Место, где хочется всё выплеснуть и перестать переживать
Был(а) в сети 3 года назад
Джен. G.
Персонажи: Артемис Фаул II, Джульетта Дворецки, Домовой Дворецки, Мульч Рытвинг, Элфи Малой
Описание:
Иван Купала один из древних славянских праздников. В одном из таких Элфи Малой приглашает поучаствовать Артемиса, Домового и Джульетту, рассказывая про таинственный древний обряд очищения. Однако, помимо этого, существует ещё одна причина, почему она хочет попасть в ночной лес в ночь полную волшебства...
Посвящение:
Посвящаю команде марафона "1 день = 1 предложение", которая мотивирует меня двигаться и работать. А также моей маме, которая так и не убила меня за купленные книги.
Примечания автора:
Работа написана из зависти, хотя давно хотела поработать с этим фэндомом. Мне же давно хотелось Иван Купала как-то обыграть, но не знала, с чем связать, пока не познакомилась с книгами Колфера и его тягой ко всему приплести русских.
"Oh, those Russians!.."
Артемис Фаул. Мальчик-гений, что за свою недолгую жизнь сумел свершить столько деяний, сколь не смог сделать ни один отпетый преступник. Одна лишь миссия с похищением представителя волшебного народца с целью вымогательства золота подземного мира стоила ему самой суровой репутации, которую только можно заработать среди эльфов. И именно этот мальчик сейчас сидел на пне в ночном лесу, не зная, где ему спрятаться, лишь бы его не приплетали к планируемому действу.
Разумеется, он был удивлён, когда сама капитан подземной полиции Элфи Малой явилась на порог его дома с благой целью, а не высказать всё, о чём ей приходилось молчать из-за немногочисленной помощи Артемиса волшебному народцу в решении проблем с компанией Опал Кобой. Да, юноша определённо был ошарашен таким визитом. Подбавило шока приглашение эльфийки в весьма сомнительное путешествие. Почему он только ей вообще поверил?
– Эй, Фаул! Что за удручённый вид? Опять обдумываешь, как бы отвязаться от меня, лишь бы оказать дома, поближе к цивилизации? – съязвила она, принеся хвороста откуда-то из глубины леса перед рекой.
Да. Также он терпел её подшучивания и закрывал глаза на многие обидные вещи, которые она могла без зазрения совести высказать ему, упомянув о прошлых злоключениях. Но Артемис никогда не стремился ответить ей той же монетой. Ему не хотелось терять такого если не друга, то прекрасного знакомого, как Элфи Малой.
Ему часто вспоминалось, тот миг, когда он впервые увидел эльфийку за управлением шаттла. Он помнил её показушничество, азарт в глазах во время опасности и, как его сердце билось чаще от восхищения капитаном во время любой миссии. Они пережили слишком многое, чтобы быть просто хорошими знакомыми, но Артемис не мог настоять на дружбе.
– Капитан, а нам точно придётся надевать это? Это же… – высказала недовольство Джульетта, что вышла в одной ночной рубашке до щиколоток. Стоило признать, что даже простая одежда не портила красоту молодой девушки.
– Разумеется, это часть ритуала, – развеяла любые сомнения Элфи и, схватив, свою рубашку отправилась за деревья, чтобы и себя привести в надлежащий вид.
– Дом, а нас-то они зачем с собой прихватили? – недоумевал Артемис.
Он уже не сомневался в существовании магии, но про этот ритуал слышал впервые из уст кого-то от волшебного народца. Сам мальчик прекрасно знал славянскую мифологию, но в такой обряд не верил. Ему казалось, что это всё было создано для антуража важного праздника, который в России знали очень хорошо – Иван Купала. Элфи рассказала, что в эту ночь даруется сила обновления подобная её исцелению, но только без какого-либо вмешательства со стороны её эльфийского резерва. То есть, она сама ничего не потеряет, но тем самым обновит всех «знакомых вершков» и их физическое здоровье.
