- Ярик, мы с тобой каждый день видимся, что может быть новенького? Всё по-старенькому.

Внутренняя чуйка зашевелилась гадким червём. Он заворочался где-то в кишках, сдавливая их в тугой узел. Сразу приспичило пойти посрать. Так случалось каждый раз, когда у Ярика случался сильный стресс. Какое-то волнение, настоящее, не по пустяковому поводу - и Ярик моментально спешил к белоснежному другу. Сейчас у него не хватило смелости пойти. На других гостей было по боку, но Миля... он явно не хотел пропасть в туалете при ней минут на двадцать-тридцать, да ещё и оставить после комнатушку проветриваться. Нет - заёрзал и начал терпеть.

В этом больше всего его напрягало, что она обманывала. Пыталась что-то скрыть. Между ними были тайны? Неужели они и правда отдаляются, и паранойя Ярика никакая не паранойя?

Он умел чувствовать, когда ему врут, но никогда не знал, в чём именно. Разумеется, Ярик по-своему истолковал обман Мили. Конечно, всё дело было в том случае! "Надо срочно исправлять ситуацию!".

Ярик нырнул за раздвижной диван и выудил оттуда бутылку блейзера.

- Ну чё, давай разольём, - предложил он.

Он быстро сбегал на кухню и даже прихватил в ладони лёд, который обжигал кожу холодом и заставлял мокнуть.

Витёк с девушкой быстро перекочевали в комнату мамы Ярика, оставив Милю с ним наедине. Ярик постоянно тёр шею от смущения и всё чаще припадал губами к стакану.

- А у нас... правда всё хорошо после того? - спросил он прямо, спьяну набравшись храбрости.

Ярик снова нервно заерзал и весь надулся, как было в актовом зале. Миля лишь вопросительно приподняла бровь, но донимать вопросами не стала.

Спустя некоторое время Ярик засуетился. Достал из-за дивана бутылку алкоголя.

- Ну чё, давай разольём, - предложил парень.

Миля пожала плечами.

- Давай.

Ярик скрылся на кухне, а затем вернулся со стаканами и кусочками льда.

- А у нас... правда всё хорошо после того?

- Да.

_{Мы всегда верим, что наша первая любовь — последняя, а наша последняя любовь — первая}

_{— Джордж Джон Уайт-Мелвилл}

Раз. Два. Три. Четыре. До нужного этажа было ровно сто восемнадцать ступенек. Затем направо. Дверь из грубой коричневой кожи прямо рядом с щитком. А кнопка звонка левая нижняя, вовсе не та что давно выпала из механизма и теперь болталась на несчастных зелёных проводках.

Егор хорошо знал этот подъезд. Так уж вышло, что он бывал здесь гораздо чаще, чем в своём собственном, и его это полностью устраивало. Быков даже умудрился сделать тут "нычку" - второй этаж прямо за цветочным горшком, в котором доживал свой век кривой кактус с лохматым жёлтым цветком на самом кончике.

Сто десять. Сто одиннадцать. Сто двенадцать. С каждой пройденной ступенькой сердце подпрыгивало в груди, а затем замирало. Шаг и снова кульбит почти до самой горловины. А по спине, тем временем, стекали большие капли пота.

Палец завис над кнопкой звонка. Одно неловкое движение и за нужной дверью пару раз нерешительно закрякало. Снова босые ноги зашлепали по полу. Скрежет в замочной скважине. Знакомая квартира распахнула "пасть" и на лестничную клетку "вышел" запах чая. Одно неловкое движение.

Оно так и не случилось. Егор не решился позвонить. Палец всё так же висел над кнопкой звонка, а Быков продолжал заливаться холодным потом и материть себя.

Прошло, казалось, чуть больше трёх минут. Рука уже затекла и теперь дрожала, совсем как у алкоголика, что топтался у местной палатки каждое утро и вечер. "Ну блять!" - Егор стиснул зубы, наблюдая за тремором в конечности. "Долго ещё топтаться будешь? Вчера приходил, сегодня. Когда уже позвонишь?".

Сверху открылась дверь. Она сделала это так громко, что Егор невольно дёрнулся. Палец упал на кнопку и в нужной квартире закрякало. "Вот блять!". Быков засуетился, собираясь ломануться по лестнице вниз, но не успел. Сверху ему навстречу побежали. Попался с поличным, можно так сказать.

- Здрасти, - тонкий жизнерадостный голосок и жужжание машинки на верёвки.

Нет, это была не противная соседка Надежда Степановна, а всего лишь мальчишка лет пяти. "Успею!".

Нужная дверь открылась. На лестничную клетку вырвался запах чая и тот, что уже год будоражил кровь. Не успел.

Мысли хаотично запрыгали в черепной коробке. "Привет, встречаться. Я Алиса тебя". Чего, блять?! Соберись! "Привет, Алиса" - во, нормально. "Соль есть?". Ага, ты три улицы сюда шёл, чтобы это сказать? Ну-ну.

- Здарово, - буркнул Егор.

"Феерический долбоеб!" - подумал Быков и сам удивился богатому словарному запасу.

- Разговор есть. Пустишь?

_{Говорят, случайностей не бывает}

_{— «Трасса 60»}

Это случилось в начале августа. Всё тогда сложилось один к одному, но Аня тем вечером считала, что это просто череда неудач, но только не начало её первой влюблённости.

Жара. Вечер неспешно катился к ночи, но температура даже не собиралась опускаться. Воздух продолжал быть тяжёлым, заставляя людей обливаться потом. Даже газета, используемая старушками, как веер, не спасала. На щеках и носу появились красные пятна и веснушки загорелись ярче.

С Ани уже текло три ручья, когда ножка ступила на платформу. Босоножка противно скрипнула и пальцы ноги выехали вперёд, задев асфальт. А поправить обувь возможности не было - Зинину обвесили сумками, как ишака. "Ну, бабушка!" - про себя выругалась Аня.

- Мороженое! Мороженое! - охрипшим голосом зазывала грудастая продавщица. - Девочка! Мороженое! Эскимо!

Язык скользнул по пересохшим губам. Пить хотелось страшно, а до дома пилить ещё минут двадцать, а потом ещё подниматься на пятый этаж.

- А воды нет?

- Есть, - обрадовалась продавщица. - Ессентуки.

- Давайте!

Беспечность. Да, пожалуй так нужно было назвать этот эпизод из жизни Ани, но его записали легко и непринуждённо: "Станция "Новая Молога", так же как и на кривом от времени табло.

Большая клетчатая сумка аккуратно опустилась на землю. Другая, дамская, оказалась на прилавке. Аня очень быстро достала из неё небольшой кошелёк и отсыпала из кошелька пару копеек. В руках оказалась заветная бутылка холодной воды.

Послышалось шипение, когда крышка отлетела с горлышко. Глоток жадный, с характерным звуком. Веки с пушистыми ресницами предательски закрылись. Лицо стало блаженным.

- Воры!

Аня распахнула глаза. На прилавке, где совсем недавно лежала её сумка, оказалось пусто.

- Стой! - кричала продавщица кому-то вслед. - Что ты стоишь?! У тебя сумку свистнули, ворона!

Аня открыла рот и моментально забулькала. Вода хлынула фонтаном, побежала по подбородку, шее, оказываясь на сарафане и на небольшой груди.

- Беги, чего ты встала?!

И Аня побежала, да недалеко. Клетчатая сумка с консервами оказалась под ногами и Зинина рухнула на платформу, разодрав колени в кровь.

- Стой! - крикнула она, наблюдая за тем, как воришка с её сумкой маневрировал через людей.