Новая порция вопросов, взывающих к здравомыслию, обернулась для демона очередной вспышкой головной боли и щемящей тоской. Он нахмурился-нахохлился-скуксился, но не потому, что жалел об отсутствии хоть сколько-нибудь разумного плана. Скорее взгрустнул, что опьянение здорово мешало ему правильно донести ситуацию и подобрать нужные аргументы. "Шальная тяга к мордобою" - так себе мотивация. Неудивительно, что Корвелл счёл затею дурной. Мунину стоило бы начать с того, что он гораздо сильнее асур. Или нет, нет! Нужно было объяснить, что Ди, при всей своей загадочности, вляпался в большие неприятности, раз здесь объявились слуги Матери. Владельцу магазинчика такое не по зубам, а он всё-таки друг, коих не так много, поэтому Страж всё равно бы вмешался, жаждала его тощая задница приключений или нет. Однако всё благородство намерений скрадывал яд, путая мысли и заплетая язык. Да и времени на обстоятельные обсуждения не было.

Ощутив за спиной стену, Маль прижался к ней лопатками - голову стало кружить немного меньше. Он поймал взволнованный взгляд инкуба, потом тяжело вздохнул, потупился. Прочный камень вибрировал от ударов и магии, исходящей из соседнего зала. Спина зудела: тёмные крылья, развоплощённые сейчас, рвались на волю, отзываясь на близость Хаоса.

- Думаешь, я неугомонный и бестолковый? - вдруг мягко заговорил инфернарий, улыбаясь немного грустно и виновато. - Порой так и есть, Йен, так и есть. Но я отчаянно лелею надежду, что ты не устанешь от такого меня слишком быстро.

Мунин отсрочил всё тревожное на одну долгую минуту, когда притянул инкуба к себе и согрел его губы неглубоким, нежным поцелуем, который обещал безопасность и спокойствие, просто... Немного позже.

Финальный отчаянный аргумент демон встретил почти снисходительной ухмылкой. Там, где асуры, всегда бардак, причём кровавый, в лучших традициях ритуальных жертвоприношений. В конце концов, их для этого создавали. Однако вводный курс индологии откладывался на неопределённый срок в силу обстоятельств. Дверь, выбитая телом асура с невероятной силой, была приговорена на щепки для камина, разлетевшись от удара о противоположную стену. Мунин успел отреагировать быстрее, чем их заметили. Махнув рукой, он воздвиг вокруг себя и Корвелла непроницаемый барьер, через который они, словно через подрагивающий vhs-фильтр, наблюдали за тем, как массивный, шестирукий и краснокожий чёрт с дико горящими глазами вскакивает и по-звериному отряхивается от щепок. Рёв тигрицы, прежде сдерживаемой барьером соседнего зала, громогласно разнёсся по всему подземелью. Асур оскалил массивные клыки и поднял свои клинки, собираясь напасть вновь.

- Неотёсанные, грубо выструганные ублюдки. А воняют хуже, чем пещерные тролли, - выругался Мальфас, презрительно сплюнув себе под ноги. Он действительно не переваривал такие топорные "поделки" из тёмной энергии.

Следом за асуром из образовавшегося проёма, отступая от других противников, показалась раненная тигрица: клинок задел её правую переднюю лапу. Однако, даже прихрамывая, необычайно прекрасная хищница не растеряла своей опасной грации. Она была немногим крупнее обычных тигров, неземного чёрного окраса с узором из серебристых полос. От её тела тянулись сгустки первородного Хаоса - льдисто-синего пламени, которое загоралось и в глазах Стража, когда он хоть на йоту приближался к своей истинной сути и силе.

- Красивая, - едва слышно хмыкнул он, почти завороженно проследив за необыкновенным созданием. Как же иронично, что тигрицу сотворила та же чокнутая, что позже слепила и асур.

Преследуя тигрицу, показались ещё двое слуг: один синекожий, у другого кожа была серой, но это не делало их менее отвратными, чем "отлетевший" собрат. Хищница оказалась зажатой между тремя врагами в тесноте.

