Приблизившись еще на пару миллиметров, та положила одну руку на подбородок юноши и легким движением вздернула его вверх, заставляя смотреть на себя, как будто он и не без этого неотрывно следил за каждым её движением. Она заглянула ему в глаза, пытаясь что-то отыскать. Может быть, смысл? Почему именно ты? Обладая столь привередливым вкусом, до нее всё никак не доходило, какого черта она обратила на него внимание? Даже не он, а она, сама Ариэль. Что в тебе такого особенного? Её взгляд скользил от одной черты лица к другому. Может, потому что ты похож на них? Она сощурилась, борясь с какими-то своими личными демонами внутри, что всегда буйствовали где-то под коркой черепушки, запрыгивали в душу, устраивали костер и иногда приветливо вылазили из-под ресниц. Рука невольно сжала чужой подбородок, но не настолько, чтобы причинить боль. Ей хотелось отчаянно кусать губы, почувствовать на языке привычный вкус крови, и осознать, что она все еще в здравом уме. Это всего лишь игрушка. Временное развлечение. Гребанная отдушина. Ари закрыла глаза, позволяя этой ситуации идти своим чередом, радуясь, что собственные мысли о прозрачности их отношений подарили ей излюбленный покой. Нет уж, она больше ничему не позволит настолько потревожить её сердце. Хватит с неё. Она так устала от этих эмоций, что ни капли не приносили удовольствий, а лишь терзали и так потрепанную душонку.
Девушка прижалась к губам парня, поначалу осторожно, будто Иисус, ступая по воде. Оставила два легких поцелуя и ненадолго отстранилась, чтобы облизать собственные губы, будто пробуя на вкус то, что вроде должно уже быть привычным, но все еще казалось чужим. Чем-то инородным. Не её. Наконец, вспомнив, что по сути за каждый чертов поцелуй платит ему деньги, почему-то злится и уже сильнее обхватывает нижнюю губу Алекса, оттягивая, кусая, словно наказывая, а потом прося прощение, проводя по тому же месту языком, оставляя на больной отметине собственных зубов нежный поцелуй. Проделывает тоже самое с верхней, терзает, а потом зацеловывает в попытках скрыть собственные проделки. Она как будто отыгрывалась на нем, злилась, ненавидела и при этом оставалась все еще безразличной к его чувствам и мыслям. Эгоистична даже в таких мелочах. Да, поцелуи были такой мелочью, что она могла бы подарить их любому другому. И она дарила. Ничего не чувствуя, или, делала вид, что ничего не чувствовала? Блондинка продолжала целовать парня, опуская руки ниже, на шею, слегка гладила, потом сжимала, проводила ноготками по задней части и иногда запускала их в волосы, превращая те во что-то взрывное. Чуть ли не садилась на него верхом, силой заставляя его менять собственное положение, предоставляя ей все возможности того оседлать. Она прижималась сильнее, слегка касалась собственной грудью, иногда ерзала прямо на том месте, где обычно бывает стояк, но при этом не позволяла углублять поцелуй, прикасаться к каким-то более интимным местам, не давая опускаться ниже собственной талии, будто намеренно сохраняла дистанцию. А потом отпускала, медленно отстраняясь от чужого лица, чтобы набрать в легкие воздуха и заглянуть парню в глаза. Снова. Одарить своим холодным взглядом, что даже Снежная Королева показалась бы теплым обогревателем. Лоуренс оценивала реакцию на собственные касания. Конечно, она знала, что тот не испытывал к ней любви. Или испытывал, но не к ней, а к тому, что она могла ему дать. Будь она абсолютно обычной, среднестатической, эта встреча перестала бы быть возможной. Он даже не взглянул бы на неё. Меркантильный мальчишка. И лицемерная сука. Несите Оскар. Бросьте им в них и остановите, наконец, это безобразие. Девушка расстегнула несколько верхних пуговиц своей блузки, приоткрывая вид на собственный бюстгальтер, но не давая увидеть полностью. Легкая ухмылка коснулась ее губ буквально на секунду, пока та не подняла голову, продолжая смотреть на парня из-под опущенных ресниц.
