Руслана опустила взгляд медленно, будто приглашая за ним проследовать. Не сразу, но Артём сделал это, сталкиваясь с безымянным пальцем правой руки. Он сидел на расстоянии от неё, но всё равно мог разглядеть тонкие пальцы. Ни кольца, ни следа от него - тонкой бледной полосы на загорелых руках или отпечатовшихся фиолетовых полос. Улыбка Артёма стала ещё более гаденькой, он чуть не рассмеялся из-за потуг спугнуть его несуществующим мужем, но спрятал звук в салфетке, вытирая лицо.

Артём опустил с тихим шелестом коробку конфет на стол. Она едва успела опуститься, мягко касаясь стола, как Руслана Сергеевна скомандовала:

- Сначала пельмени, потом только чай.

Артём не удержался - тело выгнулось следом за головой в её сторону. Он будто ждал, что сейчас это окажется шуткой, но Руслана молчала, и глаза Артёма постепенно округлялись.

Он не сразу понял, что было причиной его подобной реакции. Лишь потом уже понял, что его трапезы дома проходили совершенно иначе, не так, как у Геремеевых дома. Он всегда готовил одно блюдо - какой-то супец или целую кастрюлю макарон или гречки к простым котлетам. Ел всегда бегло, заглатывая спешно куски, почти не прожёвывая - был постоянно голодным после рабочего дня и торопился скорее набить живот, чтобы перестало посасывать.

Почему-то наличие второго блюда дома у коллеги стало такой важной уютной деталью. Какой-то заботой от неё веяло, теплом. Ещё и ели без особой спешки. Если она и была, то совершенно не такая, как дома у Артёма. Скорее Юля просто старалась первой прикончить тарелку, чтобы заслужить похвалу или быстрее добраться к десерту. Было в этом что-то такое... тёплое. Да, именно оно. У Артёма на душе чуть потеплело, и он с непривычки смутился, как сопливый юнец. Это чувство было почти забытое, веяло им откуда-то из прошлого, когда Артём ещё жил с родителями и все вместе садились есть.

Он бегло спрятал коробку конфет в выдвижной ящик, пытаясь заглянуть в коридор через узкую щель. ,ля ещё разговаривала, а значит, сладости увидеть не успела.

Несмотря на то, что Артём почти наелся, он быстро понял, что для пельменей место в желудке найдёт. Душа расплывалась в уютной сладостной неге, которой в его восприятии всё сильнее пропитывался дом Геремеевых. Нерешительно Артём плюхнулся на прежнее место.

Когда он последний раз ел пельмени? Он уже и позабыл. Руслана даже не напрягалась, но успела перевернуть в его голове всё верх дном. Заставляла рыться в воспоминаниях, которые грели душу, но которые почему-то Артём давно не доставал с запылившейся антресоли своих мыслей. Общие ужины с семьёй, то, как вместе они лепили пельмени... У Артёма всегда получались уродцы, которые разваливались в кастрюле, но как же вкусно их было есть, несмотря ни на что.

- Домашние или покупные? - поинтересовался он.

От какого-то странного щемящего чувства даже голос сел. Артём чертыхнулся про себя, чуть не зарычал, пытаясь избавиться от этого наплыва страстей.

С тихим стуком тяжёлая банка опустилась на стол перед Артёмом, к ней тут же присоединилась открывашка.

- Не нужно было поднимать такие тяжести, я бы сам лучше, - проворчал Артём себе под нос.

Он вскрыл банку легко, практически без усилий, но каждое его движение оказалось в десять раз медлительнее, чем обычно. Взгляд зацепился за фигуру Русланы, порхающую около плиты. Она не обращала на него ни малейшего внимания, тем самым позволяя разглядеть её получше. В этой простой бытовухе было что-то такое, что странным образом будоражило. Роняя из банки помидор на блюдце с тихим хлюпом, Артём вдруг представил...

Он уронил приборы с резонящим грохотом. Ладони легли на бёдра Русланы. Сначала он резко, но без силы, дёрнул её на себя. Округлые ягодицы прижались к мужскому естеству, которое медленно закопошилось от возбуждения.

Артём с силой её развернул. Лица оказались на минимальном расстоянии друг от друга, чудом не столкнувшись. Ладони с силой сжали её ягодицы, а затем оторвали Руслану от пола, усаживая на столешницу рядом с плитой...

Пришлось приложить усилия, чтобы отогнать наваждение. Артём закрутил банку, тихо откашливаясь, и убрал её в холодильник. Теперь он наконец смог окончательно сесть, ожидая, пока пельмени не всплывут в кастрюле.

- И часто вы готовите? Каждый день или раз в пару дней?

Такой простой вопрос, который почему-то сейчас много значил для него.

