Трясущиеся руки и попытка найти успокоительное. Вернувшись вчера домой, Ниви впервые за несколько лет снова почувствовала паническую атаку. Ещё едя в общественном транспорте из университета её начало трясти. Будто только тогда, когда она покинула территорию университета, до неё наконец дошло, кого она встретила. Ком подкатил к горлу, ей становилось тяжело дышать, она хватала ртом воздух так, что женщина, сидящая с ней рядом, спросила всё ли в порядке. Бледная Кловэр выглядела так, будто увидела призрака и прям там была готова упасть без сознания, но ей бы хотелось, чтобы было именно так. В прошлый раз, когда у неё была паническая атака, ей стало страшно, что она повториться когда-то снова и сейчас, когда она сидела в метро, это повторялось. При людях вокруг. Она из последнего пыталась держаться, но пытаясь ответить на простой вопрос женщины, Ниви просто начала резко рыдать и трястись. То, как она дошла до своего общежития, она до сих пор не знает, но как только двери закрылись, началось что-то хуже. Истерика не прекращалась, ей было тяжело дышать, было страшно. Навязчивые мысли крутились в голове, говоря ей на ушко, то, что ей следует сделать, чтобы всё стало в порядке. Не существовать. В порывах, она чуть не набрала отцу, но так это не сделала. Что-то в голове ей подсказало, что говорить о том, что она встретила Хиде и всё вернулось на круги своя и столько лет работы над собой – ну такое. Ей стало стыдно перед отцом, что она такая слабая. Что ей хватило всего одной встречи, чтобы снова чувствовать себя на дне. И стыдно перед Тэроном, который стал ей таким хорошим другом и помогал справляться с желаниями писать Хиде и отбирал у нее телефон, а иногда и успокаивал её рыдания. Есть люди, которые и впрямь о ней думали и хотели ей всего наилучшего, а она настолько слаба, что ловит паническую атаку с пустого места. Он ведь даже не успел ничего сделать. Только через час в общежитии, девушка вспомнила о таблетках и начала судорожно их искать и немного они её подуспокоили, правда спать ей так и не захотелось.

Утро встречала она сидя перед зеркалом и пытаясь накраситься так, чтобы выглядеть как человек. Закрасить круги под глазами консилером, сделать макияж так, чтобы не было понятно, что глаза немного опухли и выглядела она в целом достаточно не очень. Чуть ли не проговаривая как мантру, девушка глубоко дышала и повторяла, что всё будет хорошо. Она подозревала, что это будет не единственный раз, когда она пересечется с Гараем. Он из тех людей, которые хотят добиться своего, а судя по его вчерашним взглядам, «его» оказалась она. Ниви не хотелось снова видеть Хиде, общаться с ним. Рыжеволосой так многого стоило забыть о нём или хотя бы немного перестать думать о нем каждую секунду и желать вернуться обратно, а сейчас она снова на нулевом отрезке, отменяя действия всех тех годов, когда она приходила в норму. Ну уж нет, он не может её так просто сломить, он ведь только этого и хочет, чтобы ей было плохо, чтобы она снова повелась и плюхнулась к нему на колени.

Нанося тёмную нюдовую помаду, Ниви тяжело выдохнула, приступая к легкому натуральному макияжу и стрелкам. Она ничего так и никому не сказала о том, кого она встретила, хотя и порывала написать Тэрону, но заставлять звонить ему в истерике – конечно не лучшее решение. Пускай она и знала, что он не раз её видел в слезах, но это другое. Надо было быть в выигрышной позиции. Если Гарай решит снова с ней поговорить, надо выглядеть так, чтобы он понял, что она уже не та девушка, что раньше. Но в то же время она знала, что тот слишком любит распускать руки. Вспомнить даже вчерашние прикосновения, по телу проходят мурашки, то ли от того, что ей стало от этого больно, то ли приятно. Надо было прийти в себя, ни один человек не заслуживает так по нему убиваться, даже с такими плечами и спиной! И тем более таким взглядом, от которого ноги подкашиваются. Изначальная идея надеть юбку быстро изжила себя, когда она вспомнила все это. Достав официальный брючный костюм в серую клетку, как будто кричащий «прошу не трогайте я тут чисто по работе», она решила его скомпоновать с чёрной водолазкой, которая немного просвечивала, потому что ну а почему нет. Она же всё же думает о том, что она вероятно увидит Хидебранта и туфли.