– Сэр, она просто решила позаботиться о нас, если я не ошибаюсь, – стараясь не выдать своих догадок, ответил дом и продолжил сооружать из принесённого хвороста подобие костра. Благо он часто присутствовал при разных походах, в том числе и в России, поэтому не потерял навыки.
– Но зачем? У нас есть возможность в любой момент поехать в Швецию и вылечить всё, что угодно, – не унимался Артемис.
Джульетта лишь пожимала плечами. С одной стороны, кто угодно захотел бы моментального исцеления, но гарантии в этом обряде не было даже для неё. Она была прекрасным бойцом, хоть и наивна по уму, но слова Элфи мало убедили девушку в существовании чего-то подобного. Да и вообще... кто знает этих русских?
Элфи вышла изо дерева, примерив на себе ночную рубашку. Она старалась не падать, но у неё это получалось с трудом. Эльфийка явно просчиталась с длиной одеяния, поэтому первым делом попросила у Джульетты несколько заколок, дабы подтянуть подол. Честно признаться, это сработало, хоть и выглядело очень забавно. Артемис ещё никогда не видел капитана Малой в таком виде, да и вряд ли увидит что-либо вообще в своей жизни, если выдавит из себя хоть одну ухмылку в её адрес.
– Итак, ночь на Иван Купала особенная, – начала свой рассказ Элфи, обращаясь ко всем. – Помимо костра очищения существует много разных традиций, которые заинтересуют многих, а нас особенно. Прежде всего, я говорю о цветении папоротника.
– Распространённое заблуждение. Папоротники не цветут, – скептически выдал Артемис, но решил не продолжать, получив многообещающий взгляд от эльфа, которого перебили.
– Несмотря на неверящих своим ушам, а я, осмелюсь заметить, что уши довольно малы, могу утверждать, что папоротник действительно цветёт каждый год примерно в эту ночь, когда земля наполняется особой энергией. Про данный цветок ходит много легенд от исполнения желаний до захвата мира... Фаул, навостри уши!.. Таким образом, я хотела бы изучить магический потенциал данного объекта с пользой для нас и вас. Кто знает, может, этот цветок действительно способен на многое.
– Почему тогда ты доверилась каким-то вершкам? – не пропустил мимо ушей упрёк в свою сторону Артемис и поэтому решил уколоть другим, коммуникацией с другими представителями волшебного народца, хотя и понимал, что не стоит этого делать.
Эльфийка побагровела от злости так, что это стало заметно даже на её ореховой коже. Она не любила такие моменты, когда ей каждый раз тыкали, как почти за век у неё было крайне мало друзей, но и отступать не планировала, планируя парировать.
– Жеребкинса ни за какие сокровища невозможно вытащить из лаборатории. Он не доверяет никому, кроме своего «гения» и друзей. Не думаю, что кентавру стоило бы разгуливать по России. Конечно, мы в центре алтайских лесов и любой лесник может решить, что перебрал водки, но это слишком опасно.
– Как скажешь, капитан, – закончил Артемис, не желая дальше портить отношения с Элфи.
Эльфийке стало немного неловко, отчего она решила разбавить атмосферу чем-то весёлым, чтобы убрать напряжение перед обрядом. Она открыла сумку и вытащила два комплекта одежды, один из которых протянула Домовому.
– Это тоже необходимо для обряда. Я напрягла лучших подземных мастеров, чтобы соткать твой размер. Надень их! – отдала обрядный костюм телохранителю Артемиса Элфи. С ним не могло возникнуть проблем, она давно обрела большой кредит доверия, поэтому он не стал бы с ней спорить. Тем более ему польстило, как эльфийка позаботилась об одежде его размера.
Дальше Элфи подошла к Артемису и протянула другой комплект поменьше.
– Элфи, нет! – запротестовал Артемис. – Я хотел бы остаться в своём привычном виде. Не думаю, что одежда как-то повлияет на качество очищения.
Элфи молча продолжила неподвижно стоять и ждать, когда до Артемиса дойдёт, что она не отступится от своего, но мальчик был неглуп и держался до последнего, пока она не использует на нём чары убеждения. Однако Малой этого делать не хотелось.