- Слушай внимательно, солнышко. За тобой - действие, - заговорил Мальфас негромко, казалось, некстати вспомнив об игре. Нарастающий звон в ушах мешал ему сосредоточиться, заставляя морщиться. Вероятно, отравленный ядом, инфернарий острее реагировал на тёмную энергию, которой теперь в относительно небольшом "предбаннике" стало чересчур много. Когда он взглянул на Йена, оказалось, что один его глаз прояснился, наполнившись чистым голубым свечением, впрочем, второй всё ещё оставался мутно-лиловым. Эта временная гетерохромия придала Малю диковато-шалый вид.

- Сейчас ты пойдёшь за Ди. Если он уже мчится сюда, задержишь его. Обязательно убедись, что он прихватил с собой противоядие, чёртов зооф... Зоо-энтузиаст. И возвращайтесь вместе не раньше, чем, ммм, минут через десять.

Вроде бы, чётко? Мунин решительно не оставил Корвеллу возможности подумать или поспорить. Он открыл портал и толкнул инкуба внутрь, тут же захлопнув временную дверь. Медлить он не мог: несмотря на барьер, всплеск магии не остался незамеченным. Тигрица прижала уши и напряжённо повела носом, а асуры заозирались в поисках нового противника. И Мун, снимая защитную завесу, ни разу не пожалел, что Йена в этот момент рядом с ним не оказалось.

- Ну, привет, уродцы слюнявые, - чересчур бодро хохотнул Маль и даже помахал ручкой, опасно оскалившись не хуже самих асур.

Портал привёл Йена не в определённое место, а к конкретному созданию - хозяину антикварного магазинчика. Они почти что столкнулись лбами, от жарких объятий на холодном каменном полу их уберегли лишь чудо и хорошая реакция обоих. Как и предполагал Мун, Ди обнаружился в подземелье на пути к своей питомице. И остановить его оказалось гораздо труднее, чем пьяного Мальфаса. Он крайне упорно рвался к заветным залам, особенно, когда из глубины донеслись отголоски рыка асур и какой-то новый невнятный шум. Однако кому, если не инкубу, удалось бы заморочить голову человеку (пусть и не совсем обычному)? Ди был раздражён, но позволил себе отвлечься, заверить, что противоядие вместе с ним; посетовать, что Мальфас - самонадеянный болван; почти напуститься на самого Йена за то, что они влезли в его хранилище без спроса. Впрочем, было очевидно, что это всё на нервах. Ди переживал: за тигрицу; за демона, понимая, что тот вмешался из-за него. В любом случае, за разговорами и парочкой бесплодных, но упорных попыток прорваться через инкуба, прошло нужное время. В какой-то момент будто щёлкнул переключатель: подземелье погрузилось в неестественное затишье после бури. Верный знак - можно проследовать к месту ристалища.

Мальфас ждал их у беспечно распахнутой двери в промежуточный зал. Он снова прислонился к твёрдому камню и закрыл глаза, скрестив руки на груди и изо всех сил пытаясь подавить тошноту. Мутило безбожно: яд и применение силы оказались более невыносимым сочетанием, чем Мун предполагал. Трое асур были усажены у противоположной стены издевательски ровным рядком, привалившись друг к другу плечиками. Физиономии у всех изрядно битые, вероятно, "задорный мордобой" всё-таки случился, хотя регенерация уже скрадывала последствия, к сожалению. Они были живы, глаза открыты, но смотрели безучастно и в пустоту; клинки, испачканные в крови зверя, были свалены в небрежную кучу поодаль. Тигрица, тяжело дыша, лежала на боку посреди зала. Её успели сильно ранить, но раны уже затягивались - их латал Хаос. Когда Ди ринулся было к ней, Мунин вскинул руку и ловко перехватил его за локоть, останавливая.