Зайдя в университет, Ниви первым делом посмотрела то в одну сторону, то в другую, будто пытаясь найти по горизонту Хиде, но этого так и не произошло. Выдохнув со спокойствием, она направилась в волонтерский штаб, убирая распущенные рыжие волосы резинкой в невысокий хвост. Заходя вовнутрь, она удивленно смотрит на декана, а потом сразу ему улыбается и приветствует, проходя глубже в помещение и только она хочет положить свою сумку на свой стол, как замечает там его. Что ж, она могла догадаться, что так и будет, но нет. Как будто только что она обожглась, девушка отходит на шаг дальше от стола, начиная хмурить брови, закономерно спрашивая только одно:

- Почему он на моём месте? – А потом он к ней обращается так, что она в одночасье стала краснеть, и теперь цвет румян на её щеках будто распространился на всё её лицо. Девушке становилось от этого не по себе, ну почему, как только Инносенс хочется попытаться сделать так, чтобы быть во главе и не дать над собой помыкать, он говорит подобные вещи, – Не обращайтесь так ко мне. Это неприлично и некрасиво.

При декане, Ниви пытается изо всех сил сделать вид, что не знает этого человека. И пытается не начать кричать тут же на него и пытаться убежать из помещения, иначе бы это показало её в очень нехорошем свете. Но до неё достаточно быстро доходит, что здесь делает на самом деле Хиде с деканом. Так просто последний вряд ли придет пообщаться со студентом, который только устраивает одни проблемы, но видимо тот снова принялся за своё любимое – подкуп. Только для чего это? Ему совсем там скучно? С такими деньгами становится забавно издеваться над чувствами людей, просто потому что ты можешь себе это позволить? Кловэр это не устраивало, она поджала губы, смотря на декана, понимая прекрасно, что чтобы она сейчас не сказала, это ни к чему не приведет. Простой до жути факт, деньги решают очень многое.

- Мистер Гарай, и что же вы можете предложить волонтерскому центру? Нам нужны свободные руки, которые могут помочь при украшении аудиторий и подготовке, или те, кто могут отснять репортаж. В чём же можете помочь вы? Потому что если вы просто запишитесь в волонтеры, но не будете ничего делать – то будете лишь мёртвым грузом и ваша помощь здесь не нужна.

Затылком она прям чувствует, как декан её прожигает взглядом, но она не могла не высказать своё недовольство. Лишь кивая уходящему мужчине, дверь захлопывается и Ниви просто сразу делает ещё пару шагов назад, подальше от Хиде, будто решая построить между ними невидимую стену. Ей просто становилось страшно с ним наедине, потому что он был куда сильнее. Если ему надоест играться, он мог сделать всё, что угодно и от этой мысли, кровь стыла в жилах.

- А теперь правду: что ты здесь делаешь? Тебе же это не интересно, не надо только врать, просто встань с моего стола и выйди пожалуйста, и желательно больше сюда не возвращайся, – Ниэви звучала достаточно грубо, но при этом с её высоким милым голоском, это звучало скорее как недовольство хомячка, которого вовремя не покормили, – Ты нарушаешь все мыслимые и не мыслимые границы, чего ты пытаешься этим добиться? Разве тебе недостаточно внимания других девушек, нет?

Как назло, вместе с последней фразой, в голосе проскользнула обида. Не нужно быть гением, чтобы понять, что такой красивый мужчина всегда будет нужен женщинам. Ему не отбиться от их внимания из-за своей привлекательности, так почему бы не взять то, что и так прямо перед ним лежит и уйти подальше, а не пытаться преодолеть навесной мост над лавой, который вот-вот рухнет.

Гарай буквально ощущал атмосферу в воздухе, которая стала электрической, стоило девушке войти и осознать суть происходящего. Ему показалось что при желании он сможет ощутить колкий удар по глазам, если бы Ниви могла это сделать. Все лишь для того, чтобы тот наконец отвел свой взгляд от нее, сделал его менее масляным и хищным. Она выглядела как натянутая струнка, в таком строгом костюме, что кричал о личном пространстве, с собранными волосами и застывшим серьезным выражением лица. Два разных человека, то, что он увидел вчера и сегодня. Хиде улыбнулся, представляя как утром она собиралась, представляя себе встречу с ним и пытаясь сделать свой образ более колючим, чем он есть на самом деле. Возможно он даже поверил бы, если бы не ее пунцовая кожа и дрогнувший голосок, который, судя по всему, должен был его оттолкнуть. Забавно, что много лет назад она старательно пыталась скрыть свои чувства, когда Хиде лишь нагло подбивался к ней, касался без разрешения и даже своровал первый поцелуй практически зажав в темной подсобке дома семьи Гарай. Но тогда она выглядела напуганным мышонком, а сейчас старалась быть тем, кем совершенно не являлась. 

Нечто такое не изменилось, то, отчего Хидебрант чувствовал теплоту изнутри, плавно растекающуюся по всему телу. Эта особенная доброта Ниви, невинность, искрящаяся в глубине глаз и слезы, когда она так сочувствовала героям книги или фильма. Гарай не до конца понимал, что это было, поэтому всегда убеждал себя в том, что все это всего лишь заводит в нем животный интерес и ничего более. 

