Теперь перед глазами застыло лицо Сани. Длинные волосы спадали вниз и струились по бокам, отгораживая нас от остального мира. Чьи волосы? Ну конечно Сани! Я уже год как отстригла свои косы по самые уши и щеголяла с каре как сильная и независимая брошенка, а учитывая мою в конец чокнутую судьбу ходить мне так до самой пенсии. И то не факт, что там что-то изменится. Характер вещь практически неисправимая. Еще с минуту понежившись и вдоволь налобзавшись я отпихнула достаточно упитанное тело, нависшего надо мной парня и со словами «я не хочу думать о себе еще хуже, чем сейчас!» выгнала того из комнаты, захлопнув дверь. Чувствовала я себя при всем при том весьма примерзко…

Постепенно товарищи стали просыпаться. План дальнейших действий наметился довольно быстро-Алене надо было на работу. И дураку было ясно, что это плохая идея, но Алена упорно доказывала, что она явно не дурак и даже нашла в себе силы умыться и накраситься. Я мрачно заметила, что если ее и выпустят в зал, то гости в спешном порядке начнут заказывать что посытнее, пропуская аперитив, ибо от одного только запаха появлялось жуткое желание закусить. Алена только фыркнула и стала с остервенением чистить зубы во второй раз. Работала она в ресторане итальянской кухни, как и некогда вся наша компания. Меня выперли после забавной (как нам казалось) шутки с фотографией шеф повара (он не оценил), а Саня ушел сам. Вообще, Алена, благодаря своей родственнице (в чьей квартире мы, собственно, и находились) имела неплохие связи с управляющей и вполне могла сегодня отпроситься хотя бы на

пол дня, о чем я ей и напомнила, но девушка уже застегивала платье, полностью игнорируя глас разума и мой в придачу. Оставалось только смириться и помочь привести квартиру в божеский вид.

Мне все еще хотелось как можно скорее уехать и остаться одной, но квартира находилась на окраине города в двадцати минутах езды от метро. Ни сил, ни желания хоть как-то передвигаться у меня не было, да и вообще находилась я в весьма подавленном состоянии, а Алена почти наверняка поедет на такси. Справедливо рассудив, что от ресторана добраться к тете на Садовую будет гораздо проще и быстрее, я принялась приводить себя в порядок.

Еще ночью, разбуженная стенаниями Алены, я почему-то вспомнила, что спать с макияжем вообще-то вредно для кожи, и нагло воспользовалась тюбиками в ванной. Так что теперь я хоть и была немного опухшая, но в целом походила на человека больше остальных. Теперь же, стоя у зеркала и вооружившись подводкой для глаз, я пыталась привести себя в еще более человеческий вид. Через минут двадцать все были готовы и стояли на остановке трамвая. Алена, вопреки моим ожиданиям, все же решила добираться на общественном транспорте. Мне в любом случае нужно было в сторону метро, поэтому желанное уединение откладывалось еще часа на два. Девушка оставила нас и вернулась в квартиру, вспомнив о чем-то, несомненно, для нее важном.