Мужчина на банку с соленьями не обратил никакого внимания. Руслана хотела повторить свою просьбу, даже взглянула на Артёма из-за плеча, но странные перемены в мимике гостя остановили её.

Глаза мужчины загорелись. Кадык нервно вздрогнул, будто пытался протолкнуть в глотку огромный сухой кусок. Уголки губ вздрогнули, но так и не поползли ни вверх, ни вниз.

- Домашние или покупные? - поинтересовался мужчина.

Голос слегка дрогнул, будто от волнения. На мгновение стал даже каким-то писклявым, как у ребёнка, что внезапно получил не один долгожданный подарок, а два.

- Домашние, - растерянно протянула Руслана.

Она вернулась к своим делам, когда мужчина наконец обратил внимание на банку с соленьями. Схватился за открывашку и проворчал что-то в духе:

- Не нужно было поднимать такие тяжести, я бы сам лучше.

Руслана в ответ лишь усмехнулась, а затем и вовсе спрятала голову в холодильник. "Это ещё не тяжело!" - хотелось заметить ей. "А вот две большие сумки, набитые подобными банками, сугробы по колено и ребёнок под мышкой - тяжело".

Вода в кастрюле вскипела и целлофановый пакет с пельменями опустился на столешницу рядом с плитой. Руслана заскрипела дверцами шкафчиков, вытаскивая перец горошком, немного лавровых листов.

- И часто вы готовите? Каждый день или раз в пару дней? - вдруг спросил Артём.

Руслана от неожиданности чуть не сыпанула больше необходимого соли.

- Раз в пару дней, - снова растерянно протянула. - Вы не так? - Геремеева бросила взгляд в сторону пакета с пельменями. - Вам сколько? - поинтересовалась она у мужчины.

В это время из коридора вернулась Юля. Прошлась по дядьке тяжёлым взглядом, поняла, что ещё не ушёл и не планировал, тяжко вздохнула и принялась собирать тарелки со стола. Вышла небольшая стопочка, которая через мгновение начала толкать руку Артёма.

- Сегодня моешь ты, - грозным котёнком прошипела Юля и уселась на своё место.

Руслана от смеха слегка фыркнула себе под нос.

- Вы последний с супом расправились, вам и посуду мыть из-под него, - пояснила женщина, помешивая пельмени.

Юля с важным видом кивнула. Неуклюже спустилась со стула, напоминая толстого котёнка, и отправилась накладывать в раковину половник и даже кастрюлю.

Пока Артём возился с посудой, пельмени уже были готовы. Руслана нарезала к ним хлеб и достала специально для Юли ведро с майонезом.

- А потом будем пить чай. Дядя Артём принёс конфеты, - заметила женщина и села за стол напротив мужчины и дочери.

Юленька сразу же изменилась. Глянула на дядьку с уважением, а затем и вовсе захлопала своими большими глазенками. Явно кокетничала, клянчила, но Руслана не дала.

- Сначала второе, а потом уже сладкое. А если хорошо попросишь, то дядя Артём тебе и компот с балкона принесёт, да?

Руслана посмотрела на мужчину, ясно давая понять, что это не просьба.

- Чтобы красиво было.

Руслан глупо моргнул. Он терпеть не мог вот такие абстрактные команды. "Красиво". А что есть красиво? На ёлку теперь уставился, как на врага народа, прикидывая, как его можно победить.

Он привык вешал шарики хаотично. Чувствовал себя в такие моменты будто художник, делающий мазки по картине. Оставлял лёгкое прикосновение [вешал шарик], делал пару шагов назад, чтобы полюбоваться. Действие повторялось несколько раз, пока весь шедевр не был завершён. Правда в такие секунды оказывалось, что никакой Руслан сделал не шедевр, а какую-то бурду. Шарики висели хаотично - то их было слишком много, то были целые лысые проплешнины. Приходилось переделывать.

- Я тебе даю, а ты вешаешь, давай?

- Хорошо, - согласился Руслан. - но ты мне будешь давать критику. Буду переделывать. Я так-то херовый висельщик шариков.

Будто опытный хирург, Руслан протянул Регине ладонь, чтобы она вложила туда первый шарик.

_{_____________________}

_{конец эпизода}

Сначала перед глазами взорвались фейерверки. Яркие вспышки сначала ослепили, застилая глаза, а потом постепенно становились реже и тусклее. По члену пробежалась пульсация, вызывая сокращение в такт вспышкам перед глазами. Всё тело напряглось и закаменело, а затем вдруг расслабилось. Артём чуть навалился на свою незнакомку, а затем перекатился на бок, устраиваясь в узкой щели между её телом и холодной стеной.

Сердце в груди подскакивало аритмично. Артём чувствовал, как оно то пускало в пляс, то замирало. Каждый удар после затяжной тишины болезненно ухал о грудную клетку. Во рту резко пересохло, и язык стал прилипать к нёбу. Артём провёл его кончикам по губам, но рот лишь заполонил неприятный солоноватый привкус.