- Целуй, - коротко приказала Ариэль, не выдавая даже голосом хотя бы намек на насмешку. – И поедем в отель.
Прекрасное зимнее утро. И пусть время уже перевалило за 12, для Фирсова от этого мало что менялось, ведь он только разлепил глаза, ещё даже с кровати не встал и теперь просто лениво валялся, полусонным взглядом поглядывая в окно с едва различимыми морозными узорами на стекле. Сегодня ему никуда не нужно идти и даже вылазить из под одеяла нет ни малейшего повода, что само по себе бывает не так уж и часто. И стоит сказать это отнюдь не совпадение. Саня позаботился обо всём несколько заранее, намеренно наметив более менее свободный денёк и расчистив его окончательно так, чтобы хоть раз за последние несколько недель оказаться предоставленным самому себе. А было это, к слову, не так легко, как может показаться на первый взгляд. В особенности убедить Элю в том, что ты очень занят, когда по факту ты не занят абсолютно ничем.
Приятная нега могла бы продолжаться ещё долго, как минимум до тех пор, пока Фирсову не захочется есть. Но отнюдь не всё бывает так, как нам этого хочется, даже если ты тщательно планировал и подготавливал всё. Лежание и ничегонеделание прервала мелодия мобильного телефона. Сперва блондин даже несколько напрягся, но когда взял сотовый в руки и взглянул на имя, высветившееся на дисплее - оказался приятно удивлён.
- Что, уже соскучился? - посмеивается он в снятую телефонную трубку, слыша на том конце приятный и уже такой привычный спокойный баритон Августа, на корню рушащий все его планы.
*******************
Декабрьский лёгкий морозец неприятно пощипывал запястья, пока Саша, вальяжно облокотившись плечом о стену дома, поправлял кожаные перчатки, подтягивая их чуть повыше и между делом поглядывал за довольно таки искусной работой Августа над замком чьего-то чужого и, стоит отметить, довольно таки приличного дорогого домишки. В таких по любому есть не только сигнализации, но нередко и детекторы движения. И всё это попахивает уголовкой.
Ну если поймают конечно...
А ещё неплохими деньгами в перспективе.
Замок входной двери податливо щёлкнул и Саня, услужливо пропустив перед собой шефа и конечно же Заю, для которого сделал особо широкий жест руками и даже чуть поклонившись, посмеиваясь вошёл следом. Даже заячья маска казалась не способна скрыть то недовольство, которое отразилось на лице Дина. Алекс прямо таки чувствовал его и это забавляло его ещё больше. Однако обстановка не позволяла завести эти дурачества в какое-то более глубокое русло. Не смотря на всю несерьёзность самого Фирсова, дело нынешнее было уже куда значительнее любого предыдущего. Потому блондин попытался кое-как собраться, прикрывая за собой входную дверь и торопливо переводя взгляд на парня в маске оленя, уже раздающего указания своим лесным друзьям.
Времени на всё про всё было мало. Настолько мало, что в победу в данном предприятии верилось с трудом. За пять минут найти то - не знаю что. Тут поможет только удача.
- ...Лиса - гардероб...
Что ж, гардероб - так гардероб. Дело не хитрое. Примерный план дома ребята понимали. Плюс минус конечно, но тем не менее. И найти гардеробную оказалось не проблемой, так как она была расположена недалеко от прихожей и представляла из себя отдельную небольшую комнату, аля огромный встроенный шкаф, коей положено иметь всякому уважающему себя буржую.
И лисичка, спешно залетая в распахнутые двери помещения, начинает бесстыдно копаться в чужом тряпье, очень быстро наводя в недавно аккуратной и убранной гардеробной полнейший хаос, перетряхивая и скидывая дорогие и брендовые вещи небрежной кучей на полу. А вещички, стоит сказать, были ничего себе. Саня с удовольствием прибрал бы что-либо из них к рукам, ну или позаимствовал пару нулёвых фирменный костюмчиков, вот только правилам игры это противоречило и могло подставить команду зверят под вылет.
Кстати об игре, у Саши уже были некоторые предположения касательно этого задания. Вещь определённо либо очень дорогая, либо памятная. Здесь же ничего откровенно привлекающего внимания на глаза пока не попадалось. Либо вещь очень не очевидная - либо она не здесь.