– Прости, но я, правда, привык к костюму и не хочу изменять своей привычке носить дорогие вещи.
– Тебе не дорог мой труд? – неожиданно спокойно спросила она, чем вбила последний гвоздь в крышку гроба самолюбия парнишки. Эльфийка знала по чему бить – уважению к своей персоне со стороны младшего Фаула.
Ему ничего не оставалось, как принять из рук капитана Малой костюм и отправиться за деревья, чтобы переодеться.
Он не привык к обычному льну, отчего тот казался крайне колючим к телу, но широкая рубаха удобно сидела, как и штаны на славянский манер. Артемис видел такие много раз, когда изучал историю цивилизации, поэтому легко распознал технику шитья. Оставался открытым лишь вопрос, откуда технология пошива известна Элфи? Она была не похожа на тех, кто имеет родственные связи со славянами. Жеребкинс? Возможно. Но если бы был в курсе всех таинств Жеребкинс, то и майор Крут уже знал бы в первую очередь о планах эльфийки и сказал бы своё «нет».
Артемис закончил переодеваться и вернулся обратно на поляну перед рекой, где и планировалось разводить костёр. Всё просто. Перепрыгнуть через него и после этого погрузиться в воду. Но сейчас Артемис наблюдал странно действо. Женская половина их компании обложила себя ковром полевых цветов и плела венки. Артемис понял, для какого обряда они нужны. Девушки в старину плели венки и пускали их по воде. Чей оказывался дальше, тот создатель быстрее окажется замужем. Но это действительно странно. Одно дело – Джульетта, которая не раз говорила о том, как ей хотелось бы выйти замуж за какого-нибудь красивого парня плотного телосложения, чтобы хоть с кем-то чувствовать себя хрупкой, что крайне трудно при её навыках. Другое дело – капитан Элфи Малой, почётный сотрудник подземной полиции, который никогда о таком и не думал. Неужели, ей настолько хотелось поддержать Джульетту, что та за компанию присела рядом плести свой венок?
Младший Фаул присел неподалёку и наблюдал за тем, какие цветы они вплетали в свои труды. Если Джульетта чаще всего использовала медуницу, ромашки и ландыши, то Элфи вплетала в венок душицу, колокольчики и васильки. Это много говорило об их характерах, и Артемис уже начал анализировать цвета, которые предпочитали выбирать девушка и эльфийка.
– Даже не вздумай! – предупредительно протянула капитан, даже не глядя мальчишку, который снова занялся тем, что читает че... эльфийку.
– Не понимаю о чём ты, – пытался он блефовать, но понимал, что Элфи не так легко обмануть.
– Хоть на минуту перестань думать, – лишь ответила она и продолжила работу.
Это звучало не столько как приказ, сколько совет. Он не умел не думать, поэтому честно не знал, как остановиться, но ему на помощь пришёл лучший друг, без которого парнишка не представлял своего существования в мире.
– Сэр, нам необходимо осмотреть ближайший радиус на наличие папоротников, – вмешался Дворецки, на что Артемис утвердительно кивнул и отправился по следам своего телохранителя.
Ночной лес завораживал. В отличии от распространённых рисунков в интернете, здесь была кромешная тьма. Никакого свечения, только звуки живой природы, что разносились то тут, то там, в какую из сторон они бы не выбрали пойти. Им удалось найти несколько кустарников ключевого растения этой ночи и пометить их маячками, чтобы по карте было не так затруднительно их искать. Дворецки оказался опытным искателем и смотрелся куда гармоничней в этой дикой среде, нежели его патрон. Артемис был неподготовленным к такой среде и мог запросто заблудиться без проводника. Конечно, Домовой не допустил бы этого никогда, но что, если бы его не было рядом? Младший Фаул незамедлительно пресёк эти мысли. Дворецки никогда бы его не оставил одного.
– Дом, мы уже довольно долго идём, но нашли всего пару кустов. Может, уже достаточно?
– Никак нет, сэр. Чем больше найдём кустарников, тем больше шансов. Так говорит капитан.
