Бесконечные коридоры Инквизиторского штаба, буквально, содрогались от стремительной и массивной поступи начальника. Моментами казалось, будто бы длинные панорамные стёкла в рамах, выполненных в стиле барокко, дребезжали от тяжёлой офицерской походки. Все, кто попадался на пути Рыцаря Разрушения, живо становились по струнке смирно, отдавая честь старшему по званию, даже ни смотря на то, что сам Пётр не обращал внимания ни на кого вокруг, задумавшись о чём-то своём. И действительно: ему было над чем ломать голову…
Со стороны могло показаться, будто бы начальник Бюро Инквизиции находился не в самом хорошем расположении духа. (в такие моменты, обычно, все стремились куда-нибудь спрятаться. И, желательно так, что бы стать ниже травы и тише воды, дабы не угодить под горячую руку) Однако, это было правдой только лишь отчасти.
С одной стороны, его лишили возможности развязать самую, что ни на есть, настоящую войну в Венгрии против вампирского произвола. Он так тщательно к этому готовился… И был вынужден демобилизировать всю технику, а так же армию. Этим очень активно занималась Паола, что весьма странно, ведь, как правило, армией руководит, как-раз сам Орсини. Но сейчас планы изменились и им пришлось слегка поменяться местами.
Пётр, без стука и предупреждения, (очень свойственно ему) словно самая настоящая стихийная напасть, влетает в канцелярию, чем до смерти напугал сидящую там секретаршу.
— Б-брат П-ётр… Чем обязана? — девушка в лёгкой форме инквизитора поспешила убрать со стола свежезаваренную чашку кофе и блюдце со сладостями. В любой другой момент Орсини отчитал бы за такое, но сейчас…
— А вы не в курсе? Отменено военное положение. Где отчёты о демобилизации? — строго вопрошает Рыцарь разрушения, смотря на несчастную требовательным взглядом. Когда Орсини нависал над душами людей подобной мрачной тучей, это выбивало из колеи. Вот и у девушки от резкой суеты всё просто валилось из рук.
— А… Д-да, сейчас. Минутку… — шорох бумаг, перевёрнутая на них чашка горячего кофе, женский визг — всё это говорило само за себя. Орсини стоял неподвижной глыбой, наблюдая за всем этим безобразием, что творилось прямо на его глазах.
— Сестра Мадленн… — холодно окликает он свою коллегу, которая изо всех сил старается стереть салфеткой пятно со своей мантии, но, само-собой, безуспешно. Теперь её спасёт только лишь стирка. Но девушка всё равно поднимает взгляд на начальника, в котором он читал, совершенно ненужные ему, тысячу и одно извинение.
— Их ещё не доставили. — он выдерживает паузу, что бы до секретарши дошло.
— Это значит… — вот, она уже на верном пути.
— Вот именно. Они нужны мне сейчас же.
— Х-хорошо! Я… Я сейчас их вам доставлю! — Орсини и глазом не успел повести, как девушка тут же оказывается за дверью. Сам-собой, она первым делом побежит в уборную, что бы попытаться вывести кофейное пятно, тем самым её неуклюжесть сыграла Петру на руку. Оставшись наедине с самим собой, Рыцарь Разрушения щёлкает замком с внутренней стороны. А затем принялся совершенно несвойственно ему, шариться по полкам и проверять те папки, которые явно брали в последний раз. По алфавиту… Он ненавидел бумажную работу всеми силами души и то, чем он сейчас занимался — вообще против самой природы Рыцаря Разрушения, оттого мужчина не мог удержаться от недовольного ворчания себе под нос. В какой-то момент, услышав шаги за дверями, Орсини замер, словно он и вовсе какой-то мелкий воришка, проникнувший в это помещение, отнюдь, не естественным путём. Но, благо, тревога оказалась ложной.
Будь у него чуть больше опыта в подобном, он бы управился быстрее, ведь ещё нужно было всё сложить в первозданном виде, что бы никто ничего не заподозрил.