Общения с Саней я избегала все утро. Мне было ужасно стыдно за свои пьяные выходки, но больше всего меня одолевало очень непонятное, липкое и противное ощущение. Мне был неприятен этот человек вплоть до тошноты, что резко контрастировало с моим к нему отношением ранее. И самое странное, что я не могла себе объяснить почему и что именно изменилось за эту ночь. Сексом дружбу не испортишь, а несостоявшимся так тем более. Да и было уже со мной это пьяное помутнение, да и закончилось все тогда не так как с Саней, но ничего подобного я с тем человеком не ощущала после. Саня так и не дал мне додумать, а отвертеться от разговора я не смогла, поэтому мы переключились на восстановление стертых из моей памяти моментов прошлой ночи. Вернувшаяся Алена подтвердила, что действительно с того момента как она вернула мне кальянный мундштук я истерила, рыдала и плакала как минимум раз семь. Саня увеличил этот рекорд до десяти. Я заглянула в рюкзак и поняла, что это мне действительно не приснилось. Мундштук был там. Самый обычный резиновый мундштук для кальяна, на атласной ленточке с надписью, который мне подарил мой, вот уже бывший молодой человек, и который потерялся незадолго до того, как меня бросили. Впрочем, нашелся он также быстро как поменялось состояние от «я сложил диван, не могу там спать без тебя» до «ты слишком молодо выглядишь, я смотрю на девушек постарше». И почему-то проснувшиеся честь и совесть не позволили его просто выбросить, надо было непременно передать его мне через подругу, благо работали в одном ресторане. Слишком уж много дорог сходятся в этом треклятом «Капулетти»! Мундштук я положила обратно, курить с ним было действительно удобно. Да и Никита ничего плохого не сделал, не сошлись, ну с кем не бывает. Но тупая женская обида все равно болью отзывалась внутри, усиливая и без того мрачное состояние, поэтому до метро я не проронила ни слова.

У станции Алена все же решила вызвать машину (а я уже было подумала, что плохо ее знаю!). Всю дорогу до «Капулетти» эти два товарища посвящали водителя в таинства вчерашней ночи, едко, но редко комментируемые мной. Я все же старалась молчать и даже весьма искренние шутки не поднимали моего настроения, чего не

скажешь об остальных. Мысли в голове скакали по кругу, возвращая меня к событиям прошлого месяца. Мелькали лица, обрывки фраз, образов…

Пустая лампочка, стержень от ручки. Вдох. Едкий запах, слишком едкий, чтобы быть приятным. Свербит горло. Выдох. Дым, обволакивает все вокруг, заполняя собой пространство комнаты. Звонкий смех друзей. Все так хорошо. Все слишком хорошо. Его руки на моей груди, поцелуи и горячее дыхание. Она улыбается, смотрит лукаво. «Чего ты боишься?». Зубами он расстегивает молнию на топе и тот сползает по моим плечам. Она смотрит на нас. «Таня, скажи же! Запрети ему! Почему же я ничего не говорю против!? Почему ты молчишь!?» Он покрывает поцелуями мою грудь, заставляя прогнуться. Живот сводит судорогой. «Дают-бери!» Она бежит. Истерика. «Что я наделала?!» Обняв колени сижу на холодном полу в подъезде, вжимаясь в угол. Он бегает вокруг, что-то кричит, спрашивает, взмах руки… Ее нашли. Молчание сильнее крика. Удары. «Ну почему именно ты!?» Матрас на полу лестничной клетки. Его тепло. «Тебе только секс и нужен, признай.»

Такси замерло. Это выдернуло меня из хоровода мыслей. Ненадолго. Ночью они вернутся снова. Я осмотрелась. Не то, чтобы я забыла это место, уж больно часто я сюда возвращаюсь. Все дороги ведут в «Капулетти». Тьфу! Алена направилась к служебному входу, но Саша попросил ее позвать к нам Даню, мол соскучился и хочет позвать его сегодня вечером продолжить начатый вчера кутеж. Я поморщилась. Ни продолжать, ни повторять мне это не хотелось. И почему я осталась ждать этого товарища?! Вскоре он предстал перед нами во всей своей красе. В коричневой кожанке, надетой поверх поварского кителя. Лицом он был красив, хотя вблизи казался немного старше, чем когда я видела его на раздаче. Тогда я подумала, что он мой ровесник, ну или на год старше, но когда спустя время Аленка сказала, что ему не девятнадцать, а двадцать четыре и, что он только развелся… В общем я была, мягко говоря, удивлена. Сейчас же я только отмечала, что парень действительно был старше, чем казалось на первый взгляд. Но это только если присмотреться.

