Мужчина даже не взглянул на Руслану. Ложка продолжала греметь о края тарелки и тишину кухни разрезало тиканье старых часов и редкое хлюпанье.

Женщина подождала ещё немного. Для приличия подергала ступней, вынуждая пол противно заскрипеть. Не помогло - Артём продолжил есть суп, мучая в жиже кусок хлеба.

В душе поселилась надежда. Может испугался Юли и сейчас сбежит? Уголки губ дрогнули, предательски поползли вверх, но почти сразу сникли - взгляд скользнул по лицу мужчины, натыкаясь на ехидную улыбку.

Он откинулся на спинку стула. Вальяжный, словно герцог, с этой дурацкой ухмылкой. Взгляд буравил лицо Русланы и та была готова задохнуться от возмущения. Руки затряслись и ладони едва не сжались в кулаки, но она вовремя собрала их на груди. "У тебя не получится выгнать меня из дома. Я остаюсь" - будто говорил мужчина, вынуждая органы скручиваться. Геремеева раздражённо фыркнула в ответ. Бровь слегка приподнялась и во взгляде застыло: "Да ну?". Она опустила глаза на свою правую руку, туда, где обычно носили обручальное кольцо. Намекала.

Геремеева даже не заметила, как мужчина оказался перед ней. Вздрогнула, а затем застыла. Прислушалась. Из коридора продолжал литься детский щебет.

Ладонь мужчины скользнула к телу Русланы, заставляя его покрыться мурашками. Отстраниться было некуда.

Прикосновения не случилось. Из-за спины женщины показалась коробка конфеты, а затем мужчина отстранился. Засучил рукава, стал прохаживаться по кухне.

- Где у Вас заварка? Хочу сделать на всех чай. Вы же тоже будете?

В этот момент голос в коридоре стих. Руслана метнул взгляд на конфеты. Успеет убрать?

- Зимой приеду, можно? - опять громкий щебет.

Руслана выдохнула, но коробку конфет всё же убрала со стола в ближайший шкафчик.

- Сначала пельмени, потом только чай, - объявила женщина.

Открылся шкафчик рядом с плитой. Загремели кастрюли, пока одна из них не опустилась на столешницу. Жестом Руслана попросила включить воду и сунула емкость под кран.

- У Вас прелестная дочь. Вы весьма похожи, - заметил мужчина невзначай.

Лицо Русланы, которое до этого было серьезным, вдруг изменилось. Несколько мускулов дрогнуло и появилась в чертах мягкость, покой.

- Спасибо, - отозвалась женщина, пытаясь не улыбнуться, но всё тщетно.

Кастрюля с водой опустилась на плиту. Загорелась конфорка. Руслана полезла в холодильник и вытащила от туда банку с маленькими помидорами, огурцами и маринованным луком. Днище стукнуло о столешницу, а затем им же поехало по дереву. Из ящика появилась открывашка.

- Откроете?

Руслана опустила взгляд медленно, будто приглашая за ним проследовать. Не сразу, но Артём сделал это, сталкиваясь с безымянным пальцем правой руки. Он сидел на расстоянии от неё, но всё равно мог разглядеть тонкие пальцы. Ни кольца, ни следа от него - тонкой бледной полосы на загорелых руках или отпечатовшихся фиолетовых полос. Улыбка Артёма стала ещё более гаденькой, он чуть не рассмеялся из-за потуг спугнуть его несуществующим мужем, но спрятал звук в салфетке, вытирая лицо.

Артём опустил с тихим шелестом коробку конфет на стол. Она едва успела опуститься, мягко касаясь стола, как Руслана Сергеевна скомандовала:

- Сначала пельмени, потом только чай.

Артём не удержался - тело выгнулось следом за головой в её сторону. Он будто ждал, что сейчас это окажется шуткой, но Руслана молчала, и глаза Артёма постепенно округлялись.