Когда Ниви обращалась к нему на вы, пыталась поддеть и как-то оградить от клуба деятельности, он лишь с усмешкой молчал, не отрывая от нее взгляд. Со стороны можно было легко запутаться, никогда нельзя было точно сказать о чем он думает. Как только декан освободил помещение, мужчина привстал, обходя стол.

— Что, я уже не мистер Гарай? — с иронией заметил он. На удивление Хиде не сокращал дистанции между ними. Чувствовал, что девушка может вот-вот сорваться с места и сбежать. И вообще выглядел он так, словно действительно собирается выйти, оказываясь рядом с дверью. — А жаль, с твоим то наигранно строгим голоском это звучит сексуально. 

Как бы между делом замечает он, показывая всем видом что сцена его не сильно впечатлила и не отвадила ни на секунду. 

Приоткрыв дверь, мужчина вдруг застывает и захлопывает ее, поворачивая замок с щелчком, запирая себя и Ниви изнутри. На губах заиграла неприятная улыбка, он спиной ощутил напряжение и страх бывшей девушки, из-за чего у него в груди разыгрался огонь. Повернувшись к ней лицом, Гарай стал медленно приближаться. Словно в фильме ужасов, только музыки соответствующей не хватало. Он обладал удивительным талантом, сделать именно так, как он и планировал. Хотели увидеть человека, чьи планы никогда не рушатся? Он перед вами.

Оказываясь все ближе, заставляя Ниви отступать, он неотрывно следил за ее дрожащими ресницами.

— Думаю у нас есть время поболтать, — почти прошептал он. Как только Ниви наткнулась на стол и отступать было уже некуда, он в два быстрых шага сократил их расстояние до нескольких сантиметров. Выставив руки вперед, опираясь о столешницу, он продолжал улыбаться. Превратив собственное тело в клетку, будто пряча девушку между руками, Хиде слегка склонялся. Этого хватило, чтобы их лица были друг напротив друга, но благодаря своим комплексам мужчина научился смотреть так, будто он выше на три головы. Ниви буквально не было видно из-за спины Хиде, она итак пыталась вжаться и превратиться в невидимую точку.

Оказавшись так близко, он мог разглядеть каждую родинку на ее лице, чувствовал неровное дыхание на своей коже и боролся с желанием подхватить ее на руки и повалить на стол, срывая с нее этот дурацкий костюм. Облизнув губы, он судорожно выдохнул, усмехаясь с ее дрожащего тельца, которое он ощущал, хоть и прижимался он совсем легонько. 

Вчера он пил, поэтому сегодня от его одежды и тела исходил смешанный запах дорогого виски, сладких конфет и древесного парфюма. Скорее всего сегодня он бы вообще не появился, если бы не вчерашняя встреча, которая вдохнула в него желание появляться здесь постоянно, как можно чаще. 

Хиде словно видел перед собой дурманящий цветок, от которого потоками исходили феромоны, и от этого кружилась голова, погружая в приятную негу возбуждающих фантазий. Глаза плавно следили за тем, как Ниви двигается, дышит, пытается что-то сказать.

— Ты боишься меня? — хитро поинтересовался он. В голосе звучали нотки иронии, потому что вопрос не требовал ответа. Порой он умудрялся пугать ее даже будучи в отношениях. Самое важное в данный момент для него было то, что его руки создали капкан, и он всем телом ощущал ее тепло.

Даже мило, что Ниви не подозревала, что обладает над ним такой же властью, если не больше. Если бы она была не столь доброй, стеснительной и спокойной, то вполне могла бы дергать за ниточки, чтобы вызвать нужную реакцию в его голове и теле. Да, он был хищником. Но с такой огромной слабостью перед ее тоненьким голосом...

Срывать все предохранители было опасно.

Ледяные, слегка грубые пальцы быстро пробежали по ее шее к щеке, вынуждая посмотреть ему в глаза и почти коснуться кончиком носа его лица.

— Форма, — вдруг прохрипел он, выдыхая горячий воздух в ее губы. — Мне нужно заполнить форму на вступление в твой сердобольный кружок по интересам. Поможешь? — со смешком добавил он, выпутывая верные слова из своей головы, которая уже поплыла.

.