– Увеличивает шанс не найти ничего?.. – не веря в успех операции, произнёс Артемис и продолжил идти, пытаясь найти хоть что-то отдалённо похожее на папоротник.
Успех был. Но за всё оставшееся время был найден лишь один куст. Фаул выдохся и уже не мог идти сам, поэтому он с лучшим другом приняли единогласное решение о возвращении назад.
Удивительно, но разногласий не было. Джульетта помогала Элфи подбирать необходимые растения для очищающего костра. Дворецки достал из рюкзака эльфийки огниво и помог его разжечь. Языки пламени подлетали кверху, отчего Артемис уже в третий раз за день мысленно назвал Элфи сумасшедшей. От такого огня можно получить ожоги, которые придётся очищать гораздо дольше. Но Малой лишь удовлетворительно кивнула Домовому в знак благодарности и отправилась к венкам.
Эльфийка передала Джульетте её труда, а сама взяла свой и внимательно покрутила в руках, словно прицениваясь или вспоминая, ничего ли не забыла? В конечном итоге, она подошла к реке, а Дворецки последовала за ней. Они ещё какое-то время поглядели в воды реки, которая в свете ночной луны сияла не бриллиантами, как при дневном свете, а настоящим серебром. Оно было неосязаемым, но глаз не мог не ухватиться за эту малую, но такую примечательную важную деталь. Наконец, Малой нагнулась и опустила свой обод полевых цветов в воду и подтолкнула, чтобы течение подхватило венок и понесло навстречу новому. Все действия за ней, колеблясь, повторила девушка и утешительно вздохнула, когда опущенные цветы не утонули, а пустились вниз по реке.
Артемис не мог скрыть восхищения тем таинством древних обрядов, что они сейчас воспроизводили, как их предки. Чем старше он становился, тем больше учился понимать красоту мира, от которого он так умело скрывался всё своё детство. Не хотел признавать поразительность жизни, хотя та всегда была под его рукой, но он желал протягивать кисть и хвататься, боясь стать чем-то обыденным.
– Теперь самое главное. Идёмте к костру! – бодро скомандовала Элфи, которая позабыла на время о чувстве юмора и относилась к обрядам со всей серьёзностью.
Поочерёдно эльфийка начала подбрасывать в костёр травы и наблюдая за языками пламени, которые то вздымались вверх, то и вовсе затухали. Иногда те меняли цвет на более синий, а порой можно было увидеть и зелёные тона в этом огне. Он словно подчинялся каждому действию то, что дарила ему всё новую и новую пищу. Эльф явно хранила какую-то тайну. За её движениями можно было наблюдать бесконечно. Она с точностью и уверенностью проводила обряд и лицо её вновь приобрело тот неунимаемый азарт, как и при любой спасательной операцией, где за ней наблюдал Артемис Фаул. Мальчик окончательно поверил во всё, что говорила Элфи, когда языки пламени стали спокойным золотом, манящий своим теплой, не горечью. Эльфийка поднесла руку к пламени, как-то дружелюбно окутало всю её кисть и игриво ласкало пальцы, особенно указательный, стирая любые оставшиеся боль и шрамы от прошлых потерь.
– Время пришло, – ласково констатировала Элфи и отошла от костра на несколько шагов.
Она ещё раз взглянула на приветливые языки пламени, чтобы удостовериться, что те не причинят ей вреда. Спокойно выдохнув, Элфи разбежалась и прыгнула. Пламя обволокло её тело на мгновение, отчего её кожа стала подсвечиваться. Этого мгновения хватило, чтобы почувствовать себя легче и проще. Когда она опустилась на землю, то почувствовала, как по телу продолжало бегать неуходящее тепло. Малой пожелала, чтобы оно всегда оставалось с ней и ещё раз мысленно поблагодарила дары древней магии за чувство ушедшего бремени из её души.
Наконец, она вспомнила о том, что не одна пришла сегодня в этот лес за очищением, посему поманила к себе робевшую Джульетту, которая постоянно дёргала Домового за рукав и спрашивала: «А я точно там не сгорю?»