Он не сразу понял, что было причиной его подобной реакции. Лишь потом уже понял, что его трапезы дома проходили совершенно иначе, не так, как у Геремеевых дома. Он всегда готовил одно блюдо - какой-то супец или целую кастрюлю макарон или гречки к простым котлетам. Ел всегда бегло, заглатывая спешно куски, почти не прожёвывая - был постоянно голодным после рабочего дня и торопился скорее набить живот, чтобы перестало посасывать.

Почему-то наличие второго блюда дома у коллеги стало такой важной уютной деталью. Какой-то заботой от неё веяло, теплом. Ещё и ели без особой спешки. Если она и была, то совершенно не такая, как дома у Артёма. Скорее Юля просто старалась первой прикончить тарелку, чтобы заслужить похвалу или быстрее добраться к десерту. Было в этом что-то такое... тёплое. Да, именно оно. У Артёма на душе чуть потеплело, и он с непривычки смутился, как сопливый юнец. Это чувство было почти забытое, веяло им откуда-то из прошлого, когда Артём ещё жил с родителями и все вместе садились есть.

Он бегло спрятал коробку конфет в выдвижной ящик, пытаясь заглянуть в коридор через узкую щель. ,ля ещё разговаривала, а значит, сладости увидеть не успела.

Несмотря на то, что Артём почти наелся, он быстро понял, что для пельменей место в желудке найдёт. Душа расплывалась в уютной сладостной неге, которой в его восприятии всё сильнее пропитывался дом Геремеевых. Нерешительно Артём плюхнулся на прежнее место.

Когда он последний раз ел пельмени? Он уже и позабыл. Руслана даже не напрягалась, но успела перевернуть в его голове всё верх дном. Заставляла рыться в воспоминаниях, которые грели душу, но которые почему-то Артём давно не доставал с запылившейся антресоли своих мыслей. Общие ужины с семьёй, то, как вместе они лепили пельмени... У Артёма всегда получались уродцы, которые разваливались в кастрюле, но как же вкусно их было есть, несмотря ни на что.

- Домашние или покупные? - поинтересовался он.

От какого-то странного щемящего чувства даже голос сел. Артём чертыхнулся про себя, чуть не зарычал, пытаясь избавиться от этого наплыва страстей.

С тихим стуком тяжёлая банка опустилась на стол перед Артёмом, к ней тут же присоединилась открывашка.

- Не нужно было поднимать такие тяжести, я бы сам лучше, - проворчал Артём себе под нос.

Он вскрыл банку легко, практически без усилий, но каждое его движение оказалось в десять раз медлительнее, чем обычно. Взгляд зацепился за фигуру Русланы, порхающую около плиты. Она не обращала на него ни малейшего внимания, тем самым позволяя разглядеть её получше. В этой простой бытовухе было что-то такое, что странным образом будоражило. Роняя из банки помидор на блюдце с тихим хлюпом, Артём вдруг представил...

Он уронил приборы с резонящим грохотом. Ладони легли на бёдра Русланы. Сначала он резко, но без силы, дёрнул её на себя. Округлые ягодицы прижались к мужскому естеству, которое медленно закопошилось от возбуждения.

Артём с силой её развернул. Лица оказались на минимальном расстоянии друг от друга, чудом не столкнувшись. Ладони с силой сжали её ягодицы, а затем оторвали Руслану от пола, усаживая на столешницу рядом с плитой...

Пришлось приложить усилия, чтобы отогнать наваждение. Артём закрутил банку, тихо откашливаясь, и убрал её в холодильник. Теперь он наконец смог окончательно сесть, ожидая, пока пельмени не всплывут в кастрюле.

- И часто вы готовите? Каждый день или раз в пару дней?

Такой простой вопрос, который почему-то сейчас много значил для него.

Мужчина на банку с соленьями не обратил никакого внимания. Руслана хотела повторить свою просьбу, даже взглянула на Артёма из-за плеча, но странные перемены в мимике гостя остановили её.

Глаза мужчины загорелись. Кадык нервно вздрогнул, будто пытался протолкнуть в глотку огромный сухой кусок. Уголки губ вздрогнули, но так и не поползли ни вверх, ни вниз.