Энни очень любила спать, и просто ненавидела просыпаться. По крайней мере так 

было раньше. Последние несколько лет она спала плохо, частенько просыпаясь от 

ночных кошмаров и навязчивых идей, застрявших у нее в голове. Именно поэтому ей было так просто вырубиться посреди пары, в автобусе, даже на каком-то важном мероприятии. Но сама девушка не видела в этом большой проблемы. Ее постоянная активность очень спасала в эти моменты, в момент пробуждения она мгновенно переставала быть сонной мухой и кидалась в нужное дело с головой. Возможно ей повезло, ведь она всегда отчетливо помнила свои сны, даже самые неадекватные и глупые, о которых потом с упоением рассказывала Лани, чем вызывала на ее лице улыбку и смешки. Эн вообще любила смешить людей, чувствовать что она может подарить кому то мимолетную радость. Это была одна из причин её постоянных пранков, ловушек и прочего. Относиться к жизни проще — эдакое кредо, которое, к сожалению, разделяли не все в ее жизни.

Вот и в этот раз, сон прервался, не завершившись, глаза Энни медленно приоткрылись и она осмотрела пространство вокруг. Зацепившись зрачками за столь знакомую фигуру, она мигом подскочила. Волосы, впервые остриженные так коротко, были слегка растрепаны, а мягкая подушка оставила на ее щеке красноватые следы. 

Задорная и такая привычная улыбка озарила её лицо, когда она, подскочив с 

дивана, юркнула в медвежьи объятия Барни. Прошло целых пять лет, а он никак не менялся. В принципе, это было и логично, ведь люди в таком возрасте надолго остаются теми, кем они были. Это с Энн случилось то, что называют взрослением, которое она, кстати, приняла не сразу. Если бы не Лани, которая уверяла рыжую в том, что ей действительно идет косметика, стрижка и облегающие платья, Эн бы никогда не приняла себя такой, какой она была сейчас. Однако некоторые вещи, конечно, не меняются. Если внешне взрослая и утонченная Энни выглядела серьезно, то как только она начинала шутить про члены, нарисованные краской на стене и заливаться громким смехом, все вставало на свои привычные места. 

Перестав жмуриться от удовольствие, девушка приподняла голову, уставившись на подбородок мужчины, заросший типичной для него бородкой. Слегка неаккуратной, но которая всегда вызывала в Энн желание пощупать и потискать ее руками. 

Последний раз она была так близко к нему на дискотеке, устроенной в лагере в последние несколько дней отдыха. Воспоминание о том, как семнадцатилетняя рыжая девчонка утащила бедного смущенного учителя танцевать, повеселило Эн. 

— Ты совсе-ем не изменился, старик, — посмеялась девушка, все еще не отлипая от него. Когда радость и сумбур от встречи немного улеглись, она вдруг 

почувствовала как трещит ее голова. От кучи воспоминаний, вопросов, эмоций и 

чувств, которые хотелось вывалить, ведь она не привыкла сдерживать что-то в 

себе, в том числе и язык за зубами. Но именно сейчас она говорила меньше, чем 

даже сам Барни. Казалось бы, эта встреча взбудоражила его не меньше. На вопрос 

о еде, она покосилась в сторону упавшей тарелки с хлопьями и протяжно хмыкнула.

— Неа, не ела, — заявила она с лучезарной улыбкой. Услышав про булочную, она 

вдруг открыла рот, пытаясь что-то из себя выдавить, но по факту она просто 

утопла в воспоминаниях о лучших вкусняшках, которые она пробовала в своей 

жизни. Нигде в Америке она не смогла найти ничего похожего, плюс ко всему 

старенькой булочной заправлял потрясающий пекарь, который частенько болтал с Эн о жизни и порой подкармливал булочками бесплатно. 

Эмоции опять взяли верх, и она быстро-быстро закивала, хватая Барни за руку, 

крепко сжав пальцами его ладонь. — Какой кошмар, она скоро закроется, нужно 

шевелиться!

Затарахтела она в своей привычной манере, не давая Барнеби опомниться. Как 

хорошо вдруг стало в один момент. Когда вся эта незаметная истерия в голове 

сменилась одной целью — добежать до булочной. По пустым, почти ночным и таким знакомым улицам, вновь чувствуя то, что и несколько лет назад. Когда Барни 

впервые забрал пятнадцатилетнюю Энн из полицейского участка. Тогда она сидела в машине тихо, сунув руки в карманы толстовки и упрямо не отводила взгляда от 

окна, ожидая поток нравоучений и ругательств от учителя. Однако тот вдруг 

затормозил возле пекарни и с улыбкой предложил перекусить, просидев с ней там еще битый час, слушая её рассказы о ночных приключениях, тупые шутки и план по ограблению банка, чтобы начать новую жизнь в Амстердаме. 

От этих воспоминаний Эн почувствовала легкие мурашки по позвоночнику, ожидая пока Барни наденет обувь и закроет за собой дверь. Она предпочитала не задумываться о слишком сложных вещах, о чувствах в том числе. В летнем лагере в одно мгновение все показалось очень легко и просто, но сейчас вместо полнейшей уверенности в себе, она ощущала что-то такое, в чем ей еще стоило разобраться.

