светом, едва сдерживает порыв гнева. Окажись это в обычной ситуации, этот фотоаппарат был бы уже в жопе репортера, натягивая улыбку и прикрывая глаза, он делает еще один шаг к ним заставляя репортеров отступить еще немного. 



— Пойдемте, иначе я могу передумать. — После этой фразы, репортеры, как миленькие облепили Эрмана со всех сторон и следом за ним покинули зимний сад, направляясь в сторону главного выхода.

Снова сердце забилось как бешеное, как только юноша наклонился к ней и чмокнул в щёку, Доминика зажмурила глаза и была готова отбежать, но парень сам развернулся и ушёл за угол. Послышались разговоры и щелчки фотокамер, которые девушка не смогла расслышать ранее из-за гула стучащего сердца, упавшего в пятки прямо в это мгновение. Только не снова и только не сейчас.

Германович попятилась и упёрлась спиной в какой-то куст, понимая, что ещё один шаг и она снова упадёт и привлечёт внимания. На несколько секунд показалось, что тот момент, когда юноша отвечал кому-то в телефоне, был спланирован и он позвал сюда людей, чтобы специально так произошло, но её догадки, благо, не оправдались.

Он не пустил их в закоулок, где стояла она, вся сжавшаяся из-за переживаний, что история, случившаяся с ней в детстве, повторится опять. Он отогнал их назад, не позволив сделать даже шажочка. Сердце вновь бешено застучало, но совершенно не от тревоги, а Германович почувствовала, как спёрло дыхание и запестрили краской обычно бледные щёки.

Послышался хлопок двери и отдаляющиеся шаги, девушка наконец отлипла от куста и медленным усталым шагом доковыляла до кресла, звучно в него упав и согнувшись, упёршись локтями в ноги и прикрыв лицо руками, – Чёрт, – привычным ругательством для неё оборвалась тишина, только стекающая в фонтане вода тихо журчала ей в ответ.

Доминика повернула голову в сторону открытого блокнота, где только начиналась новая история. «Посреди шумных и грязных улиц стояла она, высматривая в коричневых лужах собственное отражение усталого от работы лица, а через минуту послышался цокот копыт, остановившихся возле неё. Сверху упала тень, запахло чем-то терпким, как горькая трава и чем-то сладким, как мёд. Она подняла голову, уткнувшись взглядом в янтарные глаза напротив, – Незнакомка, потеряла что-то?»

Да, кажется, себя.

– Конечно, полно. Но нельзя отрицать тот факт, что их могли утащить так же, как Энтони, – вслед за юношей поднялась Мэд, пытаясь вернуть своё тело в активное состояние. Самоощущение было достаточно хуевое, но девушке хватало и осознание того, что она живая и со всеми конечностями. Уж что, а бегать от чудовищ в военном клубе её не учили.

– Ладно, у нас две дороги. Либо ищем сундук, который может быть никак не связан со всем этим, либо пердолим на возвышенность и ищем хоть какие-то признаки цивилизации. Или можно найти высокое дерево и на него залезть.

Хаяси стрельнула взглядом в сторону Коямы, явно пытаясь сварить всю информацию в голове во что-то съедобное, – Если что, ты полезешь. Ты самый лёгкий из нас, тебе будет проще. А мы подстрахуем, если решишь свалиться, – план надёжный, как швейцарские часы (нихуя). В любом случае, Мэд считала, что лучше всего разведать обстановку сверху на всяк пожарный, вдруг Ллойд действительно разглядит что-либо, тогда у них и направление будет, по которому они могли бы следовать.

Потерев костяшками ноги ниже колена, Кояма собрался с силами и вслед за остальными тоже поднялся на ноги, чуть покачнувшись в начале. Конечно, лес полон людей, но... лес велик. Это не огороженный и знакомый японский лес, в котором даже выйдя не с той стороны сможешь добраться до нужного места. Это другая стана и кто знает насколько лес большой. И как далеко по лесу отнесло группы друг от друга. В самом начале они ещё слышали хоть что-то, малейшие звуки чужой деятельности, но теперь каждый шорох был враждебен. Кто знает, вдруг та тварь-пересмешница вновь до них добралась. Ллойду искренне не хотелось поддаваться паранойе, но нервная обстановка делала всё за него.

О сундуке он уже и думать забыл. Нахрен он вообще сдался, этот сундук. Да и кто знает какой он будет тяжёлый. Лишний балласт им явно ни к чему. Хотя хижина, к которой надо притащиться после звучала уже лучше. Как минимум одно достаточно безопасное место, в котором их могут ждать ответственные взрослые. Только вот в какой стороне эта хижина может быть знает один лишь ками. Идея же с лазаньем по деревьям не нравилась молчуну категорически. Вокруг, конечно, было несколько посвободней, но недостаточно чтобы что-то разглядеть из-за высоких деревьев. Да и не залезет он на них. За кого Мэд его принимает? С его-то физической формой и лазить где-то? Он никогда зачёт по канату сдать не мог, подтягивания на самом минимуме зачёта, а тут дерево и никаких смягчающих матов на полу. Он же, если всё же решится на такую глупость и у него хоть что-то выйдет, переломает себе всё. А если залезет высоко и грохнется, то ещё и смертельно. И "подстраховщиков" зацепит. Кояма лёгкий, но далеко не пушинка.

Так что его голова метнулась от Мэдисон в сторону ближайшего дерева и так пару раз с выражением огромного сомнения на лице, явно выражая всё что он думает об этой затее.