- Домашние или покупные? - поинтересовался мужчина.

Голос слегка дрогнул, будто от волнения. На мгновение стал даже каким-то писклявым, как у ребёнка, что внезапно получил не один долгожданный подарок, а два.

- Домашние, - растерянно протянула Руслана.

Она вернулась к своим делам, когда мужчина наконец обратил внимание на банку с соленьями. Схватился за открывашку и проворчал что-то в духе:

- Не нужно было поднимать такие тяжести, я бы сам лучше.

Руслана в ответ лишь усмехнулась, а затем и вовсе спрятала голову в холодильник. "Это ещё не тяжело!" - хотелось заметить ей. "А вот две большие сумки, набитые подобными банками, сугробы по колено и ребёнок под мышкой - тяжело".

Вода в кастрюле вскипела и целлофановый пакет с пельменями опустился на столешницу рядом с плитой. Руслана заскрипела дверцами шкафчиков, вытаскивая перец горошком, немного лавровых листов.

- И часто вы готовите? Каждый день или раз в пару дней? - вдруг спросил Артём.

Руслана от неожиданности чуть не сыпанула больше необходимого соли.

- Раз в пару дней, - снова растерянно протянула. - Вы не так? - Геремеева бросила взгляд в сторону пакета с пельменями. - Вам сколько? - поинтересовалась она у мужчины.

В это время из коридора вернулась Юля. Прошлась по дядьке тяжёлым взглядом, поняла, что ещё не ушёл и не планировал, тяжко вздохнула и принялась собирать тарелки со стола. Вышла небольшая стопочка, которая через мгновение начала толкать руку Артёма.

- Сегодня моешь ты, - грозным котёнком прошипела Юля и уселась на своё место.

Руслана от смеха слегка фыркнула себе под нос.

- Вы последний с супом расправились, вам и посуду мыть из-под него, - пояснила женщина, помешивая пельмени.

Юля с важным видом кивнула. Неуклюже спустилась со стула, напоминая толстого котёнка, и отправилась накладывать в раковину половник и даже кастрюлю.

Пока Артём возился с посудой, пельмени уже были готовы. Руслана нарезала к ним хлеб и достала специально для Юли ведро с майонезом.

- А потом будем пить чай. Дядя Артём принёс конфеты, - заметила женщина и села за стол напротив мужчины и дочери.

Юленька сразу же изменилась. Глянула на дядьку с уважением, а затем и вовсе захлопала своими большими глазенками. Явно кокетничала, клянчила, но Руслана не дала.

- Сначала второе, а потом уже сладкое. А если хорошо попросишь, то дядя Артём тебе и компот с балкона принесёт, да?

Руслана посмотрела на мужчину, ясно давая понять, что это не просьба.

Всё тело Артёма вдруг покрылось мурашками, хотя его незнакомка к нему даже не прикоснулась. В груди вдруг всколыхнулось новое чувство какого-то восторга, от которого Артём невольно задержал дыхание. В одну секунду ощущение от соприкосновения их тел увеличилось в стократном размере. Казалось, в тесной комнатке вдруг стало жарче, а весь мир за её пределами куда-то делся.

Танец прокручивался в голове у Артёма. Казалось, только сейчас он по-настоящему оценил его энергию, ауру. Как-то интуитивно тело стало воспроизводить ритм и движения из танца, лаская незнакомку. Артём откинулся, чтобы детальнее её разглядеть. Тело выгибалось струной, поддаваясь навстречу его пальцам в телесном крике мольбы. Артём то давал ей то, о чём она просила без слов, то отдалялся, наполняя её разочарованием и изголодавшейся пустотой.

Она вдруг привстала на локтях, в попытках дотянуться до его тела. Торс напрягся, ожидая, куда понесёт незнакомку фантазия. Её тонкие пальцы ощупывали пресс, очерчивали контуры его кубиков, а затем перебежали куда-то ему на спину, как стая мурашек. Тело вдруг расслабилось, отдаваясь её ласкам. Должно быть, впервые Артём позволял женщине играть с ним, а не только ему с ней.