Нести ответственность только ради стипендии – тяжело, но что не сделаешь, чтобы выживать в столице Англии. Единственное, что грело душу для Ниэви – хорошее отношение к волонтерскому движению, да и в целом, она сама часто занималась любой формой благотворительности. Не один раз сидела в приюте для животных, помогая убираться за котиками или выгуливая собак, так же часто она и была в больницах и пансионатах, чтобы ухаживать за детьми и пожилыми. Иногда даже казалась ангелом во плоти, но сама-то Кловэр знала, что это не так. Она никогда не считала себя хорошим человеком, думала, что совершает идиотские ошибки одна за другой, не может помочь отцу, в целом ничего она не может. Беззащитность всегда была самым главным её определением. Категорически не умеет постоять за себя, да и выглядит как брошенный котёнок, когда к ней начинают проявлять знаки внимания, стараясь убежать куда подальше. Недотрога, зарекшаяся, что никаких больше отношений в её жизни не будет, чтобы никто не смог её снова втоптать в грязь. Это так глупо, когда даже спустя почти пять лет ты не можешь заснуть без хотя бы одной мысли о нём. Какая вопиющая глупость – в инстаграме смотреть его стори и следить за его постами с левой страницы, при этом всегда себе повторяя, что это последний раз. А потом вино с кубиками льда, чтобы вкус был мягче, и ты уже сама лезешь в телефон. Что не день, то сожаления.

Помниться, отец ей говорил, что она не могла выбрать никого хуже, чем Гарай. Ошибка была сделана, ведь стоит быть опьяненной любовью дурочкой-подростком, и вся оставшаяся жизнь пойдет наперекосяк. Всегда будучи чуть ли не монашкой, исправно читающей молитвы, придерживающаяся даже постов, что уж там говорить о целомудрии. Да, стоит допустить человеку сломать твои собственные устои и границы и вернуться обратно нет возможности. Так глупо изначально допустить этому случиться. Но, любовь – идиотская вещь. После того, как они с Хидэбрантом разошлись, она три месяца не могла выйти из стен собственной квартиры, каждую ночь не могла заснуть без слёз. Никогда Кристоф не видел её настолько разбитой, из-за чего желание убить её бывшего просто было невероятное. Он часто говорил Ниви, что его следовало слушать, но легче от этого не становилось, перерастая в неконтролируемые истерики и слёзы. Она постоянно чувствовала свою вину, надеясь на какую-то вмешательство высших сил, чтобы те помогли ей вернуться и сделать всё иначе. Правильные девочки всегда думают, что смогут исправить плохих мальчиков.

Единственное, что подняло её на ноги был её отец. Сильное плечо и единственный, кому она могла довериться, и кто мог её выслушать, правда, она совершенно не хотела рассказывать ничего в деталях. Ей никогда не удавалось ему врать, поэтому некоторое просто приходилось замалчивать, например, как сворованная девственность. Весело, конечно, а когда-то Ниэви думала, что её свадьба станет таким торжественным событием, а потом появился этот чертов темноволосый принц из её кошмаров. В тех, где он берёт её за руку и шепчет, как сильно любит, а она ему верит и не видит снова никаких красных флагов, о которых стоило беспокоится. И в этих снах ей было куда легче дышать, когда она думала, что всё между ними прекрасно. И на утро не хотелось открывать глаза. Постоянная тревожность, апатия, периодические панические атаки, стоит выйти на улицу. Прошло много времени, чтобы она смогла прийти в себя.

Активное участие в жизни университета предоставляет плюшки, которые включают в себя лишь одни плюсы при поступлении на магистратуру, а также добавляют стипендию. Живя на территории университета, в одиночной комнате, было на самом деле очень грустно. Особенно учитывая, что ты всегда слышишь, что делают в соседних комнатах, а так как это университетский городок, то приходят студенты либо бухущие, либо подбуханные, иногда еще стучаться в двери и предлагая ей присоединится. А ведь Инносенс вообще-то приличная дама, она не пьет в будние дни! И на выходные, потому что не доверяет никому, кроме своих друзей и самой себе, а то вот будет забавно, выпьет она слишком много, кто ей поможет тогда?

Очень глупо иногда выходит, когда она слышит голоса сожителей, которые предлагают позвать её и девушка резко выключает весь свет в комнате и пытается быть тише воды ниже травы. А всё, потому что она исправно готовиться к своим парам, вот почему. И потому что её в целом напрягают компании, хотя некоторые ребята из её общаги были весьма приятные.