- Подожди! Ей ещё больно, она напугана и зла. Не признает и кинется.

Ди заупрямился было, но потом, поджав губы, тяжело вздохнул и молча кивнул. Только тогда инфернарий отпустил.

- А с ними что? - придушенно и немного хрипло поинтересовался Ди, напряжённо оглядывая бесов.

- Хм... Убей я их, Мать почуяла бы моё вмешательство, а мне не нужны разборки ещё и с ней. Они навсегда застряли в иллюзий, поверь, самой отвратительной из всех. Можешь бросить их в какую-нибудь яму поглубже или продать извращенцам на опыты. Пока я существую, они не освободятся, даже когда умрут.

Одна из уникальных способностей Стража-ворона: создавать иллюзии и заточать в них. Он редко прибегал к этому, считая подобное безволие страшным. Впрочем, он мог освободить своих пленников, если бы захотел. Или создать прекрасную иллюзию взамен мучительной для кого-то реальности. Однако асур явно не касалось подобное милосердие.

- Ясно, - отозвался Ди, едва шевельнув непослушными губами и ещё сильнее (хотя куда уж больше) побледнев. В своё время он от самого Мунина наслушался страшилок про его мороки, но теперь, увидев пустоту в потухших глазах бесов, запоздало испугался по-настоящему.

Зал погрузился в неабсолютную тишину и напряжённое молчание. Мунин поймал взгляд Корвелла и, не рискуя отлипать от твёрдой вертикали, поманил ближе рукой.

- Ты молодец, Йен, спасибо, - слабо улыбнулся он, стоило инкубу оказаться на расстоянии достаточном, чтобы расслышать приглушённый голос. - Прости, что заставил понервничать. Можешь наказать меня, - демон двусмысленно подмигнул, но тут же чуть поморщился. - Только по голове не бей, она сейчас разорвётся.

И он снова прикрыл глаза, теперь, пожалуй, понимая, почему смертные, перебрав алкоголя, каждый раз божатся, что больше не будут пить. Всё равно потом пьют, но это уже другая история.

Тигрица завозилась, фыркнула и тряхнула головой, тяжко поднимаясь на лапы. Сначала оскалилась на присутствующий, потом принюхалась и признала Ди. Внимательно и настороженно глянула на Мальфаса, чувствуя его силу, нерешительно качнулась и шагнула было к знакомому человеку, но тут... Уловила запах Йена. И среагировала. Направившись в сторону инкуба, тигрица вдруг прямо на ходу сменила форму, обратившись прекрасной девушкой с длинными тёмными волосами и несколькими контрастными седыми прядями. Весьма аппетитные формы прикрыла смешная иллюзия одеяния: полоска расшитой ткани поуже - на груди, пошире - на бёдрах. У девицы были умилительные клычки и натуральные тигриные ушки, будто она только что вышла из какого-нибудь извращенского аниме. Уже на двух стройных ножках достигнув Йена, она беззастенчиво прижалась к нему, прямо-таки бесстыже притёрлась прелестями и, обвив руками, уткнулась носом в шею, вдыхая феромоны.

Ди выглядел сконфуженным. Мальфас - порядком охреневшим. Судя по выражению его лица - приоткрытому рту, высоко вскинутым бровям - прежде тигрицы Кали не способны были к таким фокусам. Хотя удивление на красивом лице демона почти сразу сменилось искренним возмущением.

- Эй, мадам, лапки свои загребущие от него убери! - Мун всё ещё был не в себе, потому в его оклик просочились эдакие базарно-ревнивые нотки в стиле "это мой мужик, курва!". Хотя ревность, по большей части, была ни при чём. Просто Мальфас помнил, что Йену не доставляет совершенно никакого удовольствия, когда на него подобным образом реагируют животные, не важно - мифические или обычные.