- Вот ведь... - тихо выругивается Лиса, покидая распотрошенную комнату и подбегая к лидеру, копающемуся в кабинете, - У меня пусто...
Выпалил он, попутно поправляя чуть съехавший со светлых волос капюшон.
– … пятьдесят восемь, пятьдесят девять, шестьдесят… – вел мерный счет Дин, достаточно бордо отжимаясь от пола, то и дело бросая взгляд на достаточно вычурную для комнаты молодого парня рамку-сердечко, в которую заботливой рукой была помещена фотокарточка еще одного такого же молодого юноши, но только с черными волосами, очками и более приятным на вид лицом. Эта рамка стояла буквально напротив, словно бы как висящая на крючке удочки сосиска, являясь достаточной мотивацией для того, чтобы глупая собака продолжала бежать за ней и бежать, не осознавая всю суть столь заурядной конструкции. Впрочем, на то она и собака.
– … шестьдесят один, шестьдесят два… – продолжал молодой человек до тех пор, пока его не отвлек сигнал мобильного телефона. Это заставило Дина оторвать свой воспаленный взгляд от картинки перед носом и недовольно посмотреть в сторону небольшого электронного прямоугольника, лежащего на столе у окна.
Нахмурившись, Ету резко выпрямляется, громко топнув ногами (и как пол только выдержал?), и тяжелым шагом направился к тому самому столу, попутно бурча себе под нос что-то вроде:«… ну и кому нахуя я, блять, нужен щаз, у меня, блять, свидание. Какого ху-…». Однако договорить Дин не успел, так как, взяв телефон в руку и повернув его дисплеем к себе, парень тут же увидел еще одну фотографию уже знакомого нам брюнета, что заставило его от неожиданности икнуть и подбросить телефон. Благо, реакция была неплохой и после небольшой игры в своеобразные «кошки-мышки» с мобильным тире «воланчиком», которая усложнялась вспотевшими ладонями Дина, а также внезапной встречей мизинца правой ноги и ножки стола, ему все-таки удалось вцепиться в чудо техники и, выдавив что-то схожее со скулежом от боли, выдохнуть все-таки с облегчением.
– ЧТО ЭТО БЫЛ ЗА ШУМ, ДИН!? – слышит парень незамедлительно где-то со стороны западной стенки старческий голос бабули Лан. – НЕБОСЬ ОПЯТЬ ЗАНИМАЕШЬСЯ САМОУДОВЛЕТВОРЕНИЕМ ПОД ГЕЙ-ПОРНО С ФОТОГРАФИЕЙ АВГУСТА! ТОЛЬКО ПОСМЕЙ ЗАПАЧКАТЬ СВОИМИ СОКАМИ МОЙ ЛЮБИМЫЙ ПЛЕД!!!
– ДА, БЛЯТЬ, НЕ ДРОЧУ Я, БА! ЗАЕБАЛА, КАРГА, ТЫ СО СВОИМ ПЛЕДОМ! – огрызается Дин, прекрасно осознавая, что дальше последует причитания о том, что духи их предков наблюдают за ними и что, если все-таки Дин испачкает этот-самый-дурацкий-любимый-плед «своими соками», то небесная кара постигнет его сию секунду. Отчего, дабы вновь не окунуться в эти извечные причитания и лекции бабушки Лан, Дин добавляет, – СДАЛСЯ МНЕ ТВОЙ ЕБАННЫЙ ПЛЕД, Я ЛУЧШЕ ТРАХНУ СОСЕДСКУЮ КОШКУ, ЧЕМ ПРИТРОНУСЬ К ЭТОЙ ТРЯПКЕ!
– КАК СМЕЕШЬ ТЫ ТАК ГОВОРИТЬ ПРО МОЙ ПЛЕДИК...!? – закипает бабушка Лан уже по причине того, что ее внук не счел ее же плед достаточно привлекательным, собираясь отстаивать сие непопулярное в этом доме мнение, однако Дин улавливает отсутствие мелодии телефонного звонка и, бросив взгляд на мобильный, стремительно бледнеет ведь осознает, что во время своих попыток поймать телефон, по всей видимости, случайно нажал кнопку принять вызов. По этой причине, игнорируя звуки приближающихся стремительных шагов и даже сбегая от них в смежную уборную, Ету тихонечко откашливается и, осторожно прижимая экран телефона к уху, робко произносит, – алё?