Выйдя из кабинета декана, Ниви положила документы на стол и начала их перебирать, проверяя, чтобы на каждом стояла его подпись. В конце концов, так как она была ответственная за всю бумажную работу и разговоры с преподавателями и деканатом, то для того, чтобы не ходить туда-сюда и вечно отнимать время, надо было сразу проверить, всё ли в порядке. Она убирает чёлку за уши, откладывая в сторону проверенную кипу бумаг. Ещё с этим волонтерством, ей приходилось одновременно быть старостой своего курса, из-за чего она слишком часто мелькала перед глазами вышестоящих. Заполучив достаточно большой кредит доверия, ей на самом деле было легко отпроситься с пар или сдавать домашние задания с опозданием, но она редко использовала подобные привилегии.

Резко она слышит какой-то рокот за спиной. Открывается дверь, сообщается, что привели кого-то к декану. Ниэви лишь тяжело вздыхает, не её дело, что там происходит. Сегодня ещё ей перепала работа по организации мероприятия в университете. Надо было найти добровольцев, которые будут не против помочь ей украсить зал и помочь с набором ответственных за мероприятие. Голова занята была чем-то другим, пока вдруг шаги за спиной кажется направляются к ней. А потом ей не кажется.

Рука ложиться на её пятую точку, заставляя её выпрямиться, чуть ли не взвизгнув, как по стойке смирно. Как вдруг голос на ухо, из-за которого мурашки пробегаются по коже, и она закрывает глаза. Та же хрипотца, тот же низкий голос, в подсознании вспыхивают воспоминания прошлого, когда Хиде шептал ей смущающие глупости на ушко. Как вдруг до неё доходит, что сейчас пошлый комментарий она действительно услышала от кого-то с НАСТОЛЬКО похожим голосом? Ну уж нет, какой-то наглый говнюк, решивший полапать её и предположительно завалить на этом столе, не должен увидеть, что она на секунду даже прикусила губу от собственных воспоминаний о человеке, которого слишком давно нет в её жизни.

Она открывает глаза и сжимает в руках стопку документов и резко поворачиваясь бьёт ими по лицу обидчика, заставляя того хотя бы сделать шаг назад. Ниэви выглядит до жути красной, начиная быстрее дышать от недовольства и от смущения. Прижимая к груди не выпавшие при ударе бумажки, она прожигает взглядом мужчину.

- Что вы себе позволяете?

Голос ломается, как только она понимает, кто перед ней стоит. Сердце уходит в пятки, девушка заканчивает вопрос не столько возмущенно, сколько ошарашенно. Медленно опуская руки вниз, Ниэви просто не верит своим глазам, отшатываясь и дотрагиваясь рукой до стола позади неё, пытаясь не упасть от такой встречи. Никто не захочет встретиться с бывшим в подобном сценарии, тем более, не захочет, когда ты всё ещё мечтаешь об этом самом бывшем каждый вечер, особенно если в твоей руке бокал с вином.

И он не каплю не стал хуже, она видела его публикации в социальных сетях, но в жизни он всё ещё куда красивее. И в привычной чёрной цветовой гамме, которая ему невероятно шла, они выглядели весьма забавно. Он похож на ночной переполох, она на солнце среди осеннего дня, с ярко-рыжими волосами в белом укороченном свитере, оранжеватой замшевой юбке и туфлях на небольшой платформе. Она чувствует, как щеки алеют и руки начинают дрожать, из-за чего рука, на которую она опирается, соскальзывает и роняет документы. Тут же девушка встрепенулась от созданного ею же звука, уже подумав, что и сама шандарахнется на пол.

- Ч-Что ты здесь... Почему?

В голове происходит сумбур мыслей, из-за чего она теряет логическую нить вопросов, которые хотела задать. А всё потому что в собственной голове она едва сдерживается, чтобы не начать верещать от того, какой он всё ещё горячий и как она рада его видеть и вместе с этим сейчас пытается не зареветь при нём сейчас. Отводит взгляд от его вечно пронзительных глаз, пытаясь спрятаться в собственных волосах.

- Дерьма ты кусок, хочешь поговорить со мной?! Тогда в глаза смотри, а не под нос бубни! - какой-то парниша - судя по всему староста группы - вцепился мертвой хваткой в плечо Хидебранта, а он все больше походил на внушающего страх добермана, которого вот-вот спустят с цепи. Староста пытался всеми силами этого не допустить, но держался от срывающегося на хрип Хиде на расстоянии вытянутой руки. Группа, как ей и полагалось, заняла роль наблюдателей, кто-то умудрился улюлюкать, а кто-то просто старался быть незаметнее. Мало кто хочет получить проблемы в первую же неделю учебы, когда ты первокурсник - сидишь ниже травы и тише воды. Да, возможно, только если речь шла не о Хиде, который вообще впервые за неделю пришел на занятия и привлек внимание всех, сцепившись с парнем, осмелившимся сделать замечание про опоздание и запах перегара, распространившийся на первые три ряда парт. И все бы ничего, могло кончится тем, что Хидебрант по обыкновению показал незнакомцу средний палец, не отрываясь от телефона, но второму это определенно не понравилось... Желание с первых дней поставить себя в группе было выше чувства самосохранения, но на данный момент тот самый парниша стоял слишком далеко, пытаясь сохранить достоинство.