Тигрица, впрочем, абсолютно проигнорировала начинающего Отелло, ещё и заурчала очень громко, широко лизнув Йена в шею. И только когда Страж всё же шагнул к ним, чтобы отогнать дикую кошатину, она ощерилась, зашипела и махнула рукой, мгновенно удлинившимися когтями задев щёку своего спасителя; царапина мгновенно затянулась, но кровь успела пролиться. Ну типичная кошка - "моё, не подходи!" Самое забавное, что в её порывах, пожалуй, не было ничего по-настоящему вызывающего, ведь её вели инстинкты. Даже приняв человеческое обличье, она оставалась тигрицей. Вероятно, метаморфозы стали происходить с ней не так уж давно.

- Ди, угомони свою неко-девочку, иначе я за себя не отвечаю! - не унимался Мальфас, оборачиваясь и натыкаясь на другой, вспыхнувший праведным возмущением взгляд.

- Не смей её так называть! И только попробуй ей что-нибудь сделать! - недавно слабый голос владельца магазинчика внезапно окреп, утратив обычную мягкость.

Снова воцарилось молчание - раздражённое, напряжённое, полное недоумения и какой-то странной неловкости. Картина маслом: абсурдно-стихийные любовные многоугольники. За время паузы тигрица успела лизнуть Йена ещё и в ухо, а потом и прядки зажевать, после пристроив острый подбородок на его плече и заурчав ещё громче. Похоже, рядом с инкубом она прониклась утерянным спокойствием. Ревниво-обречённый взгляд Ди надо было видеть: головой он всё понимал, но, как и Мун, страстно желал, чтобы тигрица от инкуба отлипла сейчас же.

Первым пришёл в себя Мальфас. Нервно хохотнул, ещё раз, ещё, а потом прищёлкнул пальцами, и тигрица обмякла, ослабив объятия. Он успел подхватить и помочь Йену аккуратно расположить её на кстати оказавшейся рядом деревянной скамье.

- Поспит немного. Как раз отдохнёт, а нам поспокойнее будет, - пояснил Маль, чтобы Ди, чего доброго, инфаркт не хватил от волнения и возмущения.

Избавившись от несостоявшейся конкурентки, инфернарий ревностно оправил одежду Корвелла, обнял его со спины и прижал к себе поближе, будто лишний раз подчёркивая для протокола Высших сил - моё, не собираясь отпускать в ближайшее время. Даже, когда Ди передал ему пузырёк с противоядием, он махнул его, почти не отстраняясь.

- Блять, ну и гадость эта ваша народная медицина, - несдержанно пробурчал он себе под нос, утыкаясь в макушку инкуба и глубоко вдыхая, чтобы перебить послевкусие адского варева.

- Не жалуйся. Это - самое сильное зелье, подействует через пару минут, - устало отмахнулся Ди, укрывая девушку-тигрицу верхней накидкой своего традиционного костюма.

Страж и впрямь больше не жаловался. Вместо этого он склонился ниже, горячо выдыхая в шею Йена, словно пытался перебить чужой запах своим, и обнял его ещё крепче, замирая, чтобы переждать не самый приятный в его жизни отходняк.

- Знаешь, не сказал бы, что мне свойственна простая человеческая ревность, но я правда ощутил глупую злость, когда она к тебе прилипла, - едва слышно буркнул демон, усмехнувшись в чужое плечо.

- Итак, любовная драма, которую мы заслужили: ты полюбил тигрицу, а она привязалась к тебе настолько, что смогла принять человеческую форму, - спустя некоторое время, окончательно вернувшись к прежнему здравомыслию, Мунин подвёл неутешительный итог, в какой-то мрачной задумчивости взирая на спящую.

- Ты ведь понимаешь, что Мать не оставит своё создание в покое? Пришлёт за ней кого-то ещё, призовёт обратно или... Заставит тебя убить, - он перевёл тяжёлый взгляд на друга, при этом бездумно поглаживая Корвелла по плечам, будто это помогало сосредоточиться.

- И что ты предлагаешь? - нервно отозвался Ди, как будто готовясь нападать и отражать все последующие аргументы.