_______________________________________
… Ету то и дело оглядывается по сторонам, опасаясь, что их могут заметить за попыткой взлома. Нервишки у парня шалили, а то и ясно – не каждый день он грабежом помышлял. В смысле, грабежом в столь широких, огромных масштабах!
Окинув взглядом громадный дом Дин еле заметно сглатывает. Не то, чтобы он был ссыклом. Нет-нет, он вовсе не ссыкло, но сейчас он почему-то в этой истине – столь очевидной, казалось бы, – несколько сомневался. А если их поймают? А если в доме кто-то все-таки есть?
– «Херня,» – пытается успокоить себя парень в странной, несколько потрепанной маске зайца, словно бы сделанной специально из папье-маше то ли для детского утренника в саду, то ли для очередного ужастика. – «Херня, херня. Никого там нет. Хуй на отсечение, что все пройдет пр-р-росто круто.»
Ету нетерпеливо разминает плечи, похрустывая шеей, когда Август наконец отпирает замок. Парень следует аккурат за брюнетом, корча недовольную рожу, кода Саша в очередной раз кривляется аки клоун. Дин даже фыркает, но, к счастью, на этом и ограничивается, хоть в обычное время, наверняка, у этого комедийного дуэта сложилась бы их обыденная для подобных ситуаций «потасовка» по типу классических Тома и Джерри или Хитрого Койота и Дорожного Бегуна.
– Никаких следов и лишнего шума. Иначе нас быстро найдут. Дом огромный. Осматриваем сначала первый этаж, затем второй. Заяц - гостиная, Лиса - гардероб, я - кабинет, – инструктирует стройный парень в маске оленя и Дин коротко кивает. Задача ясна.
Именно поэтому Дин следует в сторону гостиной, благо запомнив где она во время их подготовки к вылазке. К слову, тоже с настояния Парня В Оленьей Маске.
Заяц оглядывается. Несмотря на темное время суток у гостиной были панорамные окна, отчего свет фонарей и белого немногочисленного снега достаточно освещал помещение, чтобы хватило для более или менее комфортного осмотра без фонарика. Поэтому Дин тут же приступает к поискам того, что Август не столь давно обозначил как «самое ценное».
– «Самое ценное,» – повторяет в своей голове Дин, тихо ходя по комнате и открывая ящики, роясь под журнальным столиком или же ощупывая подушки внушительного по размеру дивана. – «Самое ценное.»
Что бы это могло быть? Взгляд запрятанный за пустыми глазницами уродливой маски останавливается на какой-то вычурной вазе. Дин осматривает ее.
–Херня, – подытоживает он, переводя внимание дальше – на огромную плазму около камина. Парень подходит к тонкому подобию то ли мини кинотеатра, то ли телевизора и пытается померить его руками с целью понять – смогут ли они его унести? Но как бы он не тянул руки вширь, плазма вряд ли бы уместилась даже в дверной проем.
Цок.
Ету вздрагивает, немедленно прекращая свое занятие и оборачиваясь на звук внезапного, хоть и тихого, но шума.
Это еще что?
Заяц вглядывается в темный угол, но что-то рассмотреть не может, поэтому легкой поступью приближается к месту, в какой-то момент вынимая фонарик, подсвечивая темноту.
– Какого хуя? – спрашивает он, видя перед собой… уродские часы в форме большого, узкого чайника.
– Пф, уродливее даже, чем рожа белобрысой шлюхи, – резюмирует Дин, фыркая и отключая фонарик.
В итоге, после недолгого продолжения осмотра комнаты, он направляется к Августу. В кабинете оказывается на одного человека больше. Парень недовольно кривит рот, однако никак не комментирует это и лишь, остановившись в дверях, добавляет свои «пять копеек» в отчет, – кроме громадной плазмы, ничего. Один, блять, ебанный мусор и понтовый хлам.