Вокруг них, казалось, возникло сильнейшее наэлектризованное поле, рядом с которым становилось даже тяжело дышать. Эмоции смешивались в ляпистый калейдоскоп, резко сменяя друг друга в пёстром вихре, а мысли улетучились. Лишь иногда до него доносилась музыка стонов, вздохов и всхлипов его незнакомки.

Совсем недавно их тела, тесно соприкоснувшись, двигались в унисон в танце в ДК. Теперь, оказавшись ещё ближе, они снова были синхронны, уже в каких-то откровенных страстных плотских порывах. На секунду в голове Артёма промелькнуло странное предчувствие на этот счёт, но он тут же отогнал его прочь. Его губы в темноте соприкоснулись с губами его незнакомки, в голове случилось короткое замыкание, и всё опустело.

Пришлось прислониться боком к стенке, чтобы освободить руку, которая прежде служила ему опорой. Пальцы свободной руки медленно коснулись её лица, там, где не было и намёка на какую-то эрогенную зону. В эту же секунду ему померещился [?] порывистый вздох его незнакомки. Пальцы побежали по щеке в полнейшей темноте, интуитивно находя дорогу к губам. Наконец он случайно задел уголок рта, проследовал за ним и остановился по центру нижней губы, едва прикасаясь в ожидании, что незнакомка предпримет.

Рука переметнулась, в темноте нащупывая волосы, разбросанные по подушке. Нежно Артём собрал их в тугой хвост, намотал его вокруг ладони на один оборот и потянул к себе, снова сталкиваясь с незнакомкой в поцелуе. Он целовал её так жадно, изголодавшись, что пальцы его невольно скорее и ритмичнее стали задевать клитор. Это больше не было похоже на попытку подразнить, исключительно доставить удовольствие. В какой-то момент Артём перестал понимать, где заканчивается он, и начинается она.

Внезапно он отпустил её волосы. Рука скользнула к шее, сдавив её легонько лишь на секунду, а затем требовательно опустилась к груди, вызывая жар по коже. Пальцы чуть сжали сосок, а затем потянули его вверх. Он, издав рык, оторвался от её плоти и, больно сжав обнаженную кожу на её спине, вновь резко обрушился на её губы с безумной страстью.

- Такая мокрая, готовая для меня, черт, абсолютно бесстыжая…- пробормотал он ей в самую ушную раковину, чувствуя, как её влажное лоно распаляло его фантазию и член.

В какой-то миг они всё же отстранились друг от друга, только чтобы хоть немного отдышаться, но стоило их взглядам встретиться - и губы вновь столкнулись в безумном порыве. Они целовались так, словно ещё секунда и этого момента не станет, словно кто-то из них двоих может исчезнуть, как мираж.

Артём в очередной раз накрыл незнакомку своим телом, шире разводя её ноги в стороны. Зашелестела упаковка презерватива. Он упёрся в неё своей плотью, и в эту секунду они оба замерли, заглядывая друг к другу в глаза точно также, как когда он предложил ей сигарету у ДК.

Он двинул бёдрами и мягко вошёл в неё, убив последнюю возможность ясно мыслить и изъясняться словами. Остались только стоны, всхлипы и вздохи.

Артём с тихим рыком подался назад и, когда она почувствовала, что он почти вышел из неё, вновь качнулся бёдрами, одним мощным движением заполняя её до конца. Артём перестал сдерживаться, наверное, просто больше не смог. Движения участились, толчки стали настойчивей и сильнее, и теперь он уже входил в неё так глубоко, как хотела она сама.

Всё вдруг смешалось. Его толчки, хаотичные ласки его свободных рук, стоны и всхлипы. Оказалась утрачена последняя нить с реальностью. Он замер внутри неё, чувствуя, как перед глазами взорвался фейерверк, а затем всё та же реальность оглушила его, возвращая от незнакомки к себе.