Пока Саня посвящал его в тонкости нашей с ним теории о том, что девушки они как фисташки, ввиду схожести той самой фисташки с…ну вы поняли. В общем все время его разглагольствования я молча стояла в стороне наблюдая за стеной и подмечая все ее царапины, трещинки и паутинку, так мне было интересно то, о чем он говорит. Когда в разговор включился Даня стало немного интереснее, хотя бы потому, что он вначале поддержал теорию, а затем умело плавно перевел разговор про фисташки на рассказы из его прошлого, притом прошлого, непременно связанного с возлияниями иначе бы Саня просто заскучал. Говорил он тихо, изредка покуривая сигарету, но его было прекрасно слышно. Наверное, все из-за баса, который, как ни странно, очень гармонировал с его несколько женственной внешностью. Тут в беседу опять включился Саня со своими рассказами о прошедшей ночи. Благо про Алену он тактично смолчал. Все-таки им еще вместе работать, а так как Даня за пару месяцев поднялся с рядового повара до су-шефа, то сталкиваться с Аленкой ему придется гораздо чаще, чем хотелось бы.

— А ты неплохо выглядишь, бодрячком-обратился он уже ко мне. Я лишь невнятно повела плечами и вымученно улыбнулась. – Вот что – он вынул из нагрудного кармана кителя ручку и протянул мне – Напиши свой номер, если надумаю продолжить пить, позвоню. – В голове тут же замелькали мысли по типу: «Зачем ему мой номер, у него же наверняка есть номер Аленки?», но ни одна из них не задержалась даже на секунду и вот я уже наполовину пишу наполовину царапаю свой номер на его руке,

прямо поверх одной из татуировок о смысле которых самозабвенно спрашивала когда-то Аленка. И зачем я это делаю!?

После этого мы с Саней заглянули в магазин, прихватив себе по бутылочке «Старого мельника». Немного посидев в сквере, что на улицу выше ресторана и прикончив свою бутылочку я сочла это чудесным моментом и, сославшись на усталость и жуткое, но доселе скрываемое мной похмелье, поспешно ретировалась, пообещав увидеться вечером. Разумеется, я не врала, просто немного изменила правду, чтобы не обидеть! Ну ладно, признаюсь, соврала! Я уже сейчас знала, что никуда я вечером не пойду.

Завалившись в комнату, я со вздохом облегчения поняла, что тетки нет, а это значит, что желанные спокойствие и уединение до вечера мне обеспечены. Долго не думая, я просто повалилась на кровать и забылась. Мне было настолько плохо и противно, что не хотелось даже писать друзьям. Только ближе к вечеру я привела себя и комнату в божеский вид и рассказала все другу. Тетке я все выпалила подчистую, так как терпеть не могла что-то скрывать от родни. Тетка мне родней не являлась, а была лишь хорошей знакомой моей бабушки и человеком, согласившимся меня приютить, пока мы с Аленой не снимем квартиру. Но почему-то доверие и любовь я к ней в то время питала как к той самой родне. Еще немного поговорив на эту тему, мы обе завалились спать. И тут мой телефон истошно запищал. Проклиная себя сквозь зубы за то, что не выключила звук (тетушка имела недостаток очень чутко спать и очень грязно ругаться при незапланированном пробуждении) я потянулась было эту ошибку исправить и заметила сообщения в «ватсап» от незнакомого номера. Надо же, разобрал в тех каракулях мой номер! Но ни сил, ни желания куда-либо идти у меня не было. Да и тетка уже уснула. И даже будь все иначе, один хрен не пошла бы. Почему-то то необъяснимое отвращение, что было у меня к Сане перешло и на этого парня. Да и если что случится (а на пьяную голову и не такое случится, да и о себе я была не лучшего мнения) то… Мне казалось, что этого человека я просто не смогу выгнать, как того же Саню. От этой мысли мне стало еще более противно и я, сославшись на вдруг обострившийся гастрит (который меня не беспокоит уже больше года) и плохое самочувствие в целом отправила его к Сане (и к черту, но об этом он не узнал) и, выключив звук уснула. В тайне я надеялась, что больше никогда никого из них не увижу. В чем-то я была права, но в одном ошиблась полностью. Но тогда я и подумать об этом не могла.