- Не хочется вновь повторять, что ты - безмозглый невоспитанный идиот, который неизвестно как нашел путь в университет, - дрогнувший голос и на автомате сделанный шаг назад сделал эту фразу не грубой, а смешной. Жаль, что многие люди не понимают простой истины - Хиде прекрасный человек, если его не трогать. Наблюдая за ним можно подумать, что это самое спокойное и добродушное существо, но не стоит дразнить его палкой - можно остаться без руки по локоть. И это было последней каплей, Хиде сделал резкий рывок вперед, и староста еле успел перехватить его второй рукой, рискуя, к слову, жизнью. Гарая остановил только резкий звук открывшейся двери, когда опоздавший преподаватель бежал со всех ног, слыша рычание разозленного Хиде еще этажом ниже.

Черноволосый раздраженно дернул плечом, избавляясь от руки старосты, поправляя косуху, исподлобья переводя мрачный взгляд с будущего трупа на профессора. Невысокий мужчинка с белыми усами глубоко вздохнул, успокаивая дыхательную систему, и недовольно топнул ногой, переводя строгий отеческий взор с одного студента на другого.

- Так, ну и кто это устроил?! Стоило задержаться на двадцать минут, и устроили черт знает что, как дети! - причитал он, оценивая ситуацию. Взглянув на Хиде, тот осмотрел его с ног до головы и сразу же понял - тут будут большие проблемы. Его взгляд мгновенно стал настолько усталым, что трудно было не прочувствовать его на себе от и до. - Как ваше имя? И почему я первый раз вас вижу?

- Гарай, - хрипло бросил Хидебрант, максимально небрежно сунув руки в карманы. - Хидебрант Гарай. Дорогу долго искал, - с сарказмом добавил он, объясняя недельное отсутствие. Профессор изможденно потер переносицу, кивая. Второй парень, затеявший разборки с Хиде, поперхнулся воздухом и ошалело уставила на черноволосого.

- Что? Гарай?

Хиде изогнул бровь, не понимая реакцию. Парень же, почти побледнев, добавил.

- Это твоя семья владеет сетью больниц? - Хиде хмыкнул и коротко кивнул, отчего тот закусил губу и потупил взгляд. Немой вопрос в глазах в глазах Гарая застыл и остался бы без ответа, если бы какая-то девчонка из толпы не пискнула.

- У него отец работает там, поэтому Джерри попал на обучение так рано. Он - талант, захотел пойти по стопам отца, да, Джер? - названный Джерри тихо ругнулся, прожигая взглядом девчушку. Он определенно не хотел озвучивать эту информацию перед наследником семейства Гарай, и реакция не заставила себя ждать. Губы Хидебранта растянулись в саму хищную улыбку, которую только видели стены университета. Ядовито-издевательский взгляд вцепился в сжавшегося в одну точку Джерри и с нарастанием тона он заговорил.

- Отец? Ну, похоже, теперь он там не работает, будешь вместе со своей семьей милостыню у ног просить, чтобы ты смог закончить свое сраное обучение, как тебе такие перспективы, а? - посмеялся он, внешне напоминая довольного кота, но выплевывая предельно токсичные фразы. Джерри тихо зашипел, будто обжигаясь, но в этот раз сдержал язык за зубами. Поток дерьма, которым Хиде хотел еще полить парнишку, прервал учитель. Он шикнул, указывая пальцем на дверь.

- Мистер Гарай, проследуйте, пожалуйста, в деканат, я не намерен терпеть, чтобы вы в таком состоянии находились на уроке. Мистер Фолл, - он обратился к застывшему Джерри. - С вами я поговорю чуть позже.

В аудитории настала тишина. Хиде закатил глаза, бросив взгляд в сторону двери. Выслушивать нравоучения совсем не хотелось, но еще раз внимать слезными просьбам матери хотелось еще меньше. Схватив со столу смартфон, он круто развернулся и двинулся на выход, но возле самое двери развернулся и кинул вслед усаживающегося на место Джерри.