Незнакомец отодвинулся в сторону и Руслана обессиленно рухнула на подушку. Сердце колотилось, прыгало в глотку, от чего дыхание становилось рваным. Глаза зажмуривались, а затем распахивались и по комнате в эти секунды начинали прыгать разноцветные "зайчики", будто они снова вернулись в ДК.

Ладонь незнакомца накрыла лицо Русланы. Пальцы шершавые, грубые, но при этом обладающие нежностью, скользнули по коже, изучаю щеку. Двигались медленно, будто сдувая невидимые пылинки, приближаясь к припухлым губам.

Пальцы коснулись уголка рта Русланы, замерли. Незнакомец всмотрелся в лицо женщины и на мгновение она забыла, как дышать. Что он пытался там разглядеть? Может быть родинку, которая имелась у его первой школьной любви. Горстку веснушек, как у девчонки из параллельного класса. Пытался ли воспроизвести черты бывшей девушки, которую мечтал забыть в объятиях незнакомки. Загадка.

Палец лёг по центру нижней губы и легонько надавил. Не просил открыть рот, лишь наслаждался натяжением кожи и маленькими трещинами. Кончик языка Русланы не выдержал и одарил подушечку мокрым поцелуем.

Незнакомец убрал руку от лица. Теперь он играл с волосами, будто котёнок со шнурком. Пропускал их между пальцами, а затем стал медленно наматывать на ладонь, собирая в хвост.

Их губы встретились снова, когда незнамец дёрнул светлые локоны, будто узду, заставляя поддаться навстречу. Мокрые, хаотичные поцелуи с непристойными звуками. Руслана иногда промахивалась и прикусывала мужчину, а затем отстранялась, хватала ртом воздух, чтобы издать очередной громкий стон. Она стала настолько влажной, что смазка постепенно начала стекать на юбку, которую забыли задрать.

- Такая мокрая, готовая для меня, черт, абсолютно бесстыжая… - пробормотал незнакомец, опаляя ушную раковину возбуждённым горячим дыханием.

Лицо Русланы вспыхнуло. Пальцы сжали покрывало.

- Хватит, - попросила Геремеева, в очередной раз сгорая от стыда за свою особенность.

Они снова набросились друг на друга с поцелуями. Руслана обнимала незнакомца за шею, не позволяя отстраниться, даже когда кислорода практически не оставалось. Губы болели, пульсировали, но сладкая пытка всё продолжалась и продолжалась.

Зашелестала обёртка презерватива. Ноги раздвинулись чуть шире и член упёрся в мокрый вход. Череда размеренных вдохов, как перед погружением в воду, и медленный толчок.

Диван скрипел, сопровождая каждое движение незнакомца своей навязчивой мелодией. Даже стоны Русланы не были способны заглушить этот звук и позволить расслабиться. "Юля у Тани! Юля у Тани! Юля у Тани!" - повторяла она, как молитву, и только данная мысль давала "зелёный свет" и возможность подстроиться под незнакомца.

За стенкой чихнул сосед. Руслана, что до этого медленно приближалась к оргазму, вздрогнула и всё оборвалось. Долгожданная яркая вспышка загорелась, но потухла, оставляя ни с чем. Была возможность наверстать упущенное, но незнакомец замер. С губ его сорвался вздох и член в презервативе запульсировал. Не повезло.

Руслана смотрела в окно, пытаясь восстановить дыхание. Где-то рядом с домом запустили салют и комната окрасилась разноцветными красками. Они отражались в зрачках, прыгали по лицу незнакомца.

- Тебе пора, - Руслана села на диване и спустила ноги на пол. Стала натягивать трусы, которые успели перекрутиться. - Родители скоро с дачи вернутся, - нагло соврала она, прикидываясь малолеткой - гарантия того, что снова к ней не придут.