Виртаннен была не из тех, кто любит из раза в раз откладывать какие-то запланированные дела или мероприятия. А тем более, когда дело касается такой вещи, как собственное состояние или здоровье. Потому она была рада услышать от Шина то, что они могут начать в этот же самый день. Это конечно было и несколько неожиданно, ведь не часто обстоятельства складываются так гладко и удачно, и тем не менее никаких препятствий для того, чтобы после встречи клуба поехать сразу домой к молодому человеку она тоже не видела, будучи не обременённой подобного рода предрассудками.
- Нет, я абсолютно свободна, - подтвердила девушка, окончательно давая понять, что она готова начать хоть сейчас.
Что же до оборудования или камер, то раз так оно даже и проще, в конце концов личное наблюдение является куда более объективным. Да и потом мороки будет значительно меньше.
А вот с засыпанием было несколько сложнее, так же как и с хождением во сне, ведь Керт не могла гарантировать на сто процентов своему знакомому, что он увидит то, что хотел увидеть. Лунатизхм был связан со множеством факторов. Ей подумалось, что стоит обозначить это сразу.
- Я не очень часто сплю днём. Да и такой сон редко достаточно глубокий для того, чтобы начал проявляться лунатизм, - вздохнула она, как бы прикидывая что можно было придумать и скрещивая руки, до этого опирающиеся на столешницу, на груди. в задумчивости она отвела взгляд в сторону, склоняя голову чуть на бок.
- Дома, если я лягу около десяти вечера и быстро усну, то в районе полуночи или часа ночи начинаю ходить. Конечно я могла бы организовать остаток вечера так, чтобы вымотать себя посильнее и приехать к тебе ближе к ночи, чтобы гарантировать сам факт сомнамбулизма. Всё же это происходит не каждую ночь.
После сказанной фразы Кертту в голову пришла запоздалая мысль о том, что наверное стоило бы спросить у самого Такахаси хочет ли он вообще организовывать позднюю ночевку у него. Он ведь живёт не один, логично предположить.
- Я живу вдвоём с отцом, но он на вахте, так что не у кого отпрашиваться.
Шиничи задумчиво кивнул на слова девушки, поднося руку к подбородку и прикидывая в голове возможные варианты. Использование снотворных сразу исключалось, так как чистоту эксперимента это точно нарушит. Но просто так заснуть в течение дня не так уж и просто, особенно, если рядом находится посторонний и смотрит на тебя. Осложнял процесс ещё и тот факт, что сомнамбулизм действительно никому не обещал проявляться при каждом засыпании девушки… что намекает сразу на необходимость неоднократных встреч — и неоднократных ночёвок, получается, кого-то из них друг у друга. У Такахаси с этим проблем не было: он был самостоятельным парнем, и родители не станут лезть в его дела, ему нужно будет их только предупредить, что он не придёт домой ночевать, чтобы они не спешили подавать его в розыск. Что же касается Кертту — если её отец работал вахтовым методом, то, он может и вовсе не знать об этих экспериментах.
— Предлагаю поступить следующим образом, — Шин посмотрел на свои наручные часы. — Дай мне свой адрес, я приеду к тебе к девяти, раз твоего отца нет дома. До тех пор делай всё, что пожелаешь, но не принимай никакие препараты, не пей чай, кофе и энергетики и не ешь шоколад. Возможно, мне придётся остаться у тебя на всю ночь, это не будет проблемой?
Ей бы сделать ЭЭГ. Такахаси уже подумал о том, чтобы поговорить с врачами в отделении его отца и устроить девушку на обследование. Как только он воочию увидит факт сомнамбулизма, он непременно так и сделает. Такие синдромы надо фиксировать аппаратурой: Шину было крайне интересно, что в момент снохождения происходит в мозгу реального пациента. Но всему своё время. Сперва он убедится в реальности проблемы, а затем поговорит с отцом. Клиника была частной, у Кертту может и не быть денег на все эти обследования, но может, им удастся устроить её в какую-нибудь исследовательскую программу.