- Я предлагаю успокоиться и подумать. Тебе и мне, - вздохнул Маль, понимая, что сейчас разговоры бесполезны. - Позаботься о ней, пусть восстановится. Приберись здесь, - он брезгливо покосился на асур. - Нам с Йеном, пожалуй, хватило приключений, так что мы всё-таки попробуем спокойно отдохнуть до вечера, - слабо улыбнувшись, Мун прижал ладонь к пояснице инкуба, мягко подтолкнув его к двери. - Позже встретимся и обсудим.

Они толком не прощались. Мальфас молча взял Корвелла за руку, провёл через несколько уже знакомых коридоров, но потом, будто спохватившись, открыл портал в магазинчик, а там уже по-человечески на выход и до стоянки. День за пределами не перестал быть солнечным и летним, земля не сдвинулась со своей оси, и даже ничто не предвещало новых катаклизмов, подобных вчерашнему. Однако Мунин всё равно был как-то невесел и тревожно задумчив.

- Это очень грустно, - заговорил он, устраиваясь на водительском месте, но не торопясь заводить машину. Перебрал чуть подрагивающими пальцами по рулю. - Им опасно быть вместе, это практически невозможно. Только если он не будет достаточно благосклонен.

Страж не стал пояснять, что за таинственный "он". Кажется, в своей задумчивости и вовсе не заметил случайного упоминания. Однако, похоже, он слукавил, делая вид, что ему необходимо время для раздумий. Решение уже было. Он просто дал себе и Ди передышку перед сложным разговором.

- Итак, - решительно встрепенулся Мунин, качнув головой и отогнав от себя тягостное наваждение. - Я обязуюсь, что больше никогда не буду вдыхать подозрительные яды, - вот, вполне в стиле начинающих алкоголиков. -- Ну, в ближайшее время точно.

Маль покосился на Корвелла, криво усмехнувшись. И вновь стал серьёзным.

- Ты в порядке? Я тебя ничем не обидел, не расстроил? Почему-то мне мучительно стыдно, будто я твой непутёвый ухажёр, напившийся вусмерть и горланивший серенады под окнами всю ночь.

Теперь, когда шальная пелена спала, инфернарию казалось, что он вёл себя непозволительно беспечно, грубовато и в целом глупо. Особенно под финал. Пусть даже всё закончилось быстро и относительно легко.

- Поехали, перекусим. Визитка той женщины из самолёта у тебя? Какой адрес?

Щелчок ремня безопасности заставил Мунина по-птичьи встрепенуться - дрогнуть и повести плечами. Он задумчиво покосился на сидящего рядом инкуба, а после вдруг хитро усмехнулся, прищурившись.

- Что ж, удивление - не такая уж плохая, яркая и по-своему полезная эмоция, так ведь? В разумных пределах, конечно, - подмигнув, он поймал прямой взгляд Йена и несколько долгих мгновений увлечённо вглядывался в чужое лицо.

- Ты ведь и сам совершенно удивительный, не считаешь? - вопрос не требовал ответа. Мальфас всё для себя уже решил.

Проследив за чужим указательным пальцем, Страж скептически поморщился и отрицательно покачал головой.

- "Верхний отдел" настолько преисполнился своей исключительностью, что им уже давно нет дела до множества вещей, которые происходят на Земле и в Преисподней.

В отличие от низших и среднего звена демонов, инфернарий не боялся ангелов и иже с ними, но недолюбливал их за высокомерное пренебрежение.

- Я не связываюсь с такими ребятами, - спокойно подытожил Мун, криво ухмыльнувшись. - Он - это Цербер. Своего рода эксперт по таким необычным созданиям, как наша тигрица. Он должен забрать её, чтобы она не навредила себе, Ди или другим - таковы правила. Кали не найдёт её у него.

Мальфас вздохнул, хотя звучало не так уж плохо, только между строк явно читалось то самое "но".