Однако девушка доверилась эльфийке и повторила всё, о чём ей рассказала Элфи. Особенно ясно она запомнила фразу «не вздумай падать на костёр!» Закрыв глаза, Дворецки разбежалась и всё-таки прыгнула через костёр, но сразу же открыла глаза, когда внутри неё начало расплываться чувство, которое Джульетта испытывала не так и часто. Словно чьи-то тёплые любящие руки обняли и прижали её к себе, успокаивая и напевая такую знакомую, но давно позабытую колыбельную.
Стоило ей опуститься, как ноги не удержали опустевшего от боли тела и её коленки согнулись. Джульетта упала и предательски захныкала от переполняющего чувства нежности в ней. Дворецки хотел подойти к сестре и успокоить, но Элфи заверила его, что с людьми часто такое происходит и ей просто нужно какое-то время.
Спустя несколько минут девушка пришла в себя, и улыбка не сходила с её лица. Она продолжала помнить всё, что испытала, пока перепрыгивала через костёр, да и вряд ли забудет.
Дворецки немного нервничал перед прыжком после реакции сестры, но решил довериться инстинктам, которые говорили о том, что огонь и вправду безопасен. Элфи напомнила ему, что на нём чары могут подействовать любым образом, поэтому ему придётся быть готовым ко всему, как созданию, которое столько раз ловило пули своим могучим телом. Он и не боялся этого. Ему просто было немного жаль, что много былого от старого Дворецки может исчезнуть.
Мужчина рискнул и прыгнул. Он не почувствовал в полёте ничего и приземлился. Он не понимал ничего. В нём осталось лишь ощущение неопределённости, но потом он прикоснулся к груди и расстегнул рубашку, чтобы убедиться. И был прав. Все его боевые шрамы, что часто напоминали о себе, затянулись, не оставляя и следа ран на его теле. Больше не было тянущего чувства на коже, не было и боли от старых жизненных ошибок. Застегнув рубаху, Домовой отправился в сторону Джульетты, чтобы поговорить с сестрой о вещах, которые требовалось сказать уже давно, но не позволяла гордость и скупость на слова.
– Теперь ты, Арти! – подозвала к себе юношу Элфи, но тот лишь боязливо покосился в сторону костра. – Не стоит волноваться, тебя он точно не съест.
Мальчик подошёл к Элфи и пытался разгадать, от чего освободилась лично эльфийка, но сразу же начал переживать из-за собственного запаса прегрешений, если их можно так назвать. Он делал больно многим людям и не только. Домовой, мама, та же Элфи, да и весь волшебный народец. По большому счёту, мир бы освободился, если бы костёр поглотил такого человека, как ему самому казалось.
Увидев кислое выражение лица Артемиса, Элфи ничего не оставалось, как несвойственно себе потрепать того по голове:
– Я тебе уже давала этот совет ранее, но повторюсь: старайся меньше думать. Особенно о плохом. Я когда-то обожглась этим и не хотела бы, чтобы кто-то ещё продолжал носить в себе груз ненужной ответственности, поэтому... Арти. Ты хороший друг. Ты стал им. Тебе важно помнить именно то, кто ты сейчас, а не горевать о произошедшем, а остальные сами найдут выходы, чтобы простить себя... Разбегайся и прыгай! Только и всего, – она отошла от него на несколько шагов и дала ему возможность сделать этот большой шаг к самому себе лишь Артемису Фаулу младшему.
Артемис сжал руки в кулаки, выдохнул, разбежался и прыгнул над костром...
***
Было принято решение разделиться на две группы и встретиться у третьего куста. Домовой и Артемис пошли вдоль реки к тому, что был ближе всего к открытой местности, Джульетта и Элфи – в лесной чаще. Третьим выбрали самый дальний в глубине леса куст, где и планировалась встреча.
Младший Фаул старался не отставать от своего телохранителя и следил за передатчиком, чтобы они не смогли заблудиться.