-
Адель
12 ноября 2021 в 20:51:50
-
Адель
4 февраля 2023 в 17:30:22
Показать предыдущие сообщения (5)Приблизившись еще на пару миллиметров, та положила одну руку на подбородок юноши и легким движением вздернула его вверх, заставляя смотреть на себя, как будто он и не без этого неотрывно следил за каждым её движением. Она заглянула ему в глаза, пытаясь что-то отыскать. Может быть, смысл? Почему именно ты? Обладая столь привередливым вкусом, до нее всё никак не доходило, какого черта она обратила на него внимание? Даже не он, а она, сама Ариэль. Что в тебе такого особенного? Её взгляд скользил от одной черты лица к другому. Может, потому что ты похож на них? Она сощурилась, борясь с какими-то своими личными демонами внутри, что всегда буйствовали где-то под коркой черепушки, запрыгивали в душу, устраивали костер и иногда приветливо вылазили из-под ресниц. Рука невольно сжала чужой подбородок, но не настолько, чтобы причинить боль. Ей хотелось отчаянно кусать губы, почувствовать на языке привычный вкус крови, и осознать, что она все еще в здравом уме. Это всего лишь игрушка. Временное развлечение. Гребанная отдушина. Ари закрыла глаза, позволяя этой ситуации идти своим чередом, радуясь, что собственные мысли о прозрачности их отношений подарили ей излюбленный покой. Нет уж, она больше ничему не позволит настолько потревожить её сердце. Хватит с неё. Она так устала от этих эмоций, что ни капли не приносили удовольствий, а лишь терзали и так потрепанную душонку.
Девушка прижалась к губам парня, поначалу осторожно, будто Иисус, ступая по воде. Оставила два легких поцелуя и ненадолго отстранилась, чтобы облизать собственные губы, будто пробуя на вкус то, что вроде должно уже быть привычным, но все еще казалось чужим. Чем-то инородным. Не её. Наконец, вспомнив, что по сути за каждый чертов поцелуй платит ему деньги, почему-то злится и уже сильнее обхватывает нижнюю губу Алекса, оттягивая, кусая, словно наказывая, а потом прося прощение, проводя по тому же месту языком, оставляя на больной отметине собственных зубов нежный поцелуй. Проделывает тоже самое с верхней, терзает, а потом зацеловывает в попытках скрыть собственные проделки. Она как будто отыгрывалась на нем, злилась, ненавидела и при этом оставалась все еще безразличной к его чувствам и мыслям. Эгоистична даже в таких мелочах. Да, поцелуи были такой мелочью, что она могла бы подарить их любому другому. И она дарила. Ничего не чувствуя, или, делала вид, что ничего не чувствовала? Блондинка продолжала целовать парня, опуская руки ниже, на шею, слегка гладила, потом сжимала, проводила ноготками по задней части и иногда запускала их в волосы, превращая те во что-то взрывное. Чуть ли не садилась на него верхом, силой заставляя его менять собственное положение, предоставляя ей все возможности того оседлать. Она прижималась сильнее, слегка касалась собственной грудью, иногда ерзала прямо на том месте, где обычно бывает стояк, но при этом не позволяла углублять поцелуй, прикасаться к каким-то более интимным местам, не давая опускаться ниже собственной талии, будто намеренно сохраняла дистанцию. А потом отпускала, медленно отстраняясь от чужого лица, чтобы набрать в легкие воздуха и заглянуть парню в глаза. Снова. Одарить своим холодным взглядом, что даже Снежная Королева показалась бы теплым обогревателем. Лоуренс оценивала реакцию на собственные касания. Конечно, она знала, что тот не испытывал к ней любви. Или испытывал, но не к ней, а к тому, что она могла ему дать. Будь она абсолютно обычной, среднестатической, эта встреча перестала бы быть возможной. Он даже не взглянул бы на неё. Меркантильный мальчишка. И лицемерная сука. Несите Оскар. Бросьте им в них и остановите, наконец, это безобразие. Девушка расстегнула несколько верхних пуговиц своей блузки, приоткрывая вид на собственный бюстгальтер, но не давая увидеть полностью. Легкая ухмылка коснулась ее губ буквально на секунду, пока та не подняла голову, продолжая смотреть на парня из-под опущенных ресниц.
- Целуй, - коротко приказала Ариэль, не выдавая даже голосом хотя бы намек на насмешку. – И поедем в отель.
_____________________________________________