И всё же, спустя десять минут неустанных поисков в огромном море самых различных бумаг, Орсини, наконец-то, нашёл то, что искал. Досье Инквизиции на задержанных. Некая Габриэль, Крусник и совсем ещё маленький ребёнок. Собрав всё необходимое, он запечатал остальные аккуратно в папку и поставил на то же самое место. Секретаршу дожидаться не стал. Вышел за двери канцелярии и тут же направился в допросную камеру, в которой его уже должна была ожидать заключённая под номером… (Пётр внимательно изучал бумаги по пути, пару раз чуть не сбив насмерть идущих людей) 626 за этот год.
Более гуманная версия допросной камеры представляла собой небольшое, но очень тёмное помещение с небольшим деревянным столом, который освещался одной единственной лампой. И двумя стульями: для арестанта и, собственно, дознавателя, в лице которого сегодня выступал сам начальник Бюро Инквизиции.
Он останавливается перед металлическими дверьми. Прикладывает ладонь к панели, проходит проверку сетчатки глаза, а так же голосовое определение. Уровень безопасности в Бюро Инквизиции довели, практически, до полного совершенства. Недаром говорят, что отсюда невозможно сбежать.
Он проходит ещё через несколько сегментов защиты, а именно ещё одни железные двери, после чего, наконец, оказывается в допросной камере. Окинув взглядом женщину, прикованную кандалами прямо к столу, он тут же садится напротив неё.
Понимает, что перед ним — вампир. Противное ему, во всех возможных смыслах, создание. Существо, которому он ни при каких обстоятельствах не должен оставлять жизнь. Однако…
— Выключите камеры. — неожиданно звучит приказ Инквизитора, после которого красный огонёк в углу меркнет. Те, кто работают в штабе, как правило, знают, чем чреваты такие приказы. Значит сейчас будет кровавое месиво… Вместо которого, на самом деле, прямо под нос вампирши прилетают три тонкие папки с заведёнными на них делами: на неё, на Авеля и на ребёнка.
— Единственный экземпляр. — холодно констатирует Орсини. В зоне досягаемости её рук, она может изучить их. Хотя, там ничего особенного про неё, но зато довольно много про её «товарища».
Найтроуда забрали на допрос пару часов назад, может и больше, в камере время тянется до бесконечности. В любой другой ситуации, можно было бы и не волноваться, но когда тебя схватило Бюро Инквизиций тут не расслабишься. Женщина знала что её ждёт что не говори, Вампир незаконно проникший на людскую территорию, да еще и во время военного положения — Джекпот для бюро. Тем более, её легче было бы обвинить во вчерашнем происшествии. Стали бы они слушать? Отпустят ли они хотя бы Авеля? За то время, пока его не было, Габриэль уже успела подумать обо-всем. Как её казнят, а Лизи так и не найдут. А если найдут... Она просто надеялась что сможет хотя-бы увидеть крусника напоследок, чтобы передать ребёнку последние слова.
Габриэль проникла в Рим только по этой причине, чтобы найти свою дочь, которая не выходила на контакт уже больше трёх недель. Та под прикрытием ходила в университет и за ней должен был время от времени следить Крусник, как он и обещал. Как только он сообщил о том, что её не было даже в общежитии, женщина не медля собрала вещи и сама приехала в Рим, что оказалось большой ошибкой. Она ходила по переулкам, пока не наткнулась на Начальника Бюро, откуда ни возьмись Авель тоже её потянул бежать, потом был взрыв и какой-то ребёнок вампир. Все происходило настолько быстро она и не помнила уже половины того что произошло.
Она могла дать Авелю время чтобы тот сам нашел девочку, но нет, она уже была расстроена тем, что её упустили и она могла быть в опасности. Они и не договаривались чтобы Габи приезжала, это и так было опасно даже без Бюро. Если бы она только успела спилить клыки, пара десятков лет на их восстановление малая цена, лишь бы не сидеть в камере окруженной преступниками и Леоном. Хотя, последний хотя-бы подбадривал её, пока её не перекинули в одиночную камеру.