- Цербер - Страж. Единственных из "братьев", кто поддерживает со мной какую-никакую связь. Я подозреваю... - демон запнулся, не сразу решаясь на откровение, но хватило одного взгляда на Корвелла, чтобы он продолжил:

- Подозреваю, что он тоже меняется, как и я. Если это так, он может позволить Ди видеться с любимицей. Возможно. Однако, если он всё ещё не утратил равнодушия инфернариев, надеяться не на что. Мы созданы подчиняться правилам и воле Хаоса, не чувствам.

Мунин на минуту прикрыл глаза, скрывая глубинные тревогу и тоску. После качнул головой, как будто отсекая разом все тяжёлые темы. Не сейчас.

Услышав адрес от Йена, Мальфас скептически выгнул бровь и заглянул в визитку, сверяясь, что никакой ошибки нет. Без лишних слов он завёл мотор и выехал со стоянки, заговорив уже в пути:

- Это такой старый район, мне казалось, весь более-менее конкурентоспособный бизнес оттуда съехал. Хотя семейные рестораны - это почти всегда уютные и недвижимые гнёзда.

Страж-ворон мечтательно ухмыльнулся, довольный своей аналогией. Его более чем устраивало спокойствие подальше от оживлённых улиц любого крупного города.

Дорога не заняла много времени. Отыскав место для парковки, Мунин открыл бардачок и, запустив руку, достал оттуда часы Корвелла. Как, откуда и куда - ненужные вопросы, когда дело доходит до бытовых чудес. Страж взял инкуба за руку, притягивая ближе, и сам застегнул ремешок на запястье.

- Больше не оставляй их нигде, - он без всякого укора улыбнулся и вышел из машины.

Адрес с визитки привёл их в тихий, живописный район, где самым высоким зданием оказалась трёхэтажная школа. Старые, но аккуратные частные дома тянулись вереницей с двух сторон от проезжей дороги: вдоль подножия поросших лесом холмов и вдоль полосы дикого песчаного пляжа. Вокруг - море зелени, уютные улочки, вымощенные лавовым камнем; пахло океаном и летними цветами из палисадников.

Искомый дом утопал в ухоженных растениях, располагая к себе ещё на подступах. На первом этаже - небольшой ресторан, второй - жилой для небольшой семьи. Хозяйка, которую они встретили в самолёте, подметала крыльцо. Чуть поодаль в садике на детском стульчике сидел её малыш, попивая что-то из своей бутылочки и постоянно отвлекаясь то на ярких бабочек, то на радужные блики, отражённые ловцами солнца, которые висели у входа, легко покачивались и мелодично позвякивали хрустальными колокольчиками.

- Мне уже нравится. А тебе?

Сдвинув очки на голову, Мальфас плавно скользнул ладонью по плечам Корвелла, обнимая его и делая шаг вперёд. Обернувшись и узнав их, женщина просияла и вежливо поклонилась, инфернарий ответил тем же, привычно подстраиваясь под любые людские любезности.

- Рада, что вы всё-таки пришли. Проходите, располагайтесь. Сегодня мой муж готовит сам, и это в некотором роде везение.

Малыш, завидевший двух "дяденек", мгновенно потерял интерес ко всему и разулыбался беззубым ртом, будто узнал, но на деле просто отзеркалил настроение мамы. Мунин ответил ему абсолютно искренней улыбкой.

Зал был небольшим, обстановка самой простой - без всяких городских дизайнерских излишеств. Посетителей тоже было не густо: несколько явных завсегдатаев обедало за дальним столом; а ещё влюблённая парочка - совсем молодые парень и девушка, видимо пришли провести время вместе или прятались от солнца. Мальфас выбрал места у окна, из которого было видно сад. Хозяйка передала их в руки своей помощницы, которая приняла заказ и засуетилась, заставляя стол множеством бесплатных закусок, как и полагалось в корейском ресторане.