Сначала перед глазами взорвались фейерверки. Яркие вспышки сначала ослепили, застилая глаза, а потом постепенно становились реже и тусклее. По члену пробежалась пульсация, вызывая сокращение в такт вспышкам перед глазами. Всё тело напряглось и закаменело, а затем вдруг расслабилось. Артём чуть навалился на свою незнакомку, а затем перекатился на бок, устраиваясь в узкой щели между её телом и холодной стеной.

Сердце в груди подскакивало аритмично. Артём чувствовал, как оно то пускало в пляс, то замирало. Каждый удар после затяжной тишины болезненно ухал о грудную клетку. Во рту резко пересохло, и язык стал прилипать к нёбу. Артём провёл его кончикам по губам, но рот лишь заполонил неприятный солоноватый привкус.

Он не знал, можно ли было курить у незнакомки в постели. Чуткий нос не уловил табачных нот. Вероятно, пришлось бы тащиться на балкон или даже в подъезд, чтобы сделать пару крепких затяжек, которые могли бы привезти его в чувство. Артём фантазировал, смаковал воображаемые ощущения, как на кончике спички загорится огонёк, а затем лёгкие заполонит безвкусный дым.

Мысленно он уже вскакивал в свои вещи, чтобы перебежкой добежать до курительного места, а потом опять нырнуть в постель незнакомки. Может быть, ещё раз повторить случившееся, а, быть может, просто провалившись в сон до самого утра. Артём встал бы пораньше, настругал им бутербродов к чаю - с колбасой и сыром или маслом и вареньем или вообще всё вместе - смотря, что у незнакомки найдётся в холодильнике.

- Тебе пора.

- А? - всё, что смог выдавить из себя Артём, когда дыхание вдруг сбилось.

Незнакомка отстранилась, отсекая Артёма от возможности заставить её передумать прикосновениями. Она стала спешно запрыгивать в трусы, словно бы у них счёт шёл на секунды перед страшной катастрофой.

- Родители скоро с дачи вернутся.

Артём чуть не подавился собственной слюной. Слегка прокашлялся, отгоняя наваждение. Он уже представил крепкого армейского мужичка, с усищами, похожими на жёсткую обувную щётку, и суровым взглядом. Артём не боялся его, но вот объяснять, что его совсем юная дочь была порчена не им, и вообще всё было добровольно, ему не хотелось. Кто знал, что там в голове у её отца может быть.

"Кто ж знал, что связался с малолеткой! Ей хоть восемнадцать-то есть?", - скрежетал зубами Артём, ругаясь на себя за подобную легкомысленность. Он вскочил, натягивая резинку трусов так, что она плюхнулась о его тело.

Он торопился, влезая в ботинки, которые до того не успел даже расшнуровать. Не боялся, скорее, просто не хотел лишней возни и объяснений, к тому же, что и незнакомке могло прилететь - может, её батя один из тех, кто спускает шкуру ремнём с блудливых дочерей.

"И чё сказать?", - подумал Артём с бестолковым недоумением. Обычно его прощания с девушками проходили совершенно не так - они завтракали, обменивались короткими чмоками и обещаниями перезвонить, которые никогда не осуществлялись. Здесь же прощание было смешно, комом, впопыхах с каким-то странным послевкусием, от которого Артёму было не по себе.

- Ну чё... пока? - вопросительно поинтересовался он, перепрыгивая порог в попытках заправить одежду.

_{__________________________}

_{конец эпизода}

Путешествие по джунглям выматывало. Не смотря на тень от густой листвы, путники обливались потом: из-за высокой влажности температура ощущалась гораздо выше, чем мог показать термометр, если бы он у них был. Тела покрывались крупными каплями и кожа стягивалась, неприятно трескаясь от резких движений. Хотелось скинуть с себя скромные остатки одежды, но вряд ли это могло помочь.

На остров спустились сумерки, когда впереди показалась пещера. Из её пасти пахнуло благословенной прохладой и Аркаше захотелось без раздумий броситься к ней в нутро.

- Рискнём?..

Аркаша облизнул пересохшие губы и кивнул. Наклонился, поднял с земли палку и сделал нерешительный шаг к их возможному жилищу.