Усевшись на койке, вампир пыталась придумать какой-нибудь план. Правда, в данной ситуаций мало что можно придумать. Страх окутывал разум и не давал успокоиться. Сама не заметила как начала дрожать. — Он выкрутиться, да? - женшина поджала губы, устремив взгляд в противоположную камеру, откуда на неё смотрел тот ребёнок, которого схватили вместе с ним. Они с Авелем были в одной камере, но ребёнок не проронил ни слова за все это время. Габриэль не была уверена в том, что он совсем уж ребёнок, вампиры могут и в раннем возрасте перестать стареть, ему могло бы быть как минимум сотня. — Ей, ты как? - Мальчик не ответил, лишь фыркнул и отвернулся от женщины. Его состояние не сильно заботило Габриэль, к своим она не относилась так тепло как надо, да и из-за этого мальчугана они с Авелем не успели убежать. Но он все-же мог быть просто ребёнком, который потерялся, хотя, по какой причине он мог попасть в Рим? Может он был связан с тем взрывом? От мыслей отвлёк стук дубинкой об решётку камеры. Двое вполне внушительных размеров мужчин, облаченных в инквизиторскую броню, женщина машинально вскочила на ноги и сделала пару шагов назад. Они что-то ей сказали, но она ничего не расслышала кроме «допроса». Но, где Авель? Разве его не должны были вернуть? Габи попыталась с ними заговорить, но мужчины её проигнорировали, лишь приказав встать лицом к стене и молчать, женщина заметила кандалы в руках одного- из мужчин, с виду похоже на серебро. Кожа на руках и шее зазудела, заставляя женщину вспомнить не самые приятные моменты из прошлого. — Вы, как я вижу, на все случай жизни готовы... - Вздохнув, Габи немного замешкалась, но все-же последовала указаниям, встав у стены и подняв руки в ожиданий дальнейших действий инквизиторов. Мужчины открыли дверь решетки и принялись заковывать Габриэль в кандалы. Даже через рукава водолазки она чувствовала как кожа зудит. Жидкое серебро введённое в кровь во время ареста тоже дало о себе знать, она чувствовала себя еще слабее.
Затем последовал приказ следовать за ними. Габриэль не задавала вопросов, понимала что смысла нет. Она осматривалась по сторонам, в поисках крусника, но его ни в одной камере не было. Может его отпустили? Если бы она только могла в этом убедиться...
Штаб был похож на лабиринт, не внимательный человек точно бы тут потерялся, без сопровождения. Со временем корридоры стали мрачнее, солнечный свет заменили тускло освещенные лампы. Шаги мужчин стали медленнее, вскоре они не добрались до железной двери в конце очередного коридора. Габриэль пыталась рассмотреть что они делают, мельком конечно заметив что они что-то делают у панели. Уровень безопасности и правда впечатляет, с такой защитой никто точно не сможет выбраться...
Окинув взглядом комнату, было понятно что это не совсем комната пыток, что было удивительно. Габриэль ожидала что её привяжут к чему-то и будут обливать кислотой, или чем там инквизиция балуется по праздникам. Как-то слишком гуманно с их стороны, либо Авель опять-же постарался. Женщина садиться и её приковывают прямо к столу. Деревянный стол пряд-ли удержит вампира, даже ослабленного. Мужчины вышли оставив вампира одну в камере. Уставившись в красный огонёк, напоминало очень старые кинофильмы, которые она видела в детстве. Есть вещи, которые . — Сейчас зайдет злой коп и устроит допрос.
Ждать, однако пришлось не долго, дверь в камеру вскоре открылась. Взгляд устремился в дверь, — А вот и коп. - Забыть начальника бюро сложно, особенно по его волосам, которые ей и сейчас кажутся покрашенными. Проводив его взглядом, она заметила в его руках бумаги, неужели они столько о ней откопали?
— Выключите камеры. - Габи заметно напряглась после этих слов, обычно ничего хорошего не случалось когда выключаются камеры. Мужчина кинул на стол папки, которые он ранее держал в руках. Она сразу потянулась к папке с именем крусника, желание открыть папку было сильное, но перевела взгляд на остальные две, на, кажется его звали одном было написано её имя а на другом имя того мальчишки. Но последнее ей не было интересно.
— Вы его не вернули в камеру...Он в порядке? - Ей не положено было задавать вопросы, но она должна была знать как он. Голос был не уверенный, она сама понимала что он может быть и живой но не в порядке, кто знает что с ним делали во время допроса.