- Эй, - тот дернулся, как удара током и покосил взгляд на старшего Гарая. Тот улыбнулся, обнажив акулий ряд зубов, и провел рукой возле ширинки, изображая максимально неприличный жест. - Теперь тебе придется отсосать мне, хуйло, чтобы я подумал, простить ли тебя! - секундной реакции парня, чье лицо исказилось в злобном выражении, хватило, чтобы Гарай понял, что его ненавидят всем сердцем. А еще он понял, что вновь вышел победителем, пусть и не физически. Скрывшись за дверьми, Хиде довольно уставился на наручные часы. Слишком рано, чтобы перепутать деканат с баром и улюлюкаться в стельку. Чувство ответственности перед родителями убивало его, но сделать ничего более он не мог. Заткнув всю свою волю за пояс, он поднялся на этаж выше, мыслями утопая где-то в будущей ночи и желании поскорее затянуться новой сигареткой. Остановившись перед дверьми деканата, он начал шарить по карманам в поисках парочки леденцом, которые перед уездом сунула ему одна из близняшек. Забивая на приличия, он легонько толкнул дверь и вошел, все еще увлеченный поисками. Шорох со стороны заставил его поднять невнимательный взгляд, и Хиде застыл в полушаге.

Фигура перед ним будто на секунду врезалась в память и отозвалась чем-то гнетуще-приятным, отчего по коже пробежался мороз. Парень повел плечами, отгоняя наваждение, и склонил голову. Уголок губ дернулся и сложился в мечтательно-похотливую полуулыбку, а янтарные зрачки заскользили по очертаниям девушки. Сначала тонкие щиколотки, игриво неприкрытые, яркий цвет юбки, которая не смогла скрыть от его взора самое главное, нежный свитер и рыжие локоны, струившиеся по слегка шевелящимся плечам. Побуждающие на скрытые желания, темные и не очень. От самых похотливых, до самых светлых - потребность заглянуть в глаза девушки, коснуться большим пальцем губ и уткнуться носом в макушку, чтобы втянуть запах волос, кожи. От одного лишь образа, сложившегося в голове, Хиде сам не заметил, как его глаза стали масляными и излучающими влечение. Влекомый фантазиями, он бесшумно оказался совсем близко, сначала слегка касаясь неподвижной пятой точки. Кончики пальцев с быстрым интересом заскользили от талии по бедрам, нащупывая почти незаметные контуры нижнего белья, раззадориваясь все больше, в конце концов властно и несдержанно сжимая длинными пальцами интимно-бархатную часть тела, сетуя о том, что на ней эта чертова юбка.

- Знаешь, - горячий, буквально обжишающий шепот на ухо. Хриплый и одновременно шелковый голос, пронзающий насквозь и поселяясь в голове навсегда. - Если ты дочь декана, то переспать здесь, на его столе - кощунство, но ради тебя я уже готов пойти на все, рыжик, - кончик его языка жадно, но будто случайно, коснулся ее кожи. И в этот интимный альковный момент был прерван резким, чересчур резким действием. Уголок от пачки документов удачно прилетел Хиде в глаз, отчего тот отшатнулся.

- Ай, бля, - бросил он, взявшись за глаз. Но через мгновение обо всем инциденте целиком было забыто. Он медленно убрал пальцы от пострадавшей части тела, и слезящийся и слегка покрасневший глаз в изумлении уставился, почти вцепился в мордашку Ниви. На секунду ему показалось, что сейчас он может сквасить обиженно лицо и подхватить ее на руки, усадив на стол, оголяя шею от пышных локонов волос (теперь уже рыжих и побуждающих на такие странные мысли). Гарай опустил плечи, вглядываясь в ее лицо. Снова пьяные галлюцинации, от которых пить хотелось лишь больше? От которых когда-то он сам искал приключений на задницу, драк, расквашенного лица - только чтобы стереть эти глаза из памяти. Этот взгляд, который всегда был обращен на него, и которого он больше никогда не видел - вся та любовь, скромность и тихое любование, которое плескалось в ее глазах, каждый божий раз, когда он обращал на нее свой взор. И каждый раз он чувствовал себя разбитым глиняным горшком, в котором видят самое главное, дорогое и жизненно необходимое украшение для квартиры.

- Ниви... - тихо повторил он. Вся спесь на пару мгновений упала и в воздухе повисла горькая атмосфера. Стоило ему спохватиться и понять это, он усмехнулся, мысленно втащив себе по лицу, дабы прийти в себя. - Ты специально перекрасилась в этот цвет, потому что знаешь, как меня это возбуждает?

Вопрос девушки был проигнорирован. Бурлящие мысли и пульсирующий правый висок требовал успокоиться и сделать вид, что ничего особенного не происходит. Лицо Хидебранта застыло в противной, пошлой ухмылке - именно такую, помнится, и не любила бывшая девушка. Единственное, что заставляло ее отвести от него когда-то взгляд.