- Иди за мной, - приказал он.

Хотел добавить: "Если что, то зови на помощь", а потом вспомнил - они на острове совершенно одни. Не к змеям же Карине бежать, в самом деле.

₃

- Иди за мной, - скомандовал Аркаша.

Карина восприняла его просьбу слишком буквально: подскочила со спины и буквально прилипла к ней, будто бы боялась отстать даже на миллиметр. Выглядывая из-за его плеча в темень пещеры, она засеменила следом.

Внутри оказалось пусто, и Карина даже не смогла сдержать громкий вздох облегчения. Было тесно, проход был слишком широким, будто зазывая местное зверьё, но это всё же было хоть какое-то укрытие от дождя и крыша над головой.

- Тут жёстко, - с лёгкими капризными нотами протянула Карина. - стой тут, я сейчас.

Без часов время тянулось невыносимо и непонятно. Минуты превратились в часы, часы в минуты. Карина появилась, когда Аркаша уже занервничал. Пёрла целую охапку массивных листьев. Удивительно было, как такая хрупкая девчонка дотащила эту кучу.

- Я сейчас, - протянула она и принялась укладывать их в углу в несколько слоёв, чтобы было хоть как-то мягче.

Карина осторожно опустилась, прижавшись боком к прохладной каменной стене и похлопала ладошкой рядом с собой.

- Ложись. Ну как?

Карина восприняла его просьбу слишком буквально. Не успел Аркаша сделать и пары шагов, как её хрупкое тело буквально прилипло к его спине. От неожиданности он запнулся, рука пошла назад и локоть едва не ударил девушку по рёбрам.

- Ты чего? - шёпотом поинтересовался Аркаша.

В пещере оказалось пусто. Тесный проход тянулся, как глотка, через время расходясь. Не капала вода, не шипели змеи. Каменное укрытие не облюбовал никто кроме них.

- Повезло, - выдохнул Аркаша.

- Тут жёстко, - капризно протянула Карина.

Аркаша даже испугался, что она предложит сменить локацию, но этого не произошло.

- Стой тут, я сейчас, - неожиданно скомандовала она и отправилась на выход.

- Че? Куда?

Но Карина даже не оглянулась, выныривая из пасти пещеры, как циркач.

Аркаша бесцельно бродил по пещере. Без освещения он пару раз собрал головой свисающие сталактиты и смачно выругался. Иногда он выходил из прохода, всматривался в джунгли, но Карины не было видно. Не потерялась же она?

Девушка вернулась, когда Аркаша блуждал снаружи, напоминая постового. Стоило ему заметить Карину, как он тут же припустил к ней, запоздало замечая в её руках охапку крупных листьев.

- Это чего? - поинтересовался он.

Карина не ответила и Аркаша последовал за ней в пещеру. Стал наблюдать за тем, как она раскладывала свою находку в углу, сооружая некое подобие постели.

- Ложись, - приказала она.

Аркаша плюхнулся на листья и тут же издал блаженный вздох. После ночи почти в сидячем положении возле куста, охапка показалась мягче перины из гусиных перьев.

- Ну как?

- Как в раю! - выдохнул он. - Попробуй.

Аркаша дёрнул Карину за руку, вынуждая последовать его примеру.

- Круто!

- Как в раю! Попробуй.

Аркаша притянул Карину ближе к себе. Тело на мгновение вздрогнуло от неожиданности, а затем блаженно растеклось по листьям. Только сейчас, оказавшись в закрытом пространстве, она ощутила, как каждая клеточка её тела гудела от сильнейшей измождённости. Теперь, лёжа под тёплым боком, она медленно погружалась даже не в сон - в настоящую негу.

- Круто!

Карина уже особо не слушала, она медленно засыпала, прижимаясь плоским животом к тёплому мужскому крепкому боку.

- Надо будет забрать мои вещи с берега завтра... - пробормотала она, и окончательно провалилась в черноту.

_{_____________________}

_{конец эпизода}