Бесконечные коридоры Инквизиторского штаба, буквально, содрогались от стремительной и массивной поступи начальника. Моментами казалось, будто бы длинные панорамные стёкла в рамах, выполненных в стиле барокко, дребезжали от тяжёлой офицерской походки. Все, кто попадался на пути Рыцаря Разрушения, живо становились по струнке смирно, отдавая честь старшему по званию, даже ни смотря на то, что сам Пётр не обращал внимания ни на кого вокруг, задумавшись о чём-то своём. И действительно: ему было над чем ломать голову…
Со стороны могло показаться, будто бы начальник Бюро Инквизиции находился не в самом хорошем расположении духа. (в такие моменты, обычно, все стремились куда-нибудь спрятаться. И, желательно так, что бы стать ниже травы и тише воды, дабы не угодить под горячую руку) Однако, это было правдой только лишь отчасти.
С одной стороны, его лишили возможности развязать самую, что ни на есть, настоящую войну в Венгрии против вампирского произвола. Он так тщательно к этому готовился… И был вынужден демобилизировать всю технику, а так же армию. Этим очень активно занималась Паола, что весьма странно, ведь, как правило, армией руководит, как-раз сам Орсини. Но сейчас планы изменились и им пришлось слегка поменяться местами.
Пётр, без стука и предупреждения, (очень свойственно ему) словно самая настоящая стихийная напасть, влетает в канцелярию, чем до смерти напугал сидящую там секретаршу.
— Б-брат П-ётр… Чем обязана? — девушка в лёгкой форме инквизитора поспешила убрать со стола свежезаваренную чашку кофе и блюдце со сладостями. В любой другой момент Орсини отчитал бы за такое, но сейчас…
— А вы не в курсе? Отменено военное положение. Где отчёты о демобилизации? — строго вопрошает Рыцарь разрушения, смотря на несчастную требовательным взглядом. Когда Орсини нависал над душами людей подобной мрачной тучей, это выбивало из колеи. Вот и у девушки от резкой суеты всё просто валилось из рук.
— А… Д-да, сейчас. Минутку… — шорох бумаг, перевёрнутая на них чашка горячего кофе, женский визг — всё это говорило само за себя. Орсини стоял неподвижной глыбой, наблюдая за всем этим безобразием, что творилось прямо на его глазах.
— Сестра Мадленн… — холодно окликает он свою коллегу, которая изо всех сил старается стереть салфеткой пятно со своей мантии, но, само-собой, безуспешно. Теперь её спасёт только лишь стирка. Но девушка всё равно поднимает взгляд на начальника, в котором он читал, совершенно ненужные ему, тысячу и одно извинение.
— Их ещё не доставили. — он выдерживает паузу, что бы до секретарши дошло.
— Это значит… — вот, она уже на верном пути.
— Вот именно. Они нужны мне сейчас же.
— Х-хорошо! Я… Я сейчас их вам доставлю! — Орсини и глазом не успел повести, как девушка тут же оказывается за дверью. Сам-собой, она первым делом побежит в уборную, что бы попытаться вывести кофейное пятно, тем самым её неуклюжесть сыграла Петру на руку. Оставшись наедине с самим собой, Рыцарь Разрушения щёлкает замком с внутренней стороны. А затем принялся совершенно несвойственно ему, шариться по полкам и проверять те папки, которые явно брали в последний раз. По алфавиту… Он ненавидел бумажную работу всеми силами души и то, чем он сейчас занимался — вообще против самой природы Рыцаря Разрушения, оттого мужчина не мог удержаться от недовольного ворчания себе под нос. В какой-то момент, услышав шаги за дверями, Орсини замер, словно он и вовсе какой-то мелкий воришка, проникнувший в это помещение, отнюдь, не естественным путём. Но, благо, тревога оказалась ложной.
Будь у него чуть больше опыта в подобном, он бы управился быстрее, ведь ещё нужно было всё сложить в первозданном виде, что бы никто ничего не заподозрил.