Всё это время юноша думал об ощущениях, которые он испытал после прыжка. Видимо, именно это испытал его отец, когда отказался от преступной деятельности после происшествия в Мурманске. Иначе Артемис не мог описать вихрь эмоций внутри себя и ушедшее сожаление.
Он иначе взглянул на всё, в частности на своих друзей. Элфи показалась ему более мягкой женственной, Дворецки – добрым и храбрым, Джульетта – трогательной и утончённой. Раньше он не произнёс бы этих слов, но парень понял, что по-настоящему любил своих друзей и необъяснимое внутри требовало, как можно скорее, поделиться этим.
– Дом, знаешь, я тут хотел тебе сказать... – начал было Фаул, но понял, что Дворецки рядом и след простыл. – До-о-м? Дом! – никто ему не ответил.
Выдохнув, Артемис решил, что Дворецки просто ускорился и уже был у папоротника, поэтому немедля прибавил шаг.
Рядом с кустарником никого не оказалось, что удивило мальчика. Но куда больше его поразил ярки свет, исходящий от папоротника. Он приблизился и постарался получше вглядеться. Это было удивительно, всё то, во что он верил и не так давно доказывал Элфи, оказалось в корне не верным. Прямо перед ним раскрылся огненно-красный цветок прямо посреди куста, от которого отходили едва заметные язычки пламени. Он хотел было начать снова кричать своих друзей, чтобы те тоже увидели это чудо, но не смог вымолвить и банального мычания.
Артемис продолжил наблюдать за цветком, пока тот не начал вертеться на месте, извиваясь и меняя форму. Не прошло и минуты, как цветок перед мальчиком превратился в прекрасную птицу.
«Здравствуй, человек! Неужели ты меня совсем не боишься?» – загадочно пропела птица.
– Д..доброй ночи... Простите, но нет. Я не могу Вас бояться. От Вас исходит знакомое мне тепло, что я испытал совсем недавно, – как на духу выдал он.
«Храбрый странный человечек! Ты не сорвал меня и дал набраться сил. Спасибо тебе, человек! Чего бы ты хотел больше всего?» – честно произнесла птица и подлетела ближе к юноше, чтобы не упустить ни одного его слова.
– Я был бы рад, если бы все близкие мне люди были счастливы, чтобы я мог лучше понимать их, чтобы жизнь перестала казаться им чем-то... тяжёлым... – не менее открыто поделился своими последним переживанием мальчик.
«Это прекрасно, человек. Да будет так!» – с последними словами птица махнула мальчику головой и, взлетев, испарилась в воздухе.
Он старался отойти от такой неожиданной встречи, но его не отпускала надежда, что всё сказанное этой прекрасной птицей действительно было правдой.
Только Артемис засобирался, как его привлёк плеск воды, на который он рефлекторно обернулся. Прямо рядом с берегом юноша увидел вполне знакомый венок, из которого выглядывали васильки и душица. Это ему объяснило многое. Как бы младшему Фаулу не хотелось расстраивать Элфи из-за цветка, он отправился в сторону третьего кустарника с улыбкой понимания на лице, надеясь найти по пути Домового...
***
Из земли около озера, куда впадала лесная река, послышался шум. Через пару мгновений оттуда показалась отплёвывающаяся голова, которая горланила, как мантру: «Будь проклята подзолистая почва!»
Мульч огляделся и не сразу понял, где он оказался. По заданию мафии он должен был оказаться в Москве и прибрать к рукам кое-какие ценные безделушки, но ёлки вокруг говорили об обратном.
– Я опять ошибся с курсом, значит? – почесал затылок Мульч.
Плюнув на проклятую подзолистую почву, от которой у него потом месяц будет несварение, он хотел было сунуться обратно, но заметил, как к берегу озера подплыл предмет в форме окружности, сплетённый из разных цветков.
– Что это тут у нас? – усмехнулся он и поднял венок, разглядывая его. – Ромашки и медуница? Вполне себе, вполне себе!..
Плюхнувшись на берег, Мульч начал любоваться сияющей в ночи луной, поедая венок из совсем недавно сорванных цветов.