Пока их заказ готовился, Мальфас решил осмотреться и, получив у сотрудницы разрешение, поманил Корвелла за собой на заднюю веранду. Вид с неё открывался захватывающий: берег, океан и небольшой остров вдали. Солнце искрилось на воде, в небе кружили чайки. Остановившись у перил, Страж глубоко вдохнул, расправляя плечи.

- После всех наших приключений прозвучит скучно и нелепо, но ради чего-то подобного я и прилетаю сюда, - тихо хохотнул демон, игриво притягивая инкуба ближе и заключая в объятия. Теперь они вместе смотрели на полосу горизонта, где ясное небо соединялось с беспокойными волнами. Мун согревал дыханием висок Йена, прижимаясь грудью к его спине; ладони легли на живот инкуба, длинные пальцы чуть смяли ткань.

- Закрой глаза. Глубокий вдох... Медленный выдох. Слушай.

Голос Стража обрёл гипнотические ноты, а потом сменился шумом волн, криками чаек, далёким гудком проплывающего мимо судна; тихим шорохом гоняемого по разогретым доскам веранды песка, тем самым мелодичным перезвоном колокольчиков. Так звучала безмятежность. Вскоре к этой симфонии примешалось дыхание Мунина, даже биение его сердца - не звук, но ощущение от близости. За последние сутки Корвелл столкнулся с перебором чудес разного толка. Однако магия таилась и в самых простых вещах.

- Не открывай, - шепнул Мальфас, и вдруг все звуки притихли, словно их окружила пелена, отвлекающая от демонов ненужное внимание. Мягкие губы инфернария нашли губы инкуба в долгом, неторопливом поцелуе - не напористом, игривом, рождающем приятное предвкушение большего.

- Идём обедать, пока я не съел тебя?

Мунин неохотно отстранился, чувствуя, как печёт губы. Всё ещё немного странно с кем-то целоваться так долго и с удовольствием. Странно, но хорошо. Звуки из зала снова обрели ясность, аппетитные запахи захватили обоняние, вынуждая поспешить обратно к их столику вслед за инкубом.

- Я всё ещё собираюсь отвести тебя на концерт сегодня, но до сих пор не спросил - любишь живую музыку и танцевать?

Мунин снял пробу морского гребешка и, оставшись довольным, поспешил угостить Йена: подцепил своими палочками, потянулся через стол и поднёс к чужому рту, подставив ладонь снизу, чтобы не закапать одежду.

- Ам, - обезоруживающе улыбнулся Маль. Большим пальцем осторожно стерев случайную каплю соуса с подбородка Корвелла, он поймал на себе удивлённый взгляд девицы, сидящей поодаль. Однако сейчас Стража меньше всего волновало, как они выглядят со стороны и что об этом думают другие. Он кайфовал без оглядки на какие-то там глупые нормы.

- Вкусно?

И всё-таки в следующие пару минут Мунин ещё несколько раз невольно покосился в сторону человеческой парочки. Что-то в них его озадачило: взгляд стал задумчивым, на переносице наметилась складка. Учитывая природу демона и его притягательность для сумасшедших приключений, можно было предположить какую угодно сверхъестественную причину. Однако всё было до смешного банально. Поразмыслив ещё немного, Маль решительно поднялся и пересел к Корвеллу, оказываясь с ним бок о бок, так же как девушка с парнем.

- Мы ведь с тобой тоже вместе. Хочу быть ближе - это ничего? - демон на секунду потупил взор, а потом глухо хохотнул и скрестил пальцы. - Клянусь не ворковать прилюдно, как влюблённая школьница, и не ставить тебя в неловкое положение.

Отсмеявшись, он вновь взглянул на Корвелла, добавил уже серьёзнее:

- Йен, помни, что я готов уважать твои личные границы. Если почувствуешь, что какие-то вещи - чересчур, не молчи.

Да, их тянуло друг к другу и никто не сопротивлялся, но инкуб всё-таки приличное время держал определённую дистанцию с миром из-за своей природы, чтобы это прошло бесследно.