И всё же, спустя десять минут неустанных поисков в огромном море самых различных бумаг, Орсини, наконец-то, нашёл то, что искал. Досье Инквизиции на задержанных. Некая Габриэль, Крусник и совсем ещё маленький ребёнок. Собрав всё необходимое, он запечатал остальные аккуратно в папку и поставил на то же самое место. Секретаршу дожидаться не стал. Вышел за двери канцелярии и тут же направился в допросную камеру, в которой его уже должна была ожидать заключённая под номером… (Пётр внимательно изучал бумаги по пути, пару раз чуть не сбив насмерть идущих людей) 626 за этот год.
Более гуманная версия допросной камеры представляла собой небольшое, но очень тёмное помещение с небольшим деревянным столом, который освещался одной единственной лампой. И двумя стульями: для арестанта и, собственно, дознавателя, в лице которого сегодня выступал сам начальник Бюро Инквизиции.
Он останавливается перед металлическими дверьми. Прикладывает ладонь к панели, проходит проверку сетчатки глаза, а так же голосовое определение. Уровень безопасности в Бюро Инквизиции довели, практически, до полного совершенства. Недаром говорят, что отсюда невозможно сбежать.
Он проходит ещё через несколько сегментов защиты, а именно ещё одни железные двери, после чего, наконец, оказывается в допросной камере. Окинув взглядом женщину, прикованную кандалами прямо к столу, он тут же садится напротив неё.
Понимает, что перед ним — вампир. Противное ему, во всех возможных смыслах, создание. Существо, которому он ни при каких обстоятельствах не должен оставлять жизнь. Однако…
— Выключите камеры. — неожиданно звучит приказ Инквизитора, после которого красный огонёк в углу меркнет. Те, кто работают в штабе, как правило, знают, чем чреваты такие приказы. Значит сейчас будет кровавое месиво… Вместо которого, на самом деле, прямо под нос вампирши прилетают три тонкие папки с заведёнными на них делами: на неё, на Авеля и на ребёнка.
— Единственный экземпляр. — холодно констатирует Орсини. В зоне досягаемости её рук, она может изучить их. Хотя, там ничего особенного про неё, но зато довольно много про её «товарища».
Найтроуда забрали на допрос пару часов назад, может и больше, в камере время тянется до бесконечности. В любой другой ситуации, можно было бы и не волноваться, но когда тебя схватило Бюро Инквизиций тут не расслабишься. Женщина знала что её ждёт что не говори, Вампир незаконно проникший на людскую территорию, да еще и во время военного положения — Джекпот для бюро. Тем более, её легче было бы обвинить во вчерашнем происшествии. Стали бы они слушать? Отпустят ли они хотя бы Авеля? За то время, пока его не было, Габриэль уже успела подумать обо-всем. Как её казнят, а Лизи так и не найдут. А если найдут... Она просто надеялась что сможет хотя-бы увидеть крусника напоследок, чтобы передать ребёнку последние слова.
Габриэль проникла в Рим только по этой причине, чтобы найти свою дочь, которая не выходила на контакт уже больше трёх недель. Та под прикрытием ходила в университет и за ней должен был время от времени следить Крусник, как он и обещал. Как только он сообщил о том, что её не было даже в общежитии, женщина не медля собрала вещи и сама приехала в Рим, что оказалось большой ошибкой. Она ходила по переулкам, пока не наткнулась на Начальника Бюро, откуда ни возьмись Авель тоже её потянул бежать, потом был взрыв и какой-то ребёнок вампир. Все происходило настолько быстро она и не помнила уже половины того что произошло.
Она могла дать Авелю время чтобы тот сам нашел девочку, но нет, она уже была расстроена тем, что её упустили и она могла быть в опасности. Они и не договаривались чтобы Габи приезжала, это и так было опасно даже без Бюро. Если бы она только успела спилить клыки, пара десятков лет на их восстановление малая цена, лишь бы не сидеть в камере окруженной преступниками и Леоном. Хотя, последний хотя-бы подбадривал её, пока её не перекинули в одиночную камеру.