Он не знал, можно ли было курить у незнакомки в постели. Чуткий нос не уловил табачных нот. Вероятно, пришлось бы тащиться на балкон или даже в подъезд, чтобы сделать пару крепких затяжек, которые могли бы привезти его в чувство. Артём фантазировал, смаковал воображаемые ощущения, как на кончике спички загорится огонёк, а затем лёгкие заполонит безвкусный дым.

Мысленно он уже вскакивал в свои вещи, чтобы перебежкой добежать до курительного места, а потом опять нырнуть в постель незнакомки. Может быть, ещё раз повторить случившееся, а, быть может, просто провалившись в сон до самого утра. Артём встал бы пораньше, настругал им бутербродов к чаю - с колбасой и сыром или маслом и вареньем или вообще всё вместе - смотря, что у незнакомки найдётся в холодильнике.

- Тебе пора.

- А? - всё, что смог выдавить из себя Артём, когда дыхание вдруг сбилось.

Незнакомка отстранилась, отсекая Артёма от возможности заставить её передумать прикосновениями. Она стала спешно запрыгивать в трусы, словно бы у них счёт шёл на секунды перед страшной катастрофой.

- Родители скоро с дачи вернутся.

Артём чуть не подавился собственной слюной. Слегка прокашлялся, отгоняя наваждение. Он уже представил крепкого армейского мужичка, с усищами, похожими на жёсткую обувную щётку, и суровым взглядом. Артём не боялся его, но вот объяснять, что его совсем юная дочь была порчена не им, и вообще всё было добровольно, ему не хотелось. Кто знал, что там в голове у её отца может быть.

"Кто ж знал, что связался с малолеткой! Ей хоть восемнадцать-то есть?", - скрежетал зубами Артём, ругаясь на себя за подобную легкомысленность. Он вскочил, натягивая резинку трусов так, что она плюхнулась о его тело.

Он торопился, влезая в ботинки, которые до того не успел даже расшнуровать. Не боялся, скорее, просто не хотел лишней возни и объяснений, к тому же, что и незнакомке могло прилететь - может, её батя один из тех, кто спускает шкуру ремнём с блудливых дочерей.

"И чё сказать?", - подумал Артём с бестолковым недоумением. Обычно его прощания с девушками проходили совершенно не так - они завтракали, обменивались короткими чмоками и обещаниями перезвонить, которые никогда не осуществлялись. Здесь же прощание было смешно, комом, впопыхах с каким-то странным послевкусием, от которого Артёму было не по себе.

- Ну чё... пока? - вопросительно поинтересовался он, перепрыгивая порог в попытках заправить одежду.

_{__________________________}

_{конец эпизода}

- Как в раю! Попробуй.

Аркаша притянул Карину ближе к себе. Тело на мгновение вздрогнуло от неожиданности, а затем блаженно растеклось по листьям. Только сейчас, оказавшись в закрытом пространстве, она ощутила, как каждая клеточка её тела гудела от сильнейшей измождённости. Теперь, лёжа под тёплым боком, она медленно погружалась даже не в сон - в настоящую негу.

- Круто!

Карина уже особо не слушала, она медленно засыпала, прижимаясь плоским животом к тёплому мужскому крепкому боку.

- Надо будет забрать мои вещи с берега завтра... - пробормотала она, и окончательно провалилась в черноту.

_{_____________________}

_{конец эпизода}

Руслан в своих ушах слышал, как билось его сердце. Рука двигалась к самому сокровенному месту Регины медленно, осторожно. Скорее вынужденно, чем по собственному желанию. Она, казалась, вовсе не хотела никаких ласк, но прямого отказа не давала, и Руслан продолжал.

Пальцы буквально протискивались в трусах через лобок, пытаясь дотянуться до половых губ. Он только прикоснулся к ним, как она вдруг забормотала:

- Руслан. Нет, пожалуйста.

Интуиция буквально закричала, что это не заигрывание. Иногда ему казалось, что Регина только строила из себя недотрогу, но на самом деле её "нет" означало "да". Не потому, что он верил в этот глупый стереотип о женщинах. Скорее не мог понять, по какой причине она могла бы так долго отказываться от удовольствия, при этом вытворяя с ним его сокровенные желания.

И всё же сейчас в её голосе он ощутил откровенную панику его напором. Рука замерла, указательным пальцем касаясь половой губы. Он будто бы дал напоследок ей пару секунд на то, чтобы передумать, чтобы подать сигнал, что это всё же игра. Его не последовало, и Руслан отстранился, неловко откашливаясь.

- Да, конечно, извини. Я сейчас отвезу тебя домой.

"Что же я делаю не так?", - терзал он себя, но виду не подавал.

_{_________________________}

_{конец эпизода}