_{Мы любим сказки, но не верим в них}

_{— «Алые паруса»}

В Тридевятом царстве, в Тридевятом государстве... ай, нет, это другая сказка. Здесь не будет глупых сварливых сводных сестриц и волшебных помощников. Магии вовсе нет в этом мире. Нет царей и сапог-скороходов. Каждое утро герои сказок этого мира встают на работу с графиком 5/2. И остаётся только надеяться, что они эту работу любят. Хотя и в этом случае спустя пару недель начинают скрипеть и мечтать о выходных или отпуске. Здесь никто не гонится за иглой Кощея, пытаясь найти в ней смерть злодея. Кто-то гонится за любовью, другие - за деньгами да побольше. В этом мире работает система.

Да и сказки нынче иные. Никто больше не помогает просто так героям. Царевен штампует целая академия так, что их теперь пруд пруди в волшебном мире. Каждый борется не за место под солнцем, а за тем, чтобы остаться героем сказки, а не выпасть за её пределы.

Но вернёмся в Москву. Жил да был Александр. И была у него сестрица - Машенька. Не знаю, были ли у них родители иль уже померли - да и не важно это. Жила Машенька у братца своего ненаглядного. И была она студенткой лет девятнадцати. Но сказка наша начинается не с судьбы их родителей, не с поступления Маши в Москву.

Она начинается в совершенно неожиданном месте.

Машина постель была пустая и холодная. В этом не было ничего удивительного. Маша, как и любая девица девятнадцати лет, любила свободу. Её не интересовали лекции второго курса филологического. Гораздо интереснее ей было проводить время с друзьями. Желательно, чтобы там были мальчишки и выпивка. Едва ли кто мог её за это обсудить.

Удивительным было, когда Маша не пришла на следующий день. И на следующий тоже. За несколько суток её комната успела покрыться тонким слоем пыли - мелкими частицами её же эпителия. Единственным напоминанием, что она там когда-то была. Тишина в её комнате стала звенящая, мёртвая.

- Ну, подростки, - только развёл руками пузатый полицейский.

Пуговицы на его рубашке едва держались в петлях на тонких ниточках, больше напоминая висельников. Жарко не было, но у него на лбу градинами стекал пот.

- Да вернётся ещё. Вот пройдут ещё сутки - тогда и приходите! - объявил он, собираясь на выход.

Саша остался опять один. Один, наедине с мёртвой звенящей тишиной пустой комнаты. Но ненадолго - работу никто не отменял.

Путь его пролегал через не самый благоприятный район. Разбитые окна давно заброшенных домов, которые почему-то никак не сносили, стены, изрисованные граффити вперемешку с простыми ругательствами и рисунками хуёв. Обычно в это время эта улица представляла собой пустыню, и только это Сашу и спасало.

И тут - женщина. Очаровательная бабуля лет семидесяти. Кожа очень сухая и морщинистая, как искомканная папиросная бумага. Накрашена неумело: румяна - два ярких кругляшка на щеках, разводы на веках от туши-плевалки, а на губах - сердечко от помады. На голове у неё был надет самый настоящий кокошник, но какой-то высоченный. И цвет у него был странный - розовый, как у куклы Барби. Старушка, как и любая другая торгашка, сидела за прилавком, на котором был выложен её товар.

Это были не книги. Не цветы. И не чулочные изделия. Ничего вязанного. Никаких солений. Посреди разбитой вандалами улицы старуха торговала игрушками. Невероятной красоты резными лошадками, фарфоровыми куклами и вязаными мишками и зайцами. Все яркие, красочные, аж глаз цеплялся. Мягкие и нарядные. И, очевидно, ручной работы.

- Сестру потерял? - протянула старуха со смешком, когда Саша проплыл мимо. - так она в Бесовском лесу.

_{хандэ вышла из под контроля ахахха}

_{можно выкупить всё за 280р.}

_100р.ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ_150р.

ㅤㅤ

_50р.ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ_80р.

ㅤㅤ