Усевшись на койке, вампир пыталась придумать какой-нибудь план. Правда, в данной ситуаций мало что можно придумать. Страх окутывал разум и не давал успокоиться. Сама не заметила как начала дрожать. — Он выкрутиться, да? - женшина поджала губы, устремив взгляд в противоположную камеру, откуда на неё смотрел тот ребёнок, которого схватили вместе с ним. Они с Авелем были в одной камере, но ребёнок не проронил ни слова за все это время. Габриэль не была уверена в том, что он совсем уж ребёнок, вампиры могут и в раннем возрасте перестать стареть, ему могло бы быть как минимум сотня. — Ей, ты как? - Мальчик не ответил, лишь фыркнул и отвернулся от женщины. Его состояние не сильно заботило Габриэль, к своим она не относилась так тепло как надо, да и из-за этого мальчугана они с Авелем не успели убежать. Но он все-же мог быть просто ребёнком, который потерялся, хотя, по какой причине он мог попасть в Рим? Может он был связан с тем взрывом? От мыслей отвлёк стук дубинкой об решётку камеры. Двое вполне внушительных размеров мужчин, облаченных в инквизиторскую броню, женщина машинально вскочила на ноги и сделала пару шагов назад. Они что-то ей сказали, но она ничего не расслышала кроме «допроса». Но, где Авель? Разве его не должны были вернуть? Габи попыталась с ними заговорить, но мужчины её проигнорировали, лишь приказав встать лицом к стене и молчать, женщина заметила кандалы в руках одного- из мужчин, с виду похоже на серебро. Кожа на руках и шее зазудела, заставляя женщину вспомнить не самые приятные моменты из прошлого. — Вы, как я вижу, на все случай жизни готовы... - Вздохнув, Габи немного замешкалась, но все-же последовала указаниям, встав у стены и подняв руки в ожиданий дальнейших действий инквизиторов. Мужчины открыли дверь решетки и принялись заковывать Габриэль в кандалы. Даже через рукава водолазки она чувствовала как кожа зудит. Жидкое серебро введённое в кровь во время ареста тоже дало о себе знать, она чувствовала себя еще слабее.
Затем последовал приказ следовать за ними. Габриэль не задавала вопросов, понимала что смысла нет. Она осматривалась по сторонам, в поисках крусника, но его ни в одной камере не было. Может его отпустили? Если бы она только могла в этом убедиться...
Штаб был похож на лабиринт, не внимательный человек точно бы тут потерялся, без сопровождения. Со временем корридоры стали мрачнее, солнечный свет заменили тускло освещенные лампы. Шаги мужчин стали медленнее, вскоре они не добрались до железной двери в конце очередного коридора. Габриэль пыталась рассмотреть что они делают, мельком конечно заметив что они что-то делают у панели. Уровень безопасности и правда впечатляет, с такой защитой никто точно не сможет выбраться...
Окинув взглядом комнату, было понятно что это не совсем комната пыток, что было удивительно. Габриэль ожидала что её привяжут к чему-то и будут обливать кислотой, или чем там инквизиция балуется по праздникам. Как-то слишком гуманно с их стороны, либо Авель опять-же постарался. Женщина садиться и её приковывают прямо к столу. Деревянный стол пряд-ли удержит вампира, даже ослабленного. Мужчины вышли оставив вампира одну в камере. Уставившись в красный огонёк, напоминало очень старые кинофильмы, которые она видела в детстве. Есть вещи, которые . — Сейчас зайдет злой коп и устроит допрос.
Ждать, однако пришлось не долго, дверь в камеру вскоре открылась. Взгляд устремился в дверь, — А вот и коп. - Забыть начальника бюро сложно, особенно по его волосам, которые ей и сейчас кажутся покрашенными. Проводив его взглядом, она заметила в его руках бумаги, неужели они столько о ней откопали?
— Выключите камеры. - Габи заметно напряглась после этих слов, обычно ничего хорошего не случалось когда выключаются камеры. Мужчина кинул на стол папки, которые он ранее держал в руках. Она сразу потянулась к папке с именем крусника, желание открыть папку было сильное, но перевела взгляд на остальные две, на, кажется его звали одном было написано её имя а на другом имя того мальчишки. Но последнее ей не было интересно.
— Вы его не вернули в камеру...Он в порядке? - Ей не положено было задавать вопросы, но она должна была знать как он. Голос был не уверенный, она сама понимала что он может быть и живой но не в порядке, кто знает что с ним делали во время допроса.